Читать книгу Фантом - Николай Лузан - Страница 9

После совещания у генерала Сердюка, на котором родился оригинальный план проверки Митрова, прошел не один день. Гольцев не обмолвился о нем ни словом, а Кочубей тоже не стал лезть с расспросами, так как хорошо понимал: решения подобного рода принимаются не на его и даже не на уровне Сердюка, а гораздо выше. Закрутившись в суете повседневных дел, Николай уже начал забывать о нем, когда неожиданный звонок от Гольцева смешал его планы.

По открытому телефону тот не стал распространяться о причине своего срочного вызова, но по интонациям в голосе Кочубей догадался: идея Сердюка получила поддержку. Свернув встречу в Академии Петра Великого с начальником кафедры боевого применения, он уже через двадцать минут был в кабинете у Гольцева.

– Проходи! Садись! – пригласил тот к столу, пододвинул коричневую папку и предложил: – Ознакомься!

В ней лежало два документа: постановление окружного суда, подписанное Кровопусковым, разрешающее контрразведчикам проведение в отношение Митрова комплекса оперативно-технических мероприятий и план его проведения. На первом листе плана на Оператора в глаза бросалось:

«Совершенно секретно»

Экз. единственный

«Утверждаю»

Ниже стояли подписи таких начальников, что у Николая перехватило дыхание. Материалы по Оператору – Митрову и предложения по его дальнейшей разработке были утверждены на самом высоком уровне.

Посередине листа жирным текстом было выделено:

План оперативно-розыскных мероприятий.

Он начинался с краткого изложения ситуации, сложившейся в розыске Гастролера. Затем выдвигалась версия о возможной причастности к шпионской деятельности старшего офицера отдела ракетных войск стратегического назначения подполковника Сергея Митрова и обосновывалась необходимость проведения в отношении него оперативной комбинации под кодовым названием Перс. Ведущую роль в ней предстояло сыграть ему – Николаю Кочубею. Под прикрытием сотрудника иранской торгово-промышленной компании «Исфахан-текнолоджи» он должен был вывести Митрова на чистую воду.

«Перс? А что, неплохой псевдоним», – оценил Кочубей и приступил к изучению плана.

Со свойственной им обстоятельностью Сердюк и Гольцев спланировали многоходовую оперативную комбинацию, конечной целью которой должны были стать получение убедительных доказательств шпионской деятельности Митрова и срыв его попытки передать ЦРУ совершенно секретные сведения о ракетных войсках стратегического назначения России.

На подготовку к ней Кочубею отводилась неделя. Отправной точкой в задуманной Сердюком и Гольцевым операции должен был стать его первый контакт с Митровым. Оттого как он пройдет, зависело многое – если не все, и потому они вместе с психологами, перебрав различные варианты, остановились на простом, но эффективном ходе.

Фанат московского «Спартака» и сам заядлый футболист, Митров старался не пропустить ни одного матча с участием своих любимцев. В такой ситуации Кочубею, тоже поигрывавшему в футбол и болевшему за московское «Динамо», требовалось лишь одно – убедительно сыграть роль горячего поклонника «Спартака». Место и время предстоящей встречи определил за них футбольный календарь – стадион «Лужники». Принципиальный матч сезона между старыми соперниками ЦСКА и московским «Спартаком» Митров, как полагал Сердюк, не мог пропустить.

Кочубей перевернул последнюю страницу плана и с уважением сказал:

– Виктор Александрович, театр в вашем лице потерял режиссера не меньшего, чем Любимов.

– Да ладно, Коля! Это Сердюк с психологами придумали, – отмахнулся Гольцев и спросил: – Есть вопросы?

– По Митрову нет, а вот с Персом и «Исфахан-текнолоджи» хотелось бы фактурой подкрепиться.

– Подкрепишься! Салтовский подготовил подробную подборку. Зайдешь к нему и изучишь.

– Тогда последний вопрос: Перс – виртуальный или реальный?

– Из плоти и крови. Более того, связан со спецслужбами Ирана. Так что если Митров сольет тебя ЦРУ, то хорошую тень на плетень наведет, но, надеюсь, до этого не дойдет, – заверил Гольцев.

– А вдруг американцы установят Перса, и тогда моя физиономия так засветится, что…

– На это «если», мы с Сердюком тоже кое-что заготовили, – загадочно произнес Гольцев, достал из сейфа пакет и тряхнул над столом.

Из него посыпались фотографии. Наружка добросовестно отработала свой хлеб и отсняла Перса во всех видах. Это был высокий, худощавый с выразительными чертами лица человек восточного типа. В глаза бросались большой с горбинкой нос и щегольская бородка. Гольцев выбрал ту, на которой иранец был заснят крупным планом, и спросил:

– Как тебе типаж?

– Аятолла, он и есть аятолла – ничего особенного, – отметил Кочубей.

– Обижаешь, Коля. Мы с Сердюком ночи не спали, всех иранцев по Москве перебрали, а ты ничего особенного! – проворчал Гольцев.

– А чего их перебирать – для Митрова они все на одно лицо.

– Нет, ты все-таки приглядись!

– Виктор Александрович, чего смотреть, или я что-то не догоняю? – не мог понять причину такой его настойчивости Кочубей.

– А чего тут догонять, смотри! – Гольцев прикрыл ладонью нижнюю часть фотографии и спросил: – А сейчас на кого похож?

– На кого? Даже не знаю, что и сказать.

– А теперь глянь на себя в зеркало! – потерял терпение Гольцев.

– В зеркало? Я с утра бреюсь.

– Придется зарастать.

– Вы хотите сказать…

– Не скажу, что вы как две капли воды похожи, но с бородой за близкого родственника сойдешь.

– А что, мысль: если он – миллионер, то почему бы и не породниться, – рассмеялся Кочубей.

– Все, Коля, шутки в сторону, – в голосе Гольцева зазвучали властные нотки и он потребовал: – Забирай материалы и к Салтовскому, он ждет. Если возникнут предложения, готов выслушать. А завтра – в «лес».

– Бородой обрастать? Так я и здесь могу.

– В Ясенево! Разведчики помогут войти в обстановку по Ирану. Пропуск на тебя я заказал.

– Понял!

– К девяти быть там. Встретит майор Ильин, с ним и будешь работать. Вопросы есть?

– Нет, все ясно!

– Желаю успеха! – закончил разговор Гольцев.

Остаток дня Кочубей провел в кабинете Салтовского за материалами на Перса и компанию «Исфахан-текнолоджи». И когда была прочитана последняя страница досье, у него сложилось ясное представление о характере ее деятельности и самом Персе.

На следующий день в девять часов Николай находился в бюро пропусков в Ясенево. Там его встретил Ильин. Знакомство со штаб-квартирой Службы внешней разведки для него началось с зала Славы. Он вглядывался в лица Кима Филби, Рудольфа Абеля, Кононона Молодого, при жизни ставших живой легендой, вчитывался в пожелтевшие от времени архивные документы и поражался тому, насколько огромен, многообразен и захватывающе притягателен мир разведки. После занятий, забыв про любимый волейбол, Николай спешил на встречу с Татьяной. Та первая, что произошла в маршрутке, наполнила новым смыслом уже устоявшуюся холостяцкую жизнь. Театры, музеи, выставки закружили его и Татьяну в захватывающем хороводе ярких впечатлений и нежных чувств.

На этот раз они встретились у метро станции «Александровский сад». Здесь, у кремлевских стен, весна напоминала о себе во весь голос. Молодая трава ярким зеленым ковром покрывала газон. Кроны лип и кленов гудели на разные голоса от гомона птиц. Легкий ветерок, потягивавший со стороны Москвы-реки, нежно ласкал их разгоряченные лица и шаловливо поигрывал русыми локонами Татьяны. День подходил к концу. В углах кремлевских башен и под аркой моста начали сгущаться вечерние сумерки. Солнце нехотя перекатилось через крышу Манежа и, в последний раз полыхнув жаром на золотых куполах Успенского собора, затерялось в лабиринте улиц. Подул холодный ветер, и Николай с Татьяной поспешили в метро. Проводив ее до подъезда, он возвратился на станцию.

Час пик прошел. На площади было непривычной тихо, и лишь перед входом гудела компания скинхедов. Два милиционера, внимательно «процеживавшие» пассажиров в поисках подозрительного элемента, все чаще бросали на них суровые взгляды.

«Собачья служба», – в душе посочувствовал им Николай и шагнул к двери.

– Гражданин, постойте! – прозвучал за спиной окрик, и тут кто-то схватил его за руку.

– Документы! – потребовал сержант милиционер, а рядовой-«коротышка» переместился за спину Кочубея.

– На каком основании? – возмутился Николай.

– На таком! – в голосе милиционера прозвучала скрытая угроза.

Единственным «документом» у Николая был проездной на метро.

– Сержант, все нормально. Один звонок, и проблемы не будет, – попытался разрядить ситуацию Николай и полез в карман за телефоном.

– Не двигаться! – рыкнул сержант и защелкнул на руке наручники.

– Сержант, ты че?!

– Молчать!

– Кончайте этот цирк! – потребовал Николай.

– Заткнись, чурка! Цирк только начинается! – прошипел сержант.

Выражение его лица ничего хорошего не сулило, но кричать на виду у всех и призывать в свидетели, что он – подполковник Кочубей из ФСБ, было глупо и унизительно. Ситуация складывалась идиотская: без документов и с бородой, отросшей за время подготовки к операции, он, в разыгравшемся воображении милиционеров, рисовался не иначе как боевик. И Николаю ничего другого не оставалась, как подчиниться. Здесь же, на станции метро, его впихнули в прокуренную и обшарпанную конуру-дежурку. Сержант подтолкнул его к стене, одним быстрым движением приковал к батарее и, вальяжно развалясь на колченогом стуле, прошелся по нему оценивающим взглядом. Кепка-бейсболка, куртка за четыре пятьсот и кроссовки вызвали на мрачной физиономии презрительную гримасу. Николай, от такого вызывающего хамства, яростно заскрипел зубами, но наручники не давали двинуться с места, и потребовал:

– Снимите наручники!

– Ага, прямо разбежались, – с ухмылкой ответил сержант и небрежно бросил: – Вадим, прошмонай чурку!

«Коротышка» поднялся с потертого дивана.

– Вы еще пожалеете. Я из ФСБ, – пригрозил Николай.

– Х-э, испугал ежа голой жопой! Вадим шманай, а потом в обезьянник! Там тебе, чурка неструганная, покажут и ФСБ, и АБВГ!

Цепкие пальцы «коротышки» прощупывали куртку и вывернули карманы. Деньги Николая перекочевали к нему, и он взялся за спортивную сумку. Пакет с кефиром, нарезку говядины, батон и банку майонеза сержант смахнул в ящик стола.

– Вы это в протокол занесите, – потребовал Николай.

– Занесем и еще на твоей черной жопе распишемся, – хмыкнул сержант.

– Ты о своей подумай!

– Ч-е?! – дубинка сержанта пролетела над головой Кочубея и, скользнув по левому плечу, шмякнулась о батарею. Второго удара не последовало.

– Стой, Дима! – заорал «коротышка» и затряс перед ним спортивным костюмом.

На куртке синими буквами было набрано ФСБ, а ниже фамилия – Кочубей. В дежурке наступила такая тишина, что было слышно, как за стеной потрескивает лестница эскалатора. Рыбьи глаза сержанта выкатились из орбит, а с дрожащих губ еле слышно прошелестело:

– ФСБ?

– ФСБ! Подполковник Кочубей, если читать умеешь! – рявкнул Николай.

Милиционеры на глазах съежились и стали суетливыми и угодливыми. «Коротышка» плюхнулся на пол, принялся сгребать вещи и складывать в сумку. Сержант трясущимися руками пытался снять наручники, но никак не мог попасть ключом в отверстие и, как пономарь, бубнил:

– Товарищ подполковник, так кто же знал? Кто знал?

Кочубей решил размазать их по стенке и, сбросив с руки наручники, вытащил телефон, позвонил Гольцеву.

– Слушаю! – его властный голос грозным эхом отразился в «дежурке».

– Товарищ полковник, это Кочубей!

– Слушаю тебя, Коля.

– Виктор Александрович, тут такое дело, меня задержали!

– Что-о? Кто?! Где?

– В метро. Моя милиция меня бережет.

– Что-то серьезное? – и в голосе Гольцева прозвучала тревога.

– Да! – подтвердил Кочубей и, бросив презрительный взгляд на милиционеров, заявил: – Меня в террористы записывают.

– Чего, чего? – через мгновение в трубке послышались раскаты смеха, когда он стих, Гольцев не удержался от шутки. – А ты, Коля, сомневался. Теперь убедился: легенда с Персом работает на все сто.

– Убедился! Неделю фонарем светить буду! – сгустил краски Кочубей.

– Да ты что?! – всполошился Гольцев и потребовал: – Дай трубку этим идиотам!

Сержант, не знавший куда девать себя, промямлил в трубку:

– С-сержант Дубина.

– Слушай, Дубина, тебя что, давно не тесали? Делать тебе нечего, как подполковников по участкам таскать? – не выбирал выражений Гольцев.

– Товарищ полковник, это недоразумение. Все, мы разобрались, – потерянно лепетал сержант.

– Какое к черту нормально, когда целый подполковник в кандалах сидит? Кто твой начальник?

– Товарищ полковник, все нормально. У нас нет вопросов.

– Тогда почему держите?

– Уже отпускаем.

– А он что, еще у вас?!

– Вызываю машину и везу домой.

– Вот это правильно. И вези быстрее, пока не стал рядовым! – пригрозил Гольцев, и еще какое-то время отголоски его голоса грозно звучали в дежурке.

Дубина потерянно вертел в руках телефон, боялся поднять взгляд на Кочубея и мямлил:

– Сейчас вызову. Сейчас, товарищ подполковник.

– Обойдусь! С такими «защитничками», как вы, живым не доеду! – отрезал Кочубей, перекинул через плечо сумку и направился в метро.

На следующий день он ловил на себе любопытные взгляды Остащенко и Салтовского. Его вчерашняя история в метро каким-то образом просочилась в отдел, но Гольцев не дал им позлословить и вызвал к себе. Пышущее здоровьем лицо Кочубея рассеяло возникшие было опасения в том, что в операции с Персом может возникнуть затяжка. До ее начала оставалось чуть больше суток, и, несмотря на то что сценарий выхода на контакт с Митровым не один раз проигрывался, они все повторили вновь.

После репетиции и заключительного инструктажа у Сердюка Николай пораньше уехал домой и впервые за последнее время позволил себе отоспаться. Следующий день до обеда он был предоставлен самому себе. В пятнадцать часов за ним заехала машина, и через час Николай был в Лужниках. Там, в служебном кабинете, его ждали Гольцев с Остащенко. Первая новость, которую он услышал от них, была обнадеживающая: Оператор вышел из квартиры и в эти минуты ехал в метро. Им оставалось только запастись терпением и ждать, когда он появится на стадионе.