Читать книгу Улыбки и усмешки - Николай Николаевич Наседкин - Страница 3

Редактор респектабельной местной газеты взялся читать очередной материал своего молодого сотрудника Ануфрия Вязанкина – рецензию:

«Виват! Ура! Свершилось! Никогда ещё книги, подобные сборнику стихов Скучномира Серого «Символ абракадабрности», у нас не выходили. Наши издатели всегда слепо шли на поводу у примитивных наших читателей. Москва, страшно сказать, смотрела на наш город как на амбивалентно глухую литпровинцию. И вот теперь книга Скучномира Серого обратит наконец на болото наше изумлённое внимание всей Европы, Америки, а может быть, даже и – Израиля! Ура-а-а!

Почтенным старичкам из Шведской академии не придётся теперь ломать седые головы – кому отдать ближайшую Нобелевскую премию. Фонд Сороса просто обязан свой самый большой грант выделить нашему Скучномиру Серому. А Букер поступит просто-напросто глупо, если и в этом году свою вкуснопахнущую премию присудит пусть и авангардному, но романисту в этой стране (я имею в виду нашу убогую Русь), а не, как должно, нашему гениальному земляку-поэту.

Скажу сразу и честно: стихи Серого – не для рядового читателя. Даже я с трудом вник в их смысл, вернее, с радостью убедился, что в смысл вникнуть невозможно. Это и грандиозно! Это и футуристично! Кто ищет в поэзии смысл, пусть читает всяких там рубцовых, есениных, пушкиных наконец, но пусть не лезет со своими потными подмышками в наши элитарные круги.

Итак, вчитаемся в Серую абракадабру, или, иначе говоря, в абракадабру Серого. Она может показаться на первый взгляд даже и заумью. Но каковы у Серого реминисценции, а! Каковы ассоциации и пертурбации! Вот, к примеру, в стихотворении «Атлантида-сити» встречается буква-звук «у». Что это? Догадываетесь? Ну, конечно же, это чётко выраженный литературный ареол из Велимира Хлебникова. А вот в стихопоэзе «Пена мусора» совершенно отсутствуют знаки препинания… Во-первых, это же явное и гениальное подражание Алексею Кручёных, а во-вторых, – какая экономия выразительных, типографских и денежных средств!

Отметим, что наш Серый не чужд посостязаться и с пресловутым Пушкиным. Так, у него (у Серого) на стр. 137 встречается словечко «мгновенье», и в памяти подготовленного, как я, читателя, конечно же, сразу отзвуком задиссонансирует – «Я помню чудное мгновенье…» Удивительное мастерство! (Я имею в виду Скучномира Серого.)

Особенно потрясли меня поэма про ежа, который изнасиловал ужа (или наоборот – там разобраться-понять трудно), и то запредельно-гениальное место в сборнике, где описывается, как слова говорят словам о словах при словах словами, не употребляя при этом слов… Пот-ря-са-ю-ще!!!

Конечно, нашлись сразу злопыхатели-завистники, закричали, будто Серый просто-напросто выёживается и словоблудит. Что с этих критиканов возьмёшь – серые! Они не в состоянии понять элитарную поэзию Серого. Как не может какой-нибудь работяга или пейзанин раскушать прелесть и элитарность сыра рокфор. Да, не каждому дано понять вкус этой возвышенной плесени!

И последнее: пускай пока мало в нашем диком чернозёмном захолустье таких, как я, испытывающих контрапунктную ауру при чтении творений Скучномира Серого. Но мы должны активно презирать и бороться с моноструктурной местной литературой и андеграундно поднимать квинтэссенцию стилевого содержания поэзии, чтобы лексическое наполнение фабульной основы не доминировало над формой.

Поэтому я и кричу, обращаясь к родимым нашим власть имущим благодетелям, которые уже выделили толику средств на издание этой «Абракадабры»: даёшь ещё денег на переиздание шедевра Скучномира Серого массовым тиражом! Книгу «Символ абракадабрности» – в каждый дом, в каждую детскую и, пардон, колхозную библиотеку! Ура!»

Редактор покрутил заболевшей головой, сморщился и чертыхнулся:

– Чёрт, ничегошеньки не понял! Но ставить надо – элитарность, рокфор, Москва, Израиль…

Он тяжко вздохнул и подписал рецензию в набор.