Читать книгу Незнакомка из кофейни - Николай Куценко - Страница 2

Как давно ему не встречались такие, как она, как давно он ждал этой встречи! Он объехал столько стран, столько городов, столько разных мест, и все тщетно. Поиск его затянулся на годы, а может – и десятилетия. Впрочем, он давно уже не считал и даже смирился с тем, что всегда будет один, что так и не увидит своих детей, что только постаревшая больная мама будет тем человеком, который ждет его из очередной командировки. И остаток его жизни пройдет без нее, без той единственной, так им и не встреченной.

Были ли у него женщины? Конечно, были. Более того, их было много. Но это было совсем иное, не то – случайные попутчицы, стюардессы, такие же командированные, как и он, спешащие вернуться обратно домой, и те, что за деньги – из клубов и баров. Последних было особенно много. Ведь так было проще. Им ничего не надо объяснять, на них не нужно тратить силы и время, свою жизненную энергию, которой с каждым днем остается все меньше и меньше. А ведь он уже не мальчик.

В общем, женщин было достаточно. Но вот настоящей и единственной не было.

Встретил он ее внезапно. Рядом с работой, в районе Охотного Ряда. Просто зашел в одно из соседних кафе, чтобы выпить чаю и съесть кусок «Праги». Иногда он позволял себе сладкого, хотя и следил за фигурой. А сегодня заказчик подписал важный контракт, который прокормит его фирму еще не один год. Так что повод расслабиться был.

Она сидела за соседним столиком, пила апельсиновый фреш через трубочку и читала какую-то книгу. Он мельком оглядел женщину: тонкие запястья с браслетами чуть большего, чем нужно, размера, длинные ноги с тонкими же щиколотками и волнистые волосы, спадающие на плечи.

Женщина приподняла книгу, и он успел увидеть на корешке имя автора: Стивен Кинг. Кинга он не читал, но видел несколько фильмов.

– Интересно? – спросил он, поймав ее взгляд.

– Что, простите? – она прищурилась, разглядывая его, и, кажется, немного смутилась.

– Книга, я имею в виду книгу.

– О да, это Кинг. «Сияние». Захватывает, – она мило улыбнулась. Он разглядел ее слегка неровные зубы. Длинные накрашенные ресницы дрогнули, когда хлопнула входная дверь кафе.

– Я слышал, но не читал. Говорят, что Кинг – отличный писатель.

– Да, это так, – она перелистнула страницу и продолжила читать.

Он сделал глоток чая, отломил ложкой кусочек торта, отправил его в рот.

– А я вот вообще не читаю! – сказал он довольно громко, чтобы она могла его услышать.

– Вот и зря! В книгах – свой мир. Каждого отдельного автора.

– Наверное… Извините, а как вас зовут? – наконец решился он.

– Лика, – протянула она ему руку.

Он, привстав, пожал ее ладонь и сразу почувствовал, как озябли ее длинные музыкальные пальцы.

– Виталий, – ответил он. – Вы мерзнете? У вас руки холодные.

– Немного, – она пожала плечами, на которые был наброшен платок, и улыбнулась как-то необычно, по-детски. Так могут улыбаться только совсем еще не испорченные этим миром люди. И так ему еще никто не улыбался. Ему вдруг показалось, что это – ОНА.

Такое уже несколько раз с ним случалось – он чувствовал, что встретил ту самую, долгожданную женщину. Но, осознав это, он пугался словно ребенок и нарочно избегал ее, пока она не исчезала из его жизни совсем. Потом он до отчаяния винил себя за трусость и малодушие и бежал к своему личному психологу, чтобы тот помог ему найти самому себе оправдание и еще раз объяснил, что все мы не идеальны и каждый имеет право на трусость и испуг. Так было с ним два или три раза. И он уже думал, что больше не повторится. Но вот это случилось снова.

И в этот раз он не испугается, в этот раз он ее не упустит.

– Я часто тут бываю. А вы? – не дождавшись ее ответа, он продолжил: – Может быть, вы дадите мне что-нибудь почитать?

– Вам действительно интересно? – заложив страницу оберткой от конфеты, она закрыла книгу.

– Честное слово!

– Не врете?

– Ну что вы! Даю вам свое слово!

– Может, вы его всем даете? – Она качнулась на стуле и, сведя ладони, громко засмеялась.

– Вы плохо обо мне думаете, это слово бизнесмена! Которое он, кстати, никогда не нарушал! – он поднял вверх указательный палец и помахал им. И тут же схватил ее стул за спинку, чтобы она невзначай не упала.

– Прямо-таки и никогда?! – Она продолжала смеяться.

– Никогда! Даю слово! – Он засмеялся в ответ.

На них смотрели уже едва ли не все посетители кафе. А они только друг на друга. И, казалось, в этот момент никто другой им был не нужен.

Они встречались в кафе каждый день, в обед. Она приносила новые книги, а он рассказывал ей, что успел прочитать. Иногда она даже давала ему свои рассказы, и он уверял ее в том, что они прекрасны.

Через месяц она переехала к нему, через полгода он решил сделать ей предложение – в самом конце своего долгожданного отпуска.

В тот день они были на Бали, пили шампанское в бунгало, валялись на кровати и обсуждали новые книги. Горели крупные свечи, похожие на бутылки с отрезанным горлышком, тонкие языки пламени мерцали во тьме, за окном кричал попугай.

Виталий осторожно достал из сумки маленькую алую коробочку и спросил:

– Лика, может быть, я тороплюсь, может быть, еще очень рано, но я хотел бы задать тебе очень важный для меня вопрос.

– Спрашивай, конечно, хоть сто вопросов, – она сделала глоток шампанского из бокала.

– Я думаю, нам надо перейти к более серьезным отношениям, – он протянул ей коробочку. – Открой ее.

– Там то, что я думаю? – Она зажала коробочку в ладонях, поднесла ее к груди, как что-то очень важное и дорогое для себя. Ее глаза загорелись каким-то неестественным светом, словно часть ее души приблизилась к их оболочке. От неожиданности Виталий вздрогнул. Нет, он не испугался. Он просто никогда не видел такого прежде. Чтобы глаза человека так преображались.

– Да, там кольцо.

Она подержала коробочку у груди еще какое-то время, потом, так и не открыв, положила на кровать:

– Ты должен знать обо мне одну вещь, прежде чем я приму это кольцо.

– Лика, мне не важно, можешь не говорить. Твое прошлое меня не интересует. Я люблю тебя!

Он произнес эти слова впервые, случайно, незапланированно. И так, что сам их напугался.

– Я люблю тебя, – повторил он и поцеловал ее в солоноватые влажные губы. – Я хочу, чтобы мы были вместе до конца дней своих. Чтобы у нас были дети.

– Но, Виталий, ты многого не знаешь еще…

– Лика, я и знать этого не хочу. Что бы там ни было, я клянусь тебе, это не изменит моего решения. Если хочешь, даю тебе слово бизнесмена, – говорил он возбужденно, целуя ее лицо. – Я люблю тебя, Лика.

– Виталий, я серьезно больна.

– В каком смысле? – насторожился он.

– У меня шизофрения. Сейчас просто ремиссия. А так…

– Так что? – Он глупо улыбнулся, отстраняясь. – Так ты слышишь голоса?

– Да, так я слышу голоса. Все верно. Поэтому я нигде не работаю. Поэтому у меня до сих пор нет детей.

Он налил в бокал шампанского до самого края и, выпив безо всякого тоста, спросил:

– Это же лечится, я надеюсь?

– Нет… – и она тут же зарыдала, закрывая лицо ладонями. На кровать упало несколько слезинок.

Он погладил Лику по голове, словно сочувствуя, взял с тумбочки сигарету, прикурил и вышел из бунгало.

Когда они приехали в Москву, он первым делом записался к своему психологу – долговязому, короткостриженому мужчине с восточным типом лица и редким именем Иннокентий. Это был опытный психолог, с несколькими образованиями и множеством наград, и, конечно, очень недешевый. Он часто помогал Виталию в решении жизненных неурядиц – давал ценные советы, помогал разобраться в ситуации. Вот и сегодня Виталий надеялся на его помощь, понимая, что, возможно, это будет самый важный визит к психологу в его жизни.

Иннокентий сидел в просторном кожаном кресле перед низким овальным столиком, отделявшим его от пациента. Свет был слегка приглушен, располагая к продолжительной доверительной беседе. За дверью работала кофемашина.

– Нас там не слышат? – поинтересовался Виталий, кивнув на дверь.

– Абсолютно, – Иннокентий поднял вверх обе ладони. – Как ваш отпуск? Отдохнули?

– Да, все хорошо. Мы с Ликой вчера вернулись. Она пока к себе уехала, а я к вам…

– Что-то случилось? Вы же, по-моему, хотели сделать ей предложение?

– Да, и почти сделал, доктор. Но… именно почти.

– Не понимаю, – Иннокентий взял со стола ручку, прикусил колпачок, перекинул ногу на ногу.

– У нее шизофрения! Представляете, шизофрения!

– Ах… надо же, – доктор поправил очки, задумчиво посмотрел в сторону двери. – Что ж… бывает.

– Это все ужасно, доктор, – Виталий провел по глазам тыльной стороной ладони, шмыгнул носом.

– Да?

– Думаю, да. Она больной человек. Не сможет иметь детей. А я ведь ей даже в любви признался, – глаза Виталия уставились в столик, а потом забегали в разные стороны. – Я ведь и правда ее почти любил. А может, и любил. Даже и не знаю теперь. Диагноз ее все планы спутал.

– Ну детей она иметь может, в этом ограничений нет. С чего вы взяли, что у нее проблемы?

– Я почитал в интернете, доктор. Эта болезнь может от матери к детям перейти. Сами понимаете, риск огромный. Зачем все это?

– Но ведь может и не перейти? Хотя риск, конечно, есть.

– Все равно. Это огромный риск. Я как бизнесмен, как человек дела…

– Что вы намерены делать? – спокойно спросил Иннокентий, аккуратно делая запись в своем блокноте.

– Пока мы решили пожить отдельно. Я попросил ее переехать к себе. Она все поняла. Да – она не глупая, она столько читает, доктор.

– А дальше?

Виталий встал и заходил по комнате, что-то нашептывая себе под нос и растирая ладони друг о друга. Лицо его скривилось, губы мелко задрожали. Казалось, он сейчас заплачет.

– Ну сядьте уже… Это не решит вашей проблемы. Решили ее бросить – бросайте. Она, я думаю, была готова к этому.

– Да-да, доктор, она готова. Даже кольцо не взяла. Она все понимает, она… Она – настоящая женщина.

– А что вы хотите от меня? – Доктор зевнул, потер пальцами подбородок и посмотрел на часы.

– Понимаете, я ей слово свое дал. Клятву, что ли… Что не брошу ее. Сам сдуру ляпнул, она и не просила.

– А сейчас не знаете, как эту клятву нарушить?

– Да, не знаю. Я человек дела. И не могу нарушить слова. Понимаете?

– Хорошо понимаю. Я помогу вам разобраться в этой ситуации.

– Спасибо, доктор, – Виталий улыбнулся, но вцепился пальцами в столешницу.

– Представьте, что вы сдержите слово и женитесь на ней… Ляжете как-нибудь с ней спать, а ее голоса прикажут ей вас, – он сделал паузу, задумался, – зарезать. И она их послушает. У нее же бывают голоса?

– Да, бывают. Сейчас просто нет, а так да, бывают.

– Ремиссия просто сейчас. Но это не вечно.

– Хорошо…

– Ничего, кстати, хорошего. Ваш выбор: либо сдержать слово и быть убитым, либо его нарушить и остаться жить. Что выбираете?

– Очевидно – жизнь.

– Вот и все. У вас выбор между плохим и очень плохим. Так что, думаю, словом можно пожертвовать в этой ситуации. Вы его дали, не зная про ее болезнь.

– Спасибо, доктор. Вы… вы просто гений. Это так все объясняет…

– Это объясняет только то, что слово – всего лишь слово. И не более. Но Лика – живой человек, которого вы так долго искали и наконец-то нашли. Может быть, все-таки…

– У нее шизофрения! Это риск, доктор, огромный риск!

– Хорошо. Дело ваше.

– Спасибо, доктор! Вы помогли мне!

– Сомневаюсь, – доктор посмотрел в окно, видимо, думая о чем-то своем.

Он встретил ее через несколько лет в Амстердаме. Она шла по Рембрандтплейн с высоким стройным мужчиной. Тот держал за руку маленькую девочку, очень похожую на Лику. Мужчина о чем-то говорил, показывая на старинные здания. Лика иногда хмурилась, а потом смеялась, наклоняясь к дочери и целуя ее в макушку.

Проводив их взглядом, Виталий вытащил из кармана карту города и пошел в сторону Красного квартала, где обретались проститутки.