Читать книгу Ух и друзья - Николай Голь - Страница 5

Не прошло и минуты, как в центре шара образовалась глубокая выемка, по бокам выгнулись широкие подлокотники, и Ух оказался в надувном кресле с мягкой спинкой, даже скамеечка для ног оказалась предусмотрена.

– Командир шара приветствует вас на борту шара, – сказал шар специальным голосом.

Ух развалился в кресле, закинул ногу на ногу. В душе его зазвучала скрипка. Эх, только можжевеловой трубки не хватает и чашечки крепкого чая в руке. С ними лучше думалось бы о предстоящих приключениях, о Настоящем Добром Деле, обо всём, с чем надо разобраться. Ничего, разберёмся! Элементарно, Ватсон!

– Я не Ватсон, – одёрнул его Внутренний Голос. – Тоже мне, Шерлок Холмс!

– Не надо меня подкусывать! – сердито откликнулся Ух.

– А что, кто-то подкусывает? – сочувственно осведомился шар.

– Не подкусывает даже, а вовсю кусает! – не стал скрывать волчонок, почёсываясь и хлопая себя по бокам: креслошар в это время проплывал (или шарокресло проплывало) низко-низко над заболоченной поляной, и назойливые комары, поднявшись из сырой травы, набросились на волчонка тучей. – У-у, противные! До чего ж я эту кусачую мелочь терпеть не могу!

– Это хорошо… – начал креслошар.

– Что – хорошо? – прервал его изнемогающий от непрерывного комариного «з-з-з-з!» Ух.

– Хорошо, что они мелкие. Представляешь, если бы вдруг стали большими?

– С чего бы им вырасти? Ну-ка, давай вверх! Комары высоко взлетать не умеют, от них одно спасенье – повыше забраться.

Послушное шарокресло стало круто подниматься. Мелкое кусачее племя отстало.

Вокруг волчонка кружили облака. Вон то похоже на верблюда, двугорбого. Вот это словно вытянуло ветви во все стороны, как Большая Черёмуха. А там, чуть пониже, что такое? Кого-то это бегучее серое облачко очень напоминает. Надо бы рассмотреть как следует…

– Нельзя ли немного уменьшить высоту? – попросил Ух.

Вблизи облачко приобрело вполне знакомые очертания. Вылитый Кролик Морковкин! Эти облачные отростки – как руки, эти – как ноги, эти – как два длинных уха. Облачко, похожее на Морковкина, бежало, бежало, а потом точно зацепилось за вершину холма, остановилось, сунуло руку в карман, вынуло рогатку, вложило в резинку камешек.

– Ух, Морковкин! – закричал Ух.

– Ух! – крикнул в ответ стоящий на холме Кролик Морковкин. – Вот ты мне и попался!

Он натянул резинку своего оружия, отпустил, и камешек полетел по направлению к креслошару. Раздалось такое ненавистное волчонку «з-з-з-з!» Неужели снова комары?

– Хуж-ж-же, – послышалось печальное посвистыванье воздушного шара. – Катас-с-строф-ф-фа!

По-прежнему двигаясь под порывами ветра вперёд, шарокресло стремительно теряло запасы воздуха. Сначала оно превратилось в шаростул, потом – в шаротабуретку и, наконец, в какую-то шаролавочку, распластавшись на которой Ух, сам не свой от досады, и продолжал полёт.

– Я тебе, Морковкин, покажу! Надо же – облачком прикинулся безобидным, лицемерный грызун!

– Да брось ты, – сказал Внутренний Голос. – Сам ведь Кролика довёл. Как ты к нему – так и он к тебе. Разве не справедливо? Знаешь такую поговорку: с волками жить.

– По-волчьи выть, – продолжил Ух и завыл от горя и обиды.

– Конеч-ч-чная ос-с-становка, – чуть слышно прошипел шар.

Лёжа на шароподстилке, волчонок свесил голову вниз и замолк от ужаса.