Читать книгу В горнице моей светло… (сборник) - Николай Михайлович Рубцов - Страница 24

Много было в комнате гостей,

Пирогов, вина и новостей.

Много ели, пили и шутили,

Много раз «Катюшу» заводили…

А потом один из захмелевших,

Голову на хромку уронив,

Из тоски мотивов устаревших

Вспомнил вдруг

кладбищенский мотив:

«Вот умру, похоронят

На чужбине меня.

И родные не узнают,

Где могила моя…»

– Эх, ребята, зарыдать хотится!

Хошь мы пьем, ребята,

Хошь не пьем,

Все одно помрем, как говорится,

Все, как есть, когда-нибудь помрем.

Парень жалким сделался

и кротким,

Погрустнели мутные глаза.

По щеке, как будто капля водки,

Покатилась крупная слеза.

«У других на могилах

Всё цветы, всё цветы.

На моей сырой могиле

Всё кусты, всё кусты…»

Друг к нему:

– Чего ты киснешь, Проня? —

Жалобней: – Чего тебе-то выть?

Ты умрешь – тебя хоть похоронят.

А меня? Кому похоронить? —

И дуэтом

здоровилы эти,

Будто впрямь несчастливы они,

Залились слезами, словно дети,

На глазах собравшейся родни!

А ведь в песне,

так некстати спетой,

Все в такую даль отдалено,

Что от этих слез,

От песни этой,

Стало всем не грустно,

а смешно!

В дружный хохот

вкладывали душу.

– Ох, умора! Ох и мужики! —

Еще звонче пели про Катюшу

И плясали, скинув пиджаки!