Читать книгу Головоломка для практикантки - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 13

В отличие от Гурова Анна провела этот вечер с ручкой и тетрадкой в руках. У нее было сложное домашнее задание от самого Льва Ивановича. До глубокой ночи девушка посекундно восстанавливала в памяти свой первый день практики, пыталась даже схематично изобразить план квартиры и набросать показания свидетелей.

«Главный вопрос: могла ли убить Туманова? Неужели в этой хилой старухе есть столько сил, чтобы пробить череп другому человеку? Ведь для этого нужно быть крепким не только физически, но и психологически, – размышляла Анна. – Хотя у этой мегеры хватит злости на весь дом, так что барьеров для ее психики, кажется, нет. А зачем тогда она сама позвонила утром участковому и сообщила об убийстве? Хотя, возможно, это хитрый план: так она отводит от себя подозрения, никто же не будет обвинять старушку в таком зверстве. А если действительно убийца старуха, как в том случае с бабкой, которая убила своего мужа и детей, о чем рассказывал Гуров? Совершенно чудовищная история. Нужно обязательно рассказать о ней отцу. Ах да! Как же я забыла позвонить…»

Только Анна подумала о том, чтобы набрать номер телефона своего отца, как вдруг в сумке задребезжал мобильник. В результате сорокаминутной беседы отец узнал о горестных поражениях и радостях побед этого знакового дня для дочери и был в полном восхищении как детективный агент, что его куколка, красавица и умница нашла вещдок. Гордость за свое сокровище брала верх над всеми недочетами, да и сама Анна была больше собой довольна, чем огорчена. Перекладывать на отца домашнее задание Аня не собиралась, поэтому и спрашивать ни о чем не стала, хотя он настойчиво предлагал свою помощь.

Кроме как с отцом Ане делиться сокровенными тайнами было не с кем. Мать жила в другой части страны с новым мужем. Родители развелись, когда Ане было всего 11 лет. Именно отец посвятил ей себя, вырастил, поставил на ноги да еще и сам успел профессионально реализоваться. Перед Анной был неплохой пример, к которому она всегда тянулась. Отец для нее стал опорой и образцом для подражания. И тогда, и сейчас у Анны не было обиды на мать, поскольку все самое лучшее в этой жизни дал ей папа.

Часы отсчитывали первые минуты нового дня, а в голове оставалась еще уйма вопросов без ответов…

Будильник начал пиликать в 6.30, прервав сладкий и такой короткий сон. Все привычные утренние дела сегодня совершались на автопилоте, нужно было спешить. Во-первых, Гуров не любит опозданий, а во-вторых, он наконец скажет, какова роль Тумановой в этом преступлении, причастна ли она к убийству…

– Всем доброго утра и хорошего дня! – сказала Анна, входя в кабинет так, будто делала это уже сотни раз.

Происшествие прошлого дня настолько сблизило ее с операми, что она уже считала себя частью команды, но, естественно, не претендуя на то, что так же считают ее частью команды опытные коллеги.

– Доброе! – пробормотал Гуров и продолжил копаться в бумагах, даже не взглянув на Анну.

Лев Иванович и Стас были погружены в свою рутинную работу, которой всегда немерено. Каждый из них выкраивал минуты, чтобы подбить хвосты, потому что в конце месяца Орлов с каждого спрашивал по полной программе, невзирая на личные поручения и объем работы. Молодых сотрудников подобное раздражало, а вот Гуров и Крячко привыкли к такому режиму работы, поэтому всегда находили время для писанины.

Аня, которая не спала полночи, изнемогая от желания узнать про Туманову, была несколько расстроена, увидев, что сыщики хладнокровно и монотонно работают. Ведь у нее внутри разгорелся целый пожар, на таком энтузиазме можно было бы хоть в космос, а тут скупое «здрасте».

Около часа она просидела рядом с операми, терпеливо ожидая поручений, а потом все же рискнула спросить:

– Лев Иванович, а что все-таки с Тумановой, с той старушкой из тридцать девятой квартиры? Могла она убить Фельцман?

– Кажется, это было твоим домашним заданием?.. Как сама думаешь?

– Все-таки думаю, что ее не стоит снимать со счетов. У нее был мотив, да и психологический портрет к совершению преступления располагает.

– Анна, нельзя строить версию на догадках. Психологический портрет – это то, что нам помогает в повседневной жизни, например, выбрать занятие по душе или понять, подходит индивид для общения или нет, но вот определять преступника и дальнейшую судьбу человека по психологическому портрету – глупо.

– Выходит, раз нет неоспоримых доказательств причастности или непричастности Тумановой к убийству, мы не можем на данный момент сделать относительно нее никаких выводов?

– Нет, почему же… Я ее исключил из числа подозреваемых по одной, но весьма весомой причине.

Тут у Анны замерло сердце, вот он, момент истины, которого она так ждала!

– У Тумановой рост ниже среднего. Покойная же – дама статная, высокая. В момент нанесения удара Фельцман не сидела, не лежала, а стояла и упала на пол с высоты собственного роста. Так что Туманова может спать спокойно, а вот Жанна в этом смысле подходящая фигура, у нее рост, как у тебя, Анна.

– Так просто?

– И так сложно одновременно. Ты ведь даже не подумала об этом, согласись? А надо было… Стас, что там у нас, нет известий от эксперта относительно Фельцман?

– Есть. Как я и предполагал, все очень интересно!

– Интригуешь, давай, рассказывай!

– Помнишь, на журнальном столике в спальне стоял недопитый чай?

– Припоминаю, и что там?

– Там лошадиная доза лекарства для сердечников и очень много ртути. Видимо, этим коктейлем наш любитель драгоценностей решил напоить бабулю до смерти, но не получилось. Может, вкус напитка ей не понравился, или просто старушка осторожничала, что-то почувствовав.

– Вот как!.. Получается, орудием преступления должен был быть смертельный чай, а стала раритетная статуэтка с журнального столика.

– Выходит, так.

– Не хочу восхвалять свои таланты, но я вчера все правильно вам разложил… Фельцман открыла дверь тому, кого хорошо знала, тому, кто готовился к совершению преступления. Ну, этот «Фаберже» и заварил нам чая… Еще и мы коктейлем надышались. Здорово! Профессия с риском для жизни, улавливаешь, Анна? Нужно тебе такое перспективное будущее?

Анна лишь молча смотрела на Гурова испуганными глазами.

– А, вот еще любопытный момент! – продолжил Крячко. – Камешек, который Аня нашла под дверью… Это действительно, как и сказала Жанна, рубин. И на нем имеются посторонние отпечатки пальцев.

– Есть! – восторженно выкрикнул Гуров. – Хоть что-то!

– Так-то оно так, только отпечатков больше нигде нет, и не факт, что те, что на рубине, принадлежат убийце.

– Да, ты прав, Стас, поработать еще придется знатно. Кстати, что там по ломбардам?

– Глухо пока, ребята вчера все прочесали в округе и за городом. Нет ничего того, что хотя бы отдаленно напоминало наши сокровища.

– Сегодня должна прийти Жанна с фотографиями, нас ждет яркая беседа, надо бы хорошенько подготовиться. Я проверил ее, ничего за ней нет, к ответственности не привлекалась, но скрывать от следствия важные факты у нее получается.

– Что думаешь, задерживать ее?

– Ну, если сама сознается в содеянном – то конечно, но в этом я почему-то сомневаюсь. На днях должны быть похороны, завтра тело Фельцман отдают родственникам, было бы неплохо побывать на этой «встрече». Может быть, что-то узнаем, кого-то увидим. Сколько раз было так, что преступник околачивался поблизости, чтобы посмотреть на свою жертву…

– Да, обязательно нужно на похороны съездить, я разузнаю, где, когда и как они будут проходить.

– Хорошо, Стас. И еще тебя попрошу: нужно организовать слежку за Жанной. Верить на слово теперь ей нельзя, раз единожды хотела обвести вокруг пальца, то непременно появится желание повторить этот фокус снова.

Вскоре с проходной позвонили и сообщили, что явилась Жанна Валентиновна Вайцеховская. Гуров предусмотрительно попросил провести ее внутрь, за вертушки, и для ожидания посадить в переговорную. Это помещение было непохожим на остальные кабинеты. Из мебели там стоял большой стол, несколько стульев, рабочий телефон, окна плотно закрывали жалюзи, так, что решеток видно не было. Аккуратная чистая комната, в которой проводились встречи, иногда очные ставки. Лев Иванович, уже зная, как поведет себя Жанна, понимал, что именно там ей будет проще адаптироваться к новой для нее обстановке.

– Лев Иванович, а почему же мы не идем? – полюбопытствовала Анна.

– А что, у тебя есть острое желание вывести Вайцеховскую на чистую воду, Аннушка? Подождем часок.

– Часок?! Целый час?!

– Пусть посидит, подумает, настроится на беседу, на фотографии из семейного альбома еще раз посмотрит. Ты же сама мне недавно рассказывала про психологический портрет, вот тут-то он как раз и нужен. Помнишь, как Жанна нервничала во время беседы на квартире убитой? В этот раз я не собираюсь тратить время и хочу получить уже готового к показаниям клиента.

Анна достала свой блокнот и что-то в него начала усердно записывать.

– Вот это правильно! Конспектируй, а я, может быть, когда-нибудь мемуары по твоим конспектам напишу при твоем содействии.

Минут через сорок прибежал Крячко и сообщил, что Жанне стало плохо в переговорной, вызвали медсестру, и теперь ее отпаивают водой.

– Пора, – сказал Гуров и неспешно выдвинулся из кабинета, прихватив с собой папку с бумагами.