Читать книгу Поэт ненаступившей эры. Избранное - Николай Глазков - Страница 69

Есть страна Египет –

Золотое дно.

Иероглиф выбит

На скале одной.

Я не знаю, рок ли

Чересчур мой крут,

Только иероглиф

Я не разберу.

Если бы случайно,

Что в себе таит,

Прервалось молчанье

Сфинкса пирамид,

В отдалённом смысле

Неземной мечты

Не таила б мысли

Дорогая – ты.

Её зовут Вайраумати.

Буйволы бегут.

А я её не на кровати,

А на берегу.

Пускай все ветры веют с веста

На парус кораблю,

Она моя невеста –

И я её люблю.

На чудном острове пробуду,

Покуда не умру.

Там смотрит вдаль великий Будда,

Похожий на туру.

Когда начнут плоды сбирати,

В корзины их валя,

Я изменю Вайраумати

С женою короля.

С женщиной какой-нибудь такой,

Очень замечательно хорошей,

Хорошо, обняв её рукой,

Целу ночь лежать на ложе.

Звёздами заёрзается высь,

И, постигнув неба откровенье,

Ты воскликнешь: «О, остановись!»

Но не остановится мгновенье.

Снежинки падают

куда-то в темь,

Мне кажется,

что вверх они летят.

Меж тем

Скользнула времени ладья.

То было в солнечный декабрь,

В зиме,

в салазках и в огне

Заметок,

мнений и декад,

Мелькнувших женщиной в окне.

Все мы, проработавшие Пушкина,

Знающие правила деления на три,

Разбиваем лучшую игрушку,

Чтобы посмотреть, что у неё внутри.

Только я нисколько не такой,

На других нисколько не похожий,

Безусловно, самый я плохой,

Потому что самый я хороший.

Я не тот, кто дактиль и анапест

За рубли готовит Октябрю.

Я увижу на знамёнах надпись

И услышу надпись: «ЛЮ-Я-БЛЮ».

ЛЮ-Я-БЛЮ. Моя любовь разбита,

Это слово тоже разрублю,

Потому что дьявольски избито

Словосочетанье: «Я ЛЮБЛЮ».

Так затасканы Амура стрелы

Да публичнодомная кровать.

Это слово очень устарело,

Но любовям не устаревать.

Пусть любовь сюсюканьем альбомится,

Так любить умеют и кроты.

Скажи мне, кто твоя любовница,

И я скажу тебе, кто ты.

Хотя играл огнями город, но

Ночь темна. Снег бел и светел.

Она спросила: «Вам не холодно?»

Была зима. Шатался ветер.

Была зима. Я поднял ворот, но

Мог бы спрятаться за доски.

Она сказала: «Вам не холодно».

А было холодно чертовски.

Я с тобою рассуждаю честно.

Ты слаба, слепа и недоверчива,

А влюбляешься неинтересно,

Исключительно от делать нечего.

Если б ты была из первозданных,

Странных, славных и очаровательных!

У тебя же не хватает данных –

Ни бульварных, ни очковтирательных.

Если б ты была из незаметных,

Постоянных, ласковых, внимательных!

У тебя же, к сожаленью, нет их –

Этих самых качеств привлекательных.

Васильки растут во ржи-пшенице,

Может быть, красивые, но сорные.