Читать книгу Записки дорана. Записка вторая: Город садов - Николай Олегович Бершицкий - Страница 3

Сквозь сон Нуаллан услышал треск ломающихся веток. Привычный к странствиям, таящим всевозможные опасности, эльфийский воин отточил реакцию, научился спать чутко, как кот. Перевалившись на бок якобы во сне, он незаметным движением обхватил рукоять кинжала по имени Деаннтаг – хватать меч-дха Луат было бы слишком броско, – и приоткрыл глаз. Глаза эльфов, имеющие особый разрез, чуть удлиненные, позволяли их приоткрывать так, чтобы со стороны казалось, будто они закрыты. И никому в голову не придет, что этот «спящий» простофиля давно за тобою присматривает. На поляне ярко горел костер, разгоняя ночь, рядом мелькали тени, хриплые голоса приближались со стороны глухой чащи, куда еще днем отправилась Глинис. Кто же мог разжечь огонь? Любого постороннего Нуаллану не составило бы труда определить по шагам, значит, это мог быть лишь другой эльф. Правда эльфы не часто разжигали огонь, не желая навредить окружающим растениям, прибегая к такому освещению в крайних случаях, когда каждая минута в счет идет. Обыкновенно они применяли светящиеся волшебные фонарики, тускло сверкающие и медленно загорающиеся, или обходились собственным зрением, а эльфы могут видеть в темноте хорошо, хоть и не в пример зверям. Костры полыхали у доранов в походах, особо в походах против нежити, по загадочным причинам частенько наведывающейся в царство короля Аэдана. В разоренном Аллин-Лирре это принималось, вот только единственные эльфы поблизости служили Фойртехерну. Встреча будет теплой! Но тут опять раздались резкие голоса, которых у эльфов отродясь не встречалось.

– Нуаллан, Нуаллан, ты не спишь? – тонко проверещала Глинис. – Ты не будешь возражать против компании?

Доран подскочил, оказавшись на ногах так быстро, что любой враг, надумавший прирезать его во сне, столкнулся бы с неприятным сюрпризом. Деаннтаг уже торчал бы в сердце злоумышленника, а эльф тем временем подхватил бы меч, под который в момент становления на ноги загнал носок. Дха, собственно говоря, и отправился в готовую его принять ладонь. Глинис с растерянным видом отпрянула, подойдя слишком близко, будто не видела ничего зазорного в своем странном поступке. Нуаллан мнение имел конкретное, стоило увидеть спутников целительницы: костер обступили, выползая из леса, диковатые на лица, взъерошенные люди в измусоленных грязных шкурах. Сквозь перекрученные овчины проглядывало голое немытое тело, в спутанных бородах застряли сучки и листья. Все были при оружии. Возглавлял людей седой чрезвычайно высокий мужчина с длинной, завязанной в толстую многослойную косу бородой, в руке, словно сплетенной из жил, он сжимал грубый посох. Эльф почувствовал волшебника с расстояния, наследство Туата де Дананн, божественная искра в сердцах эльфийского племени, позволяло им ощущать или видеть силу внутри существ. Этот неопрятный, грязный бродяга, судя по ощущениям, мог заткнуть за пояс иного чародея-мехара из Эльтвиллана.

Нуаллан не сумел сдержать удивления, пристально взглянув на колдуна широкими глазами. Возможно, ему показалось и сила седовласого была не столь велика, однако он готов был спорить – это не обычный смертный. Кого только не привел в Аллин-Лирр зов Лехри. Удивило дорана и кое-что еще… Прожив во Внутреннем Мире долгие годы, Нуллан усвоил некоторые его правила, хотя не выбирался далеко за пределы владений короля изгнанников. Одним из этих правил являлось пренебрежительное отношение к тем волшебникам, которые продавали свое искусство за деньги, особенно в предприятиях, подобных освобождению мира эльфов. Тайные знания чтились за великое мастерство, для которого должно быть и великое применение.

Люди, поглядывая волками из-под кустистых бровей, прошли к огню, не дожидаясь приглашения, сели и опустили головы. Колдун кивнул Нуаллану и встал поодаль от своих товарищей, положив подбородок на сложенные на вершине посоха руки. Эльф, вертя головой, словно спросонья, подошел к Глинис и отвел чуть в сторону.

– Кто это такие? – укоризненно спросил он.

– Ну… – девушка замялась, испытав неловкость. – Они заблудились в лесу, гнались за демонами ночи и заплутали в дебрях, нехорошо было их бросать.

– Демоны, там были демоны?

– Нет, – Глинис по-ребячески тряхнула головой, ее волнистые распущенные из косы локоны мотнулись, как подол платья. – Демоны уходили от погони, они боятся, так сказал тот мужчина с посохом. Он колдун, полагаю.

– И я полагаю, – Нуаллан против воли покосился на старика, притягивающего его внимание. Тот стоял, ничуть не изменив позы, белесоватые глаза вонзились в одну точку, ища что-то за гранью реального мира. – И все же мне не удастся спать спокойно бок обок с людьми. Мы убили одного или двух в Бога-Фроис, а единожды предав доверие, его уже не восстановишь полностью. Люди раскрыли себя, да и привел их сюда запах наживы.

Глинис пожала плечами, присмотрелась к заросшим мужикам у огня и улыбнулась, будто наблюдала за милыми, но потрепанными зверюшками. Что ж, сострадание должно быть основной добродетелью целителя, ведь он обязан искренне желать выздоровления своего пациента. Это тоже часть нелегкой профессии врачевателя. Люди действительно смотрелись жалко, определить, были ли они грязными и оборванными изначально либо стали такими после похода в Аллин-Лирр не получилось бы у самого опытного следопыта Эльтвоиллана, однако доран испытал к ним уважение. Если эти люди готовы были таким образом измотать себя, помогая в борьбе с Пандемониумом, значит, не так уж они плохи. Решив быть дружелюбнее, не теряя при этом бдительности, Нуаллан подсел к гостям. Люди одобрительно закивали, видя его рвение примириться после неудачного знакомства. Седой колдун беззубо улыбнулся, несколько зловеще в тишине ночи и свете костра, и, волоча дубину по земле, направился к остальным.

– Вы голодны, – скорее утвердительно произнесла Глинис, да и догадаться по виду лесных незнакомцев можно было, что ели они не раньше прошлого утра. – Есть грибы, – девушка повертела в руке черно-бурую шляпку, аккуратно срезанную с ножки (которую эльфийские сборщики оставляли всегда), – орехи, ягоды, листья щавеля…

Звонкий голосок целительницы затихал с каждым сказанным словом вместе с ее энтузиазмом. Гости слишком скупо реагировали на предложенные блюда, иногда корча такие лица, будто вместо пищи им предлагали засохшие лепешки грязи и дорожные камни да пыль. Нуаллан потянулся за мешком, где держал пару флаконов с фруктовым пюре – им славился все тот же град Суг-Меаса в былые годины, – и бутыль легкого яблочного вина. Дикари, а в глазах дорана эти люди были не кем иным, как дикарями, переглянулись в ожидании чего-нибудь более аппетитного, однако в итоге разразились недовольным ворчаньем.

– Нет, это не еда, – с сочувствием глянул на эльфа космач, сидящий рядом. – Эй, Долу, припасы-то остались?

Нуаллан даже не надеялся услышать вразумительную речь от своих неожиданных сотрапезников, походивших более на облезлых медведей, чем на людей. Разговаривали они на языке, который был в общем ходу почти на всех сферах Внутреннего Мира, хотя с явным акцентом. Язык больших империй не был для них привычен, пусть они и выучили его хорошо – иначе они не оказались бы тут, в мире, где нынче звенит сталь мечей и злато в тугих кошелях. Верно, они принадлежали к той касте, что рыщет по мирам в поисках легкой наживы, мирам, где платят за умение крепко держать топор и сильно бить. Были среди прибывших в Аллин-Лирр и добровольцы, желающие отстоять правое дело, были любители доброй драки, эти же оказались типичными наемниками. В пользу нуалланова предположения свидетельствовали бряцающие монетами мошны на поясах у дикарей. Это был их задаток, не иначе. Однако теперь с бородачами можно было поговорить.

Широкоплечий мужик с оголенной волосатой грудью, который откликнулся на имя Долу, завозился с грубым кулем, покрытым слоем жира от промокания. По довольному не то смеху, не то рычанию доран определил, что воля товарища исполнена. Долу вытащил за кость закопченную в углях ногу оленя с варварски ободранной кожей. При виде ноги у людей слюна проступила в уголках широких ртов, а Нуаллана передернуло. Краем глаза он заметил, как морщится и прикрывает ладонью ротик Глинис. На память изгнаннику отчего-то явился образ пораженного некромагией оленя из Мертвого леса (название это он дал сам, с облегчением понимая, это ненадолго). Бледное с проступающими венами тело изуродованного животного без кожи чуть не заставило дорана опорожнить желудок в прошлый раз, при встрече, затошнило его и теперь от одной только мысли.

– Мы не едим живых существ, только плоды растений и деревьев. Иногда берем в пищу листья или части стеблей, но так, чтобы не погубить.

– Как знаешь, – пожал плечами тот, что позвал Долу.

– А вы куда путь держите? – почуяв готовность к общению со стороны дикарей, спросил Нуаллан.

– Я Багру, – для начала представился космач. – Я вожак бродяг Биру. Это мы и есть. Нам обещали золото за помощь в войне, да так и не дали всего. Нас загнали в лес чудища, мы там и застряли крепко. Дрались, пока силы не кончились, многих потеряли. А потом вообще заблудились, хорошо чудища ушли дальше. Свое золото мы заслужили по праву, теперь ищем ваших вождей. День назад повстречали одного из вас, он говорил, тут стоит Город садов, где можно отдохнуть и наполнить брюхо.

– Суг-Меаса, – уточнил Нуаллан. – Что же, я и моя спутница направлялись туда же, только вот постель и пищу я не жду получить. До столицы дошли слухи о разорении, что обрушилось на древнюю твердыню.

– И все-таки вы идете туда, – хитро заметил колдун, все время с вниманием слушая беседу.

– А больше мне некуда идти, – с досадой обронил Нуаллан, не заметив, как дрогнул его голос.

– В таком случае, нам вернее будет идти с вами, лесной человек, – почтительно поклонился колдун, замусоленные седые патлы едва заметно качнулись. – Надеюсь, наша компания вас не смутит, я слышал об уединенной натуре ваших собратьев.

Не в пример товарищам, создающим впечатление дремучих дикарей, этот человек говорил понятно и почти без акцента. Однако лицо его выражало такую смесь различных мыслей, что при самом остром желании, доран не смог бы ему доверять. Жизнь за гранью Аллин-Лирра научила его не верить льстивым словам и показательной учтивости. Все же он не стал прогонять незнакомцев, предоставив им возможность провести ночь у костра. Правда, в ту ночь спать ему не пришлось, помимо того, что отдохнуть он успел раньше за те несколько часов, ну и конечно из-за гостей, за которыми предпочел понаблюдать, его тревожили мысли о встрече с сородичами в Суг-Меаса. Что он им скажет, как посмотрит в глаза?