Читать книгу 100 великих загадок современности - Николай Непомнящий, С. М. Бурыгин - Страница 12

1918 год для Российской империи начался на два месяца раньше – 25 октября 1917 года, или 8 ноября по новому стилю. Именно в ночь с 25-го на 26-е в Петрограде произошел государственный переворот, названный впоследствии Великой Октябрьской революцией. Проснувшись утром 26-го, перепуганный петроградский обыватель с удивлением обнаружил, что многие магазины и учреждения не работают, правительство Керенского свергнуто, сам он бежал, а власть захватили большевики – Российская социал-демократическая рабочая партия, во главе которой стоял мало кому известный в ту пору в России Владимир Ульянов. Этот рыжеватый, невысокого роста, сын учителя из провинциального волжского городка Симбирска, юрист по профессии, революционер с двадцатилетним опытом был хорошо знаком лишь царской охранке.

Последний раз Владимир Ульянов был арестован в 1895 году, сослан в Сибирь и после ссылки уехал за границу, где провел 16 лет. Больше теоретик, нежели практик, он, обладая огромными организаторскими способностями, создал за границей партию, поставившую своей целью захват власти в России.

Заботясь о партийной кассе, Ленин не брезговал ни подношениями крупных фабрикантов, ни разбоем своих партийных террористов, грабивших банки и пароходы, – двое из них вошли в историю партии: легендарный Камо (Тер-Петросян) и не менее легендарный Коба, он же Иосиф Джугашвили, которого весь мир будет знать под другим именем – Иосиф Сталин. Но любые деньги когда-то кончаются. Между тем началась Первая мировая война. Ленин делает немцам совершенно невероятное и фантастическое предложение: вывести Россию из войны. Германия держала на Восточном фронте 107 дивизий, почти половину своих войск. Кто же откажется от такой заманчивой сделки, тем более что Ленин никак не походил на шутника? И за два года – с 1915 по 1917-й – в партийную кассу большевиков, по подсчетам современных исследователей, перекочевало более 50 миллионов золотых марок – сумма немаленькая!

Ленин сдержал свое слово. 25 октября 1917 года большевики, вскормленные на немецкие деньги, насильственным путем захватили власть, а 3 марта 1918-го Советская Россия подписала мирный договор с Германией, по которому немцам отходил 1 миллион квадратных километров территории нашей страны. Ленин также обязался выплатить Германии 50 миллиардов рублей контрибуции.

Взяв власть, Ленин начал с популистских деклараций, обещая всеобщий мир, землю – крестьянам, свободу и демократические права – всем остальным. Но партия Ленина не пользовалась популярностью в массах, зато в народе хорошо знали другую партию – социалистов-революционеров, эсеров. Это эсеры в основном вели подпольную работу, поднимали крестьянские восстания, организовывали стачки на заводах, это за ними в народном сознании закрепился ореол борцов с царизмом. Поэтому когда осенью 1917 года, уже после октябрьского переворота, состоялись выборы в Учредительное собрание – главный, как предполагалось тогда, законодательный орган новой революционной России, – эсеры одержали на них убедительнейшую победу, в то время как сторонники Ленина набрали всего четверть голосов. 5 января 1918 года, когда Учредительное собрание начало свое первое заседание, большевики вдруг поняли, что потеряли власть…

Это был черный день в жизни Ленина. И тогда он без всяких сантиментов распустил Учредительное собрание. А если быть более точным в определениях – разогнал. Пролетарский писатель Максим Горький позже утверждал, что это сделал «сознательный анархист» матрос Анатолий Железняков, который, по его собственному признанию, готов был убить миллион человек, но вместе с братом-пропойцей успел застрелить лишь 43 офицера, уверяя, что после этого «самому, знаете, приятно делается, и на душе спокойно, словно ангелы поют…» Эсеры организовали демонстрацию протеста, но большевики тут же ее расстреляли.

Вчерашние соратники в борьбе против царя в один миг сделались врагами. Правые эсеры организовали свое правительство в Самаре, на Волге. Благодаря восстанию чехов они взяли власть в поволжских областях, захватили и большую часть золотого запаса бывшего царского правительства. Другая часть эсеровской партии – левые эсеры, хоть и обиделись на большевиков, но остались в правительстве, в ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с саботажем и контрреволюцией, которая была организована 7 декабря 1917 года и из которой позже вырос КГБ) и во ВЦИКе – во Всероссийском центральном исполнительном комитете, в самом нижнем этаже которого и стояли Советы. Этим последним формально и принадлежала власть, еще со времен знаменитого ленинского лозунга «Вся власть Советам!» Она и будет им формально принадлежать до распада красной империи в 1991 году, хотя с первого же дня революции власть в Советской России принадлежала только партии коммунистов-большевиков, а точнее ее вождям: большим – наверху, а маленьким – внизу, на местах.

Фанни Каплан

К внутренним бедам у большевиков прибавились и беды внешние. В марте 1918-го началась интервенция бывших союзников – Англии, Америки и Франции. На Дальнем Востоке высадились японцы, в Закавказье вторглись турки, в Омске власть захватил Колчак, объявив себя Верховным правителем России. На юге собирали антибольшевистскую армию Каледин и Деникин. К середине лета 1918 года большевики с трудом контролировали лишь одну четвертую часть всей России. Всем казалось, что власть Ленина доживает последние дни…

20 июня 1918 года в Петрограде был убит большевистский комиссар по делам печати Моисей Володарский. Спустя полтора месяца, 30 августа, застрелен руководитель Петроградской ЧК Моисей Урицкий. В тот же день, 30 августа 1918 года, вечером в Москве во дворе завода Михельсона раздались 4 выстрела. Человек небольшого роста, в кепке, стоявший возле машины, дернулся и упал навзничь на землю. Толпа, окружавшая его, шарахнулась в разные стороны, женщины завопили. К упавшему подбежали, перевернули.

– Поймали его или нет? – глухим шепотом произнес пострадавший. Ответить ему никто не мог. Еще через час по Москве разлетелась страшная новость: убили Ленина…

…За шесть дней до покушения на бульваре около Смоленского рынка встретились три человека: Дмитрий Донской, Григорий Семенов и Фанни Каплан. Донской, по профессии военный врач, контролировал и боевые группы эсеров. Одной из таких групп руководил Григорий Семенов, член той же партии. Донской нервно оглядывался: всех троих могли запросто загрести в ВЧК. Два дня назад на председательское место вернулся Феликс Дзержинский, который ушел было со своего поста после событий 6 июля в Москве. Тогда сотрудники ВЧК Блюмкин и Андреев застрелили немецкого посла Вильгельма Мирбаха, а Дзержинского – он поехал в отряд Попова, формально считавшийся отрядом ВЧК, чтобы арестовать Блюмкина, – разоружили и самого арестовали. Это привело Ленина в бешенство: что это за руководитель ВЧК, которого арестовывают собственные же бойцы?!

С Петерсом, который стал председателем ВЧК после ухода Дзержинского, у Ильича отношения не сложились. Феликс бегал в Кремль почти каждый день и все подробно докладывал, советовался, выполнял указания, а Петерс лишь посылал отчеты. Ильич же предпочитал держать ВЧК в поле ближнего зрения. Вот он и вернул Феликса на место. Дзержинский занимается сейчас ликвидацией «Национального центра», по городу рыщут чекисты, а тут на тебе – на лавочке сидит сам господин Семенов, под руководством которого был убит в Петрограде Моисей Володарский, а вместе с ним небезызвестная террористка Фаня Каплан и военный эсеровский вождь Дмитрий Донской. Хорошая компания!

Семенов представил Донскому Фанни – они формально были незнакомы – и предоставил ей слово. Фаня заявила, что готова убить Ленина…

К портрету Каплан: «Открытый лист номер 2122. Составлен в канцелярии Акатуйской тюрьмы 1913 году октября 1 дня. Каплан Фейга Хаимовна, ссыльно-каторжная 1 разряда. Волосы темно-русые, лет 28, лицо бледное, глаза карие, рост 2 аршина, 31/2 вершка, нос обыкновенный. Особые приметы: над правой бровью продольный рубец длиною 2,5 сантиметра. Дополнительные сведения: из мещан Речицкого еврейского общества. Родилась в 1887 году. Девица. Недвижимого имущества не имеет. Родители уехали в США в 1911-м году. Других родственников не имеет. За изготовление бомбы против киевского губернатора приговорена к расстрелу, он был заменен пожизненной каторгой. При изготовлении бомбы была ранена в голову, на каторге ослепла, позже зрение частично вернулось. На каторге хотела покончить с собой. По политическим взглядам стоит за Учредительное собрание».

Из отзыва Донского о Каплан: «Довольно привлекательная женщина, но, без сомнения, сумасшедшая, в дополнение к этому с различными недугами: глухота, полуслепота, а в состоянии экзальтации – полный идиотизм». Заметим, что Донской – профессиональный врач…

– Я не понял, что вы сказали? – переспросил Фанни Дмитрий Дмитриевич.

– Я хочу убить Ленина, – ответила Каплан.

– Зачем? – не понял Донской.

– Потому что считаю его предателем революции, и само его существование подрывает веру в социализм.

– Чем же оно подрывает? – спросил Донской.

– Не хочу объяснять! – Фанни помолчала. – Он удаляет идею социализма на десятки лет!

Донской рассмеялся:

– Пойди-ка проспись, милая! Ленин не Марат, а ты не Шарлотта Корде! А главное, наш ЦК никогда на это не пойдет. Ты попала не по адресу. Даю добрый совет – выкинь все это из головы и никому больше не рассказывай!

Каплан была обескуражена таким ответом. Донской попрощался с ними и быстро стал уходить. Семенов его догнал, о чем-то поговорил, вернулся к Каплан и неожиданно объявил, что все в порядке.

– Донской одобрил мой план!

– Но он же сказал совсем другое, – не поняла Каплан.

– Ты что, хочешь, чтоб он первой встречной сказал: иди, убивай Ленина?! Конспирация, моя милая! Забыла совсем на каторге, как это делается! Пошли, теперь надо готовиться!

И они медленно двинулись по бульвару в сторону рынка…

27 августа 1918 года. Кремль. Ленин как обычно работал в своем кабинете, когда к нему зашел Яков Свердлов…

К портрету Свердлова: Яков Михайлович Свердлов родился в бедной еврейской семье в Екатеринбурге. 33 года. В 16 лет вступил в партию, был на подпольной работе, в ссылках. В 1918 году – председатель ВЦИКа, главного законодательного органа Советской республики. Свердлову подотчетна ВЧК, Ревтрибунал. Он второй человек после Ленина в партийной иерархии. Энергичен, честолюбив, умен, гибок, трезво оценивает обстановку. В его личном сейфе лежат бланки паспортов царского образца – для возможного бегства за границу (один из них заполнен на его имя), а также крупная сумма в виде золота, бриллиантов и царских ассигнаций…

Свердлов принес Ленину дополнение к Брест-Литовскому договору. Сегодня его предстояло подписать. После убийства немецкого посла в Москве немцы разорвали Брест-Литовский договор, и Ленину с огромным трудом удалось погасить конфликт, согласившись на новые, еще более грабительские условия немцев. Им пришлось отдать в долгосрочную концессию железные дороги, нефть, уголь, добычу золота. Кроме этого, Россия обязывалась передать Германии 245 564 килограмма золота, причем первый вывоз был запланирован на 5 сентября. Свердлов, показав Ленину дополнение, высказал обеспокоенность: на Москву надвигается голод, нет горючего для машин, растет сопротивление властям и откровенный саботаж. А этот договор лишь подольет масла в огонь и даст козырь эсерам в борьбе против них.

– Саботажников, заговорщиков и даже колеблющихся надо расстреливать на месте! – темпераментно проговорил Ленин. – Пусть на местах формируют тройки и расстреливают всех без всякого промедления! За хранение оружия – расстрел! За выступление против Советской власти – расстрел! Неблагонадежных арестовывать и вывозить в концентрационные лагеря, которые надо организовывать прямо за населенными пунктами: пусть все видят, что их ждет за подобные поступки!

Ильич поднялся из-за стола и стал энергично взмахивать рукой, словно диктовал очередную телеграмму. Свердлов знал, что немало телеграмм такого содержания ушло в Пензу, Самару, Кострому, Саратов. Председателя ВЦИКа охватывал ужас, когда он наблюдал за этой кровавой истерикой вождя.

– Мы и без того расстреливаем по сотне в день и многих сочувствующих нашей власти отталкиваем от себя этими жестокими методами, играя на руку Колчаку и Деникину. Они уже стали большевиками запугивать народ. Чтобы нам выжить и победить контрреволюцию, сейчас архинеобходимо сочувствие масс, их надо перетянуть на нашу сторону! – возразил Свердлов.

– Вот и перетягивайте! Вы – председатель ВЦИКа, глава законодательной власти, а я исполнитель! Я расстреливаю саботажников, контрреволюционеров и всякую остальную сволочь! А вы решайте задачи в более глобальном масштабе!

Ленин не без ехидства усмехнулся. Свердлов не понимал этого ленинского абсолютного спокойствия. Он как-то сказал Ильичу, что запаса их власти хватит всего на две недели – на столько в Москве оставалось продовольствия и керосина. Ленин обрадовался: он думал, что все уже давно кончилось. Но что же дальше делать?

– Реквизировать излишки у богатеев! Военный коммунизм! Поделись с соседом. Не хочешь делиться – к стенке!

– Но народ нас не поймет, – сказал Свердлов.

– Неужели? – удивился Ленин. – Жалко! Мы только начали этот эксперимент! Народ не поймет злодея. Поэтому нам надо притвориться сиротками: нас обижают, помогите! Вот над чем подумайте!

Свердлов задумался. Собрал своих секретарей – Енукидзе, Аванесова, члена ВЦИКа и ВЧК Кингисеппа, председателя ВЧК Петерса, чекиста Якова Юровского, еще совсем недавно по поручению Свердлова и Ленина ликвидировавшего в Екатеринбурге всю царскую семью. Они уединились, приняли все меры предосторожности, чтобы этот разговор не вышел за стены кабинета. Свердлов взял со всех твердый обет молчания. И предложил свой план спасения власти: неожиданный, хитроумный и – вынужденный…

…Боевой летучий отряд Семенова являлся центральной группой правоэсеровской партии. 20 июня член этого отряда Сергеев застрелил по приказу Семенова Моисея Володарского. ЦК правых эсеров, узнав об этом теракте, был возмущен тем, что Семенов самовольно осуществил его и публично отказался взять на себя ответственность. Тем самым Семенов фактически превращался в вожака банды, и смерть Володарского теперь лежала только на нем. Он впоследствии показывал: «Это заявление было для нас неожиданным и морально огромным ударом… Я виделся и говорил с Рабиновичем, и как представитель ЦК Рабинович от имени ЦК мне заявил, что я не имел права совершать акта».

Семенов хорошо понимал, что рано или поздно Донской и Гоц, лидеры партии правых эсеров, без особого душевного трепета сдадут его чекистам. После убийства Урицкого в Петрограде оставаться было опасно, и Семенов вместе с Сергеевым перебрался в Москву. Потом вызвал сюда другого боевика своей группы – Коноплеву.

Накануне ее приезда его пригласил к себе Енукидзе. Он был секретарем Свердлова и занимался вопросами военной разведки. Они были знакомы с Семеновым еще с юности. Енукидзе угостил Семенова ужином, они выпили вина. И Енукидзе предложил старому приятелю, о котором знал почти все, в том числе и о его причастности к убийству Володарского, поработать на военную разведку большевиков. Речь шла об одном деликатном деле.

– А что за дело, Авель Сафронович? – спросил Семенов.

– Покушения на Ленина и Троцкого, – ответил Енукидзе. – Нам нужно, чтобы ты как бы подготовил эти убийства. Подобрал группу, добился согласия ЦК партии эсеров, нашел подходящего исполнителя. На твой ЦК и этого исполнителя потом и ляжет вся ответственность.

– А само покушение будет? – спросил Семенов.

– Это не твоя забота! – ответил Енукидзе…

К портрету Семенова: Семенов-Васильев Григорий Иванович, родился в эстонском городе Юрьев (Дерпт, ныне Тарту), 27 лет, самоучка, с 24 лет член партии эсеров. Был комиссаром конного отряда, с конца 1917 года член военной комиссии ЦК правых эсеров, руководитель боевой группы правых эсеров. Писатель Виктор Шкловский, знавший Семенова, так его характеризует: «Человек небольшого роста в гимнастерке и шароварах, с очками на небольшом носу… Тупой и пригодный для политики человек. Говорить не умеет».

…И Семенов стал работать. Составленный им план «редактировал» следователь ВЧК Яков Агранов. Согласно ему, Москва была поделена на четыре района, каждый из которых курировал определенный боевик. Другие боевики должны поочередно дежурить на митингах, куда приезжали выступать вожди республики. Как только появлялся Ленин, дежурный сообщал об этом районному «куратору», и тот являлся, чтоб исполнить теракт…

Для осуществления этого плана Семенову и потребовалась встреча с Донским. Не удовлетворившись ею, он два раза съездил к Гоцу, который жил на даче в Подмосковье, но везде получал отказ. Однако приезжая на собрания своей боевой группы, Семенов говорил, что и Донской и Гоц их планы одобряют. Для убийства Ленина были отобраны четыре исполнителя: Усов, Козлов-Федоров, Коноплева и Каплан…

…30 августа в 17.00 Ленин обедает в Кремле с женой, Надеждой Крупской. Днем пришло сообщение, что в Петрограде застрелен руководитель петроградского отделения ВЧК Моисей Урицкий. Ленин попросил Дзержинского выехать немедленно в Питер и заняться расследованием этого убийства. Аппетит вождя этим обстоятельством нарушен не был. Он поел с удовольствием, шутил с женой, которая пыталась отговорить его от выступлений. Их в эту пятницу у Ленина намечалось два: на Хлебной бирже и на заводе Михельсона. Тема: «Диктатура буржуазии и диктатура пролетариата». В ответ на напоминание жены, что районный партийный комитет запретил Ленину временно выступать на митингах, он шутливо заметил, что Яков Михайлович Свердлов строго требует от всех руководящих лиц участия в митингах и сильно побранит его за такой отказ.

Около восьми вечера Ленин приехал на Хлебную биржу. Машину вел шофер Казимир Гиль. На Хлебной бирже находился один из боевиков Семенова – Козлов-Федотов. Позже он покажет на следствии: «Я имел при себе заряженный револьвер и, согласно постановлению отряда, должен был убить Ленина. Я не решился выстрелить в Ленина, потому что я колебался в вопросе о допустимости убийства представителя другой социалистической партии». Объяснение весьма странное: профессиональный боевик ведет себя как институтка. Ленин выступал на Хлебной бирже 20 минут, еще полчаса отвечал на вопросы, после чего уехал. Из показаний шофера Гиля: «Я приехал с Лениным около 10 часов вечера на завод Михельсона».

30 августа в 10 часов вечера на улице уже темнеет. Ленина никто не встречал, и он сам прошел в заводской цех, где проходил митинг. На митинге Ленин также говорил полчаса. Еще полчаса отвечал на вопросы.

Из показаний Семенова: «Каплан по моему указанию дежурила недалеко от завода на Серпуховской площади». Это примерно метров двести от заводского двора…

Около 11 вечера Ленин покинул цех и направился к машине. Вместе с Лениным во двор вышли и те, кто слушал вождя. Он уже собирался садиться в машину, когда раздались выстрелы. Ленин упал. Многие в страхе бросились бежать со двора на улицу. Помощник комиссара пехотного полка Батулин закричал: «Держите убийцу!» и тоже бросился на улицу.

Из показаний С.Н. Батулина: «Добежавши до так называемой “Стрелки” на Серпуховке, я увидел… около дерева… с портфелем и зонтиком в руках женщину, которая своим странным видом остановила мое внимание. Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного. Я спросил эту женщину, зачем она сюда попала. На эти слова она ответила: “А зачем вам это нужно?” Тогда я, обыскав ее карманы и взяв ее портфель и зонтик, предложил ей идти за мной. В дороге я ее спросил, чуя в ней лицо, покушавшееся на тов. Ленина: “Зачем вы стреляли в тов. Ленина?”, на что она ответила: «А зачем вам это нужно знать?», что меня окончательно убедило в покушении этой женщины на тов. Ленина».

Абсурдность этих показаний очевидна. Но важно отметить, что Каплан стояла там, куда ее поставили. Очевидно и то, что следует из показаний Батулина: ему приказали опознать Каплан. Удивительно другое: почему Каплан призналась, что именно она стреляла в Ленина? Возможно, учитывая ее склонность к экзальтации, организаторы покушения «просчитали» и это признание – ибо ее вели уже как убийцу, толпа ревела, требуя самосуда, и Батулин сам говорит, что спас террористку от расправы. У Каплан еще с 1906 года был врожденный невроз, когда она была приговорена к расстрелу, а потом помилована. Именно в силу этого она тотчас взяла всю вину на себя, категорически отказываясь отвечать на другие вопросы. Ее истерика, рыдания сменялись каменным молчанием.

Не только абсурдность показаний Батулина доказывает непричастность Каплан к выстрелам. При обыске у нее был найден браунинг, но из него, по всей видимости, никто не стрелял, ибо к делу он причислен не был. В качестве решающей улики в деле фигурирует другой браунинг, который 2 сентября рабочий Кузнецов принес в Замоскворецкий военный комиссариат, уверяя, что это тот самый браунинг, из которого стреляли в Ленина. В первом заявлении – в комиссариат – Кузнецов написал: «Ленин еще лежал, неподалеку от него было брошено оружие, из которого было сделано 3 выстрела в товарища Ленина (оружие системы браунинг), поднявши это оружие, я бросился бежать за тем лицом, которым было сделано покушение, и со мной бежали другие товарищи для задержания этого негодяя, и товарищи, бежавшие впереди меня, задержали этого человека, который делал покушение, и вместе с другими товарищами я препровождал этого человека в военный комиссариат». Слова Кузнецова – «негодяй», «этот человек» явно свидетельствуют, что задержанный был м у ж ч и н а. Но в заявлении в ВЧК, сделанном того же 2 сентября, вместо слов «негодяй» и «человек» Кузнецов пишет другое слово – «женщина». И это сделано явно не без подсказки «компетентных товарищей».

О мужчине-убийце свидетельствует и сам Ленин. Шофер Гиль вспоминает: «Я опустился перед Владимиром Ильичем на колени, наклонился к нему… “Поймали его или нет?” – спросил он тихо, думая, очевидно, что в него стрелял мужчина».

Тот же Гиль в протоколе допроса вносит поправку: «После первого выстрела я заметил женскую руку с браунингом». Эта поправка весьма замечательна и дописана она уже на следующий день, когда стало известно, что Каплан арестована и призналась. Не исключено, что на Гиля мягко надавили, чтобы он записал эту поправку. Ленинское же замечание «поймали е г о или нет?» очень важно. Это не оговорка. После первого выстрела, ранившего разговаривавшую с Ильичем женщину, Ленин инстинктивно обернулся. Это и спасло ему жизнь. Лечивший его врач Вейсброд утверждал: «Лишь случайный и счастливый поворот головы спас его от смерти».

Сразу же после покушения на Ленина Семенов доложил ЦК правых эсеров, что это сделал «дружинник». Впоследствии на процессе эсеров эта деталь всплывет и застанет Семенова врасплох: он не сможет ответить, кого он имел тогда в виду. И снова, как в случае с Володарским, ЦК правых эсеров публично заявляет, что не имеет никакого отношения к данному покушению…

На митинге на заводе Михельсона 30 августа присутствовали два дружинника-эсера: Новиков и Протопопов. Новиков выступит потом свидетелем на процессе в 1922 году и скажет, что задерживал в дверях толпу, выходившую из цеха после митинга, давая Каплан возможность выстрелить в Ленина, но тот же шофер Гиль отметит, что никакой давки в дверях не было.

Еще более любопытна фигура Протопопова. Он был без суда и следствия расстрелян 30 августа 1918 года. Протопопов – бывший матрос – был заместителем командира боевого отряда ВЧК (того самого отряда Попова, который принял активное участие в мятеже 6 июля). Это Протопопов арестовал Дзержинского, который прибыл в отряд в поисках убийцы Мирбаха – сотрудника ВЧК Блюмкина. После подавления мятежа Протопопов был арестован. Началось следствие, его вел Виктор Кингисепп – он руководил и следствием по делу покушения на Ленина. Но в приговоре суда по мятежу левых эсеров фамилии Протопопова уже нет. Он исчез, неожиданно всплыв лишь 30 августа. И, вероятнее всего, он и есть тот «негодяй», который стрелял в Ленина. Но, угадывая, кто стрелял, мы не проясним всю картину покушения, если не ответим на главный вопрос: кто стоял за Семеновым, Каплан, Протопоповым?

…Вечером 30 августа появилось воззвание Свердлова: «Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина. По выходе с митинга тов. Ленин был ранен. Двое стрелявших задержаны. Их личности выясняются. Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, наймитов англичан и французов».

Воззвание датировано конкретным часом: 10 часов 40 минут. «Несколько часов назад» – это значит в восемь часов. Но Ленин приехал на завод лишь в 10 вечера, а закончил выступать в 11.00. И кто эти «двое стрелявших»? Каплан и Протопопов? Первая лучше вписывалась в задуманную Свердловым схему. Поэтому Свердлов не сомневался, что будут найдены «следы».

Мы уже упоминали, что руководил следствием Виктор Кингисепп. Его в свое время Свердлов ввел в Ревтрибунал. Кингисепп являлся членом ВЦИКа и напрямую подчинялся Свердлову. Второй следователь по делу покушения – Яков Юровский, земляк Свердлова, тоже родом из Екатеринбурга, расстрелявший по приказу председателя ВЦИКа царскую семью. Свердлов оценил старания уральского чекиста и забрал его в Москву. На первом и других допросах Каплан присутствовал также секретарь Свердлова Аванесов.

Свердлов ни на секунду не выпускал дело из своих рук. Семенов состоял в близкой дружбе с другим секретарем Свердлова – Авелем Енукидзе. Семенова арестуют 8 сентября, а вскоре он станет ценнейшим сотрудником военной разведки и ВЧК – и все это стараниями Енукидзе. Он же даст организатору покушения на Ленина рекомендацию в ленинскую партию. Сам Сталин будет читать и править главный труд Семенова «Военная и боевая работа партии социал-революционеров в 1917—18 годах». Этот труд отдельной брошюрой издадут в Германии, а на процессе правых эсеров в 1922-м по постановлению ЦК партии защищать Семенова будет первый оратор страны Советов Бухарин. После процесса Семенова амнистируют и по бесплатной путевке отправят отдыхать на юг. Трогательная забота о главном террористе республики! Все это наводит на мысль, что Семеновым еще до покушения руководили важные персоны, такие, к примеру, как Свердлов и Енукидзе.

1 сентября по приказу Свердлова комендант Кремля Мальков заберет Каплан из тюрьмы ВЧК и перевезет ее в Кремль, а 3 сентября по приказу того же Свердлова Каплан расстреляют, а тело сожгут – там же, в Кремле, под гул моторов, во дворе Автобоевого отряда. И это одна из главных улик, свидетельствующая, что в покушении был замешан Свердлов, ибо только ему было выгодно побыстрее уничтожить свидетелей. Ведь следствие еще только-только началось. 2 сентября принесли браунинг – Каплан должна была его опознать. Требовались очные ставки со свидетелями, которые должны были подтвердить ее присутствие во дворе завода Михельсона – ведь стреляли в вождя не только Красной России, но и всего мирового пролетариата! Однако тут признание Каплан, скорее всего, и рухнуло бы, потому что ее никто во дворе видеть не мог. Больше того, Свердлову сообщили: на Каплан накатывают истерики, слезы, революционный запал прошел, и она может не только отказаться от признания, но и рассказать подлинную историю покушения. Тогда потянут Семенова, Новикова, заговорят о Протопопове, почему и кто его расстрелял, а там… Свердлову даже страшно об этом подумать. Требовалось быстрее спрятать концы в воду. Нет Каплан – нет и следствия.

А. Балабанова, которая навестила семью вождя в сентябре 1918 года, приводит примечательную характеристику: «У меня сложилось впечатление, что он был особенно потрясен казнью Доры Каплан…» Эта фраза дает нам понять, что решение об этом принимал не Ленин, а кто-то другой (понятно кто: Яков Свердлов). И что Ильич не очень был рад такому решению. Но Свердлов сумел его убедить, подчинить своему решению, а значит, и степень влияния Свердлова на Ленина в некоторых вопросах была весьма сильной.

Крупская вспоминает о том, что происходило в кремлевской квартире, когда раненого Ленина привезли с митинга: «Около вешалки стоял Яков Михайлович Свердлов, и вид у него был какой-то серьезный и решительный. Взглянув на него, я решила, что все конечно. “Как же теперь будет?” – обронила я. – “У нас с Ильичем все сговорено”, – ответил он. “Сговорено – значит, кончено”, – подумала я».

Любопытно само слово «сговорено». «Сговорено» может быть между двумя корешами, подельниками. «Сговорено» – значит, заключено тайное соглашение, о котором никто знать не может и не должен. Но что же было «сговорено» между Свердловым и Лениным? Покушение на Ленина, когда предполагалось произвести холостые выстрелы, но кто-то по ошибке выстрелил боевыми? Или «сговорено» о том, что Ленин, предполагая худшее, всю полноту власти передал Свердлову? Именно так Крупская и поняла Свердлова. А значит, у Свердлова была еще одна причина устранить Ленина – он расчищал себе путь к единоличной власти.

Мы уже говорили вначале о причинах, побудивших Свердлова придумать этот «план спасения». В последнее время появляются версии о том, что в Ленина вовсе не стреляли, а все следы пуль – инсценировка. Это была бы оригинальная версия, но имеется слишком много документов, где говорится о пулях и операциях. В последних принимали участие немецкие врачи, а их-то заставить лгать, наверное, было невозможно. Поэтому согласимся, что выстрелы все же были и ранение тоже. Другое дело, что оно действительно оказалось легким. Ленин сам поднялся к себе в комнату в Кремле, сам разделся, а уже 5 сентября встал и начал работать. Ради этой «ювелирной работы» и был, возможно, приглашен опытный стрелок Протопопов – чтобы инсценировать это легкое ранение. По замыслу режиссеров покушения, оно, вероятно, должно было быть еще легче – касательным, задевшим лишь кожу, обжигающим… Но волнение, невольный поворот Ленина – и все изменилось. Ранение оказалось более тяжелым, пуля едва не задела жизненно важную артерию. Поэтому рассердившиеся «режиссеры» и расстреляли Протопопова…

Все это, конечно, лишь предположения, подлинную картину тех событий мы вряд ли когда-нибудь узнаем: свидетелей давно нет, улик тоже. А если они и есть, то вряд ли будут в скором времени обнародованы. Нам остается назвать лишь автора сценария и режиссера этой интермедии: Яков Свердлов. В 1919-м словно по возмездию судьбы он умер. Завершил эту постановку его духовный ученик Сталин.

«Покушение на Ленина» – действительно талантливая инсценировка большевиков. Но благодаря ей режим выжил. Разгромив соратников по революционной борьбе, большевики единолично стали править страной. Ложь, интриги, заговоры, казни, террор стали той плодородной почвой, на которой пышным цветом вырос диктаторский режим Сталина. В жизнь человечества XX века великим монстром вошла Красная империя с ее невероятными экспериментами над душами и жизнями миллионов людей…