Читать книгу Сомнение Гурова - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 9

Офис компании Кирилла Прошина располагался не так далеко от центра города. Спустя двадцать минут Гуров уже входил в административное здание. В фойе визитера ожидал секретарь, который проводил его на третий этаж, в апартаменты строительного магната.

Когда полковник вошел в кабинет, его хозяин не стал вставать. Он ограничился кивком, затем указал гостю на кресло.

Прошин выглядел в точности так, как и представлял его себе сыщик при разговорах по телефону. Это был сухой, неприветливый человек сугубо делового вида.

«Даже удивительно, что у этого сухаря такая милая, интересная дочь, – подумал Гуров, садясь и оглядывая кабинет. – Скорее всего, Алла пошла в мать. Это очень даже хорошо».

– Мне необходимо задать вам несколько вопросов, – начал разговор сыщик. – Прежде всего меня интересует ваш охранник Марат Сулейменов. Мне известно, что в последний раз его видели живым двадцать первого ноября, то есть накануне похищения вашей дочери. Меня…

– Постойте! – перебил его Прошин. – Вы сказали «видели живым»? Так он что, мертв?

– Да, Сулейменов был убит, причем, скорее всего, в тот же день, – ответил Гуров. – Так что он не мог быть причастен к похищению Аллы. Однако вы не позволили мне сформулировать вопрос. Меня интересует, как вел себя Сулейменов в тот день, двадцать первого ноября, с кем разговаривал, встречался. Постарайтесь вспомнить все как можно подробнее.

Хозяин кабинета развел руками. Он находился в явном затруднении.

– Но ведь прошло почти два года, – произнес Прошин. – Я уже многого не помню.

– А вы все же постарайтесь, – произнес Гуров. – Вспомните тот день с самого утра. Вы видели Сулейменова утром, до отъезда на работу?

– Утром, – пробормотал хозяин кабинета. – Видел ли я его об эту пору? – Тут он вдруг просиял и заявил: – Конечно же, видел. Ведь в тот день он отвозил Аллу в школу. Денис должен был доставить меня на работу, а Марат отвечал за обслуживание моей семьи. Отчетливо помню картину. В стороне стоит мой автомобиль. За рулем сидит Коротков. Возле второй машины, «Тойоты», стоит Марат и ждет, когда к нему подойдет Алла. Надо сказать, что моя дочь любила ездить с ним. Он всегда охотно разговаривал с ней по дороге. Да, охранник ждал. Алла подошла ко мне, мы попрощались и разъехались в разные стороны. Знаете, почему я эту сцену запомнил? Потому что вообще-то такое редко случалось, когда мы с Аллой выходили из дома в одно время. Обычно я уезжал намного раньше и видел дочь уже только поздно вечером. Иногда и вообще за весь день не встречался с ней.

Воспоминания о том далеком дне заставили магната оживиться. На его лице появилась улыбка.

– Вот видите, как хорошо у вас получилось вспомнить, – заявил Гуров. – А теперь скажите еще вот что. Как выглядел Марат в то утро? Все было как обычно? Не показался ли он вам чем-то озабоченным, мрачным?

– Я к своим охранникам обычно не приглядываюсь, не интересуюсь, какое у них настроение, – начал было миллионер, вдруг осекся, ненадолго задумался, а затем произнес: – А знаете, ведь Сулейменов в то утро действительно выглядел каким-то озабоченным. Я еще тогда подумал, что он сам на себя не похож. Да, все так и было. Марат ведь и с Аллой почти не говорил, когда она садилась в машину. Обычно он что-нибудь такое у нее спрашивал, они начинали болтать.

– Понятно, – произнес Гуров и поинтересовался: – А как выглядел ваш охранник вечером? Он был таким же мрачным?

Миллионер снова задумался на какое-то время, потом ответил:

– Про вечер я вам ничего сказать не могу потому, что вернулся домой очень поздно, уже в десятом часу, и не видел ни Аллы, ни ее охранника.

– А на следующее утро вы видели свою дочь?

– Да, на другое утро ее отвозил Коротков. Черт бы его побрал, этого Короткова! Ведь это он не проследил за Аллой. Тот мерзавец похитил ее почти при нем!

– Ну а потом вам стало не до Сулейменова и его вида, – уже не спросил, а констатировал Гуров. – Что ж, спасибо и на том, господин Прошин. Скорее всего, нам еще придется встретиться. У меня могут возникнуть новые вопросы. Сейчас я собираюсь поехать к вам домой. Мне нужно побеседовать с вашей супругой, а также со слугами. Ведь Ольга Михайловна теперь дома, да?

– Я сейчас позвоню и узнаю, – сказал магнат. – Если жена дома, то я попрошу, чтобы она вас встретила. Если куда-то отъехала, то я вам перезвоню.

– Договорились, – произнес Гуров. – Впрочем, подождите. Я кое-что вспомнил. У меня есть еще один вопрос. Скажите, а горничная Галя у вас давно работает?

– Галя? – переспросил миллионер. – Да уже порядочно, года четыре, а может, и пять. Да, точно. Она к нам пришла пять лет назад. А что?

– Что вы можете о ней сказать?

Этот вопрос вновь поставил Прошина в тупик.

Он развел руками и проговорил:

– Вы знаете, мне трудно ответить на этот вопрос. Вообще-то, это странно. Я ведь вижу Галю каждый день, а сказать о ней почти ничего не могу. Но ведь с этой женщиной в основном контактирует моя жена. Мне незачем общаться с горничной. Могу только сообщить вам, что она молчаливая, малообщительная, очень исполнительная. К ней никогда нет замечаний. Во всяком случае, у меня таковых ни разу не было.

– Как у нее складывались отношения с охранниками, в частности, с Сулейменовым?

Миллионер пожал плечами и ответил:

– Да не было у них никаких отношений. Ведь по роду своей работы Галя с охраной никак не связана. Я не могу припомнить, чтобы когда-то слышал, как она с кем-то из них разговаривает.

– Но в то утро, когда преступники похитили Аллу, именно Галя сняла трубку и ответила на звонок Сулейменова, – напомнил Гуров хозяину кабинета. – Это входило в ее обязанности – отвечать на звонки?

– Да, если нас с женой не было дома, то она брала трубку домашнего телефона. Он висит на стене в холле. Да вы спросите у нее самой об этом разговоре.

– Хорошо, я так и сделаю, – сказал Гуров и встал.

Он отметил, что на прощание миллионер не забыл о рукопожатии.

На этот раз никаких затруднений при входе в дом Прошина у сыщика не возникло. Тот же самый охранник на входе теперь был сама предупредительность, вызвал ему лифт.

Когда Гуров поднялся на пятый этаж, где располагалась квартира миллионера, его уже ждала та самая горничная Галя.

– Идемте, я провожу, – заявила она. – Ольга Михайловна вас ждет.

– Ничего страшного, Ольга Михайловна может и подождать, – сказал Гуров. – А пока давайте мы с вами побеседуем. Вы давно здесь работаете?

– В декабре будет пять лет, – ответила горничная.

– Каковы ваши обязанности?

– Я отвечаю за порядок. Уборка, подача еды, мытье посуды, смена белья, стирка, сушка. Это основное. Есть еще много разных мелочей. Например, иногда я езжу за покупками, в другой раз Ольга Михайловна сама продукты покупает. Бывает, что помогаю готовить. Но чаще хозяйка делает это сама.

– А на звонки вы отвечаете?

– Да, если дома никого нет, а звонят по общему квартирному телефону, то я отвечаю. Но чаще всего это звонки от посторонних. Всякие рекламные агенты навязываются, а то и просто мошенники.

– Но ведь бывают и деловые звонки?

– Да, бывают.

– Какие отношения у вас были с Маратом Сулейменовым?

– Вы о чем? Какие же у меня с ним могут быть отношения? Я с охранниками пересекаюсь, только если езжу за покупками, а один из них ведет машину. Или когда кто-то из них поднимается сюда, допустим, помогает Ольге Михайловне покупки донести. Я этого Марата даже видела не каждый день.

– Но голос его вы знали?

– Да, так оно и было. Можно даже сказать, что я голоса их лучше знала, чем лица. Они часто звонили, говорили, мол, я приехал, жду внизу. После этого я уже шла, докладывала Кириллу Васильевичу или Ольге Михайловне.

– Два года назад, в тот день, когда была похищена Алла, Сулейменов с утра звонил сюда, в квартиру?

– Да, было такое.

– Этот звонок вы принимали?

– Да, я.

– Что он сказал?

– Сказал, что заболел, не сможет прийти, просил, чтобы его заменили.

– Чем он заболел?

– Этого он не говорил. Сказал только… Сейчас я постараюсь точно вспомнить. Он сказал так: «Передайте Кириллу Васильевичу, звонил Марат, я заболел. Прийти не смогу. Потом отработаю». Вот и все.

– Вы хорошо запомнили его слова?

– За два года могла что-то и забыть. Но самую суть, это да, запомнила.

– А не могло быть так, что человек сказал не «Звонил Марат, я заболел», а «Звонил Марат, он заболел»?

Горничная задумалась, принялась рыться в памяти, потом пожала плечами и проговорила:

– Да, могло и так быть, наверное. Я точно не помню. Но ведь человек не будет о себе говорить «Он заболел», верно?

– О себе не может, – согласился сыщик с такими словами собеседницы. – А вот о ком-то другом – запросто. Вы уверены в том, что с вами в то утро говорил именно Марат, а не кто-то другой?

Горничная растерялась:

– Но как же так? Ведь он сказал «Я Марат».

– Нет, минуточку. Если вы все правильно передали, то он сказал по-другому: «Звонил Марат». Это немного разные вещи. Обычно человек о себе так не говорит. Поэтому я хочу вам задать такой вопрос. Допустим, вам пришлось бы выступать с показаниями в суде, и вы поклялись говорить правду. Вас там спросили бы, уверены ли вы в том, что говорили в то утро с Маратом Сулейменовым. Что вы ответили бы?

Горничная глядела на сыщика во все глаза. Она была растеряна и встревожена, открыла было рот, собираясь что-то сказать, но так и молчала. Галина задумалась, уставившись в пол.

Минуты через две эта женщина снова подняла глаза на сыщика и ответила:

– Нет, наверное, я не могла бы сказать, что уверена. Теперь я в этом сомневаюсь.

– Была еще какая-то примета, по которой вы решили, что это и правда Сулейменов, а не другой охранник? Не Чижов, не Коротков?

– Да, была, – сказала Галя. – Он говорил как все кавказцы. Хриплый такой выговор.

– С акцентом, да?

– Да.

– У Сулейменова был сильный акцент? Голос такой же, какой вы слышали в то утро?

На этот раз Галя раздумывала меньше.

Она медленно покачала головой и проговорила:

– Теперь я соображаю, что вы правы. Марат ведь довольно правильно говорил. Акцент был еле слышный. Голос немного другой, молодой. Теперь я думаю, что утром двадцать второго числа со мной говорил другой человек.

– Но тогда у вас сомнений не возникло?

– Нет, тогда их не было.

– Хорошо, теперь вы можете проводить меня к вашей хозяйке, – сказал сыщик.

Спустя несколько минут он вошел в гостиную, где его ждала мама Аллы.

– Добрый день, Ольга Михайловна, – приветствовал ее Гуров. – Как я и предупреждал, у меня возникли новые вопросы. Но теперь не только к Алле, но и к вам. Чтобы не терять времени, я предлагаю побеседовать всем вместе. Алла уже пришла из школы?

– Да, она уже час как здесь находится, – ответила хозяйка дома.

– Тогда, если вы не против, пойдемте к ней, – предложил ей сыщик.

Ольга Прошина не нашла, что возразить, и они прошли в комнату Аллы.

Девочка сидела перед компьютером и смотрела какой-то фильм. Увидев сыщика, она без особого энтузиазма оторвалась от своего занятия и повернулась к нему.

– Сегодня мне бы хотелось расспросить тебя и твою маму обо всех событиях того дня, когда тебя похитили, а также о том, что случилось на сутки раньше, то есть двадцать первого числа, – произнес Лев Иванович.

– Но тогда ничего не случилось, – сказала Алла. – День как день, ничего особенного.

– Возможно, тебе только кажется, что там не было ничего особенного, – заметил Гуров. – Может быть, там были некоторые странные моменты, которые дадут нам ключ к разгадке тайны твоего похищения. Поэтому постарайся быть такой же внимательной, какой ты была вчера, и отвечать так же подробно. Скажи, в тот день тебя возил в школу охранник Марат?

– Да, точно, Марат возил, – ответила Алла.

– Тебе нравилось с ним ездить? Или было все равно, с кем именно?

– Нет, с Маратом было лучше. С ним можно было поговорить. Остальные трое, они такие угрюмые были. А Марат юмор понимал, шутить любил. Мне с ним нравилось.

– В то утро, двадцать первого, когда вы ехали в школу, все было как обычно? Марат шутил, разговаривал с тобой?

Девочка задумалась, вспоминая события того далекого дня, потом кивнула и произнесла:

– Все было точно так же, как и всегда. Марат много шутил, мы смеялись всю дорогу до самой школы.

– Понятно. А после школы? Это было, наверное, в такое время, как сейчас, да?

– Нет, не в такое. – Алла отрицательно покачала головой. – В тот день у меня была тренировка, и я задержалась на два часа. Марат забирал меня уже в пять. Можно сказать, вечером.

– Понятно. Как вы общались тем вечером? Так же, как утром? Тоже много смеялись?

Девочка чуть помолчала и сказала:

– Нет, не так. Странно, что я раньше об этом не задумывалась. Но вот вы стали спрашивать, и я поняла, что Марат в тот вечер был какой-то странный. Да, он сам на себя не походил. Обычно после школы меня всегда спрашивал, как прошел день. Я ему иногда жаловалась на некоторых учителей. Мы вместе смеялись. А в этот раз Марат вообще со мной не разговаривал, словно окаменел. Я постаралась его расшевелить, сама стала рассказывать что-то смешное, но он меня будто не слышал. Я на него даже обиделась, перестала с ним разговаривать. Мы доехали до дома в полном молчании.

– Ты его не спрашивала, почему он такой мрачный, что случилось?

– Кажется, спросила. Но он ничего не сказал, отмолчался.

– А когда вернулись домой, дома о чем-нибудь говорили?

– Нет, ни о чем.

– Больше ты его не видела?

– Нет, в тот день не видела. На следующее утро он не приехал. Да, получается, что в тот вечер я общалась с ним в последний раз. Но тогда я этого еще не знала.

– Понятно, – произнес сыщик, повернулся к Ольге Прошиной и поинтересовался: – Но вы-то, я думаю, видели вашего охранника после того, как он привез Аллу?

Женщина кивнула и ответила:

– Да, конечно. Мы с ним еще ездили в спа-салон. Это случилось часа через полтора после возвращения Аллы. Я поговорила с дочерью – всегда это делаю, когда она возвращается из школы, – потом собралась, и мы поехали.

– Вы о чем-то разговаривали с Маратом в тот вечер?

– Нет, вы знаете, у меня с ним случилась та же история, что и у Аллы. Я вот сейчас, пока слушала рассказ дочери, вспомнила, что со мной Марат в тот вечер тоже был на удивление молчалив. Правда, я с ним не так много общалась, как Алла, но мы всегда о чем-то говорили. А в этот раз он молчал, словно воды в рот набрал.

– Вы не заметили, чтобы ему кто-то звонил или он сам кого-то вызывал?

– Нет, такого не… – начала Ольга Михайловна, вдруг оборвала фразу, покачала головой, затем сказала: – А знаете, я чуть было не ввела вас в заблуждение. Да, был один разговор. Это случилось еще возле нашего дома. Я подошла к машине. Марат стоял возле нее и говорил с кем-то по телефону. Я еще обратила внимание на необычное выражение его лица. Он же такой веселый парень, улыбчивый. Даже когда на дороге кто-то из водителей неправильно себя вел, подрезал нашу машину или проезжал на красный свет, Марат почти никогда не злился. Только головой покачает, усмехнется, да и все. Тут я в первый раз увидела его настолько злым. У меня было такое впечатление, что он прямо убить кого-то готов. Но это продолжалось буквально две секунды. Марат увидел меня, что-то резко сказал своему собеседнику и выключил телефон. После этого мы отправились в салон. За все время поездки он не сказал ни слова.

– А потом, когда вы возвращались домой, какое у него было настроение?

– Да такое же, если не хуже. Мне казалось, что он зол на весь мир. Я увидела, что у парня какие-то проблемы, но не стала его ни о чем спрашивать.

– После возвращения вы его больше не видели?

– Да, больше я его не видела.

– А теперь скажите про другого охранника, Короткова. Когда он на следующее утро приехал за Аллой, чтобы везти ее в школу, вам не показалось, что этот человек был в каком-то необычном настроении, чересчур возбужден или, наоборот, подавлен?

– Этот вопрос мне уже задавали ваши здешние коллеги, – сказала Ольга Михайловна. – Тогда же, два года назад. Я хорошо помнила этот день и ответила, что Денис вел себя совершенно обыкновенно, точно так же, как и всегда. Он вообще человек такой, не слишком эмоциональный, очень сдержанный.

– А вот и нет, ничего он не сдержанный, – вмешалась в разговор Алла. – Ему этого не надо. Просто он как машина. Помнишь, я еще тебе в шутку говорила, что Денис, наверное, не человек, а робот. Как Робокоп из фильма.

– Не надо так говорить! – строго сказала дочери Ольга Михайловна. – Тем более тебе не следует вмешиваться в беседы взрослых.

– А это вовсе не беседы взрослых. Лев Иванович нас с тобой вместе допрашивает, – заявила бойкая девочка. – Я даю показания.

– Ты уже это сделала, и я очень признателен тебе, что ты свои показания уже дала, – сказал Гуров и вновь обратился к Ольге Прошиной: – Вы что-то знаете о друзьях и знакомых Сулейменова? Может, раньше ему кто-то при вас звонил или, допустим, заговаривал с ним, когда он подвозил вас куда-то?

Ольга Михайловна подумала, потом ответила:

– Да, я вспоминаю пару случаев. Если ему звонили, когда он вел машину, то никогда на эти вызовы не отвечал.

– Никого из его знакомых вы не видели?

– Не видела.

– Ну что же, я думаю, на сегодня мы можем закончить, – сказал Гуров, поднимаясь. – Спасибо, вы мне многое рассказали. А теперь…

Ему не дал договорить звук вызова, прозвучавший на его телефоне. Взглянув на экран, сыщик убедился в том, что ему звонит Стас Крячко, и включил связь.

– Лева, я хочу, чтобы ты сам послушал тут одного человека, – услышал сыщик голос лучшего друга. – Подъезжай на Третий жилучасток, на улицу Пионерскую. Тут расположена такая точка общепита, называется «Шашлычный двор». Я как раз беседую с хозяином этого заведения. Он рассказывает очень интересные вещи. Надо, чтобы ты сам при этом присутствовал.

– Хорошо, я сейчас приеду, – сказал Гуров.