Читать книгу День закрытых дверей - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 4

Услышав это сообщение, Стас изумленно вытаращил глаза и оторопело молчал минуты две, не находя подходящих слов, чтобы выразить нахлынувшие эмоции.

– Вот это номер! – наконец произнес он. – Я ж вот разговаривал с ним… буквально… буквально дня четыре, наверное, назад. Или пять. Да, скорее дней пять прошло, потому что с хозяином я практически сразу после ограбления встречался.

– И как впечатление? – с интересом спросил Лев.

– Да так себе, – сделал пренебрежительную гримасу Крячко. – Высокомерен, самонадеян. Уверен, что все в этом мире ему чем-то обязаны. Милягой не назовешь.

– Как вел себя? Ссора вероятна в качестве мотива?

– Мотива убийства? – уточнил Стас.

– Да, убийства. Впрочем, и ограбления тоже. Может, именно из-за дурного характера ему такую подлянку подстроили.

– А потом посчитали, что мало, да и пристрелили еще? – усмехнулся Стас. – Это ж каким нужно быть кровожадным.

– И как ненавидеть, – добавил Гуров.

– Вот именно. Не знаю, чувства подобной силы обычно в чем-нибудь да проявляются. А тут… не знаю. Я лично ничего сверхъестественного не заметил. Сам он в общении границ не переходил, рожа хоть и кислая была, но разговаривал вежливо, пусть и свысока. А из тех, кто работал на него, многие отзывались о нем очень даже положительно. Видимо, платил хорошо.

– Или не особенно часто контактировал лично, – высказал предположение Гуров.

– Или так, – согласился Стас. – Но, так или иначе, мотив ограбления скорее всего – обычная нажива. А вот насчет убийства… тут не знаю. Улики какие-то есть?

– Откуда? Сам ведь сейчас говорил – как будто призрак отца Гамлета там разгуливает. Ни следов, ни отпечатков. Все закрыто, ничего не взломано. Правда, сигнализация была отключена в этот раз, так сказать, совершенно «легально». Ведь сам хозяин дома был. Камеры и «сирена» были включены только в этом его «музее».

– Чтобы сберечь хоть то, что осталось? – усмехнулся Стас.

– Наверное. Своего-то всякому жалко. Только, если это были те же люди, что и в прошлый раз, сдается мне, они при желании запросто унесли бы и эти остатки.

– Видимо, в этот раз ставилась несколько иная цель.

– Да, пожалуй.

– И какие версии?

– А у тебя? – парировал Лев.

– За себя я тебе уже ответил, у меня полный ноль.

– И не забывай – это после того, как ты уже неделю проводишь розыскные мероприятия. Чего же ты от меня ждешь, который и узнал-то обо всем этом только сегодня?

– А, вот зачем тебя Орлов вызывал, – злорадно усмехнулся Крячко. – Понятно. Что ж, так тебе и надо. В следующий раз будешь знать, как черствость аукается.

– Спасибо, Стася, я другого и не ждал, – с чувством поблагодарил Гуров.

– Не называй меня Стася. Так какие у нас планы? Улик нет, зацепок нет, версий, соответственно, тоже. С чего начнем?

– Сначала, с того момента, когда была отключена сигнализация. Отключить ее можно, только зная коды. Кроме самого Развалова узнать их мог только кто-то из близких или тех, кто регулярно бывал в доме. Отсюда и будем плясать. Что скажешь насчет жены?

– Исключено. Даже если она ненавидела его всеми силами души и не прочь была бы подговорить кого-то ограбить или даже прикончить драгоценного муженька, коды она знать не могла. Развалов менял их чуть ли не каждый раз, когда возвращался домой, а уж по возвращении из длительных поездок – просто обязательно.

– Откуда ты это знаешь?

– Он сам сказал, когда я вот так же пытливо, как ты сейчас, расспрашивал о том, кто бы мог узнать эти его злосчастные коды.

– Ага, значит, это – информация из первых уст, – довольно потирая руки, проговорил Гуров. – Что ж, отлично! Оказывается, и от тебя иногда бывает польза.

– От меня вообще ничего, кроме пользы, не бывает. В отличие от некоторых, которые предпочитают на чужом горбу выезжать.

– Нет, вы посмотрите на него! – возмутился Лев. – «На чужом горбу»! Как только язык поворачивается. Ладно. Если я только и делаю, что выезжаю на чужом горбу, значит, едем дальше. Кто, кроме жены? Горничные, повара, мойщики, охрана, шофер, кто?

– Да никто! – с чувством произнес Стас. – Никто, или все они разом, вместе взятые. Шансы – пятьдесят на пятьдесят. Практически у каждого.

– Тогда давай по порядку. В первую очередь нас интересуют те, кто бывал в доме достаточно регулярно. Это, как я понимаю, уборщицы и повара. Еще, пожалуй, шофер, но он вряд ли так уж часто заходил в дом.

– Угадал. Водитель Развалова появлялся только по утрам и большую часть времени проводил в гараже. Курил, валял дурака. В общем, прозябал в ожидании счастливого момента, когда любимому хозяину приспичит куда-нибудь съездить. Он гораздо больше общался с охранниками, чем с хозяевами. Те круглые сутки обитают в небольшом домике, прямо возле входа на участок.

– Да я в курсе.

– Уже побывал там, востроногий наш?

– Нет, сидел, дожидался, когда ты меня на своем горбу отвезешь.

– С тебя станется. Так вот, значит, шофер в доме практически не бывал. Если я правильно понял, из прислуги там более-менее регулярно появлялись горничные и повар. Со всеми ними я встречался, со всеми разговаривал. Все там солидно и надежно, везде фирмы с солидной репутацией, куда с улицы не берут. Кадры проверенные и перепроверенные, комар носа не подточит.

– Все равно давай поподробнее. Просто хочу быть в курсе основной информации. Значит, даже уборщицы там из специальной фирмы?

– Само собой. Некая весьма разветвленная сеть под названием «Хозяюшка». Оказывает населению помывочно-протирочные и прочие виды подобных услуг. Я для интереса посмотрел их рекламу в Интернете, так могу тебе сказать – там одни адреса офисов целый квадратный метр площади занимают.

– Что ж, если речь о бытовых услугах, это вполне оправданно, – заметил Гуров. – Небольшие подразделения, но во многих местах. Типа, как у сотовых операторов. Одно слово – сеть.

– Вот именно, – подтвердил Стас. – Оправданно-то оно оправданно, но, согласись, реализовать на деле этот принцип далеко не каждому под силу. Известно, сколько сейчас аренда стоит. Попробуй-ка открыть сто штук офисов «во многих местах». На второй день разоришься. А здесь, наоборот, полный ажур и процветание. О чем это может говорить?

– О том, что у хозяев фирмы немерено бабла.

– Вот именно. А значит, фирма надежная и солидная, от отсутствия клиентуры не страдает. Иначе как бы она это бабло оправдывала? А клиент идет на репутацию, особенно такой привередливый, как, например, Развалов. Между прочим, у этой «Хозяюшки» вообще контингент, прямо скажем, выше среднего. Стоит отзывы почитать на том же сайте. Там и знаменитости, и политики известные, медийные лица, так сказать. Понятно, что это они специально для рекламы подбирали, но и то, что есть из чего выбрать, – само по себе уже о чем-то говорит.

– Значит, горничные у Развалова были надежные?

– Более чем, – подтвердил Стас. – Хоть в американское консульство отправляй прибираться, и тут не спасуют.

– А что с поваром? Ведь ты сказал именно «повар», а не «повара». Он что, приходил один?

– В основном да. Насколько я понял, глобальных застолий хозяева не устраивали, так что парень вполне справлялся. Зовут, кстати, так же, как и тебя, Лев. Борисович.

– Меня зовут Лев Иванович, – не преминул уточнить Гуров. – А где было его основное место работы? Тоже какая-нибудь фирма по предоставлению бытовых услуг?

– Почти. Ресторан «Конкорд», престижное и совсем недешевое заведение. Кстати, этот Лев Борисович был там совсем не из последних. Можно сказать, правая рука шеф-повара.

– То есть репутация у этого твоего «парня» тоже вполне надежная?

– Кристальная. Кроме того, и появлялся он в доме не так уж регулярно, если на то пошло. Обычно приходил вместе с молодым парнем, что-то типа ученика. Так вот, частенько, чтобы не беспокоить по пустякам мэтра, жена Развалова вызывала только этого поваренка. Соорудить обед себе и мужу – не такая уж сложная задача. С завтраками она, как я понял, вообще предпочитала справляться самостоятельно, ужинали супруги частенько в ресторанах. В общем, с приготовлением пищи особо не заморачивались. Женщин на кухне хозяйка, как я понял, вообще не терпела, а этот парень, по-видимому, ее вполне устраивал. Мэтру-то не будешь особо указывать, а здесь можно не стесняться в распоряжениях. Знай себе командуй.

– Что ж, будем считать, что с поварами тоже глухо, – уныло произнес Гуров.

– Более чем, – бодро подхватил Стас. – Если рассматривать поваров с точки зрения доступа к сигнализации, так они и близко там не стояли. Приходили только в присутствии хозяев, когда все уже было давно и надежно отключено, да и тусовались в основном в подвале. Ведь кухня у них в цокольном этаже, ты, если был там, должен знать.

– Да, я в курсе. Кто еще остался из постоянных?

– Охрана и садовник. Эти просто живут там, на территории, но в самом доме, кажется, бывают еще реже, чем повара. Им просто запрещено входить без специального приглашения.

– И как хозяин набирает код, они, по-видимому, тоже не могут подглядывать?

– Откуда? Он, когда его набирает, закупоривается со всех сторон. Закупоривался, точнее. Сам мне говорил, что, прежде чем этот свой щит открыть, раза два-три проверит, плотно ли дверь за ним прикрыта.

– На замок изнутри не запирался? – саркастически усмехнулся Лев. – Чтоб уж наверняка.

– В разговоре такого не упоминал, но не удивлюсь, если в реальности делал. Вообще, он, похоже, на этой своей «безопасности» просто помешан был. Каждую мельчайшую мелочь предусмотреть и проконтролировать стремился.

– Будто заранее знал.

– Да уж. Только вот видишь, как оно получилось. Где именно нужно было подстелить соломки, этого-то как раз и не угадал.

– Похоже, «угадывать» все это придется нам с тобой. Значит, охрана и садовник – кандидаты тоже маловероятные. Что ж, насчет садовника ничего не могу сказать, а насчет охраны полностью согласен. Я сегодня пообщался с их старшим, по-моему, парень вполне приличный. Добросовестный и, как ни странно, честный. Редкое сейчас качество. А уж известно, каков поп, таков и приход.

– Да, на меня охранники тоже произвели хорошее впечатление, – согласился Стас. – Они, кстати, не из фирмы. Это сам Развалов специально подбирал, с индивидуальным подходом к каждому.

– Правильно, ведь не что-нибудь – его драгоценную коллекцию они должны были охранять, – снова усмехнулся Лев. – Кто еще у нас там остался в списке? Если кто-нибудь еще остался.

– Еще время от времени там появлялись ловкие ребята, которые занимались чисткой фасада. Мыли окна снаружи, делали мелкий ремонт. Но это, на мой взгляд, вообще нереальные кандидатуры. Мало того, что они появлялись там не чаще раза в месяц, а иногда и реже, они в дом, как я понял, даже не заходили. И рассчитывались с ними по безналу, просто перечисляли деньги на счет фирмы, так же, как и оплату услуг горничных.

– Постой, так это что же получается? Горничных и этих мойщиков-ремонтников присылала одна и та же фирма?

– Ну да, эта самая «Хозяюшка». Чистка фасадов, это ведь тоже чистка или, другими словами, уборка. Так почему бы им не оказывать и эти услуги. К тому же это наверняка стоит дороже, чем услуги горничных. Ведь, чтобы привести в порядок фасад двухэтажного дома и помыть снаружи стекла на втором этаже, требуется специальное оборудование. А это – лишний плюс к цене. Я лично ничего особенного здесь не вижу. Чем шире спектр услуг, тем выше конкурентоспособность.

– Все-то ты знаешь, маркетолог наш непризнанный. А ведь ничего хорошего в этом, собственно, нет. Получается, что и репутация у этих мойщиков такая же безупречная, как у горничных, да и в доме они практически не бывали, все только снаружи по стенам ползали.

– Так я тебе это с самого начала пытаюсь вдолбить, – с чувством проговорил Стас. – Нет в этом деле зацепок. Вот хоть убей – нет!

– Послушай, Орлов, когда мне сегодня все это рассказывал, говорил, что подобных случаев набралось уже несколько. Если не ошибаюсь, кроме твоего, есть еще три крупных ограбления со схожими признаками. Никаких улик, никаких следов, а между тем везде «увели» либо серьезные ценности, либо крупные суммы денег. Ты не разговаривал с ребятами, которые ведут эти дела? Может быть, им что-то удалось нарыть? Если у одного не получается, может, совместные действия дадут какой-то результат? Объединенными усилиями, так сказать…

– Да разговаривал, как не разговаривал, – с досадой произнес Стас. – Только что толку? У них там, похоже, еще меньше, чем у меня. Я хоть приходящих пробил, а они и того не делали. Чего, говорят, она сможет здесь, обычная уборщица? И, честно говоря, сейчас я уже склонен с этим мнением согласиться.

– Что, даже не опрашивали? – удивился Гуров.

– Да нет, почему, опрашивали. Опросили, да на этом и успокоились. И, похоже, правильно сделали. Я вот и справки навел, и про фирму все выяснил, а результат получился только один – отсутствие результата. Информация про фирму только еще раз подтвердила, что насчет персонала там глухо. Фигурантов там искать бесполезно.

– То есть разговоры с коллегами новой информации не добавили?

– Нет. Скорее это я им добавил.

– Да, дельце, похоже, просто из ряда вон. Даже не припомню случая, чтобы при таком крупном ограблении, да еще с такими «крупногабаритными» предметами, как картины, воры умудрились вообще не оставить следов. А ты не пробовал зайти с другой стороны? Проследить, куда могли отправить эти картины и что еще там у него вынесли, у этого коллекционера. Все-таки подобные вещи – не иголка в стоге сена. И не денежная купюра, которую истратил, и след ее простыл. Коллекционеры – группа довольно специфичная, все там всех знают и посторонних «с улицы», насколько мне известно, не приветствуют. Могут, конечно, лоха со стороны привлечь, чтобы продать подороже дрянь какую-нибудь, которая копейки стоит, но купить… Тут, я думаю, сорок раз все перепроверят и «со стороны» точно не возьмут. А картины точно не для того крали, чтобы у себя дома повесить. Значит, должны быть какие-то связи в этой среде. Не пробовал поработать по этой линии?

– Мы с тобой, Иваныч, мыслим прямо-таки в унисон, – улыбнувшись, ответил Стас. – Хочешь верь, хочешь нет, а по зрелом размышлении я и сам к такому выводу пришел. Если нельзя выйти на воров через улики, оставленные на месте преступления, значит, нужно попытаться выйти на них через украденную вещь. Вот я и пытаюсь. Правда, блестящими результатами пока похвастаться не могу, сфера эта, как ты очень точно подметил, специфичная и в связи с этим закрытая. Там и просто посторонних не приветствуют, а уж посторонних полицейских – и подавно. Я, собственно, все это, можно сказать, только-только начал, пока предварительные справки навожу и пытаюсь определить, с кем именно можно поговорить на интересующую меня тему. То есть так, чтобы толк от этого разговора вышел и чтобы на сторону не ушло. Сам понимаешь, здесь нужно с осторожностью подходить. А то может оказаться так, что я пытаюсь выяснить подробности продажи краденых картин у того самого человека, который и организовывал эту продажу.

– Что ж, успехов тебе, что еще тут можно пожелать, – устало произнес Гуров. – Тогда давай так и распределим направления деятельности: ты займешься судьбой картин и контактами Развалова в сфере искусства, а я – всем тем, что окружало его дома. Ты – внешними связями, я – внутренними.

– Смотри-ка, шустрый какой! – тут же в своем стиле отреагировал Крячко. – Какие еще «контакты в сфере искусства»? Такого уговора не было. Речь шла только о том, чтобы по возможности пробить, кто мог бы стать потенциальным покупателем этих картин. А контакты самого Развалова я отрабатывать не подписывался.

– Так подпишись! Как знать, может, именно среди этих контактов тебе удастся найти заказчика ограбления. Тогда многое станет гораздо проще. Тогда мы и убийцу, возможно, вычислим гораздо быстрее.

– Думаешь, эти дела связаны?

– Весьма вероятно. Убийца проник в дом точно так же, не оставив никаких следов. Причем если в момент ограбления коттедж стоял пустым, то на этот раз там находился сам хозяин. Он, внешняя охрана, видеонаблюдение – все это имелось в наличии и активно действовало. И тем не менее преступники не боялись. Значит, они точно знали, что есть такой путь, которым можно пройти незаметно. Не заметно ни для кого. Ни для людей, ни для техники.

– Я бы и сам не отказался узнать этот путь, – тяжко вздохнул Стас. – Только надежда что-то с каждым днем все слабее. Кстати, по поводу видеонаблюдения. Развалов говорил, что, когда он сам дома, он отключает систему. В целом понятно, ведь вся эта история была придумана, чтобы следить за посторонними, а не за хозяевами. Кому же приятно знать, что за каждым его шагом наблюдают? Да еще и собственные видеокамеры. Сигнализацию он оставлял включенной только в той комнате, где находились экспонаты. И еще в коридорчике, ведущем туда. Звуковая сирена на это помещение не распространялась, но видеокамеру он включал обязательно. «Музей» находился рядом со спальней Развалова, если ты в курсе, двери выходили в общий коридор.

– Да, я в курсе, – ответил Гуров. – Там коридор на три двери. Две спальни и вход в этот самый «музей». Мне сказали, что там две комнаты, но вход один. Разделение идет дальше, во внутреннем коридоре. В самом «музее» я так и не побывал, хотя, в общем-то, собирался. Но и так весь остаток дня ушел на осмотр. В принципе, меня ведь не ограбление интересует, а убийство.

– Эти дела связаны, не забывай, – хитро улыбнулся Стас.

– А я и не забываю. И именно поэтому довожу до твоего сведения небезынтересную информацию. В ночь убийства, то есть сегодня, камера в общем коридоре была отключена.

– Вот как? – На лице Стаса отразилось искреннее удивление. – Хм, странно. В разговоре Развалов уверял, что включает ее всегда.

– Вот и охранник говорил то же самое. А жестокая реальность почему-то не соответствует этим словам.

– Одно из двух: либо Развалов в эту ночь ждал любовницу и выключил камеру, чтобы не узнала жена, либо…

– Либо выключил ее кто-то другой, – закончил мысль Гуров. – В спальню можно попасть только двумя путями – из двери и через окно. Окно было закрыто изнутри, и рама там надежная. Значит, убийца должен был просто и незатейливо идти в дверь. И уж конечно, он не хотел, чтобы это его хождение был запечатлено на видео.

– Поэтому, пользуясь наработками предшественников, без труда отключил нужную камеру, – в свою очередь, подвел резюме Стас. – Что ж, похоже, эти два дела и впрямь связаны. Чтобы отключить камеру в этом коридорчике, нужно как минимум знать, что она там находится. Ведь, насколько мне известно, большинство камер в доме скрыты от постороннего глаза.

– Вот именно, – подтвердил Лев. – И если об их наличии никто не сообщит специально, попасть в ловушку очень несложно. Значит, убийце сообщили грабители.

– Или это просто одна и та же шайка.

– Или так. И тут перед нами во всей своей безобразной наготе встает вопрос о мотиве.

– Это да. Но боюсь, что на этот вопрос меня сегодня уже не хватит, – взглянув на часы, ответил Стас. – Ты в курсе, что уже десятый час? Так выкладываться на работе – это уже клиника. Айда по домам. Завтра договорим.

– Завтра лучше займись отработкой контактов Развалова и возможными покупателями на его картины, – ответил Гуров. – А на сегодня и правда, пожалуй, хватит. Целый день как белка в колесе. Что-то даже устал.

Лев медленно, будто и вправду под грузом тяжелой ноши, поднялся со стула и стал собираться домой.

Несмотря на то что в расспросах и разговорах об обстоятельствах убийства Игоря Развалова была проведена большая часть дня, он все равно чувствовал неудовлетворенность. Информация, как бы ни было ее много, не давала даже намека на то, в какую сторону следует «копать». Стас был прав, «зацепок» в деле не было, хоть убей.

«Все-таки с теми, кто ведет остальные дела, пообщаться не помешает, – думал Лев, следом за Стасом выходя из кабинета. – Конечно, мнение доброго товарища имеет свою ценность, но и собственное мнение составить об этих делах не помешает. Как знать, может, и удастся высмотреть там что-то, наводящее на мысль».

– Уходите, полуночники? – спросил дежурный, открывая проход для двух полковников. – А я уж думал, с ночевкой сегодня останетесь.

– Не в этот раз, Витя, – ответил за двоих Стас. – Лев Иванович сегодня не в настроении, так что ночь любви переносится на завтрашнее утро.

– И как только я терплю все это? – возведя глаза к потолку, риторически вопросил Гуров.

– Завтра не опаздывай, милый, я буду ждать, – подлил масла в огонь Стас и, резко прибавив темп, почти побежал к своей машине.

– Ничего, час расплаты еще настанет, – грозно пообещал Гуров вслед вероломному другу и, сев за руль, поехал домой.

Следующее утро полковника началось в кабинете следователя Степанова, одного из самых уважаемых и опытных сотрудников Управления.

– Это ты насчет Сысоева? – уточнил тот. – Правительственный чиновник, квартира в центре, коллекция старинных икон. Вынесли без шума и пыли, и до сих пор никто не знает куда. Насчет него?

– Наверное, насчет него, – ответил Гуров. – Большая там сумма?

– Внушительная. Иконы все подлинные, четырнадцатый, шестнадцатый века. Собирать коллекцию еще дед его начал, Сысоева этого. Сталина пережили, войну, советские времена. А вот воров пережить не смогли.

– Я так понял, улик там никаких не обнаружено? – спросил Гуров. – Орлов говорил, что сейчас у нас несколько дел таких в работе – крупные кражи, важные люди и абсолютный ноль в плане следов и отпечатков.

– Да, дельце довольно-таки загадочное. Там не то что следов и отпечатков, там даже малейшего беспорядка не было. Стул не передвинут, салфетка на столе не потревожена. Не говоря уже про дверные замки.

– Все цело?

– Разумеется. Полное ощущение, что это сами хозяева вошли, забрали свои иконы и спокойно вышли.

– А что, они у него просто так вот лежали в тумбочке?

– Нет, конечно. Коллекция находилась в отдельной комнате за пуленепробиваемым стеклом. Рама закрывалась на ключ, ключ всегда находился у хозяина. На связке вместе с другими – от квартиры, от машины и прочее.

– И рама была не повреждена, просто открыта?

– Именно. Кто и как мог это сделать, непонятно. Сам Сысоев с женой в этот день ночевали на даче, если не ошибаюсь, у своих знакомых. Впрочем, это можно уточнить. А когда вернулись на следующее утро, обнаружили вот такой вот сюрприз.

– И никто ничего не видел?

– В том-то и дело! – с чувством воскликнул Степанов. – Оно еще было бы неудивительно, если бы это был обычный дом. А то ведь элитная постройка, консьерж, видеокамеры кругом понатыканы.

– И здесь видеокамеры, – вполголоса пробормотал Гуров. – Просто нравится этим ребятам с ними работать. Послушай, Алексей Николаевич, а эти видеокамеры не отключались случайно? Ненадолго.

– В ночь ограбления? – хитро прищурился Степанов.

– Ну да.

– Нет, Лев Иванович, такого подарочка они нам не оставили. За этими камерами у них там специальный человек следит. Круглосуточно. Так что, если вдруг какой сбой, сразу заметит и куда следует доложит. А это грабителям, сам понимаешь, не нужно.

– Да, доклады «куда следует» им точно ни к чему. Но как же они умудрились пробраться в квартиру? Ведь видеоматериалы ничего подозрительного не зафиксировали, правильно я угадал?

– Правильно, – ответил Степанов. – Если бы зафиксировали, то преступники давно бы уже в камере сидели. А так… Кроме постоянных жильцов, которые и без камер все давно в лицо известны, никто в подъезд не заходил и в лифте не поднимался.

– А камеры и в лифте стоят?

– Обязательно.

– На каком этаже живет этот чиновник?

– Этаж последний, и это, на мой взгляд, единственный путь, которым воры могли проникнуть в комнату. Учитывая высоту, окна они не закрывали, стояла только сетка. Но тут тоже есть свой нюанс. Там с крыши идет такой наплыв, типа козырька. На мой взгляд, преодолеть его не так-то просто. А если еще на руках у тебя целая коллекция икон… не знаю. Да и стекло это… Ведь ни царапины даже нет. Не знаю…

– Кроме самого Сысоева и его жены, кто-то еще живет в квартире?

– Постоянно нет. Дети давно взрослые, у всех свои семьи, живут отдельно. Приходят только уборщицы прибираться да иногда повар. Точнее, повариха. Всегда в присутствии хозяев. В общем, непонятно.

– Крышу осматривали?

– Само собой. Но что там можно найти? Не песок, сам понимаешь, следов не останется. Снаряжение, если и было у них какое, тоже, конечно, там не бросили.

– А уж иконы и подавно? – улыбнулся Лев.

– Вот именно.

– Камер на крыше нет?

– Нет. Но какой смысл их там ставить, если внизу все подходы насквозь просматриваются? Вертолет той ночью точно к дому не подлетал.

– Да, загадка, – медленно проговорил Гуров.

– Еще какая, – отозвался Степанов. – А тебя с чего вдруг это дело заинтересовало? Тоже что-то похожее в работу дали?

– Да вроде того, – рассеянно ответил Лев. – Послушай, Алексей Николаевич, а ты не можешь мне этот материальчик на почту скинуть? Я бы на досуге еще посмотрел. Подумать-то здесь точно есть о чем.

– Отчего же, могу, – просто ответил Степанов. – Посмотри, подумай. Если чего надумаешь, не забудь поделиться.

– Обязательно, – пообещал Гуров. – Как знать, может быть, при сравнении моей информации с твоей какая-нибудь заветная ниточка и покажется. За нее и раскрутим оба дела.

– Твоими бы устами, – улыбнулся Степанов.

Попрощавшись с коллегой и еще раз напомнив, что с нетерпением ждет «посылку», Лев направился к следующему «адресату».

Хронологически второе крупное ограбление «без признаков вора» произошло в апреле, а занимался им Геннадий Калинин, молодой, но очень активный и смышленый следователь.

– Здорово, Гена, – приветствовал его Гуров, войдя в кабинет, который Калинин занимал на двоих с другим следователем, так же, как и он со Стасом.

– Здравствуйте, Лев Иванович. Чему обязан счастьем видеть вас в сей скромной обители?

– Эх, вот это ты завернул! Будь проще. Я по делу зашел. Дело по украденным драгоценностям на несколько миллионов должно быть у тебя в разработке. Какой-то там важный парень недоглядел.

– Это вы про Белкина? – подумав секунды две, спросил Калинин.

– Наверное. Там еще проблема с отсутствием улик обязательно должна присутствовать. Меня сегодня только нераскрываемые дела интересуют.

– Вон оно что. Не иначе, у вас какой-нибудь ключик к этим делам припасен. Честно говоря, он здесь очень не помешал бы. В деле Белкина действительно абсолютно не за что зацепиться.

– Что-то подсказывало мне, – пробурчал себе под нос Гуров. – Так что там с этим Белкиным, расскажи поподробнее. Что за парень, откуда побрякушки, как так вышло, что их у него увели из-под носа.

– Вот это точно вы сказали, Лев Иванович, – усмехнулся Геннадий. – Точно, что из-под носа. Главный нюанс этого дела в том, что до сих пор точно неизвестно время ограбления. Известно только, что в сейф, где хранились драгоценности, несколько дней никто не заглядывал, а когда заглянули, уже ничего не обнаружили.

– Надо же, как интересно. А за эти несколько дней случалось так, что в доме никого не было?

– В том-то и дело, что нет. У этого Белкина дома постоянно целая бригада тусуется. В основном друзья жены. Это у него третий брак, девушка раза в три моложе. Ну, или в два. Сам-то он уж полтинник разменял, а ей, кажется, тридцати еще нет.

– Балует?

– А то. Если побрякушек на несколько «лимонов» накупил, наверное уж, в черном теле не держит. Да и грех не побаловать. Баба – как с обложки. Просто фотомодель.

– Красивая?

– Даже очень. Вот он и наряжает ее, как рождественскую елку. Тряпки от самых дорогих брендов, элитные украшения с натуральными камнями.

– Брюлики больше?

– Само собой.

– А хранили, значит, в сейфе?

– Да. У них квартира двухуровневая, полк солдат можно поселить. И дом такой, в виде террасы, уступами. Каждый уступ – отдельная квартира. Получается, что и крыша, как говорится, «своя», никто над головой не топочет, и балкон огромный, со всех сторон открыт, хоть загорай на нем. В общем, с размахом. Ну, и комнат, разумеется, в этой квартире без счета. Есть и кабинет, и столовая. Сейф, разумеется, в кабинете.

– Видеонаблюдение есть? – по привычке поинтересовался Гуров.

– В квартире? – уточнил Калинин.

– Да.

– В самой квартире нет. Есть на входе и во дворе. Там же и охрана. Двор огорожен, все закрыто. А в квартире им, собственно, наблюдение и не нужно. Там и без видеокамер постоянно кто-нибудь наблюдает. Я же говорю, дома всегда кто-то тусуется.

– Может, они и сперли?

– Я, честно говоря, тоже, грешным делом, об этом подумал. Там, в этих хоромах, как в лесу, заблудиться можно. Если тихонечко притаиться, в принципе, все что угодно сделать можно, никто не заметит. Но оказалось, что тут тоже своя фишка. Белкин этот, похоже, по-своему человек мудрый. Хотя и держит, как говорится, въезжий дом, чтобы молодухе не скучно было, но реальные ценности защищает вполне продуманно.

– И как же?

– Во-первых, у него на этом сейфе сто запоров. И обыкновенный замок, и кодовый. Но главная штучка припасена напоследок. Это уж потом он мне по секрету объяснил, когда я стал не по-детски его прессовать насчет того, что вора среди его друзей и знакомых нужно искать.

– Точнее, друзей его молодой жены-фотомодели?

– Да, и ее тоже. Он все отказывался, утверждал, что они «люди очень порядочные». Хотя я их тоже всех опрашивал и могу сказать – разные там есть. Некоторые явно на дряни какой-то сидят. Совершенно неадекватные.

– Но для них это скорее алиби, чем повод для подозрений.

– Да, на роль хладнокровного грабителя такие кандидатуры, конечно, не подходят. Вот и он их всех рьяно очень защищал, Белкин этот. Но я не отставал, и он в итоге признался. Этот его хитромудрый сейф мало просто разблокировать. После открытия всех запоров там еще одну незаметную кнопочку нажать надо, чтобы радиосигнал отключить. А сигнал этот идет прямиком на пульт некоего частного охранного предприятия, которое, разумеется, на сигнал незамедлительно реагирует.

– Как только люди не изощряются, чтобы несметные свои сокровища защитить, – философски заметил Гуров. – А все равно к нам обращаются, чтобы мы им очередных удачливых воров нашли.

– Это точно. Хотя тут вроде бы все должно было быть надежно. Сейф открывал только сам Белкин, и про секретную кнопку знал только он.

– Вот как? Супруге молодой, выходит, не доверял?

– Не то чтобы совсем уж не доверял, а просто у этой супруги с мозгами, похоже, не так хорошо, как с красотой. Он ей как-то раз назвал было этот код, так она его на бумажке записала. Для памяти.

– Отлично! – расхохотался Лев. – Осталось только еще эту бумажку перед входной дверью повесить, чтоб всегда на глазах была. Тогда уж точно не позабудешь.

– Вот-вот. Хорошо, говорит, что я ей про кнопку сказать не успел. А то пришлось бы всю систему перенастраивать, другой какой-нибудь «неожиданный секрет» выдумывать.

– Но в этот раз обошлось?

– Да. Отделался малой кровью. Код сменил да ключи у нее отобрал. На этом и успокоился. Правда, теперь приходится за каждой побрякушкой самолично лазить, но он и эту проблему в целом решил. Выдает ей порциями, «поносить» на время, а основную массу драгметаллов держит у себя.

– А порция что ж, так и лежит на туалетном столике? Хоть часть, а все равно, наверное, денег немаленьких стоит. Брюлики, они брюлики и есть.

– Нет, не на туалетном столике. У нее там в «будуаре», у Ольги этой, свой небольшой сейф есть. Мне она о нем рассказывала с большой гордостью. И код она сама придумала, и бумажку с ним надежно спрятала. В пудреницу. И не знает об этом никто, только самые близкие подружки, Милочка и Светочка.

– А еще Манечка, Танечка, Ванечка, Сонечка, – снова засмеялся Лев.

– Да. И все остальные сто пятнадцать человек, – подхватил Гена. – Но, между прочим, должен вам сказать, самое смешное здесь даже не это. Самое смешное то, что из сейфа, который можно было открыть по бумажке, ничего не пропало.

– Да ну? Вот это действительно интересно. Как думаешь, почему? Верные друзья не захотели подставить юную леди, которая помогла им обчистить своего муженька?

– Навряд ли. Вспомните, ведь про кнопку Ольга ничего не знала и, думаю, не знает до сих пор. А никаких сигналов на пульт охранникам в «отчетный период» не поступало. Значит, воры каким-то образом узнали про кнопку.

– Интересно, каким.

– Да, я тоже не отказался бы получить ответ на этот вопрос. А насчет того, что «порция» драгоценностей, которая на тот момент находилась у Ольги, у нее же и осталась, у меня две версии. Либо преступники просто не хотели дополнительно заморачиваться и из-за малого подвергать себя риску потерять большее, либо почистить второй сейф они были готовы, но что-то им помешало. Вспомните, ведь в период, когда предположительно было совершено ограбление, в доме постоянно кто-то находился.

– Да, версии вполне вероятные. А вариант, что они вообще не знали про сейф жены, ты не рассматриваешь?

– Вряд ли не знали, – с сомнением произнес Геннадий. – Эти ловкачи как-то умудрились проведать про потайную кнопку и не знали про второй сейф, про который знало, наверное, пол-Москвы? Не думаю.

– Что ж, тебе видней. Так, значит, выходит, что в этом случае кража была совершена чуть ли не у всех на глазах?

– Получается так. Но кем – совершенно непонятно. Я опросил абсолютно всех, кто в этот период находился в доме, уходил и приходил. Все клянутся и божатся, что ничего не брали, а главное, из самих этих расспросов можно сделать вывод, что все время люди, присутствующие в квартире, действительно были друг у друга на глазах. Ведь не затем шли они в гости в этот дом, чтобы в гордом одиночестве посидеть в какой-нибудь из комнат.

– Логично, – согласился Гуров.

– Логично, и, главное, подтверждается фактами. Кто-то с кем-то разговаривал, кто-то орудовал на кухне, кто-то курил на балконе, тоже, разумеется, в теплой компании. Так что вычислить здесь вора-одиночку проблематично весьма и весьма.

– Да уж, случай своеобразный. Я, собственно, потому и хотел узнать подробности, что у меня самого сейчас в разработке похожее дело, – сказал Гуров. – Крупное ограбление, а кто бы мог его совершить – нет даже полунамека. Ни следов, ни улик. Может, скинешь мне свои материалы на почту? Я бы просмотрел их, поразмыслил на досуге, сопоставил информацию. Вдруг мелькнет луч света в этом темном, бездоказательном царстве.

– Да не вопрос, Лев Иванович, – добродушно проговорил Гена. – Если нужно – без проблем. Я скину.

Заручившись очередным согласием поделиться сведениями, Гуров двинулся дальше. Следующим по списку у него был Дима Зайцев, расследующий третье по счету загадочное ограбление.

– Да это анекдот, а не дело, – с апломбом заявил Дима, узнав, что именно интересует заглянувшего «на огонек» маститого полковника. – Это еще додуматься надо, наличку в таком объеме дома держать. По сорок раз в день в центр катается, кажется, можно было выделить пять минут, чтобы в банк зайти. Так нет. Нужно в сейфе держать, дожидаться, когда вытащат. И правильно. Если сама такой соблазн для воров создаешь, не удивляйся, что они склевывают твою «наживку». Кто же мимо такого подарка пройдет? Правильно, Лев Иванович?

– Потерпевшая у нас, по-видимому, дама? – не отвечая на этот провокационный вопрос, мягко поинтересовался Гуров.

– Ну да, дама. Довольно известная, кстати. Слышали, может быть, Мила Мирова? Она что-то вроде эксперта моды. У нее и передача по этому профилю. Актуальные бренды, стильные примочки.

– Да нет, ты знаешь, не слышал. Я от стильных примочек как-то до обидного далек.

– Ну, нет, значит, нет, – философски отреагировал Дима. – Их сейчас, этих экспертов, как тараканов расплодилось, всех и не запомнишь.

– Ты сказал, там в очень большом объеме была наличка, – напомнил Гуров. – А если поточнее, сколько именно?

– Если совсем уж точно – два семьсот. Она как раз на этих днях машину продала, «Мазду». Модель, не сказать чтобы самая навороченная, но в целом ничего тачка. Она говорила, что еще и трех лет ей не было. Продала соседям, и рассчитаться договорились наличными. Те сказали, что так им удобнее.

– Тоже по три «лимона» в сейфе держат? – с усмешкой спросил Гуров.

– Да нет, за машину меньше вышло. Там еще, кроме этого, вливания случились. Она накануне с кем-то из друзей поспорила, что одного известного политика к себе на передачу заполучит. Тот от моды далек так же, как… так же, как вы, например, – нашел подходящее сравнение Дима. – Вот тот парень ей и сказал, в жизни, мол, не поверю, что ты этого мастодонта на свою гламурную тусовку затащишь. А она ему – вот увидишь, все по-моему будет. Ну, и поспорили. Заключили пари. Дескать, если затея ее выгорит, тот ей выплачивает сумму в размере гонорара политика. Возмещает то есть.

– А если не выгорит?

– Если не выгорит, тогда она ему отдает столько, сколько политику предлагала. Но поскольку все выгорело, отдавать ничего не пришлось, и в закромах у нее скопилась вполне себе неплохая сумма.

– Я так понимаю, об этом знали многие?

– В общем, да. Друзья, знакомые. Все, кто знал про спор, знали и про машину. Кто на момент продажи был у нее дома, те тоже знали. Она в коттедже живет, на Дмитровке, у нее там постоянно столпотворение.

– А соседи, купившие машину, я так понимаю, в соседнем коттедже? – уточнил Гуров.

– Ну да, – подтвердил Дима. – Люди, как говорится, свои, можно и наличкой рассчитаться. Только нормальный человек ее сразу бы в банк отвез, а эта…

– Наверное, на сейф понадеялась. Решила, что деньги укрыты надежно.

– Наверное, – пренебрежительно усмехнулся Дима. – Только надежды почему-то не оправдались.

– Как произошло ограбление?

– Хороший вопрос. В тот день сама эта Мила допоздна на эфире была. У нее передача после полуночи заканчивается. Дома оставалась только обслуга и деньги. Когда вернулась, обслуга-то на месте была, а деньги пропали.

– Так, может, стоит их у этой самой «обслуги» и поискать? – заметил Гуров.

– Да уж искали, – безнадежно махнул рукой Дима. – Всю эту их подсобку излазили, у самой Милы втихую счета проверили, не прибыло ли там невзначай пару «лимонов».

– Думали, она сама у себя «украла»?

– Да уж не знали, что и думать. Дом был закрыт, садовники эти с поварами, они у нее в отдельном помещении квартируют. Охраны нет, но на заборе и на доме видеокамеры, весь двор «простреливается». Сад, правда… сад, конечно, в этом плане слабое место, – задумчиво добавил Дима. – Но, с другой стороны, там – соседи. Тоже всегда полно народу. Не знаю.

– То есть, если я правильно понял ситуацию, Мила закрыла дом и уехала на эфир. А поздно вечером, когда вернулась, денег в сейфе уже не было?

– Да, приблизительно так, – подтвердил Дима.

– Сейф был открыт?

– В том-то и дело, что нет! Мила уверяет, что все было закрыто именно так, как она оставляла. И дверцу она смогла открыть, только набрав код.

– А с какой целью она заглянула в сейф? Просто проверить? Или, может, хотела положить очередной выигрыш? Это был не тот эфир, на который она поспорила?

– Нет, проспоренный случился накануне. А это уже был обычный. И в сейф она заглянула только утром. Но поскольку всю ночь она была дома, то можно предположить, что кража произошла не в это время, а в тот период, когда она отсутствовала. Утром как раз собралась отвезти наконец-то свои капиталы в банк, и тут – такое фиаско.

– Она живет одна?

– Когда как. Официально не замужем, но время от времени «друзья» случаются. Это я от обслуги узнал. Им же интересно о хозяевах посудачить, хлебом не корми. Вот я и воспользовался, так сказать, удачно сложившимися обстоятельствами.

– А сама обслуга? Она какое впечатление производит?

– В плане бывших судимостей? – с иронией спросил Дима. – Боюсь, что вполне благонадежное. Там повара – муж с женой. Пара уж вполне себе пожилая, и добродушные оба, как Дед Мороз с картинки. Пока разговаривал, так и ждал, что они мне сейчас пирожка предложат.

– Предложили? – с интересом спросил Гуров.

– Обязательно, – улыбнулся Дима. – В конце уже, когда я прощаться начал, говорят, что ж ты голодным уйдешь, хоть перекусил бы. С такой обслугой родной мамы не надо. Еще садовник у нее, тоже дядечка старенький, на рецидивиста не похож.

– А в доме кто прибирается? Неужели сама?

– Шутите? Уборщицы у нее приходящие. Три раза в неделю появляются, наводят лоск.

– В понедельник, среду и субботу? – по какой-то интуитивной ассоциации спросил Гуров.

– Да. А откуда вы знаете? – удивленно вскинул брови Дима.

– Так… просто подумалось. Если три раза в неделю, то, наверное, должны быть эти дни.

– Да, именно эти. Еще иногда нанимают второго работника, помогать по саду. Но это весной, когда нужно приводить все в порядок и дядечка не справляется. Вот, собственно, и все в плане обслуги. Кроме нее, как я уже сказал, в доме постоянно тусуются разные друзья-приятели, но это, как говорится, свои, их и сама Мила ни в коем случае не подозревает, и мне строго-настрого запретила.

– Ты, надеюсь, послушался?

– Еще бы! Друзей опросил только, подозревать не стал. Не разрешили, значит, не разрешили.

– И что дал опрос?

– Да практически ничего. Последний раз Мила заглядывала в сейф утром того дня, когда случилось ограбление. Как раз, чтобы положить прибыль от выигранного пари. «Мастодонт» на вечернем эфире все-таки появился, и утром ее знакомый, с которым она спорила, честно привез деньги. Сам мне подтвердил, что при нем Мила пересчитала и положила в сейф.

– И код ему сообщила?

– Да нет. Она в другую комнату вышла и все сделала очень тайно и секретно. Этот сейф у нее в небольшом закутке возле библиотеки, я потом смотрел. Замаскировано, кстати, довольно неплохо. Если заранее не знать, то и не догадаешься, что там сейф.

– Еще один факт в пользу того, что кто-то отлично все знал заранее.

– Да уж. Но с друзьями фишка не прокатила. Компания сидела у нее часов до двух, все у всех на виду, тусовались в основном в районе столовой. Я пытался было поймать кого-нибудь на попытках ввести в заблуждение следствие, но не вышло. Провокационные и дублирующие вопросы только подтвердили, что респонденты честны, как пионеры. Да и не похожи они на мошенников продуманных, если уж на то пошло. Пустышки гламурные, куда им сейфы вскрывать?

– Не тянут? – понимающе взглянул Гуров.

– Не-а, – пренебрежительно скривился Дима. – В тот день, как я уже сказал, часов до двух они у нее посидели, потом стали разъезжаться. Осталась одна подруга, ее отвезла сама Мила. В четвертом часу она поехала в студию готовиться к передаче, ну, и девушку прихватила с собой. Вот, собственно, и все. Когда приехала, сразу легла спать, а утром… утром обнаружила сюрприз.

– И ни следов, ни отпечатков?

– Увы.

Так же, как и всех остальных, Лев попросил Диму скинуть ему материалы дела и отправился к себе в кабинет изучать файлы, которые, по его расчетам, уже должны были прийти на почту.