Читать книгу Судьба казака. Документально-художественная повесть - Николай Николаевич Луговской - Страница 4

В этот день, 19 мая 1916 года офицеры пятой сотни Уманского казачьего полка во время послеобеденного отдыха собрались под сенью древней смоковницы перекинуться в картишки. Это было самое прохладное место Керамшахского гарнизона, которое давно облюбовали офицеры полка. Прапорщик Заболотний достал из кармана колоду карт и стал их неторопливо тасовать.

– По-моему, у нас сегодня ничего не получится, нет четвертого игрока – задумчиво произнёс он.

– Я же пригласил Луганского, – заметил командир сотни, есаул Кожура.

– Думаю, что он не придёт, – ответил прапорщик Земляной, – Луганский хоть и командир взвода, но приказ о присвоении ему офицерского звания еще не пришёл, и это обстоятельство не позволяет ему быть сейчас среди нас.

В это время, сидящие поодаль офицеры, слушали прибывшего недавно в полк выпускника Академии Генерального штаба о катастрофе, постигшей Британские войска под Тефасоном.

– Командующий Британскими войсками западной Индии генерал Таушен решил отличиться и захватить Багдад, – рассказывал выпускник, – но вместо этого потерпел поражение и оказался в плену. Теперь окрыленные победой турки готовятся в поход против нас.

Данное сообщение очень взволновало офицеров, и они бурно начали обсуждать дальнейшее развитие событий…

А собравшиеся играть в карты сослуживцы, ещё не зная об этой ситуации на фронте, продолжали мирно беседовать о повседневных армейских заботах.

– О, кого я вижу! – вдруг воскликнул Земляной. И впрямь, словно из-под земли, неожиданно возник Луганский. Он весь сиял.

– Господа, разрешите представиться по случаю присвоения звания – прапорщик.

– Ясно, представляешься, а когда же будешь «проставляться?», – пошутил Заболотний.

И офицеры сотни заулыбались, предвкушая предстоящее вечернее застолье. Однако, улыбка быстро сошла с их лиц, когда они узнали, с каким известием прибыл к ним Луганский.

– Как получу удостоверение и погоны, милости прошу, господа. А сейчас должен сообщить приказ начальника штаба, всем немедленно явиться к нему.

Офицеры вопросительно посмотрели друг на друга, пытаясь понять причину столь срочного приказа, но, хорошо зная фронтовую жизнь, быстро зашагали к штабу. Когда все собрались, начальник штаба, войсковой старшина Ратимов обратился к присутствующим:

– Господа, после разгрома турками группировки генерала Таушена, нашего союзника, общая обстановка на фронте резко изменилась. Разведка донесла, что освободившуюся часть войск турки направили в нашу сторону, к населенному пункту Чандаур. Поэтому в полку объявляется повышенная боевая готовность. Немедленно перевести лошадей с пастбища в расположение лагеря. Произвести осмотр вооружения. Лишнее имущество сдать в обоз. Командир полка сейчас на совещании у генерала Баратова. По его прибытию, исходя из обстановки, будут даны соответствующие распоряжения. А сейчас все свободны, кроме пятой сотни. Подойдите поближе к карте, господа.

Указкой он обозначил то место, на котором будет реализовываться боевая задача, и разъяснил её:

– Детально место нахождения противника неизвестно. Предположительно он движется к местечку Чандаур. Учитывая образовавшиеся бреши в нашей линии обороны, эта ситуация может стать очень опасной для нас. В этих обстоятельствах мы приняли решение, силами вашей сотни произвести разведку боем на данном участке фронта. Ваша задача – установить точное расположение противника и максимально возможно его задержать. Достоверно известно одно, что этот район буквально нашпигован представителями не только турецкой, но и германской разведок. Поэтому при обнаружении подобных спецгрупп или отдельных агентов, вам необходимо их взять в плен, а при сопротивлении – уничтожить. Даю вам два часа на подготовку к выполнению поставленной задачи, надеюсь, что вы решите её с честью, как это было под Баязетом.

Похлебав кулеш с салом, сотня, в назначенное время вышла в сторону Чандаура. Есаул Кожура выделил из сотни два отряда. Один во главе с прапорщиком Заболотним должен был обеспечить безопасность сотни с тыла, другой, возглавляемый Михаилом Луганским, предотвратить внезапное столкновение с неприятелем. Луганский, с этой целью, отобрал пятерых самых опытных казаков и направил их в дозор. В отсутствии сплошной линии фронта, тем более на территории Курдистана, население которого не жаловало ни турок, ни англичан, ни русских, эти меры предосторожности Михаил счёл необходимыми. Вскоре он заметил, что старший дозора Виктор Гром поднял шашку вверх, что означало – впереди опасность. Этот «сигнал» быстро заметили в колонне, и есаул Кожура приказал всем сойти с дороги и спешиться, а сам поскакал в голову колонны. Дозорные доложили ему о причине подачи предупредительного сигнала. Впереди, в четырёх – пяти километрах виднелся населённый пункт. Кожура достал бинокль и карту, и несколько раз перевел взгляд с города на карту и с карты на город. Затем он собрал всех офицеров и объявил, что они находятся на подступах к Чандауру. Есаул приказал первому взводу укрыться в ближайшей роще, второму и третьему занять круговую оборону и установить пулемёты стволами в сторону дороги. На расположенном в двух сотнях метров перекрёстке установить блок-пост. Отдав приказы, Кожура довёл до сведения командного состава сотни свой боевой план, включавший три варианта развития событий в данной ситуации:

– Первый вариант, – произнёс Кожура, – противник занял Чандаур и начал движение в сторону позиции русских войск, рассчитывая на внезапное нападение. В этом случае первый взвод атакует вражеские колонны, затем, не увязнув в бою, отходит назад. Противник, увлечённый погоней, попадает под огонь наших пулемётов. Отойдя в тыл, первый взвод перегруппируется, чтобы возобновить атаку. В это время второй и третий взводы наносят фланговые удары, и пулемётчики прекращают огонь. Дальнейшие действия будут определяться сложившейся обстановкой.

– Второй вариант, – продолжил он, – противник в Чандауре, но не планирует продвижения вперёд. Тогда мы, дождавшись темноты, внезапно нападаем на него, после чего отступаем и в случае преследования нас отходим на прежние позиции. Далее действуем, как в первом варианте.

– Третий – противник ещё не вошёл в Чандаур. В этой ситуации мы проходим через населённый пункт и под покровом ночи атакуем его за пределами Чандаура. Господа офицеры, – приступайте к выполнению задачи, а Луганского я прошу остаться.

– Михаил Андреевич, вам необходимо не обнаруживая себя, постоянно вести наблюдение за перекрёстком. Всех подозрительных лиц прошу задерживать и, обыскав на предмет наличия оружия, направлять ко мне. Я буду находиться в расположении второго взвода.

Получив задание, Михаил вернулся в свой взвод, расположившийся в роще. Здесь он увидел, что четверо казаков, игравших в карты, что-то не поделили и затеяли ссору.

– Что тут происходит!? – возмутился Луганский. Почему вы оставили без контроля окружающую нас местность, особенно перекресток? Нам поручено наблюдать за ним и немедленно информировать Кожуру о каких-либо изменениях на нём.

– Да кому вин сдався, ваш перекрёсток, – нехотя ответил Иван Калюжный. Тут окромя пастухив никого не мае, – и, не успев договорить, он увидел трех приближающихся к перекрёстку всадников. По одежде и обличию было видно, что они далеко не сыновья востока. Михаил также заметил всадников и обречённо произнёс:

– Позор теперь всему взводу, упустили разведку, упустили.

– Да что Вы запричитали, – осадил его Калюжный, – куды воны динутся?

Он выхватил трофейный маузер и бросился наперерез всадникам. Два раза подряд выстрелил и двое конных, как подкошенные, упали на землю. Третий успел произвести ответный выстрел и сразил казака. Пуля попала Ивану в грудь, он вскрикнул: – Эх!…и замер. Чувство досады и желание мести овладело Михаилом. Не осознавая, что он делает, Луганский вскочил на коня и бросился догонять третьего всадника. Этот поступок Михаила был явно безрассудным, так как беглец успел уйти достаточно далеко. Настичь его не представлялось возможным. Но потомственный казак Луганский, движимый охватившими его чувствами, не мог поступить иначе. Будучи умелым наездником, имея резвого коня, он быстро сокращал расстояние между собой и всадником. Преследуемый, заметив погоню, стал на ходу отстреливаться. Было видно, что он в этом деле не новичок. Михаил также начал стрелять. Его третья пуля угодила в коня беглеца. Конь завалился на левый бок и придавил наездника. Приблизившись, Луганский увидел направленный на него пистолет. Реакция Михаила была мгновенной. Выстрелы прозвучали одновременно. Резкая боль в ноге заставила Михаила спуститься на землю и осмотреть рану. Оторвав кусок исподней рубахи, он перевязал ногу и оглянулся в сторону всадника. Тот не двигался. Луганский, превозмогая боль, попытался сесть по удобнее, чтобы оглядеться и оценить обстановку. Солнце приближалось к горизонту, и наступающая ночь грозила ему немалыми неприятностями. Михаил знал, что эта местность кишит множеством змей, варанов, ядовитых пауков, стаями шакалов. Остаться здесь на ночь – верная погибель, поэтому, когда он увидел вдалеке группу людей, очень обрадовался. Это обстоятельство, с одной стороны, давало ему хоть какую – то надежду на спасение, с другой – могло сыграть с ним злую шутку, так как неизвестно было, с какой целью бродили здесь эти люди. Луганский решил испытать судьбу. Он приподнялся насколько мог, стал кричать и размахивать руками, надеясь, что его заметят. Подошедшие незнакомцы, сначала обшарили тело всадника, прихватили с собой все, что нашли, затем направились к Михаилу. Он понял, что перед ним курды, промышляющие грабежами погибших. Михаил схватился за пистолет, но было уже поздно: один из курдов, подойдя ближе, выстрелил ему в голову. Грабители забрали у него пистолет, шашку, кинжал, часы, деньги и ушли. Перед глазами Михаила, теряющего сознание, замелькали картины его жизни…