Читать книгу Таежное дело (сборник) - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 4

Они стояли возле расщепленной во время некогда прогремевшей грозы сосны и тупо смотрели на находку Крячко. Картина была не из приятных, хотя в какой-то мере и привычной. По крайней мере, двум из них. В небольшой ложбине с северной стороны соснового ствола лежали два тела, мужчины и женщины. Мирно так, рядком. Вложи их руки одна в другую, и создастся впечатление, будто утомленная долгой дорогой парочка просто прилегла отдохнуть. Если бы не раны на их телах и не гримасы боли на лицах. Тот, кто это сделал, явно не торопился, действовал, согласно своему извращенному вкусу, игнорируя тот факт, что его могут застукать за столь нечеловеческим занятием.

Лицо женщины было так исполосовано вдоль и поперек, что кожа в некоторых местах отпала полностью. Ее тело было практически нетронуто. Одежда разорвана в клочья, но кожа цела. Несколько кровоподтеков, видимо, от резких, коротких ударов, и длинный горизонтальный порез через всю шею. Этот, судя по всему, был последним. У мужчины, напротив, лицо не тронуто, а вот грудь до самого живота истыкана острым предметом. Порезы различались по ширине и, вероятно, по глубине. Каждый палец на обеих руках был сломан, а указательный палец правой руки полностью отрезан. Он висел на тонком куске кожи, гротескно указывая в сторону супруги. Ступни у обоих были перебиты в районе соединительного сустава и неестественно вывернуты.

– Боже милостивый, кто мог сотворить такое! – первым не выдержал Девлягин. – Он же их пытал!

– Правильный вопрос, – подал голос Крячко. – Может, ты нам на него и ответишь?

– Стас, это не я! – в очередной раз заявил Серега. – Как ты вообще можешь обдумывать такую версию? Я же твой друг!

– В этом-то как раз я и начинаю сомневаться, – серьезно ответил Крячко. – Мои друзья не снимают кожу с живых людей, не ломают им конечности и не дырявят грудь, изображая из нее дуршлаг. Из него кровь лилась рекой. Посмотри на его брюки, их же выжимать можно.

Девлягин машинально перевел взгляд на изуродованные тела, лицо его скривилось, и он бросился в кусты.

– Как думаешь, это он? – повернулся Стас к Гурову.

– Очень надеюсь, что нет, – задумчиво глядя на трупы, ответил тот. – Хотя… Вчера он готов был перестрелять нас из ружья. Может, с катушек слетел. В сущности, мы ничего о нем не знаем, кроме того, что много десятков лет назад он служил с тобой в одной роте.

– Вечером это было несерьезно, – неуверенно произнес Крячко.

– Мне так не показалось. И потом, вспомни, сколько самогона он в себя влил. А до этого полтора литра отравы высосал. От такой «гремучей смеси» запросто башню снесет.

– Осматривать тела будем? – перевел тему Крячко.

– Надо бы местных вызвать. Мы тут на птичьих правах, сунемся, потом проблем не оберешься, – заметил Лев.

– И как это сделать? Связи здесь никакой.

– Значит, кому-то придется остаться здесь, а кому-то идти до ближайшего населенного пункта. Там должна быть связь, стационарные телефоны в этих местах до сих пор действуют?

– Без понятия. Подождем, пока Серега оклемается, у него спросим, – предложил Крячко. – Но я бы предпочел сначала провести осмотр. И в кустах пошарить не помешает.

– Надеешься найти орудие убийства?

– Где-то должен быть нож. Да и другие улики должны отыскаться. Тот, кто это сделал, не мог не наследить. Здесь все истоптано, точно стадо буйволов потопталось.

– А пока мы ищем улики, все их и затопчем.

– Если это он, хочу убедиться в этом лично, – упрямо проговорил Крячко. – Одежда у него в крови, но после такого она должна быть и на руках. Черт, да она должна впитаться в его кожу!

– Пожалуй, в этом ты прав, – согласился Лев. – Вряд ли человек в состоянии неконтролируемого гнева озаботился бы о том, чтобы надеть перчатки. Тащи его сюда, свое дело он, похоже, закончил.

Идти за Девлягиным не пришлось, он вернулся сам. Стараясь не смотреть на трупы, остановился чуть поодаль и неуверенно заговорил:

– Послушайте, я понимаю, как все это выглядит со стороны. Я напился…

– Не просто напился, а нажрался до чертиков, – поправил его Крячко.

– Пусть так, – охотно согласился Серега. – Нажрался до чертиков. Потащил вас в тайгу, потом слинял. Что делал в промежутке, когда ушел от вас, и до того времени, когда наткнулся на них, я не помню. Признаюсь сам, потому что вы все равно спросите, а ответа у меня нет. Помню, что пошел в лес. Хотел наломать лапника, чтобы вам на сырой земле не валяться. Потом вспомнил про бутылку, решил сделать глоточек. После этого – провал. Очнулся в лесу. Может, звук какой услышал, может, мочевой пузырь разбудил, теперь уже точно не скажу. Помню, что в тот момент я на земле валялся. Поднялся, решил отлить. Сделал дело, вспомнил, что оставил вас у реки, и пошел к вам, только направление перепутал, видно, из-за похмелья. Прошел метров пятьдесят, пока не сообразил, что не туда иду. Повернул обратно. Когда поворачивал, зацепился за какую-то корягу и покатился с пригорка. Влетел прямо сюда. Плюхнулся на них сверху и сначала даже не сообразил, что они того… мертвые. Кажется, даже извинился за беспокойство. А когда понял, что к чему, испугался до чертиков, начал выползать отсюда, а тут как раз вы. Вот как все было, верите вы мне или нет, но все было именно так.

– Верим, верим, – проговорил Крячко. – А нож-то куда дел?

– Какой нож? – машинально спросил Девлягин и осекся. – Вот как, значит? На слове меня поймать решил. А сказал: верим.

– Доверяй, но проверяй, – заметил Стас. – Поговорку такую знаешь? Умный человек придумал.

– Так проверяй! – ощетинился Девлягин. – Веди меня в участок, проводи анализы, экспертизы всякие или что там у вас положено в таких случаях делать. На детекторе лжи меня проверь. Я их не трогал, и другого ответа вы от меня не добьетесь!

– Если от ножа избавился, почему одежду оставил? – обращаясь к Крячко, спросил Гуров. – Мог бы по-тихому домой свалить, переодеться, а эту одежду сжечь. И все шито-крыто.

– Да потому что не успел. Мы на него не вовремя наткнулись. Забыл, как он от тебя улепетывал? – напомнил Крячко.

– Не от него я бежал! – воскликнул Серега. – Я испугался, подумал, этот изверг вернулся. Как думаешь, что бы он со мной сделал, если бы понял, что я его застукал? Как представлю, что бы меня ожидало, до сих пор поджилки трясутся. А как только услышал голос Гурова, сразу остановился. Ты зафиксируй этот факт, гражданин Крячко, и соратникам своим передать не забудь!

– Места здесь глухие, с этим не поспоришь, – произнес Гуров, не обращая внимания на оправдания Девлягина. – Но ведь они должны были так кричать, что крик этот на многие километры разнесло бы.

– Не обязательно, – вставил слово Серега. – Тайга звуки глушит. Пара сотен метров, не больше.

– Не сходится, – задумчиво проговорил Лев и, склонившись над трупами, стал что-то разглядывать. – Тут на коже следы скотча. Он им рот заклеил, чтобы крики никто не услышал. И веревки на кистях и лодыжках. Нет, не сходится.

– Что именно у тебя не сходится? – Крячко наблюдал за напарником, пытаясь понять, куда он клонит.

– Все не сходится, – выпрямляясь, повторил Гуров. – Допустим, веревки у него с собой были. Допустим, он даже сумел связать их, несмотря на свое состояние. Но в то, что ходить на охоту с мотком скотча для него привычное дело – это уже из ряда вон. А если учесть, что наша теория строится на внезапной вспышке агрессии с его стороны, то веревки и скотч тут явно лишние. В таком состоянии он мог на них напасть, если бы они попались ему на пути. Но что бы он сделал? Заколол обоих ножом. Может, даже искромсал бы на куски, кишки наружу выпустил, но чтобы связать? Нет, такое можно сделать только намеренно. В здравом уме, если человека, способного совершить подобное, можно назвать здоровым. И еще один нюанс. Выраженное трупное окоченение во всех группах мышц наступает через четыре-шесть часов после смерти. Оно налицо.

– И что это значит? – с надеждой в голосе спросил Девлягин.

– А значит это, что ты, Серега, никак не мог успеть проделать эту пакость. По временным параметрам не мог, – объяснил Гуров. – У реки ты нас оставил часа в два ночи, нашли мы тебя ближе к шести. Итого получается четыре часа. Теоретически с момента смерти времени могло пройти как раз столько. Но! Чтобы довести тела до такого состояния, пяти минут маловато. Следовательно, рассказ твой хоть и глуповато звучит, но является чистой правдой.

– Наконец-то! – с явным облегчением вздохнул Девлягин. – Значит, с меня вы обвинения снимаете?

– Это решать не нам, – ответил Гуров. – Но уверен, после того как эксперты установят более точное время смерти, подозрения отпадут сами собой.

– И что теперь? Будете искать настоящего убийцу?

– Надо связаться с местными властями. – Гуров вернулся к тому, с чего начал. – Вызвать бригаду, осмотреть место преступления, а уж потом начинать следственно-розыскные мероприятия.

– Сотовая связь здесь не ловит, – напомнил Крячко, избегая взгляда Сереги, которого так упорно пытался обвинить в том, чего он не совершал. – Придется идти в ближайший поселок.

– А их тут оставим? – кивнул в сторону трупов Девлягин. – Как бы, пока мы ходим, их хозяева тайги не погрызли.

– Кому-то придется остаться, – согласно кивнул Лев.

– Давайте хотя бы попытаемся связь поймать, – настаивал Крячко. – Найдем место повыше, авось повезет.

– Нет здесь высоких мест, – мотнул головой Серега. – Разве что на сосну влезть.

Все трое посмотрели вверх, оценивая высоту сосны. Сорокаметровый ствол уходил высоко в небо, начиная ветвиться ближе к верхушке. Потрогав рукой шершавую кору, Гуров с сомнением покачал головой:

– Не выйдет. Слишком опасно, тут даже зацепиться не за что.

– И все же я бы попытался, – стоял на своем Крячко.

– И свернул бы себе шею, свалившись с высоты десятиэтажного дома. Хотя вряд ли бы тебе удалось так высоко подняться, – хмыкнул Гуров.

– До Гарей не так уж и далеко, – вклинился в обсуждение Девлягин. – Километров пять, если по прямой. За час дотопаем.

– Значит, так и поступим, – вынес окончательное решение Гуров. – Вы со Стасом идете в Гари, сообщаете властям о случившемся, а я жду вашего возвращения.

– Так не пойдет, – возразил Крячко. – Здесь останусь я, а вы с Серегой идите. За меня не беспокойтесь, не заскучаю.

– Боишься оставаться со мной наедине? – съязвил Девлягин. – Так мы уже, кажется, определились, что для общества я не опасен. Или у тебя на этот счет остались сомнения?

– Послушай, я виноват, признаю. Но и ты меня пойми. Мы не виделись с тобой уйму времени. Да, созванивались пару раз в год, но ведь ты же не стал бы делиться со мной темной стороной своей жизни, сидя на завалинке и сжимая в руках телефон? И потом, при встрече ты показал себя не с самой лучшей стороны. Опоил меня какой-то отравой, спровоцировал на эту дурацкую вылазку, а потом еще и трупы мне подсунул. Что я должен был думать?

– Все что угодно, только не то, что твой армейский друг маньяк-потрошитель! – выкрикнул Девлягин.

– Брейк, парни! – встал между друзьями Лев. – Хотите обсудить сложности ваших взаимоотношений, делайте это по дороге. Время уходит, а тебе ли, Стас, не знать, что время – решающий фактор, когда дело касается преступления. Так что валите в Гари и постарайтесь не подраться по пути.

Раздувая ноздри, Крячко еще пару секунд метал гневные взгляды на Девлягина, после чего резко развернулся и зашагал прочь.

– Гари в другой стороне, – ехидно проговорил тот и, выбрав правильное направление, начал удаляться, не оглядываясь.

Стас чертыхнулся и кинулся догонять друга.

Экспертная группа прибыла спустя четыре с половиной часа, так как специалистов в самом поселке в штате не держали, и пришлось вызванивать криминалистов из Сосьвы. Девлягина и Крячко они привели с собой, заявив, что до выяснения всех обстоятельств дела те являются подозреваемыми. К ним же автоматически причислили и Гурова. Сколько Гуров ни пытался объяснить полноватому немолодому следователю, что он уважаемый в столице опер, специалист по особо важным делам и полковник в придачу, тот и слушать ничего не хотел. «До выяснения вы не более чем подозреваемые. В лучшем случае – свидетели», – твердил он как попугай и игнорировал любые подсказки со стороны полковников. Криминалисты, правда, Гурова порадовали. Работали они споро и без суеты. Время смерти ограничили периодом от четырех часов вечера предыдущего дня, что автоматически исключало Серегу Девлягина из убийц, но только по мнению полковников. На выпад Гурова следователь, капитан Жиготкин, заявил, что алиби, подтвержденное друзьями подозреваемого, никак не может являться безупречным. И вообще, может статься, что преступление совершено группой лиц, коей и являются граждане Гуров, Крячко и Девлягин.

После этого заявления Гуров на время отступил. Он стоял в стороне, в компании друзей по несчастью, и наблюдал за работой экспертов. Когда дело дошло до карманов покойного мужчины, вытянул шею, чтобы лучше видеть. Криминалист извлек из кармана небольшой кусок картона розоватого цвета. Гуров сразу его узнал. Точно такой же кусок картона лежал в левом кармане его брюк. И даже не один, а целых два.

– Это билет на рейсовый автобус из Серова до Сосьвы, – не сдержавшись, сообщил он криминалисту. – Посмотрите дату.

– Датировано вчерашним числом, – взглянув на картон, объявил криминалист.

– Вовсе не обязательно разглашать результаты осмотра при подозреваемых, – нахмурился капитан Жиготкин. – Работайте молча, лейтенант. А вас я попрошу не вмешиваться.

– Время указано? – проигнорировал требование Лев. – Если я правильно запомнил, автобус по этому маршруту ходит дважды в день. Один рано утром, второй – в час дня. Так каким ехали они?

– Хотите отправиться в камеру прямо сейчас? – пригрозил Жиготкин.

– Это может оказаться важным. – Лев едва сдерживал раздражение.

– Разберемся, – буркнул Жиготкин.

Словоохотливый лейтенант подмигнул полковнику, но предпочел промолчать. Гуров облокотился на сосновый ствол и принялся рассуждать:

– Если билет утренний, у покойных было время, чтобы из конечного пункта следования добраться до Гаринского района. Тогда бы все сошлось. Они приехали в Сосьву, но нужно им было в Гари. В четверг до поселка автобус не идет, ждать сутки не хотелось. Что в этом случае обычно делают?

– Ловят попутку, – подсказал Крячко.

– Верно, ловят попутку. И водители в попутках не всегда бывают добропорядочными гражданами. Это бы все объяснило. Следовательно, он должен быть утренним.

– Вовсе не обязательно, – возразил Стас. – Они могли приехать и с тем автобусом, которым приехали мы.

– Не могли, – не согласился Лев. – В таком случае только в Сосьву они приехали бы к трем часам дня. На то, чтобы найти попутку, нужно время. И на дорогу, кстати, тоже. А эксперт утверждает, что смерть наступила не позднее четырех-пяти часов после полудня. Либо наш убийца был знаком с жертвами и поджидал их в Сосьве, либо гнал, как угорелый, обрадовавшись подвернувшейся возможности совершить свое кровавое дело. Не мог же он притащить их прямиком в лес, быстренько освежевать, чтобы уложиться в сроки, отведенные экспертом?

– Да уж, перспектива, – протянул Девлягин.

До окончания осмотра Гуров и Крячко больше ничего не обсуждали. Из таежных зарослей их повезли прямиком в Гаринское отделение полиции, где без лишних разговоров водворили в «обезьянник», даже не дав позвонить. Крячко так возмущался, что сорвал голос. Гуров же отнесся к процедуре философски: если смотреть со стороны, то предположение капитана Жиготкина было не лишено логики. Трое мужиков, двое из которых пришлые, заявляют, что отправились на вечернюю охоту, которая, как известно каждому местному жителю, длится ровно до окончательного наступления сумерек. Однако эти мужики утверждают, что поджидать уток на перелете залегли в два часа ночи, что, по определению, является подозрительным. Потом один из них исчезает на долгих четыре часа, а оставшиеся двое идут его искать. Утверждение, что они заблудились в тайге, отчего таскались по лесу до самого рассвета, достоверности рассказу не прибавляет. И уж совсем странным выглядит заявление главного подозреваемого о том, что он, егерь с многолетним стажем, заплутал «в трех соснах», что и привело его к месту гибели мужчины и женщины. Помимо этого, он умудрился запачкать их кровью одежду, дождаться прихода столичных гостей, впервые попавших в таежный лес и все же каким-то чудесным образом нашедших в нем потерянного друга. Расскажи кто такое Гурову, сам бы не поверил.

Выпустили их спустя два часа. Опасаясь гнева со стороны Московского уголовного розыска, капитан все же связался со столицей и получил подтверждение тому, что два полковника, Гуров и Крячко, действительно являются сотрудниками Петровки и в данный момент находятся на заслуженном отдыхе в Свердловской области. Посчитав, что словам таких именитых людей можно верить, капитан решил выпустить и Девлягина. К тому же дактилоскопические и прочие исследования оказались отрицательными. На руках Девлягина не было следов крови, только на одежде и обуви, а на телах жертв отсутствовали его отпечатки пальцев, что, по мнению экспертов, было бы невозможно, не будь преступник в перчатках. А они точно установили: убийца действовал в перчатках, да не в каких-нибудь, а в высокопрочных резиновых, с крагами. Такими, как правило, пользуются либо электромонтеры, работающие с током высокого напряжения, либо работники электротранспорта. Исключительной особенностью данных перчаток является их специфический состав. Стоит ладоням вспотеть или намокнуть, и резина выделяет определенный фермент, остающийся на коже несколько суток. На ладонях Девлягина ничего подобного обнаружено не было.

Получив свободу, уходить из отделения Гуров не торопился. Он попытался в очередной раз предложить капитану свою профессиональную помощь или хотя бы узнать о его планах, но и в том и в другом случае потерпел поражение. За необоснованный арест он извинился, но и только. Заявив, чтобы все трое оставались в пределах досягаемости, так как статус свидетелей с них не снят, капитан разговор закончил и больше ни на какие вопросы Гурова не отвечал.

Это рассердило полковника настолько сильно, что он заявил Крячко, что не тронется с места, пока лично не поймает преступника. Такая перспектива Стаса, конечно, не радовала, но он чувствовал себя виноватым за случившееся и вынужден был поддержать намерение друга. Один звонок в столицу решил проблему. Лев переговорил с генералом Орловым, тот посочувствовал тому, что отпуск сорван, и пообещал связаться с местными властями и выбить для Гурова разрешение вести это дело. К четырем часам вечера у него на руках были все козыри. Жиготкин поступил в его распоряжение вместе со всей командой экспертов. Им с Крячко даже кабинет отдельный выделили, несмотря на явную неприязнь капитана. Гуров понимал его чувства, но на кону стояли две потерянные жизни, и он не мог себе позволить терзаться угрызениями совести по поводу обид кого бы то ни было.

Первое, что он сделал, получив «зеленый свет» на проведение следственно-розыскных мероприятий, это собрал сотрудников Гаринского отделения полиции в полном составе. Народу набралось негусто: два участковых, три сотрудника паспортного отдела, два сотрудника миграционного учета и три члена выездной Сосьвинской группы под началом капитана Жиготкина. Покачав головой, Гуров снова взялся за телефон, связался с начальником Серовского отделения полиции и потребовал выслать людей в помощь. О происшествии в поселке Гари тот был уже осведомлен и охотно пошел навстречу полковнику. Инциденты криминального толка в их запруженном исправительными колониями краю случались нередко, но до такого зверства никогда не доходило. Согласившись с тем, что данная мера необходима, он предупредил Гурова, что на сбор команды и ее переброску потребуется время и прибудут они не раньше следующего дня. Закончив разговор, Лев окинул взглядом собравшихся и сообщил:

– К завтрашнему дню прибудет команда из Серова. До их прибытия мы должны прочесать ту часть леса, где найдены тела.

– Кому прочесывать-то? – недовольно проворчал Жиготкин. – Они скорее сами заблудятся, чем отыщут что-то стоящее.

– Дамы не в счет, – заявила одна из сотрудниц отдела паспортного контроля. – Мы на оперативную работу не подписывались.

Другие сотрудницы ее охотно поддержали.

– Итак, пять человек минусом, – согласился Гуров, понимая логичность данного требования. – Паспортный и миграционный отделы свободны.

Женщины потянулись из кабинета. Лев дождался, пока за ними закроется дверь, и продолжил:

– Итак, в общей сложности нас семь человек. Кто из вас ориентируется в таежных лесах?

В ответ он получил гробовое молчание, но, не собираясь отступать, обратился к Крячко:

– Стас, зови Девлягина, будем привлекать егерей. Разделимся на три группы. В каждую группу войдет по два сотрудника полиции плюс один проводник. Карта местности имеется?

Жиготкин вышел из кабинета и вернулся с картой. Посоветовавшись, разделили местность на квадраты, разбились на группы. Капитана Жиготкина Гуров намеренно не включил ни в одну из групп. Поняв, что его устранили, тот заволновался:

– Я могу пойти с Каминцевым. Он в этом деле новичок, пользы от него мало.

– Для вас, товарищ капитан, будет особое задание, – пояснил Лев. – Вы будете выполнять роль координатора по сбору информации. Свяжитесь со всеми исправительными колониями и выясните, не случалось ли за последнее время в их ведомствах каких-то инцидентов. Побег, бунт или нечто подобное. Суть вам ясна?

– Так точно, – просиял Жиготкин. – Сделаю все в лучшем виде.

К тому времени, как был составлен план, Серега Девлягин доставил к отделу двух егерей – уже известного Гурову Юрца и его напарника, Саньку Тимофеева. Вооружившись всем необходимым, группы двинулись к обозначенному квадрату. На месте разделились и стали расходиться, увеличивая радиус осмотра. В этот день удалось пройти почти пять километров в три стороны от места убийства, но никаких следов, которые можно было бы связать с преступлением или преступником, обнаружить не удалось. Уставшие и голодные, разошлись по домам, получив от Гурова приказ явиться в отдел ровно в семь утра. Сам же он, в сопровождении Крячко и Девлягина, вернулся к егерскому домику. Там их ждал хозяин домика, Юрец, и его напарник Санек.

На этот раз о спиртном и речи не шло. Вскипятили чайник, разогрели на костре консервы, уселись кругом возле костра и принялись жевать. Когда молчание затянулось до неприличия, Юрец решил высказаться.

– Хреновые дела, скажу я вам. Какая-то сволочь явилась в наши края, осквернила охотничьи угодья, а мы сидим тут, повесив носы, и тушенку хаваем.

– А что ты предлагаешь? – вступил в разговор Девлягин. – Устроить облаву в лесу? И кого ты поймаешь? Двух белок и трех хорьков?

– Надо что-то делать, – не унимался Юрец. – Если дело и дальше так пойдет, к нам никто больше не захочет ехать. Кому охота вместо утки подстреленным быть?

– Так-то да, – согласился Девлягин. – Правда, эти несчастные явно не на охоту собрались. Одежка не та, да и возраст.

– Может, в багаже все необходимое везли. При них ведь багаж не нашли?

– Ничего. Ни вещей, ни документов. Мы даже не знаем, кто они, местные или приезжие, – ответил Крячко. – Знаем только, что в четверг они воспользовались серовским автобусом, чтобы до Сосьвы добраться.

– По местным новостям клич бросить можно, – предложил Юрец. – Вдруг кто их узнает?

– Уже, – сказал Стас. – Этим капитан занимается.

– Завтра поеду в Серов, – сообщил Гуров. – Побеседую с водителем автобуса, попробую выяснить, с кем по дороге общались те двое. У меня в голове не укладывается, как случайный водитель, которого они, предположительно, наняли для поездки до поселка Гари, смог все так быстро провернуть?

– Думаешь, он с ними знаком? – спросил Юрец.

– Другого объяснения пока нет.

– Если я правильно понял, ваши «жмурики» приехали из Серова в четверг, так? – подал голос Санек.

– Верно, на проездном билете стояла дата, – подтвердил Крячко.

– А убили их часа в четыре, так?

– И это верно. Вот и выходит, что на все про все у убийцы в запасе оставались считаные минуты, а этого никак не может быть.

– Почему же минуты? – удивился Санек. – Часа два, не меньше.

– Ты, похоже, в школе плохо учился, – подколол его Крячко. – В час автобус выехал из Серова, в три прибыл в Сосьву, да до Гарей не меньше часа езды, откуда же взялись твои два часа?

– Хорошая у вас информация, господа полковники, но неверная, – усмехнулся Санек. – Серовский автобус ходит по сменному расписанию. По четным дням в восемь и в час, а по нечетным – в шесть и в одиннадцать. Если память мне не изменяет, четверг был нечетным. Следовательно, ваша пожилая пара уехала из Серова не в час, а в одиннадцать.

– Погоди, дай сообразить, – отставляя кружку в сторону, проговорил Лев. – Откуда информация по поводу времени отбытия серовского автобуса?

– Я на нем по десять раз за месяц гоняю, – ответил Санек. – Моя делянка в Сосьве находится, а в Серове дела случаются.

– Так ты что, не выяснил, какое время стоит на билете? – возмутился Крячко. – Сам же утверждал, что это жуть как важно.

– Выяснил, да не то, – признался Гуров. – Я лишь уточнил, первый это был рейс или второй. Получил ответ и сделал собственные выводы. Как оказалось, неверные.

– Выходит, я вам помог? – обрадовался Санек.

– Еще как помог, – кивнул Лев. – Теперь, правда, круг поиска расширяется, а хотелось бы, чтобы сужался. Но это не столь важно, до сути мы все равно докопаемся.

– А я вот чего не могу понять, – снова вступил в разговор Девлягин. – Как он мог заставить их протащиться столько километров от дороги, если их двое, а он один? Это ведь не пару ступенек в подвал сойти.

– Возможно, он и не был один, – согласился Крячко. – Возможно, действовала группа людей, хотя подтверждения этой теории нет.

– С другой стороны, стали бы пожилые люди садиться в машину к незнакомцам, если бы их было больше? Двое – и то уже много. Пожилые люди по определению осторожны, так почему в этот раз они предосторожностью пренебрегли? – размышлял Гуров. – И снова приходим к тому, что они своего убийцу знали. Раз так, то либо они к нему же и приехали, либо сами местные. И тот и другой вариант более логичны.

– Местных сразу хватятся, – заявил Юрец. – В наших краях такие новости разносятся быстро. Соседи друг про друга всю подноготную знают, если кто гостей ждал и не дождался или сам должен был вернуться, да не вернулся, тут же заподозрят, что дурная весть касается их. Думаю, к утру этот вопрос прояснится.

– Хорошо, если так. В противном случае нам придется прочесывать лес снова и снова, пока не нападем на след преступников, – заметил Крячко. – Эх, плакал наш отпуск!

– Да, неловко вышло, – поддержал его Девлягин. – Говорил же, надо было на Пелым соглашаться. Сейчас бы лежали где-нибудь на бережку Пелыма, дулами в стороны поводили, уточек стреляли.

– А несчастная пара лежала бы в канаве, а их убийца преспокойненько морс у себя дома попивал и над всем миром потешался, – оборвал мечты Сереги Гуров. – Нет, Серега, не за этим я столько лет в полиции оттрубил, чтобы за чьи-то спины прятаться. Отпуск – дело хорошее, но жизнь человеческая куда ценнее.

– С этим не поспоришь, – пристыженно поддакнул тот. – А про уточек это я так, к слову. Как думаешь, они супруги?

– Скорее всего, – ответил Гуров. – Возраст подходящий, кольца на безымянных пальцах, и то, что они оба оказались в этой передряге, говорит о том, что эта пара никогда не расстается. Если не супруги, то кто?

– А тот, кого мы ищем, – реальный псих, – выдал Юрец. – Серега мне рассказал, что он со стариками сотворил. С нормальной психикой на такое никто не способен.

– Это-то и плохо, – поддержал разговор Крячко. – Психов и маньяков вычислить сложнее всего.

– Почему так? – удивился Юрец. – Я думал, раз псих, то ошибок больше делает. Улики там разные оставляет, отпечатки пальцев, слюны и еще хрен знает что.

– Вовсе нет, – возразил Лев. – Псих всегда маскируется под адекватного человека. Живет обычной жизнью, ходит на работу, часто и жену, и детей имеет. Мы с ним за руку здороваемся, на чай-кофе приглашаем. Детей ему своих доверяем, а потом раз, и как гром среди ясного неба, сосед твой, любитель хризантем и спаситель бродячих котов, оказался Джеком-потрошителем.

– Да ладно! Вы преувеличиваете, – засомневался Юрец. – Не бывает такого. Чем-то он от нормальных людей должен отличаться.

– Может, и отличается, – не стал спорить Гуров. – Только отличия эти, странности, как мы порой говорим, никто всерьез не воспринимает до поры до времени. А вот когда гром грянет, тогда и начинаем вспоминать, как этот «добряк-сосед» однажды ни за что ни про что соседской курице голову свернул, а трупик в своем же сарае спрятал. Или как он на жену орал, мордобоем грозился, когда думал, что его никто не слышит.

– Ну дела! – выдохнул Девлягин. – Теперь понятно, почему вы меня поначалу подозревали.

– Забудь, – попросил Крячко, которому до сих пор было неловко перед другом, и поспешил завершить разговор: – Поздно уже, спать пора. Завтра вставать ни свет ни заря.

Его предложение было встречено на ура. День был долгий, а предстоящий обещал быть еще дольше. Потушив костер, мужчины разбрелись по лежанкам. Спустя десять минут егерский домик огласился переливами храпа во всех звуковых регистрах.