Читать книгу Дом с черной лентой - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 8

– Ну что, капитан, ты готов к трудовым свершениям? – спросил Гуров, входя в кабинет Никитина. – Если да, то садимся в машину и едем.

– Куда – опять в Большие Копены? – уточнил капитан.

– А куда же еще? – отвечал Гуров. – Нам предстоит деловое свидание с фермером Максимовым.

– Вы считаете его основным подозреваемым? – спросил Никитин. – Готовы его арестовать и допросить?

– Нет, пока ни к чему такому я не готов, – отвечал сыщик. – Просто надо с ним увидеться.

Капитан больше не стал ничего спрашивать и молча направился к машине. Спустя несколько минут оперативники уже ехали в сторону села.

Расположение дома Максимова они знали – еще накануне его показал им фермер Измайлов. Поэтому Никитин сразу направил машину к этому дому. Дверь оказалась заперта. На стук долго никто не отвечал. Но вот наконец дверь приоткрылась, показалось сердитое женское лицо.

– Чего стучите? – спросила женщина. – Какого лешего надо?

– Мы из полиции, – веско произнес Никитин и показал свое удостоверение. – Нам нужно побеседовать с вашим мужем. Разрешите пройти?

Однако хозяйка и не думала пропускать оперативников.

– Нету его, – отвечала она. – На поле поехал. Да и разговаривать ему некогда – урожай убирать надо.

Тут Гуров решил вмешаться в разговор, принимавший все более недружественный характер. По опыту он знал: когда расспрашиваешь людей об их проблемах, вникаешь в их трудности, они, как правило, становятся более доброжелательными. Поэтому он спросил:

– А что, хороший в этом году урожай?

Однако жена Максимова была женщиной крепкой и пронять ее вопросами не получилось.

– А вам-то что за дело до нашего урожая? – с подозрением спросила она. – Поживиться за его счет хотите, что ли? Такие же, как наш глава! Уж сколько Виктор ему денег отвалил, а ему все мало! Только шиш вы получите!

С этими словами она захлопнула дверь.

– Как она смеет так разговаривать с представителями власти?! – возмутился капитан Никитин. – Давайте я сейчас вызову из города наряд, дверь взломаем к чертовой матери, а эту злющую бабу отправим в ИВС за сопротивление сотрудникам. Пусть посидит, остынет!

– Сам остынь, капитан, – сказал ему Гуров. – Никакой наряд мы вызывать не будем и дверь ломать тоже не станем. Между прочим, эта милая женщина среди ругани успела дать нам важные показания.

– Это какие же? – с удивлением спросил Никитин.

– Да вот только что сообщила, что муж действительно платил Крапивину, а тот требовал все больше, – отвечал Гуров. – То есть она подтвердила, что глава администрации занимался вымогательством. Этот момент обязательно надо учесть. А теперь поедем поищем ее мужа. Я думаю, найти его поле будет совсем нетрудно.

Оперативники прошли по улице и у первого встреченного жителя спросили, как им проехать на участок Виктора Максимова. Получив немного путаные, но подробные разъяснения и покружив полчаса по проселочным дорогам, они увидели поле, на котором работал комбайн. Очевидно, это и был участок Виктора Максимова, а за рулем комбайна сидел сам фермер.

Никитин уже собирался выйти из машины и идти к нему, однако Гуров остановил товарища.

– Не спеши, капитан, – сказал сыщик. – Видишь, он к дальнему краю поля направляется? Там он повернет и поедет обратно, к нам. Тут мы его и встретим. Не придется по полю бегать.

Так все и вышло. Комбайн добрался до дальнего конца поля, развернулся и покатил к тому месту, где стояла машина оперативников. Водитель, конечно, видел людей, которые приехали на его участок, но никак на это не отреагировал: доехал до ближнего конца поля и уже собрался снова разворачиваться, когда Гуров вышел из машины, прошел несколько метров и встал перед комбайном. Водителю ничего не оставалось, кроме как остановить свой агрегат. Он заглушил двигатель, высунулся из кабины и сердито спросил:

– Вы кто такие? И чего вам надо?

Гуров ответил не сразу. Ему не хотелось кричать, что было необходимо, так как собеседники находились на большом расстоянии друг от друга. Полковник знал, что из крика ничего хорошего не выходит. Говорить с человеком нужно тогда, когда он тебя хорошо слышит. К такому выводу сыщик пришел давно, еще в самом начале своей карьеры. Так что он подошел вплотную к комбайну и, стоя буквально в двух метрах от Максимова, негромко ответил:

– Полицейские мы, Виктор Николаевич. Я полковник Лев Гуров из Москвы, а это капитан Никитин из Суходольска. Мы приехали, чтобы поговорить с вами о Крапивине. Мне нужно составить полное представление о том, что это был за человек.

Сыщик специально не стал говорить, что их интересует убийство Крапивина и отношения между убитым главой администрации и фермером Максимовым. Он понимал, что такая формулировка сразу вызовет у фермера настороженность и тот начнет отвечать так же сердито, как его жена. Поэтому он сказал, что хочет поговорить о погибшем главе как о человеке – это давало возможность фермеру Максимову высказать все свои претензии к погибшему. Гуров надеялся, что это поможет завязать разговор. И он не ошибся.

– О Егоре, значит, хотите узнать? – спросил Максимов. – Что ж, о нем я много могу рассказать. Только не знаю, понравится вам мой рассказ или нет.

– Ну, мы ведь не для того приехали, чтобы нам здесь все нравилось, – сказал Гуров. – Нам правда нужна. Так что я попрошу вас, Виктор Николаевич, сделать небольшой перерыв, спуститься на землю, и мы с вами побеседуем. Тем более что у вашего комбайна, как я вижу, бункер уже почти полон. Все равно придется перерыв делать, пока не разгрузитесь.

– И это верно, насчет бункера, – согласился Максимов.

Он не спеша спустился на землю, спросил:

– Так что вы хотели узнать про Егора? Знаете, какой это был клещ? Сколько за каждый участок брал?

– Суммы тоже важны, – отвечал Гуров. – Но нас больше интересует суть его действий. Вы хотите сказать, что глава администрации всегда брал деньги за аренду участков?

– Да он за все брал! – воскликнул Максимов. – Вы видели, какие у нас в селе дороги? Яма на яме. Так это ведь его забота – дороги в порядке содержать! А я ж видел, что он этим не занимается, и как-то предложил: давай, Егор, мы с мужиками скинемся, купим асфальт, наймем каток и сами дорогу отремонтируем, еще и новую проложим, до Белогорья. И что он мне ответил?

«Дело, – говорит, – хорошее, только что я от него получу? Так и быть, разрешение на прокладку дороги я вам выдам, но при условии, что вы мне с каждых ста метров по десятке отложите». То есть по десять тысяч рублей, понимаете?

– Хотя это он вам должен из сельской казны доплачивать, а не наоборот, – поддержал фермера Гуров.

– Вот именно! – воскликнул Максимов, обрадованный таким пониманием. – И так во всем! Справку какую хочешь получить – плати. Дом для сына, допустим, решил на пустыре построить – плати вдвое. Я же говорю – настоящий клещ, кровопийца.

– То есть в Копенах его мало кто любил? – уточнил Никитин.

– Да какая тут любовь? – воскликнул фермер. – Какая еще любовь? Его ненавидели все. Никто в селе о нем плакать не стал, когда его убили.

– А как вы думаете, Виктор Николаевич, кто мог это сделать? – спросил Гуров.

Фермер развел руками.

– Вот этого я не знаю, – сказал он. – И никто не знает. Мы уж тут с мужиками обсуждали, кто мог на такое решиться. И знаете, что мы надумали? Это кто-то городской. Какие-то дела у него в городе были, с бандитами. Видать, хотел он их обмануть, вот они его и порешили.

– Это почему же у вас такой вывод? – поинтересовался Никитин. – И о каких бандитах вы говорите? Они все в прошлом остались, в 90-х годах…

– Отвечаю по порядку, – сказал фермер. – Такой вывод мы сделали, потому что никто у нас в селе не способен так все спланировать: заранее назначить встречу, подъехать, застрелить человека, а потом еще у него дома кавардак устроить. И пистолета ни у кого нет, да еще и с глушителем. А насчет бандитов вы сильно ошибаетесь. Никуда они не делись. Просто раньше они в кожанках ходили и, кроме разбоя, ничем не занимались. А теперь они или бизнесом занимаются, или во власти сидят, как наш Егор. А их сущность бандитская от этого ничуть не изменилась.

– А вы лично, Виктор Николаевич, что делали вечером 24 августа, когда был убит Крапивин? – спросил Никитин.

Это был главный вопрос, который капитан хотел задать фермеру с самого начала беседы. Ради него он и ехал в Копены. И скорее всего, если бы беседа началась с этого вопроса, то на нем бы она и закончилась: ясно было, что фермер Максимов – человек упрямый, с чувством собственного достоинства и он не будет ни оправдываться, ни признаваться в том, чего не совершал. Но теперь, после того как Гуров сумел в ходе беседы установить с Максимовым доверительные отношения, тот не увидел в вопросе полковника ничего враждебного и ответил не задумываясь:

– Я догадывался, что вы меня будете об этом спрашивать. В деревне знают все, что мы с Егором не ладили. И я вспомнил, что как раз в тот вечер меня Колька Лебядкин попросил помочь ему трактор починить. Колька еще молодой, в двигателях не разбирается. И мы с ним как с пяти вечера засели у него в сарае, так почти до полуночи и провозились. Причем в тот вечер так и не закончили, на другой день пришлось еще повозиться. Так что у меня на тот вечер есть надежный свидетель.

– То есть до полуночи вас видел Лебядкин, а после – ваша жена? – уточнил Гуров.

– Да, до полуночи меня видели Колька, его жена Алена, сосед ихний, Женя Ермишин. – Фермер Максимов принялся загибать пальцы. – А после того моя жена Светлана. Дети уже не видели – они спали.

– Понятно… – задумчиво произнес Гуров. – А вот ваш сосед, Петр Измайлов, вечером того дня видел на опушке леса машину Крапивина, а рядом – чей-то джип. А вы чужую машину не видели? Может, она мимо вас проезжала?

– Нет, не видел никого постороннего, – отвечал Максимов. – Только мы ведь и живем на отшибе, в стороне от дороги в город. Чужаки мимо нас не ездят.

– А что вы думаете об убийстве Кармановых? – спросил Никитин.

– Тут у нас в селе вообще все головы сломали, – отвечал фермер. – Они ведь небогато жили, Илья с Людмилой. Чего с них взять-то? Из-за чего их убивать, да еще и детишек? Никто ничего не знает.

– А никто не заметил в тот день черного джипа, который видели в день убийства Крапивина? – спросил Никитин.

– Не слышал таких разговоров, – покачал головой фермер.

Оперативники переглянулись, и Гуров сказал:

– Спасибо, Виктор Николаевич, что нашли время с нами поговорить. Если услышите что-то интересное насчет убийств, звоните нам. Вот мой номер телефона.

И протянул фермеру свою визитку. После чего оперативники снова сели в машину и поехали обратно в село.

– И что теперь? – спросил Никитин, когда поле фермера Максимова осталось позади. – Будем еще кого-то из сельчан расспрашивать?

– Ну, раз уж мы приехали в Копены, – сделал акцент на названии села Гуров, – давай покопаем еще немного. Я вижу два места, где имеет смысл провести поголовный опрос жителей: это главная улица, по которой все, в том числе тот черный джип, въезжают в село, и окрестности дома Кармановых. Вдруг кто-то видел неизвестного, который проник в дом. Давай распределимся так: ты возьмешь соседей Кармановых, а я – главную улицу. Сколько на такой обход может уйти времени?

– Думаю, часа три хватит, – отвечал Никитин.

– И я так думаю, – сказал Гуров. – Сейчас одиннадцать часов. Значит, в два встречаемся на выезде. Там подведем итоги и наметим план дальнейших действий. Давай высади меня вот здесь, а сам езжай на свой участок.

Гуров вышел из машины и направился в сторону главной деревенской улицы. А капитан Никитин поехал направо, на пригорок, где находился опустевший после гибели хозяев дом Кармановых. Началась рутинная оперативная работа – опрос всех, кто в момент преступления находился дома. Оба оперативника, и Гуров, и Никитин, в совершенстве владели методами этого обхода, знали, кого и о чем спрашивать. И в течение следующих трех часов эта работа шла последовательно и методично.

В назначенный срок, два часа дня, Никитин сел в машину и поехал к выезду из села. Еще издали он заметил возле последнего дома фигуру полковника. Капитан остановился, Гуров сел в машину и сказал:

– Сейчас у нас с тобой есть выбор. Поскольку время обеда, да и есть почему-то хочется, можно было бы поехать в Суходольск, зайти в ту пельменную и пообедать. И заодно обменяться результатами обхода. Но если выяснится, что кто-то где-то напортачил, что-то недоделал, то ему придется возвращаться. Так что можем обменяться результатами сейчас и уже потом ехать в пельменную. Ты какой вариант выбираешь?

– Поскольку напортачить из нас могу, видимо, я, – ответил Никитин, – а это означает, что мне в случае чего придется возвращаться, то я за второй вариант. Пусть у нас с вами слюнки текут, но давайте сначала обменяемся результатами.

– Правильное решение, – одобрил Гуров. – Давай начинай.

– Значит, так, – сказал Никитин, открывая блокнот. – Я обошел четырнадцать дворов. Нигде никто ничего не видел и не слышал – нигде, кроме дома Баландиных, они живут от Кармановых наискосок через улицу. Наталья Баландина, хозяйка дома, поздно вечером забежала к соседке Ларисе Кузенковой: фен хотела у соседки занять, потому что ее собственный сломался, а ей с утра в город ехать.

– Вот что значит новые времена, – заметил Гуров. – Раньше зачем хозяйка вдруг к соседке бегала? Щепотку соли одолжить, или горсть муки, или еще что-то такое нужное. А теперь, видишь ли, фен ей понадобился. И что же нам эта история дает?

– Ничего особенного, – отвечал Никитин. – Только когда Наталья уже возвращалась домой, она заметила какого-то мужика. Он, как ей показалось, был смертельно пьяным – шатался из стороны в сторону, шел, держась за забор. А когда она его окликнула, не поздоровался, а только рукой махнул. Ну, Наталья и решила, что это Семен Черепанов с соседней улицы: он известный пьяница, бывает, что неделями не просыхает.

– Так что она – подошла к пьянице, постыдила его, а может, помогла до дома дойти? – спросил Гуров.

– Еще чего! – воскликнул Никитин, как видно передавая интонации женщины, с которой разговаривал. – Будет честная хозяйка чужого пьяного мужа домой вести! Плюнула она на него и дальше пошла. А утром узнала, что их соседей Кармановых ночью всех убили, вместе с детьми.

– А теперь скажи мне самое важное, – потребовал Гуров. – Ведь ты, конечно, зашел к этим самым Черепановым. Зашел и спросил, что этот самый Семен делал вечером 21 августа, верно?

– Вы правы, я зашел и спросил, – отозвался Никитин. – И разговаривал с этим самым Семеном. И он мне поведал, что как раз 21 августа, еще с утра, он уехал в Суходольск, чтобы закодироваться от пьянства. Запилила его жена Анфиса, требовала, чтобы он с пьянством покончил. И вернулся Семен в Копены только спустя два дня, 23 августа. Так что в тот вечер это не он шатался по улице вблизи того дома, где через несколько часов была убита вся семья.

– А Баландина не запомнила, как выглядел этот «пьяница»? – спросил Гуров. – Я понимаю, что цвет глаз или волос ночью заметить нельзя. Но хотя бы рост его, телосложение она может описать? Высокий он был или низкий? Толстый или худой?

– Нет, к сожалению, и про рост она ничего сказать не смогла, – отвечал Никитин. – Ведь этот человек, по ее словам, все время шатался, сгибался пополам, словно его сейчас вырвет, так что рост определить было невозможно. Единственное, она могла сказать, что он скорее был худой.

– Да, негусто, – сказал Гуров, когда капитан завершил свой рассказ. – Нам удалось узнать только то, что накануне убийства Кармановых возле их дома шатался какой-то неизвестный. То есть мы можем с достаточной долей уверенности сделать вывод, что преступление совершил приезжий. Если бы это был деревенский житель, он бы постарался пробраться в дом жертв не по улице, а дворами, чтобы его никто не заметил. Этот человек не знал, как пройти дворами, а потому пошел по улице – и попался на глаза Наталье Баландиной.

– Ну, а вам удалось что-нибудь узнать? – спросил Никитин.

– Кое-что удалось, – кивнул Гуров. – Но должен признать, что это «кое-что» не больше твоего. Я тоже нашел только одного свидетеля, который видел важную деталь. Пенсионер Виталий Алексеевич Титов вечером 24 августа заметил проезжавшую по улице незнакомую машину. На улице уже было темно, но у соседей в окнах ярко горел свет, поэтому Титов смог разглядеть на бампере три красных треугольника. Марку пенсионер не смог назвать – говорит, в машинах, тем более иностранных, совсем не разбирается. Однако когда я нарисовал в блокноте один из знаков и спросил, тот или нет, свидетель уверенно заявил, что знак тот самый.

– Кажется, я догадался, машину какой марки видел ваш свидетель! – воскликнул капитан Никитин. – Это была «Мицубиси», я угадал?

– Угадал, капитан, угадал, – подтвердил Гуров. – Я тоже подумал об этой фирме, когда услышал о красных треугольниках. И мало того: пенсионер Титов запомнил две последние цифры номера: «0» и «6». Так что перед нами стоит не такая уж и сложная задача: проверить все джипы «Мицубиси», которые зарегистрированы в Суходольске, и найти тот, номер которого заканчивается на «06». Это можно сделать уже сегодня. И тогда мы выйдем на след убийцы.

– Да, это будет самый прямой путь! – воскликнул Никитин. – Так поедем скорее в Управление! Я свяжусь с ГАИ, и узнаем, кому принадлежит машина.

– Я вижу, ты уже загорелся и совсем забыл, что мы хотели пообедать, – заметил сыщик. – Вот и со мной такое постоянно случается, когда я веду расследование. Но давай уйдем от этой нехорошей традиции. Обедать все-таки нужно, хотя бы изредка. Так что поехали в твою пельменную, пообедаем, а уже потом займемся поисками джипа.