Читать книгу Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин - Страница 18

Очерк. Гр, раздел ДП (V), 1873, № 4, 22 янв. (XXI)

Начинается статья цитированием отрывков и разбором стихотворения «Влас» (1854) Н. А. Некрасова (о раскаявшемся крестьянине-грешнике) и посвящена русскому характеру, любимым идеям Достоевского, постоянно присутствующим в его творчестве, – о стремлении русского человека во всём дойти до черты, об идеале Христа, который народ русский носит в сердце своём, о потребности страдания, свойственной простым людям… Основу статьи занимает рассказ о двух мужиках, которые поспорили, кто из них «дерзостнее сделает». Один «Влас» и вызвался на спор совершить страшное святотатство – выстрелить из ружья в причастие. Только в последний момент, уже когда прицелился, было ему видение – будто целится он в крест со Спасителем. Мужик «упал с ружьём в бесчувствии», мучился несколько лет, а потом приполз на коленях к старцу-исповеднику за покаянием. Но Достоевского интересует не только этот, раскаявшийся «Влас» (настоящее имя его не известно), но ещё более второй, тот, который подзуживал первого, спровоцировал на святотатство – «нигилист деревенский». Квинтэссенция рассуждений Достоевского о двух народных типах завершается убеждённым пророческим выводом-обобщением: «Конечно, интерес рассказанной истории, – если только в ней есть интерес, – лишь в том, что она истинная. Но заглядывать в душу современного Власа иногда дело не лишнее. Современный Влас быстро изменяется. Там внизу у него такое же кипение, как и сверху у нас, начиная с 19 февраля. Богатырь проснулся и расправляет члены; может, захочет кутнуть, махнуть через край. Говорят, уж закутил. Рассказывают и печатают ужасы: пьянство, разбой, пьяные дети, пьяные матери, цинизм, нищета, бесчестность, безбожие. Соображают иные, серьёзные, но несколько торопливые люди, и соображают по фактам, что если продолжится такой “кутёж” ещё хоть только на десять лет, то и представить нельзя последствий, хотя бы только с экономической точки зрения. Но вспомним “Власа” и успокоимся: в последний момент вся ложь, если только есть ложь, выскочит из сердца народного и станет перед ним с неимоверною силою обличения. Очнётся Влас и возьмётся за дело Божие. Во всяком случае спасёт себя сам, если бы и впрямь дошло до беды. Себя и нас спасет, ибо опять-таки – свет и спасение воссияют снизу (в совершенно, может быть, неожиданном виде для наших либералов, и в этом будет много комического). <…> Во всяком случае наша несостоятельность как “птенцов гнезда Петрова” в настоящий момент несомненна. Да ведь девятнадцатым февралём и закончился по-настоящему петровский период русской истории, так что мы давно уже вступили в полнейшую неизвестность».