Читать книгу Memento! Поэзия - Николай Жарченко - Страница 4

Наша жизнь – переулки и квартиры,

Солнце и обиды горьких дней.

В ней мы все – ожившие Шекспиры,

Авторы трагедий наших в ней.

Довольно жить в замшелых, серых буднях,

Довольно миновать свои огни!

Пусть свет тебя скорей разбудит,

Недаром ведь горят костры!

Довольно жариться в коробках из бетона,

Вдохни прохладный воздух голубой.

На миг представь, что стены из картона

И начинай-ка думать головой!

Вырос я в местах,

Где пыль дорог мешается с травой,

Где глушь в лесах,

Бескрайние поля, морской прибой.

Где под синим небом

Стелются зеленой необъятною корой,

Тянутся осенним сеном:

Равнины, горы и возвышенный покой.

Чистый воздух голубой,

Даже звезды здесь сияют по-иному!

И неописуемой красотой

Ручей струится с горки по-живому!

Я люблю бескрайний край,

Эти низкие, осевшие от времени дома.

Хоть на секунду снова дай

С детской радостью вернуться мне туда.

Добрый вечер.

Держи обрывки моих слов,

Храни их вечно

В шкатулке позабытых снов.

Сколько можно

Бить и издеваться над душой?

Наверно сложно,

Мне проститься, помахать рукой.

Наверно сложно

Распрощаться, позабыть тебя!

Искать нарочно

Встречи, одеваясь нехотя.

Твоей судьбой

Я сильно стать хотел когда-то.

Быть с тобою

Рядом от рассвета до заката!

Уже нет мочи

Жить минувших тенью приведений!

Спокойной ночи,

И самых сладких сновидений.

Вечер приоткроет очами

Ставни закрытых ночей

Холод сухими руками

Шатает мою колыбель.

Ты отпусти поскорее

Меня из плена речей,

Мне этот плен милее,

Милее, теплых лучей.

Вечер приоткроет очами

Ставни закрытых ночей.

Толпы убитых словами,

Толпы немых палачей.

Клином взлетят журавли

Куда-то западней юга.

Ну а ты меня жди,

Жди, Моя вьюга.

Волосы цвета каштана

Черным ложатся в пальто.

В груди покрытая рана,

О которой не знает никто.

Мои холодные руки

Вновь коснутся тепла,

Но в моменты разлуки

Между нами лишь поезда.

А, напиться бы с горя,

Да сжать посильнее гитарный гриф.

Сейчас поэты – брынькают Цоя

И висят в петле из рифм.

Сейчас поэт уже не горлан,

Не буйный душой, не видит знаков!

Повелись? Я нагло соврал.

Поэт всегда одинаков.

Я мог бы выдать тебе кучи рифмованных слов,

Да хоть был бы от них толк… хоть зима была бы, лето…

Но слова не нужны без дела, как и ночи без снов.

Сейчас как худой волк, голодный до жизни поэта,

Брожу исхудавшими лапами где-то в лесу городов.

И не нужно, наверное, ни застолья, ни проводов.

Я мог бы выдать тебе кучи рифмованных слов,

Но память моя, как засыпанный трупами ров,

Как пламя искрящихся в пыли мертвецов.

Память моя, как космос без звезд, невесомость судьбы,

Единственный лучик нашей холодной зимы.

Так горят в моей груди дозорные костры,

И летят куда-то искрами забытые мечты,

Сплетаясь в такие странные стишки,

Как у новичка. А свободна ли голова?

А может быть, она, летит, совсем пуста,

Как с плахи, заливая серым веществом полы?

Верните мне лето,

Когда всё это как скалы,

Когда холодное сердце

Растопить ты могла бы.

Верните мне осень,

Когда в омут упал я,

Когда верил я очень

На тебя уповая.

Верните мне зиму,

Суету этих нравов,

Как упал я в низину

И разбился о скалы.

Вечный цикл окончен,

Новый начался снова.

Ты не дождешься ни строчки,

Ты не получишь ни слова.

Мерцает луна,

Звезды сияют пламенем!

Я сижу у окна,

С неумолимым терзанием.

Гибель – мир фей,

Минуты уходят от нас?

Жизнь – это морфий,

Всё вокруг – декаданс.

Проводится грань

Между прошлым и будущим.

Естество – это тварь,

Делает нас равнодушными.

Зачем сюда ты полез?

Гранью всё делится вдвое:

То ли игольчатый лес,

То ли ромашки и поле.

Восемь. Ад кругом уж пуст,

«Предатель» – Крикнут черти в след.

Девять. Слышен снега хруст,

Прощанья нет, прощенья нет.

Ты видел лёд, ты видел пламя!

А здесь морозом черти жгут.

И от лицемерной, лживой твари

Остался лишь замерзший труп.

Предатель душ, ушел ты вновь.

Предал друзей, обманом сыт.

Ударом в спину, льется кровь —

Путем сквозь озеро Коцит.

Серость этих дорог