Читать книгу Тайна жизни моей… - Николай Григорьевич Филатов - Страница 3

Сцена остается разделенной на две части. Левая сторона – комната 1989 года, светлая и уютная. Правая сторона – деревенская лавка 30-х годов, затененная, с приглушенными тонами. Анастасия сидит за столом, погруженная в свои мысли. Вдруг раздается резкий звонок в дверь. Она вздрагивает, отрываясь от раздумий.

АНАСТАСИЯ

(вполголоса, с недоумением)

Дети, вроде еще на занятиях. Муж на работе… Кто бы это мог быть?

Она медленно подходит к двери, останавливается, словно колеблется. Ее рука тянется к замку, но она не сразу его открывает. В голосе звучит настороженность.

АНАСТАСИЯ

(громче, через дверь)

Вы кто? Что вам нужно?

За дверью слышится мужской голос, спокойный, но официальный.

КУРЬЕР

Откройте. Вы Анастасия Полянова? Мне необходимо передать вам очень важный конверт. Международное отправление.

Анастасия замирает на мгновение, ее лицо выражает смесь удивления и тревоги. Она медленно открывает дверь. На пороге стоит мужчина в форме курьера, с аккуратной сумкой через плечо. В руках он держит конверт с печатями.

АНАСТАСИЯ

(сдержанно)

Да, я.

КУРЬЕР

Я служащий международной курьерской службы доставки отправлений. Обязан вам вручить письмо из Америки. Предъявите ваш документ, удостоверяющий личность.

Анастасия, слегка растерянная, берет паспорт со стола и подает его курьеру. Тот внимательно сверяет данные, затем возвращает документ.

КУРЬЕР

С ним все в порядке. А теперь распишитесь за конверт и получите его.

Он протягивает ей бланк для подписи. Анастасия берет ручку, ее рука слегка дрожит. Она ставит подпись, задумчиво глядя на конверт. Курьер забирает подписанный документ, вежливо кивает и уходит. Анастасия закрывает дверь, держа конверт в руках, словно он весит больше, чем кажется.

АНАСТАСИЯ

(про себя, с недоумением)

Интересно… Как так получается: адрес мой, имя и фамилия тоже мои… Но я понятия не имею, кто мог прислать такой увесистый конверт. Тем более из Америки…

Она подходит к столу, ставит конверт перед собой, долго смотрит на него, словно боясь открыть. Она замечает, что конверт слегка поврежден, будто его кто-то вскрывал его до нее. Но в целом конверт не тронутый.

Анастасия делает глубокий вдох, берет нож и аккуратно вскрывает конверт. Внутри – несколько листов бумаги, исписанных аккуратным почерком с обеих сторон. Она берет первый лист и начинает читать вслух, но голос ее становится все тише, словно она боится произнести слова вслух.

АНАСТАСИЯ

(читает вслух)

«Анастасия!

Ты, возможно, не понимаешь, кто и откуда мог тебе прислать неожиданное письмо. Но я тебе объясню и расскажу все по порядку. Для этого нужно набраться терпения…»

Она замолкает, ее глаза расширяются от удивления. Она переводит взгляд на следующий абзац, но голос ее становится едва слышным.

АНАСТАСИЯ

(шепотом, продолжая читать)

«Это будет своего рода интервью журналиста, но только оно проходить, как бы, наоборот: я, предугадывая твои вопросы в будущем, но буду на них отвечать в этом письме, для тебя – из прошлого… Этому меня научила моя профессия репортера и долгая, сложная для понимания, жизнь: дала мне огромный жизненный опыт и дар предвидения.»

Она останавливается, кладет лист на стол, ее руки слегка дрожат. Она смотрит в пустоту, словно пытаясь осмыслить прочитанное. Затем берет следующий лист, но голос ее становится прерывистым.

АНАСТАСИЯ

(с иронией прокомментировала слова об интервью)

Интервью из прошлого… Чувствую себя героиней исторического фильма. Только вот печальный сценарий явно написал для меня не оптимист.

АНАСТАСИЯ

(читает, с нарастающим волнением)

«Я очень благодарен за ответное письмо, которое получил сравнительно недавно при посредничестве и участии многих людей от моего лучшего друга. Мой фронтовой товарищ Сергей Прохоров помог разыскать тебя, прислав мне твой адрес…»

Она замолкает, ее глаза наполняются слезами. Она кладет письмо на стол, берется за голову, словно пытаясь удержать поток мыслей.

АНАСТАСИЯ

(шепотом, с дрожью в голосе)

Сергей Прохоров… Кто он?…

В этот момент левая сторона сцены начинает затеняться. Свет фокусируется на Анастасии, которая сидит, словно в оцепенении, держа письмо в руках. На правой стороне сцены, в затененной части, появляется призрачный силуэт мужчины. Он стоит молча, смотря на Анастасию с грустью и нежностью. Анастасия не замечает его, но зрители видят этот образ. Он протягивает руку, словно хочет коснуться ее, но не может.

Анастасия берет письмо снова, ее голос становится тверже, но в нем звучит боль.

АНАСТАСИЯ

(читает, с нарастающей эмоциональностью)

«Поэтому пишу незамедлительно и с немалым воодушевлением, ибо я считал, что теперь есть возможность постичь и переосмыслить многие события фронтовой поры и послевоенного периода…

И, дополнительно сообщаю, что это письмо второе, а предшествующее не было доставлено к тебе в руки, возможно, оно по какой-то причине затерялось по пути.

Очень сожалею об этом… Теперь начну повествование снова. Оно будет изложено в другой форме и станет немного иным по содержанию.»

Она замолкает, ее голос прерывается. В письме упоминается, что первое послание «затерялось».

АНАСТАСИЯ

(вслух)

Почему оно не дошло, может быть кто мог его перехватить и почему?

Она кладет письмо на стол, смотрит на него долго, словно пытаясь найти в словах ответы на свои вопросы. В этот момент свет на сцене начинает меняться, затененная правая сторона постепенно светлеет, символизируя связь времен. Призрачный образ мужчины исчезает, но его присутствие ощущается.

Заметка о фронтовике.

Анастасия берет письмо в руки, ее голос звучит тихо, но с надеждой.

АНАСТАСИЯ

(шепотом)

Прохоров… Вот, вспомнила, почему мне знакома эта фамилия…

Анастасия достает альбом с фотографиями. Между его страницами находит листок. Это газетная вырезка воспоминаний фронтовика о войне. Читает вслух.

«История о войне: «Надежда в темноте». Автор Виктор Петров.

Солдат Сергей лежал на холодной земле, ощущая каждую каплю дождя, стекающую по его лицу. Война была жестокой, и он понимал, что с каждым днем шансы на выживание падали. Его рота попала в окружение, и, когда солдатам не удалось пробиться к своим, Сергей схватил автомат и побежал в сторону леса.

– Стой! – крикнул командир, но было поздно. Сергей скрылся в гущи деревьев. Вскоре он столкнулся с двумя вражескими солдатами. Пуля прорезала воздух, и Сергей почувствовал, как мир вокруг него потемнел.

Очнулся он в холодной камере, скованный железными наручниками. Вокруг него слышались тихие стоны и шепот. По стенам плескалась грязь, и комнату пропитывал зловонный запах.

– Эй, ты в порядке? – спросил рядом сидящий мужчина, затянутый в изможденную униформу.

– Не знаю, – ответил Сергей, пряча страх. – Как нас зовут? Где мы?

– Мы не в пионерском лагере, а концлагере, – ответил тот, не скрывая тяжёлого дыхания. – Меня зовут Алексей. Мы все здесь в плену.

Сергей присел, стараясь унять дрожь. Он понимал, что теперь ему, вероятно, предстоит долгая борьба за выживание.

– Как давно ты здесь? – спросил он.

– Два месяца, – ответил Алексей. – Условия ужасные. Каждый день нас заставляют работать на минимуме. Отбирают всё – еду, надежду…

Сергей закрыл глаза, представляя свою семью, теплый дом. Так хотелось оказаться в безопасности.

– Есть ли план сбежать? – спросил он, внезапно решившись.

Алексей усмехнулся:

– Мы здесь не одни. Другие ребята тоже собираются. Но это опасно. Если поймают…

– Я готов рисковать! – сказал Сергей, его голос звучал решительно. – Я не могу просто сдаться.

Внимание двух солдат привлек шум из-за двери. К ним вошёл охранник с автоматом.

– Встать! – скомандовал он на ломаном русском языке, угрожающе щёлкая оружием.

Сергей и Алексей встали, натягивая на свои лица маски безразличия. Охранник пронёсся, скрестив холодный взгляд на пленников.

– Не забывайте, кто здесь хозяин. Знайте своё место! – проворчал охранник, прежде чем уйти.

Когда наступил вечер, комната погрузилась во мрак. Молчание окутало их, но внутри каждого горела искорка надежды на освобождение.

– Я слышал, – тихо сказал Алексей, – что завтра будет очередная работа. Если мы соберёмся с другими, возможно, у нас появится шанс.

– Тогда сделаем это, – ответил Сергей, полный решимости. – Мы не одни. Мы сможем выбраться.

И в тот момент, среди тьмы и страха, два человека нашли надежду и друг друга, готовые бороться за свою свободу…»

Анастасия ищет в книге – телефонном справочнике номер абонента Прохорова Сергея. Находит ее. Берет трубку телефона, звонит. Но никто ей не отвечает. Она кладет трубку.

Затем набирает номер телефона снова. На другом конце ответил мужской голос.

Разговор дочери с фронтовиком о солдате из концлагеря

АНАСТАСИЯ

(нервно поправляет платок в руках, голос слегка дрожит)

Здравствуйте, Сергей Денисович! Извините, за беспокойство… Я, Анастасия Полянова. Вам мое имя ничего не скажет. Но у меня есть вопросы, которые я хочу вам задать.

Мне рассказывали, что вы воевали на фронте и, возможно, могли знать моего отца. Он пропал без вести, и я уже много лет пытаюсь найти хоть какие-то его следы. Его звали Аркадий, но вы сказали корреспонденту, что вы были в плену с солдатом по имени Алексей. Вы не помните такого человека?

ПРОХОРОВ

(задумчиво, словно пробираясь сквозь годы)

Алексей или Аркадий…

(вздыхает)

Это важное уточнение, дочка. На фронте было много парней, имена иногда путались. Но если говорить о концлагере…

(голос становится тише, почти шепотом)

Там был один солдат, Алексей. Высокий такой, худощавый, со шрамом на щеке.

(пауза)

Он часто рассказывал о своей новорожденной дочери, которую оставил дома. Говорил, что она – его свет в этой тьме. Может, это и был он?

АНАСТАСИЯ

(глаза расширяются, она хватается за стул, чтобы не упасть)

Шрам на щеке? Нет, у отца, со слов мамы, не было шрама… Хотя…

(задумывается, голос становится неуверенным)

Он мог получить его еще до войны, когда работал на заводе. Вы не помните, откуда он был? Может, что-то еще рассказывал о себе?

ПРОХОРОВ

(медленно кивает, словно пробираясь сквозь воспоминания)

Кажется, он говорил, что он родом из Льгова. Себя называл курянином. А еще…

(голос ветерана дрожит)

Он всегда носил с собой маленькую иконку, подаренную ему любимой женщиной. Говорил, что это его оберег на войне…

(пауза)

Он был очень крепким духом. Даже в лагере для военнопленных никогда не терял надежды совершить оттуда побег. Часто шутил. Помнится, в том лагере, мы варили суп из того, что находили. Однажды он добавил в него какие-то коренья… Оказалось, это был хрен. Никто не мог есть, кроме него, такую похлебку. Видимо, он был единственным, у кого вкусовые рецепторы уже отключились. Но однажды…

(голос прерывается)

Алексея куда-то отвели, и больше я его не видел.

АНАСТАСИЯ

(слезы наворачиваются на глаза, она сжимает кулаки)

Это точно он… А, может быть, я и ошибаюсь.

(голос срывается)

Спасибо вам, Сергей Денисович. Хоть какая-то весть… Хотя и печальная…

(пауза, она пытается взять себя в руки)

А вы не знаете, куда его могли увести? Может, кто-то еще что-то знал?

ПРОХОРОВ

(голос с грустью, затем становится тяжелым)

К сожалению, дочка, в тех местах никто ничего не знал. Люди исчезали, и после этого их жизненный след обрывался.

(пауза)

Но помни: если это был твой отец, то он был героем. Воевал смело и отчаянно. Горячо любил свою страну.

(голос становится теплее)

И он очень хотел, чтобы его дочь жила и помнила его. Если это действительно он, то он любил тебя очень сильно.

АНАСТАСИЯ

(слезы текут по щекам, но она пытается улыбнуться)

Спасибо вам за эти ободряющие слова…

(пауза, она вытирает слезы)

Я никогда не забываю его. И вас тоже не забуду. Вы дали мне надежду, что хоть что-то о нем можно найти.

ПРОХОРОВ

(его голос звучит как наставление)

Держись, дочка. Война забрала многое, но не память о ней. Память всегда остается с нами, пока мы живем.