Читать книгу Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин - Страница 146

Роман в четырёх частях с эпилогом. Вр, 1861, № 1—7, с подзаголовком: «Из записок неудавшегося литератора» и посвящением М. М. Достоевскому. (III)

Основные персонажи:

Азорка;

Александр Петрович;

Александра Семёновна;

Архипов;

Безмыгин;

Бубнова Анна Трифоновна (мадам Бубнова);

Валковский Алексей Петрович (Алёша);

Валковский Пётр Александрович (князь Валковский);

Иван Петрович;

Ихменев Николай Сергеевич;

Ихменева (Шумилова) Анна Андреевна;

Ихменева Наталья Николаевна (Наташа);

Маслобоев Филипп Филиппович;

Матрёна;

Митрошка;

Нелли (Елена);

Сизобрюхов Степан Терентьевич;

Смит Иеремия;

Филимонова Катерина Фёдоровна (Катя).

Бедный и больной литератор Иван Петрович, находясь при смерти в больнице, пишет-вспоминает о событиях последнего года. Все эти «прошедшие впечатления» волнуют его «до боли, до муки», и если бы он не изобрёл себе «этого занятия» – написать нечто вроде романа о происшедшем, – он бы «умер с тоски». А произошло вот что. Иван Петрович рано остался сиротой и вырос в семье мелкопоместного помещика Ихменева, которая стала ему как родной, а единственная их дочь, Наташа, – вместо сестры. И вот два года назад, когда Иван уже жил в Петербурге и только-только «выскочил в литераторы», его первый роман (судя по пересказу, очень напоминающий «Бедные люди») имел успех, разорившийся Ихменев с семьёй перебрался в столицу – искать справедливости, вести тяжбу с разорителем. А им, обидчиком, был сосед по имениям князь Валковский. Тяжба приняла затяжной и невыгодный для старика Ихменева характер. А между тем, у Наташи Ихменевой (которую Иван Петрович, конечно же, давно и горячо любил совсем не как сестру) вспыхивает страстный роман с молодым князем Алёшей Валковским, она сбегает от родителей к нему. У Алёши же, в свою очередь, есть невеста Катя, которую он любит. Но он и Наташу полюбил, казалось бы, больше жизни – даже наперекор отцу. А Иван Петрович, махнув рукой на личное счастье, помогает Наташе и Алёше выстоять в борьбе с деспотизмом родителей, поддерживает их. Для него главнее ничего на свете нет – лишь бы его любимая была счастлива. А теперь о Нелли. Эта нищая девочка появилась в судьбе Ивана Петровича тоже год назад. Он случайно познакомился с её дедом в день его смерти и взял как бы опекунство над девочкой, оставшейся совсем сиротой. Но, как выясняется по ходу повествования, не совсем уж она сирота, ибо отцом-то её является никто другой, как всё тот же князь Валковский. Но настоящую семью обретает Нелли, ставшая Леной, в доме Ихменевых… Однако ж кончается всё грустно: процесс Валковскому проигран, Наташа молодым князем брошена, Нелли умерла, Иван Петрович остаётся один, дни его сочтены, «Униженные и оскорблённые» – его лебединая песня…

* * *

Ещё из Сибири (8 нояб. 1857 г.) Достоевский писал старшему брату М. М. Достоевскому, что собирается написать «роман из петербургского быта, вроде “Бедных людей” (а мысль ещё лучше “Бедных людей”)…» Но приступил он к работе над романом уже в Петербурге в мае 1860 г. и завершил в июле 1861-го. Роман имел большой успех у читающей публики и способствовал быстрому росту тиража журнала «Время». Мнения критиков, естественно, разделились. Одними из первых и доброжелательно оценили новый роман автора «Бедных людей»: Н. Г. Чернышевский (С, 1861, № 2) и А. Н. Плещеев (МВед, 1861, № 13, 17 янв.), А. Хитров («Сын отечества», 1861, № 9) и др. А вот Г. А. Кушелев-Безбородко (РСл, 1861, № 9), Н. А. Добролюбов (С, 1861, № 9), Е. Тур («Русская речь», 1861, № 11) и ряд других рецензентов, наоборот, признавая занимательность романа, находили в нём серьёзные, на их взгляд, недостатки – надуманность сюжета, немотивированность поведения героев, мелодраматический колорит. О том, как близко к сердцу принимал Достоевский подобные отзывы, можно судить по его признанию в «Примечании <к статье Н. Страхова “Воспоминания об Аполлоне Александровиче Григорьеве”>», сделанному спустя три года: «Совершенно сознаюсь, что в моём романе выставлено много кукол, а не людей, что в нём ходячие книжки, а не лица, принявшие художественную форму (на что требовалось действительно время и выноска идей в уме и в душе). В то время как я писал, я, разумеется, в жару работы, этого не сознавал, а только разве предчувствовал. Но вот что я знал наверно, начиная тогда писать: 1) что хоть роман и не удастся, но в нём будет поэзия, 2) что будет два-три места горячих и сильных, 3) что два наиболее серьёзных характера будут изображены совершенно верно и даже художественно. Этой уверенности было с меня довольно. Вышло произведение дикое, но в нём есть с полсотни страниц, которыми я горжусь…» И далее автор, отдав всю какую только можно дань скромности, позволяет вылиться из-под своего пера и фразе, наполненной достоинством и сдержанной авторской гордостью: «Произведение это обратило, впрочем, на себя некоторое внимание публики…» Невольно подумаешь – если бы та же Евгения Тур (Е. В. Салиас-де-Турнемир), посчитавшая высокомерно, что-де «Униженные и оскорблённые» «не выдерживают ни малейшей художественной критики», вместо своих пухлых «художественных» романов («Племянница», «Три поры жизни» и пр.) написала бы, создала только одно произведение уровня и значимости этого «петербургского романа» Достоевского, она уже не была бы сейчас так прочно и безнадёжно забыта…

«Униженные и оскорблённые» – первый большой, со сложным разветвлённым сюжетом роман писателя, это как бы репетиция, проба, подступ к романам, которые составят «великое пятикнижие» Достоевского, принесут ему всемирную известность. Недаром в «Униженных и оскорблённых» вспоминается творческая история самого первого романа писателя – «Бедные люди», – недаром возникает и своеобразная перекличка между заглавиями. Достоевский как бы подводит итог своему раннему периоду творчества, оценивает его и окончательно завершает.