Читать книгу Где небом кончилась земля: Биография. Стихи. Воспоминания - Николай Гумилев - Страница 15

«Мы прекрасны и могучи,

Молодые короли,

Мы парим, как в небе тучи,

Над миражами земли.

В вечных песнях, в вечном танце

Мы воздвигнем новый храм.

Пусть пьянящие багрянцы

Точно окна будут нам.

Окна в Вечность, в лучезарность,

К берегам Святой Реки,

А за нами пусть Кошмарность

Создает свои венки.

Пусть терзают иглы терний

Лишь усталое чело,

Только солнце в час вечерний

Наши кудри греть могло.

Ночью пасмурной и мглистой

Сердца чуткого не мучь;

Грозовой иль золотистой

Будь же тучей между туч».

Так сказал один влюбленный

В песни солнца, в счастье мира,

Лучезарный, как колонны

Просветленного эфира;

Словом вещим, многодумным

Пытку сердца успокоив,

Но смеялись над безумным

Стены старые покоев.

Сумрак комнат издевался,

Бледно-серый и угрюмый,

Но другой король поднялся

С новым словом, с новой думой.

Его голос был так страстен,

Столько снов жило во взоре,

Он был трепетен и властен,

Как стихающее море.

Он сказал: «Индийских тканей

Не достигнуты узоры,

В них несдержанность желаний,

Нам неведомые взоры.

Бледный лотус под луною

На болоте, мглой одетом,

Дышит тайною одною

С нашим цветом, с белым цветом.

И в безумствах теокалли

Что-то слышится иное.

Жизнь без счастья, без печали

И без бледного покоя.

Кто узнает, что томится

За пределом наших знаний

И, как бледная царица,

Ждет мучений и лобзаний».

Мрачный всадник примчался на черном коне,

Он закутан был в бархатный плащ,

Его взор был ужасен, как город в огне,

И, как молния ночью, блестящ.

Его кудри, как змеи, вились по плечам,

Его голос был песней огня и земли,

Он балладу пропел молодым королям,

И балладе внимали, смутясь, короли.

«Пять могучих коней мне дарил Люцифер

И одно золотое с рубином кольцо,

Я увидел бездонность подземных пещер

И роскошных долин молодое лицо.

Принесли мне вина – струевого огня

Фея гор и властительно-пурпурный Гном,

Я увидел, что солнце зажглось для меня,

Просияв, как рубин на кольце золотом.

И я понял восторг созидаемых дней,

Расцветающий гимн мирового жреца,

Я смеялся порывам могучих коней

И игре моего золотого кольца.

Там, на высях сознанья, – безумье и снег…

Но восторг мой прожег голубой небосклон,

Я на выси сознанья направил свой бег

И увидел там деву, больную, как сон.

Ее голос был тихим дрожаньем струны,

В ее взорах сплетались ответ и вопрос,

И я отдал кольцо этой деве Луны

За неверный оттенок разбросанных кос.

И, смеясь надо мной, презирая меня,

Мои взоры одел Люцифер в полутьму,

Люцифер подарил мне шестого коня

И Отчаянье было названье ему».

Голос тягостной печали,

Песней горя и земли,

Прозвучал в высоком зале,

Где стояли короли.

И холодные колонны

Неподвижностью своей

Оттеняли взор смущенный,

Вид угрюмых королей.

Но они вскричали вместе,

Облегчив больную груды:

«Путь к Неведомой Невесте —

Наш единый верный путь.

Полны влагой наши чаши,

Так осушим их до дна,

Дева Мира будет нашей,

Нашей быть она должна!

Сдернем с радостной скрижали

Серый, мертвенный покров,

И раскрывшиеся дали

Нам расскажут правду снов.

Это верная дорога,

Мир иль наш, или ничей,

Правду мы возьмем у Бога

Силой огненных мечей».

По дороге их владений

Раздается звук трубы,

Голос царских наслаждений,

Голос славы и борьбы.

Их мечи из лучшей стали,

Их щиты как серебро,

И у каждого в забрале

Лебединое перо.

Все, надеждою крылаты,

Покидают отчий дом,

Провожает их горбатый

Старый, верный мажордом.

Верны сладостной приманке,

Они едут на закат,

И, смущаясь, поселянки

Долго им вослед глядят.

Видя только панцирь белый,

Звонкий, словно лепет струй,

И рукою загорелой

Посылают поцелуй.

По обрывам пройдет только смелый…

Они встретили Деву Земли,

Но она их любить не хотела,

Хоть и были они короли.

Хоть безумно они умоляли,

Но она их любить не могла,

Голубеющим счастьем печали

Молодых королей прокляла.

И больные, плакучие ивы

Их окутали тенью своей,

В той стране, безнадежно-счастливой,

Без восторгов, и снов, и лучей.

И венки им сплетали русалки

Из фиалок и лилий морских,

И, смеясь, надевали фиалки

На склоненные головы их.

Ни один не вернулся из битвы…

Развалился прадедовский дом,

Где так часто святые молитвы

Повторял их горбун мажордом.