История русского народа

Оглавление

Николай Полевой. История русского народа

Предисловие

Б. Г. Нибуру. Первому историку нашего века

I. От древнейших времен до разделения России на уделы (до 1055 года)

Глава 1. Скандинавы. Начало русских государств

Глава 2. Завоевание Киева новгородскими руссами

Глава 3. Руссы-завоеватели. Борьба с Грецией. Соединение русских княжеств при Владимире

Глава 4. Введение христианской веры. Новое разделение и соединение русских княжеств при Ярославе

II. От разделения России на уделы до перенесения Великого княжества из Киева во Владимир-Залесский (с 1055 до 1157 года)

Глава 1. История Европы в IX и X столетиях

Глава 2. Начало периода уделов

Глава 3. Переход Великого княжения в род Всеволода или Мономаховичей

Глава 4. Решительное падение старшего рода (Олеговичей)

III. От перенесения великого княжества из Киева во Владимир-Залесский до нашествия монголов (от 1157 до 1326 года)

Глава 1. Андреева система политического единовластия и главные деления Руси

Глава 2. Борьба Олеговичей с потомками Мономаха за Киев

Глава 3. Система политики Всеволода Георгиевича

Глава 4. Нашествие монголов

IV. От нашествия монголов до утверждения Великого княжества за княжеством Московским или до кончины князя Иоанна Калиты (с 1236 до 1341 года)

Глава 1. Последний великий переворот Азии: завоевания монголов, Чингиз-хан, учреждение царств монгольских

Глава 2. Совершенное разъединение всех частей Руси

Глава 3. Разделение монгольских орд. Междоусобия князей Ярославова рода

Глава 4. Первенство Твери в северной Руси и ее споры с усиливающеюся Москвою

Глава 5. Политика Иоанна Калиты и начало политической самобытности Руси

V. От утверждения Великого княжества за княжеством Московским до образования политической самобытности русского государства или кончины великого князя Иоанна III (с 1341 до 1505 года)

Глава 1. Основная идея русской истории в первой половине монгольского владычества

Глава 2. Последний переход великого княжества в Москву, в род Калиты

Глава 3. Характер Димитрия

Глава 4. Василий, сын Димитрия Донского

Глава 5. Василий Васильевич – суровый, скрытный и хитрый властитель

Глава 6. Последние годы княжения Василиева: быстрое уничтожение удельной системы

Глава 7. Великий князь Иоанн Васильевич

Глава 8. Торжество Иоанновой политической системы

Глава 9. Семейственные несогласия и бедствия государственные, омрачающие старость Иоанна III

VI. От образования политической самобытности русского государства до постепенного перехода Иоанна Грозного к свирепому тиранству (с 1505 до 1560 года)

Глава 1. Русь после Иоанна III

Глава 2. Иоанн IV, царь российский

Глава 3. Покорение Казани и Астрахани, покорность Сибири, унижение Крыма. Смерть Анастасии, первой царицы российской

Отрывок из книги

«Есть различие между простым, врожденным человеку желанием знать прошедшее и тем испытующим стремлением человеческого ума, которое поставило в ряду других познаний наших историю. Все знания, все науки начинаются в самых первых действиях человеческого духа. Так и в простом желании знать прошедшее должна была заключаться история. Но знания и науки находятся в первоначальных действиях нашей умственной способности, как творения природы в семенах и зародышах; время развивает их: целые века потребны для развития умственных семян, сеемых человеком.

Мы ошибемся, если будем смешивать первое действие человеческого ума с полным его развитием. Способности человека, в самом несовершенном их состоянии, содержат уже в себе идеи и верования всякого рода. В самом первом порыве ума все есть у человека, все, чем может он познавать истины в себе самом, вокруг себя, выше себя. Умственный инстинкт, коим одарен человек, соприкасаясь всему, ко всему прилагается; но человек не начинает задачами и решением оных: в начале он безусловно видит, чувствует, понимает, верит; произвол умственной его деятельности смешивается, сливается с предметами, которые приближаешь к себе, расцвечивается, так сказать, их цветами. Потом наступает другой период умственной деятельности, когда она входит в самое себя и, взяв самое себя за предмет своих действий, требует отчета о том, что мыслила, как и для чего таким образом мыслила, как и для чего мыслит. Тогда превращается в задачу то, что прежде было для человека положительно; человек действует методически там, где прежде повиновался инстинкту, замещает непосредственное вдохновение постепенными понятиями и врожденные верования системами. Мысление творить знание, науку там, где произвольность ставила верование. Так бывает в человеке, так и в роде человеческом. Везде с самого начала непосредственное, так сказать, откровение разоблачает для умственной способности тайны бытия, освещает его, как будто свыше, светом чудесным и налагает на него знамение вечных истин. Прежде всяких систем род человеческий мыслит, и посредством сил, коими он одарен, достигает истин существенных, не дожидаясь поздних пособий философии, которая развивает впоследствии начало и являет его в полном блеске жизни, созидая систему, науку. Весьма важно знать такую постепенность понятий человека: она объясняет для нас природу нашу и подле самой колыбели нашего ума ставит свет и величие, в то же время показывая правильную постепенность в дальнейшем ходе сего.

.....

Олег вошел в Киев, торжествуя убийство как победу. Дружины сопровождали его, и киевляне признали власть Олега. Новейшие историки называют пятном Олеговой славы кровавый поступок его с Аскольдом и Диром, видя в нем измену и хищение. Современники не так смотрели на действия Олега, и нам нельзя судить по нашему образу мыслей о делах человека, жившего за девять столетий, иначе думавшего, бывшего в обстоятельствах нам неизвестных. Варяг, искавший добычи с мечом в руках и переплывавший моря для грабежа и разорения земель чуждых, не может быть обвиняем как гражданин устроенного общества. Не будем представлять себе Олега тем, чем он не был: героем по нашему образу мыслей. Отвага, смелость, храбрость, жадность к покорению народов, не для блага и счастия их, но для добычи, для власти: таковы были свойства и дела варяжских завоевателей. В сем случае всякие средства казались им позволительными. Олег, убийца храбрых киевских владетелей, виновнее ли грабителя невинных обитателей Греции? Если удача извиняла средства для современников, то характер Олега не пятнается смертью Аскольда и Дира.

Олег хорошо знал выгоды, заставившие его идти на юг и перенесть место пребывания своего из болот и лесов новгородских на Днепре под благорастворенное небо юга, отколе волны обширного Днепра вели его в Грецию. В Киеве учредил Олег главный городок русских княжений.

.....