Читать книгу Драгоценный выстрел (сборник) - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 3

За повседневной рутиной полковник не забывал о «дополнительной нагрузке», свалившейся на него как снег на голову с легкой руки дежурившего в СИЗО Андрея Калязина. Подсознательно он все время ожидал, что ему позвонят из морга и сообщат о найденном трупе мужчины, лицо которого очень напоминает человека, запечатленного на оставленной им фотографии.

Но из морга не звонили.

В седьмом часу вечера, покончив с текущими делами, он раскрыл свой блокнот и, найдя записанный там номер Каткова, сделал звонок.

– Да, слушаю, – прозвучал спокойный голос из трубки.

По-видимому, у Максима не было фобии по отношению к абонентам, звонившим с незнакомых номеров.

– Максим Катков, правильно? – прежде чем начать разговор, уточнил Гуров.

– Да, это я. А с кем я говорю?

– Оперуполномоченный уголовного розыска полковник Гуров. Я провожу проверку по факту исчезновения Кирилла Титова. Если не ошибаюсь, вы были знакомы? Мне бы хотелось задать несколько вопросов.

– И даже полковник? – удивленно проговорил Максим. – Круто!

– Мы можем встретиться?

– Да, конечно. Только… только где? И когда? Я целый день в зале, домой прихожу, можно сказать, ночью.

– Сейчас ты тоже там?

– Само собой.

– Говори адрес, я подъеду.

Записав адрес, Лев запер кабинет и спустился к машине.

Короткий осенний день уже закончился, и на трассу он выехал в густых вечерних сумерках.

Спортивный зал «Атлет» был одной из стандартных «качалок», где любой желающий за вполне приемлемую плату мог поупражняться на тренажерах.

– Как мне найти Максима? Максима Каткова? – спросил Гуров у здоровенного битюга, накручивающего на штангу многокилограммовые «блины».

– А вам зачем? – недоверчиво взглянул тот на него.

– Поговорить надо, – коротко ответил Лев.

– Ладно, сейчас позову.

Битюг оставил штангу и, отойдя на пару шагов, во всю глотку рявкнул:

– Макс!!

Возглас был обращен в сторону открытой двери, видневшейся в дальнем углу зала. За дверью просматривался коридор.

Из коридора никто не показывался, но битюг спокойно вернулся к своему занятию, по-видимому твердо уверенный, что все, что нужно, он сделал.

Подождав минуты три, Лев уже собрался было отправиться в коридор самостоятельно, но в этот момент из двери вышел высокий молодой человек. Вид у парня был вполне спортивный, но он явно не стремился к тому, чтобы тренировки сделали его похожим на орангутанга.

– Максим?

– Да. А вы… А! Вы, наверное…

– Я – Гуров. Это я тебе недавно звонил.

– Да, я понял. Пойдемте ко мне. Там сможем поговорить.

Пройдя следом за Максимом по коридору, Лев вскоре очутился в небольшой комнате, представлявшей собой странную смесь кабинета и склада спортивного инвентаря.

На небольшом офисном столе стояли принтер и компьютер, а по углам были вперемешку навалены боксерские перчатки, гантели, пластиковые каски и прочее добро, которое могло пригодиться при занятиях спортом.

– Я так понял, мое сообщение о том, что Кирилл пропал, тебя не очень удивило? – спросил Лев, припомнив, что во время телефонного разговора Максим не задал ни одного вопроса по поводу исчезновения.

– Да не то чтобы… – неопределенно ответил тот. – Просто мне недавно мать его звонила. Спрашивала, не у меня ли Кирилл. Мол, на побывку он не приехал, и дозвониться она до него не может. Так что я уже отчасти в курсе.

– И, похоже, тебе это исчезновение странным не кажется?

– Да не то чтобы… Просто… Просто я подумал, может, его куда-нибудь в командировку отправили.

– А его новая работа была связана с командировками? – навострил уши полковник, обрадовавшись, что нашел человека, хоть что-то знающего о работе Кирилла.

– Да не знаю я, – неожиданно разочаровал его Максим. – Он об этой своей работе толком не говорил ничего. Все полунамеками больше. Но я так понял, что он в какую-то шарашку типа ЧВК пристроился.

– Частная военная компания? – Такой поворот событий оказался для Гурова неожиданным.

– Типа того. По крайней мере, из его слов именно такой вывод можно было сделать. И платить-то там обещали запредельно, и на «реальное дело» не сегодня завтра пошлют.

– А ему хотелось на реальное дело?

– Еще бы! Просто светился весь в этих своих предчувствиях. Все уши мне прожужжал. Группа Вагнера да группа Вагнера. Я пытался было поуспокоить – где ты, а где группа Вагнера. Но куда там, все без толку. Загорелся человек, потянулась душа к подвигу.

– Надо же, как интересно. А так вообще по жизни Кирилл парень воинственный? Вы ведь давно дружите, как я понял. Раньше у него наблюдались подобные стремления?

– Да нет, не особо. Больше по телику любил смотреть. Боевики. Да и в этот раз, я думаю… я думаю, там в бабках больше дело, чем в стремлениях. Он говорил, что при «реальном деле» ему заработную плату в пол-«лимона» обещали, вот и радовался. Только не знаю. Пятьсот тысяч – деньги неплохие, конечно, только ведь и подставляться за них придется реально. Я, например, еще десять раз бы подумал, прежде чем согласиться. А этот нет. Аж сиял весь от счастья. Хотя платили ему, кажется, действительно неплохо. И аккуратно. Каждое воскресенье домой приезжал, и всегда не пустой.

– Вы виделись с ним в эти приезды?

– Само собой. Заходил, рассказывал. Правда, опять в режиме большой секретности, полунамеками больше. Дескать, гоняют днем и ночью, тренировки на износ. Но он, мол, не в претензии. Финансово оправдывается. А уж когда на «реальное дело» пошлют, тогда уж вообще купаться будет в купюрах.

– Здорово, – усмехнулся Гуров. – А ты не в курсе, кто ему информацию дал о такой хорошей работе?

– Нет. Об этом он никогда не говорил. Не заикался даже. Наверное, коммерческую тайну берег. Да я и не спрашивал, меня моя работа устраивает.

– Значит, тебя поэтому и не удивило его исчезновение? Решил, что на «реальное дело» друга послали?

– Да не то чтобы… Но мысль такая была. Правда, маловато времени прошло. Всего с месяц, считай, их там тренировали. Мне кажется, на войну после этого рановато. А так, не знаю. Может, и правда уехал.

– И никому не сказал?

– А зачем? Мать только расстроится.

– А друзья? Ты тоже расстроился бы?

– Не знаю. Может, и не расстроился бы. Но я ведь вам говорил, у них там режим секретности какой-то очень уж чрезвычайный. Поэтому, наверное, и не говорил.

– А врагов у Кирилла не было?

– Врагов? Хм… да, пожалуй, что и не было. Вообще-то он неконфликтный. Не воинственный, – усмехнулся Максим, вспомнив слово Гурова.

– Старые ссоры, «вендетта». Ничего такого не припоминаешь?

– Нет, ничего. По крайней мере, лично мне неизвестно. Может, кого другого поспрашиваете? Может, на работе у него что было, на старой, я имею в виду, в ЧОПе? Хотя, если бы было, он, наверное, сказал бы.

Версия Максима о том, что его друг мог уехать «на войну», на первый взгляд казалась вполне правдоподобной.

Но, выходя из спортзала и обдумывая то, что сказал ему Максим, Гуров находил все больше несоответствий.

Создать частную военную компанию – далеко не то же самое, что открыть булочную. В России подобная деятельность запрещалась законом. Та же группа Вагнера, о которой упоминал Максим, очень жестко курировалась государством, и, уж конечно, бойцов ее не отпускали домой на уик-энд.

«Как-то все это подозрительно, – думал Лев. – В корпорации Вагнера условия такие же, как и в профессиональной армии, значит, в подобных ей формированиях они должны быть сходными. Что это за армия, в которой солдаты служат только в будние дни? С другой стороны, Максим тоже, кажется, не врет. По-видимому, Кирилл, рассказывая о своей новой работе, действительно имел в виду военные тренировки. Как все это объединить? В России частные военные группировки запрещены, а если имеются, то засекречены не хуже шпионских подразделений. И вот является человек, утверждающий, что он – реальный участник подобной группировки и что в перерывах между подготовкой к реальным боям его отпускают домой к мамке. Очень подозрительно».

Он все больше приходил к мысли, что заявленные «военные» цели – это некое прикрытие. Вполне возможно, шарашка, в которую попал Кирилл, создавалась с иными намерениями, и таинственное исчезновение парня после месяца загадочных тренировок только утверждало его в этом.

«Кто знает, может, их там для какого-нибудь «сафари» с живыми людьми готовили. Мало ли сейчас отморозков, не знающих чем заняться. Фильмов интересных насмотрелись, да и решили в реале что-нибудь подобное организовать. Если деньги есть, больших проблем не возникнет. Где они могли проходить, эти его загадочные тренировки? Если по воскресеньям приезжал домой, наверное, не так уж далеко. Только вот как узнать это?»

Вспомнив, что из тех, с кем Кирилл регулярно общался, «неохваченной» осталась только его девушка, Гуров достал телефон и набрал номер.

– Алло? – раздался испуганный девичий голос.

– Здравствуйте, это Ольга?

– Да, а с кем я говорю?

– Полковник Гуров. Я расследую обстоятельства…

– А! Гуров! – радостно перебила его Ольга. – Да, конечно. Очень хорошо, что вы позвонили. Тетя Люда как раз сегодня рассказала мне о вас и о том, что вы согласились помочь разыскать Киру.

– Помочь я действительно готов. Только сначала нужно, чтобы вы помогли мне. Я должен собрать как можно больше информации, чтобы сориентироваться в том, что произошло. Мы можем встретиться с вами?

– Да, конечно, – с готовностью ответила девушка. – Когда вам будет удобно? Вы, наверное, весь день заняты?

– Вообще-то вы правы, действительно приходится заниматься и текущими делами, их ведь никто за меня не сделает.

– Да, конечно. Я понимаю.

– Если я подъеду прямо сейчас к вам домой, это будет не очень поздно?

– Нет… нет, не очень, – немного замешкавшись, произнесла Ольга. – Записывайте адрес.

– Адрес у меня есть, мне сообщила его Людмила Ивановна. Я так понял, вы живете недалеко друг от друга?

– Да, наша квартира тоже в Мытищах. Приезжайте, я буду ждать.

В беседе с девушкой Лев намеревался затронуть еще одну, довольно деликатную тему. В числе версий происшедшего, которые он наметил для себя как предварительные, была и версия «убийства из ревности».

Хотя из разговоров с друзьями и знакомыми Лев все больше убеждался, что Кирилл – обычный парень из обычной семьи, и замысловатые межличностные драмы здесь, скорее всего, не будут иметь места, но проверить необходимо было все варианты. Любовные треугольники пока еще никто не отменял, и если на сердце Ольги Быстровой кроме Кирилла претендовал еще кто-то, случиться могло всякое.

Семья Быстровых проживала в девятиэтажке, как две капли воды похожей на ту, в которой жил Кирилл.

Припарковавшись во дворе, Гуров набрал номер квартиры на обязательной кодовой двери и через несколько минут уже входил в уютное, блистающее чистотой помещение на втором этаже.

Встречать его вышли все. Взгляд Ольги, в котором светилась надежда, в виде своеобразной цензуры корректировался взглядами ее родителей, в которых явно просматривалась настороженность и вопрос.

Оказавшись на этой линии перекрестного огня, Лев не нашел ничего лучшего, как предъявить удостоверение.

– Полковник Гуров, – представился он, развернув «корочки».

– Очень приятно, – проговорил полноватый лысеющий мужчина, облаченный в спортивные брюки и трикотажный жакет. Увидев документы, он испытал явное облегчение. – Вы, наверное, хотите поговорить с Олей?

– Да, если можно.

– Прошу вас, проходите. Если вам удобно, можете устроиться прямо здесь. Мы с женой не будем мешать.

Гуров и Ольга, худенькая белокурая девушка с длинными волосами, прошли в зал и устроились в креслах возле журнального столика. Родители ушли в кухню, деликатно прикрыв за собой дверь.

– Не лучшее время для визитов? – понимающе улыбнулся Лев.

– Да, немного поздновато, – смущенно ответила Ольга. – Но это не важно. Для такого дела любое время – подходящее. Вам ведь нужно собрать информацию поскорее, правильно? Тогда вы быстрее сможете найти Кирилла.

– В общем, да. Чего ждать? Времени и так прошло достаточно.

– Да, если считать с воскресенья, когда Кирилл должен был приехать, прошло уже пять дней.

– Вы давно… дружите с ним?

– Дружим мы еще со школы, – улыбнулась Ольга. – Но ухаживать он начал, только когда пришел из армии. До этого мы просто общались. У нас была, что называется, «теплая компания» в школе. Три девчонки и пятеро мальчишек, причем «парочек» среди нас не было. Не знаю почему. Как-то даже не думали об этом. Если кто и влюблялся, то всегда почему-то «на стороне». А на очередной встрече одноклассников, когда появился Кирилл… Ну, он пошел меня провожать и…

– И с тех пор вы неразлучны.

– В общем… да.

– Кирилл перебил всех возможных претендентов? – осторожно задал Лев наводящий вопрос.

– Конечно, – просто ответила Ольга. – Он знаете какой…

– Крутой?

– Можно и так сказать. Да и претендентов-то особых не было. Парень, который за мной ухаживал в школе, давно женат, а в институте вроде и начиналось что-то серьезное, но перед выпускными этому человеку предложили работу за границей, и он согласился. Так что второй роман тоже закончился не очень удачно.

– Неужели вас не позвал с собой? Что же это за серьезные отношения?

– Почему, он звал. Но у него были твердые намерения остаться там навсегда, а меня это совсем не устраивало. Я не хочу уезжать из России. На год-другой, чтобы заработать, это еще куда ни шло. Но навсегда… нет. Так что я отказалась, и, насколько знаю, Вадик недолго искал мне замену, – грустно улыбнулась Ольга.

Но Гуров, слушая ее, был скорее рад, что обстоятельства сложились именно так. Это означало, что, по крайней мере, одну из версий он может полностью исключить. Предположение, что с Кириллом мог тайно «разобраться» ревнивый соперник, оказывалось несостоятельным. Если все «претенденты» на руку и сердце Ольги в итоге удовольствовались руками и сердцами других девушек, значит, о всепоглощающей силе чувств, способной толкнуть на такой крайний поступок, как убийство, речи здесь не шло.

Убедившись в этом, он перешел к «стандартному» перечню вопросов, которые задавал всем.

– Кирилл рассказывал что-нибудь о своей новой работе?

– Почти ничего, – ответила Ольга. – Только говорил, что теперь у него появилась возможность заработать денег и у нас будет шикарная свадьба.

– Ты общалась с ним тоже только по воскресеньям? Или для невесты он делал исключения?

– К сожалению, нет. Он говорил, что работодатели настаивают на секретности, и, пока он находится на базе, ему не разрешают включать телефон.

– А что это за база такая? Где находится? Он не рассказывал?

– Нет. Просто говорил – «база». Мол, сейчас у них идут тренировки, и платят не так много, но когда начнется «настоящее дело», он сможет действительно хорошо заработать. Хотя тетя Люда говорила, что он и сейчас получает гораздо больше, чем зарабатывал в охранной фирме.

– У вас с ней хорошие отношения?

– Да, очень. Мы часто перезваниваемся, обсуждаем разные события, говорим о Кирилле. Муж у нее умер, она осталась одна. А теперь и Кирилл пропал. Представляю, как ей тяжело. Да нам всем тяжело, – с чувством добавила Ольга. – Не представляю себе, что могло случиться.

– Ты не думаешь, что это внезапное исчезновение может быть связано с новой работой Кирилла?

– Да, мы уже обсуждали это. С тетей Людой и с родителями. Но если бы его отправили в командировку, неужели он не нашел бы возможности предупредить? Он ведь знает, что все мы очень волнуемся, переживаем за него.

– Раз такое предположение неправдоподобно, тогда волей-неволей приходится рассматривать криминальные версии. У Кирилла были враги? Кто-то мог намеренно причинить ему зло?

– Скорее нет, чем да, – ответила Ольга. – Кирилл – человек доброжелательный, он легко находил общий язык со всеми. Честно говоря, я даже ни разу не видела, чтобы он с кем-то ссорился. Нет, насчет врагов ничего не могу сказать.

– Хорошо, тогда поговорим о друзьях. Если я правильно понял, Кирилл получил информацию о своей будущей работе через знакомых. Ты не знаешь, кто сообщил ему эти ценные сведения?

– Понятия не имею. Может, кто-нибудь с бывшей работы или Максим. Максим – друг Кирилла, думаю, об этом вам лучше спросить у него. С ним он скорее стал бы обсуждать такие вопросы, чем со мной.

– Да, наверное, – разочарованно протянул Лев. – Что ж, Ольга, тогда последний вопрос. Он стандартный, но иногда именно самые простые вопросы помогают найти важную зацепку. В последний свой приезд Максим вел себя как обычно? В его поведении ты не заметила чего-то странного? Настороженности, недоумения? Чего-то такого, что указывало бы, что его что-то давит, гнетет?

– Нет, – немного подумав, сказала Ольга. – Ничего такого. Кирилл, как всегда, был весел и очень оптимистично настроен. Он многого ожидал от этой работы, и, похоже, ожидания его оправдывались.

– Ясно. Что ж, спасибо, что не отказалась встретиться со мной в этот неурочный час, – поднялся с кресла Лев.

– Что вы! Это гораздо больше в моих интересах, чем в ваших. Это вам спасибо, что пришли.

Ольга проводила его до дверей и, еще раз поблагодарив, попрощалась.

По дороге домой Гуров обдумывал услышанное за эти два дня и пытался из предварительно намеченных версий исчезновения Кирилла Титова выделить наиболее вероятную.

Учитывая, что все в один голос отрицали наличие у Кирилла личных врагов, да и предположение о ревнивцах оказалось несостоятельным, он все больше склонялся к мысли, что причина происшедшего связана с профессиональной сферой.

О своей новой работе Кирилл всем рассказывал приблизительно одно и то же. Хотя полковника не оставляли сомнения в том, что речь шла именно о ЧВК, тем не менее было ясно, что эта работа связана с некими специальными тренировками и, возможно, опасностью.

Исходя из этого, Лев выделил две основные версии исчезновения Кирилла – «положительную» и «отрицательную».

В первом случае подразумевалось, что Кирилл, никого не предупредив, убыл «на задание». Хотя мать и невеста утверждали, что он не поступил бы так, зная, что они будут волноваться, но, возможно, именно потому он и не стал ничего сообщать, чтобы излишними подробностями не спровоцировать ненужных волнений.

Если все было именно так, тогда беспокоиться не о чем. Нужно лишь дождаться, когда Кирилл вернется из командировки. Поэтому Гуров и определил эту версию как «положительную».

Отрицательный вариант предусматривал более или менее тяжкий вред здоровью и невозможность сообщить об этом.

Если чрезвычайная секретность новой работы, которую Кирилл всячески подчеркивал, не была обусловлена противозаконностью действий, тогда некоторая надежда на положительный исход оставалась. Ранение или иной ущерб, полученный на тренировках, вполне могли и даже должны были залечить на той самой базе, где они проходили. И в этом случае тоже оставалось лишь набраться терпения и подождать, когда Кирилл сможет подать о себе весточку или приехать лично.

Но если цели этих секретных занятий были «нелегальными», если под «настоящим делом» подразумевалось то самое «сафари» с охотой на людей, о котором недавно думал полковник, в этом случае могло произойти все что угодно. Вполне вероятен был не только летальный исход, но и то, что труп никогда не попадет ни в один из моргов. Организаторы подобных игр умеют заметать следы.

«Откуда он получил информацию об этой ЧВК, вот что я хотел бы узнать, – думал Лев, проезжая по вечерним магистралям. – Даже лучшему другу Кирилл ничего не сказал об этом источнике. Не потому ли, что он может указать ту самую дорожку, которая приведет прямехонько на загадочную «базу»?»

Вспоминая разговор с Максимом, Гуров отметил для себя одну особенность. Несмотря на всю неопределенность и «секретность» высказываний Кирилла о своей новой работе, главный тезис прослеживался там совершенно четко и недвусмысленно: конечной целью тренировок на секретной базе была именно отправка на войну. Другие альтернативы, по крайней мере, если верить рассказам Максима, даже не рассматривались. Он ни словом не упомянул о том, что его друг говорил что-то об охранной деятельности или о некой «игре», в которой можно получить приз. С самого первого вопроса о новой работе Кирилла и до конца разговора речь шла только о предполагаемом участии в военных действиях.

Поэтому Гуров решил, что и ему, для того чтобы расследование продвинулось вперед, необходимо навести более подробные справки о таких загадочных и засекреченных структурах, как частные военные компании.

Это было не так-то просто. С учетом специфики этой сферы информации о ней в свободном доступе практически не было. И, мысленно перебирая возможные «неофициальные источники», из которых можно было бы почерпнуть подобные сведения, он видел, что таких источников в его распоряжении до обидного мало.

За долгое время работы в органах ему приходилось взаимодействовать и с офицерами секретных служб, но контакты были в основном рабочими. Личных взаимоотношений, достаточно близких, чтобы запросто обратиться с подобным вопросом, у Гурова ни с кем не было.

«Попробовать у Орлова узнать? Он в высших сферах частенько вращается, может, сведет меня с каким-нибудь компетентным «консультантом». К тому же здесь и гарантия дополнительная будет. При такой высокой рекомендации, надеюсь, никто не заподозрит, что я подобными вещами интересуюсь потому, что тайную диверсию затеваю».

На следующее утро после традиционного совещания Лев задержался в кабинете начальника.

– Вопрос на засыпку, – загадочно улыбаясь, проговорил он. – Есть знакомые в частных военных корпорациях?

– Где-где? – поднял бровь генерал. – Вам, гражданин полковник, как никому другому должно быть известно, что деятельность подобных организаций в нашей стране запрещена.

– Поэтому я и спрашиваю, – не моргнув глазом, ответил Лев. – Была бы она разрешена, я бы и сам разобрался. Но тут все так засекречено, не знаешь, с какой стороны подойти.

– А зачем тебе туда подходить?

– Есть причина. Человек пропал. И по рассказам очевидцев, до своего исчезновения он активно тренировался на одной из баз тех самых частных военных компаний.

– Что значит по рассказам очевидцев? Они на видео снимали эти тренировки?

– Нет, они с ним общались, когда он домой приезжал на выходные. Очень восторженные были отзывы, не сегодня завтра надеялся отправиться чуть ли не прямиком в Сирию.

– Правда? Как интересно! И где же все это происходило? Откуда у нас нонеча в Сирию стартуют?

– Точных координат нет, но, судя по всему, не очень далеко. Если он по воскресеньям домой приезжал, значит, эта база должна быть где-то под Москвой.

– И еще и домой приезжал по воскресеньям. Очень интересно! Послушай, Лев, ты сейчас серьезно все это мне рассказываешь или тебя некстати на шутки юмора потянуло в самом начале рабочего дня?

– Никаких шуток, к сожалению. Пропал молодой парень, и, судя по тому, что он рассказывал, тренировки на какой-то базе действительно были совершенно реальные. Другой вопрос – для чего. Если это реальная военная компания, это одно. А если какой-нибудь толстосум ушлый набирает себе «дичь» для игры в охотников, это уже совсем другое. Поэтому я и хочу узнать. Насколько вообще реален первый вариант? Информация эта закрыта, думаю, я даже по своим каналам не смогу узнать подробностей. А вы сможете, – хитро прищурился Лев. – Мне это шестое чувство подсказывает. Вы, как человек, близкий к солнцу и знающий тайны государственные, наверняка слышали что-нибудь и про группу Вагнера, и про разные другие интересные формирования. И, соответственно, сможете подсказать, с кем можно по этому поводу пообщаться.

– Государственных тайн я никаких не знаю, а группу Вагнера, насколько мне известно, курирует ГРУ. И дислоцирована она от Москвы достаточно далеко, чтобы ездить сюда на выходные. Поэтому то, что ты мне сейчас рассказываешь, – это либо из области ненаучной фантастики, либо просто намеренная ложь с целью задурить голову.

– Как раз это меня и беспокоит. Если этому парню и таким же, как он, рассказывали про отправку в Сирию, а в действительности натаскивали их с совершенно другими целями, то не исключено, что здесь мы имеем дело с умышленным убийством. Причем массовым. Что, если и правда кто-то набирал простачков, желающих разом «хапнуть куш» и не особенно щепетильных в способах этого «хапанья»? Посулили хорошие деньги, наговорили, что все вполне легально и даже круто, да и перестреляли их всех где-нибудь в окрестном лесочке? Вместо кабанов с зайцами.

– Ну, это ты мне уже про какой-то голливудский боевик рассказываешь.

– Если бы. Только вам ли не знать, что у нас такие «боевики» чуть ли не каждую неделю разыгрываются, да и похлеще еще. Стоит сводки посмотреть.

– Может быть. Только от меня-то чего ты хочешь, никак не пойму?

– Я хочу, чтобы вы свели меня с человеком, который сможет более-менее подробно проконсультировать по вопросу ЧВК. Рассказать, как набирают туда людей, где их тренируют, как организуется отправка и прочее в таком духе. В общем, с таким, который сможет ответить на вопросы и не подумает, что я американский шпион.

– Вот это наговорил! Где, интересно, я тебе найду такого? Чтобы и рассказал все, и ничего не подумал. У меня в ГРУ «корешей» нет.

– Но, может быть, есть деловые знакомые? Я ведь не из праздного любопытства интересуюсь. Если все эти рассказы о ЧВК – лишь прикрытие для чего-то нелегального и нехорошего, им, наверное, и самим интересно будет узнать, кто это решил воспользоваться такой «ширмой».

– Думаешь? – озабоченно нахмурился Орлов.

– Уверен.

– Ладно, – наконец решил генерал. – Попробую позвонить кое-кому. Только не сейчас, попозже. А сейчас работай иди. Этот твой человек, который пропал, он ведь точно не из текущих дел? Что-то я не припомню, чтобы у нас кто-то проходил как «затерянный в ЧВК.

– Да, это не из текущих. Знакомые попросили узнать.

– Вот-вот. Тебя знакомые попросили, а я из-за этого должен время свое рабочее тратить, да еще и занятым людям навязываться.

– Но…

– Ладно, ладно. Понял уже. «Умышленное массовое убийство».

– Но ведь такой вариант исключать нельзя.

– Ясно, что нельзя. Поэтому и ведусь на твою аферу. Есть у меня один канальчик, попробую узнать. Но попозже. С утра там другими делами заняты. Не до нас. Вот и тебе прохлаждаться нечего. Иди работай. У тебя и без Вагнера есть чем заняться.

Подбодренный таким напутствием, Гуров вышел из кабинета начальника и приступил к текущим делам.

Орлов перезвонил в первом часу дня.

– Еще не передумал по ЧВК консультироваться?

– Совсем не передумал. Наоборот, стремление с каждым часом только усиливается.

– Ладно. Нашел я тебе собеседника. Езжай сейчас в Хорошевский, знаешь там здание?

– Как не знать.

– Вот туда. Припаркуйся там где-нибудь неподалеку, стой и жди. Ходить никуда не нужно, номера твои я сообщил, тебя сами найдут.

– Заложили с головой?

– А ты как думал? Еще и личное дело твое послал для ознакомления. А то вдруг ты и правда шпион?

– Это вы серьезно насчет дела?

– Да нет, пошутил. Не волнуйся. Захотят, они и без меня тебя до седьмого колена пробьют. Езжай, не задерживайся. Человек личным обеденным перерывом для тебя жертвует. Цени.

– Понял. Мчусь!

Гуров в этот момент ехал на встречу со свидетелем по одному из своих текущих дел, но тут же развернулся и взял курс на Хорошевский район.

Припарковавшись перед недавно отстроенным обширным комплексом Главного управления, больше известного как ГРУ, он заглушил двигатель и, как и обещал Орлову, стал терпеливо ждать, никуда не выходя из машины.

Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать он заметил направлявшегося прямо к нему высокого подтянутого мужчину с проседью в темных волосах.

– Владимир, – представился мужчина, садясь рядом с полковником на пассажирское сиденье.

– Лев, – так же лаконично ответил тот. – Петр Иванович, наверное, уже сказал вам, по какому вопросу я хотел бы проконсультироваться?

– Частные военные компании?

– Именно.

– Что смогу, я расскажу, но должен предупредить, на слишком подробную информацию не рассчитывайте. По большому счету в нашей стране как таковых частных военных подразделений не существует, так что…

– Да, я понял. Собственно, у меня вопрос совершенно конкретный. Пропал человек, молодой парень, перед своим исчезновением он намекал, что тренируется в ЧВК, привозил хорошие деньги и говорил, что скоро его отправят на «настоящее дело» и будут платить еще больше. Насколько реальна такая ситуация?

– В целом реальна.

– Вот как? И то, что во время подготовки и тренировок перед отправкой в ту же Сирию боец на выходные ездит домой, это нормально?

– А этот парень ездил домой на выходные?

– Да, приезжал каждое воскресенье и привозил зарплату.

– Хм, интересно. Нет, насколько я знаю, подобная ситуация не характерна. ЧВК приравниваются к спецподразделениям, выходных, в «гражданском» понимании этого слова, там не бывает, и потом… я не совсем понял, этот парень, он на выходные ездил в Москву? Здесь у него дом?

– Да.

– Тогда тем более странно. Ни в Москве, ни в пригородах нет тренировочных баз подобного рода.

– Генерал Орлов намекал, что и бойцы Вагнера…

– Да, их лагерь тоже расположен на приличном расстоянии от столицы. Не думаю, что оттуда было бы удобно ездить сюда на выходные.

– В том-то и дело, что, насколько я понял из рассказов родных и друзей, речь не идет о группе Вагнера. Кроме нее у нас имеются еще какие-то негосударственные военные формирования?

– Да, есть еще несколько. Но, строго говоря, их нельзя назвать военными. Их функции, как и у зарубежных коллег, в основном охранные. Сопровождение судов, охрана нефтепроводов, других объектов в Африке или странах Юго-Восточной Азии. Если вы говорите, что ваш парень был уверен, что его пошлют именно на войну, навряд ли речь идет об этих компаниях. Думаю, вы понимаете, что просто так, сам от себя, никто не может послать бойцов поучаствовать в межгосударственном конфликте. Мы бы знали об этом. Но на данный момент спецзадачи в Сирии выполняют только наш спецназ и бойцы Вагнера.

По мере продолжения этой беседы Гуров все больше утверждался в мысли, что худшие его опасения сбываются. Очевидно, все восторженные рассказы Кирилла Титова о скорой отправке на «настоящее дело» скрывали под собой не совсем тот смысл, который он сам в них вкладывал. Истинной целью тренировок, по всей видимости, являлось вовсе не участие в боевых действиях.

Но сами тренировки, несомненно, имели место, и полковника очень интересовало, где они могли проходить.

Сейчас, услышав про «наш спецназ», Лев вспомнил, что, в отличие от группы Вагнера, базы для тренировок спецподразделений ГРУ имеются в том числе и в Подмосковье. А если они подходили для тренировок спецназа, то тем более могли подойти для натаскивания недальновидных новичков, которых хотели «использовать втемную» в каких-то нечистоплотных играх.

– Если не ошибаюсь, спецназ ГРУ тренируется где-то в Подмосковье? – спросил он.

– Да, военная часть под Солнечногорском.

– На полигоне может тренироваться кто-то еще, кроме бойцов отряда?

– То есть? – Удивление на лице Владимира было совершенно искренним.

– Я имею в виду людей «со стороны», так сказать, частных. Ведь в тренировках подобного рода нуждаются не только военные, а содержать собственную базу не каждый может себе позволить. Например, если какая-то частная охранная фирма захочет повысить квалификацию своих сотрудников или крупный бизнесмен пожелает поднатаскать своих телохранителей, могут они, скажем так, «арендовать» полигон на какое-то время?

– Не знаю. – Недоумение не сходило с лица собеседника. – Вообще-то и сама база, и полигон – это режимные объекты. Не знаю, как могут попасть туда «люди со стороны». Там даже для родителей военнослужащих очень строгие правила. Пропускная система и прочее.

– Но парень, о котором идет речь, реально где-то тренировался. И, скорее всего, не так уж далеко от столицы. Где еще это могло происходить, как не на одном из полигонов военных частей?

– Но почему именно на полигоне спецчасти ГРУ? – в свою очередь спросил Владимир.

На этот вопрос Гуров ответил не сразу.

Ассоциация с ГРУ возникла у него после того, как Орлов сказал, что именно эта структура курирует группу Вагнера. Если провести аналогию, выходило, что и другие частные военные компании, если таковые окажутся, тоже должны были находиться в ведении Главного управления. А значит, и тренировки бойцов вполне могли проходить на базах, где тренируют спецназовцев.

Приблизительно таким был ход его мыслей, и это он постарался донести до Владимира.

– Я подумал, если частные военные формирования находятся под контролем ГРУ, то и обучение бойцов этих формирований, по логике вещей, должно происходить на полигонах этого ведомства. Ведь с группой Вагнера все организовано именно так?

– Да, но… Группа Вагнера – случай исключительный, и, кроме того, базируется она, как я уже упоминал, достаточно далеко от столичного региона. В непосредственной близости от Москвы не существует баз, где обучались бы бойцы негосударственных военных подразделений, в этом можете не сомневаться.

– А если речь не идет об именно военной подготовке? – упрямо настаивал Лев. – Те случаи, о которых я говорил – тренировки для повышения квалификации охранников, – они могут осуществляться на каком-либо из полигонов ближайшего Подмосковья?

– Возможно, – немного подумав, ответил Владимир. – Но не уверен, что для этого используются именно полигоны военных частей. И еще меньше шансов, что подобные «частные» тренировки могут проходить на базе ГРУ. Сейчас существует немало организаций, обучающих телохранителей и охранников на коммерческой основе. Некоторые из них используют для тренировок спортивные площадки и тиры, некоторые имеют собственную базу, но, насколько мне известно, ни одна из подобных фирм не тренирует своих слушателей на территории какой бы то ни было военной части. Это вопрос национальной безопасности.

Однако, несмотря на такое категорическое отрицание, Гуров считал, что его предположения не лишены основания.

Судя по тому, что рассказывал Максим, Кирилл был абсолютно уверен, что едет именно на войну, а слова матери, что он приезжал измотанным и уставшим, свидетельствовали о том, что тренировки были действительно интенсивными. Следовательно, для чего бы ни готовили Кирилла и, возможно, других парней, согласившихся на участие в этом «эксперименте», готовили их достаточно профессионально. А значит, и полигон для этой подготовки должен был быть соответствующим.

«Если человеку обещают отправить его на настоящую войну, тренировать его где-нибудь в частном спортзале будет странно, – размышлял Лев. – Надеюсь, не такой он дурак, этот Кирилл, чтобы купиться на одни слова. Если обещали войну, значит, и тренировки должны были быть военные или хотя бы близкие к ним. На войне стреляют, например. Неужели их обучали этому в тире? Навряд ли. Нужно будет съездить в этот Солнечногорск, посмотреть, что за база. Поговорить, показать фотографию. Может, и удастся найти зацепку».

Но Владимиру эти свои мысли он высказывать не стал и решил сменить тему:

– Если боец частной военной компании ранен или убит, родственникам дают знать об этом?

– Разумеется. Более того, они получают компенсацию.

– То есть родные, как правило, осведомлены, где находится их сын или муж и чем он занят?

– Конечно. Они не могут разглашать эту информацию, но сами, собственно, в курсе.

– Парень, о котором идет речь, в разговорах с родственниками постоянно упоминал о чрезвычайной секретности своей новой работы и о том, что именно в связи с этим он не может сказать им, чем именно занимается. Тот факт, что они заявили в полицию об исчезновении, дополнительно доказывает, что они действительно ничего не знали. Как по-вашему, что это может означать? Он просто не хотел расстраивать близких сообщением, что его «работа» связана с повышенным риском?

– Возможно. Хотя сам «работодатель» в подобных случаях всегда имеет сведения о родственниках бойца, и, я думаю, если бы что-то случилось, им уже передали бы информацию. Никто не заинтересован в том, чтобы в подобных случаях раздувались скандалы и привлекалось дополнительное внимание, но ближайшие родственники всегда в курсе, если случается что-то… непредвиденное. Так что подобная неосведомленность родственников, возможно, еще одно доказательство того, что речь в данном случае идет вовсе не о ЧВК. Не исключено, что этот ваш парень попался на удочку неких недобросовестных нанимателей, желающих, как говорится, чужими руками загрести жар. Цели интенсивных физических тренировок могут быть очень разными.

– Да, вы правы.

Взглянув на часы, Гуров увидел, что стрелка уже подходит к двум, и решил больше не задерживать Владимира. Ответы на основные вопросы, которые его интересовали, он получил и еще раз убедился, что новая работа Кирилла Титова меньше всего была связана с военной сферой. Хотя сам парень, восторженно говоривший о скорой отправке на «настоящее дело», похоже, об этом не догадывался.

В чем именно состояла та самая цель тренировок, Гурову только предстояло выяснить, и в этом Владимир уже не мог ему помочь. Поэтому, поблагодарив за содержательную беседу и готовность к сотрудничеству, Лев с ним попрощался.

Провожая взглядом высокую подтянутую фигуру, он уже собирался продолжить текущие дела и отправиться на отложенную из-за разговора с Владимиром встречу со свидетелем, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый.

– Гуров, слушаю, – проговорил он, активировав контакт.

– Здравствуйте, это из морга, – прозвучал в трубке молодой голос. – Вы нам оставляли фотографию. Кажется, здесь ваш парень.