Читать книгу Тихая Виледь - Николай Редькин - Страница 51

Только через три года воротился в деревню Степан.

Переступил порог родного дома и оторопел, увидев белокурого мальчугана, что бегал по желтому, хорошо промытому полу. Сбросив шинель, под радостные ахи да вздохи бабьи протянул Степан мальчугану руки:

– Ну что ты? Ну? Иди же ко мне…

А сынок, испуганный и смущенный, побежал к матери, спрятал голову в складках грубой портняной юбки. Поля взяла его на руки:

– Ну что ты, Феденька, это же твой папа. Ходил он на войну, а теперь вот, слава Богу, к нам воротился…

И она, счастливая, стала обсказывать Степану, как последние дни надоедала Агафье:

– Раскладывает она свои бобочки, а я вся дрожу, трясется чего-то внутри, как студень какой-то, аж в брюхе болько…

Счастливая, но, как всегда, ворчливая Анисья то и дело перебивала сноху:

– До того довоевались – ребята-то вас, христовых, опознать не могут…

Степан и правда все еще не мог прийти в себя, повторял, как заведенный:

– Феденька, Федя, – словно хотел привыкнуть к незнакомому имени.

– Ты бы хоть рассказал, где да с кем воевал, – сдержанно говорил Егор, ерзая на передней лавке.

Анисья же, бойко собиравшая на стол, непутевого своего урезонивала:

– Дай ты ему раздеться-то! Да баню надо затопить… И сам Степан отвечал отцу без особой охоты:

– Был и в Котласе, и в Архангельске. А это уж правда, если щепку в Портомой бросить… – и он не договорил, взглянул на улыбающуюся Полю. – И до Мурмана мы дотопали; на наших глазах беляки да англичане на пароходы грузились…

– А сам-от ты кем был? – пытался Егор разобраться в политике.

– К красным был причислен.

– Стало быть, к новой власти. Сказывай тогда, как дале жить на земле этой будем?

– Власть новую надо крепить. – Но какими-то не своими, чужими словами объяснялся Степан.

Поля насторожилась, еще крепче прижала к груди Феденьку.

Анисья ввернуть не преминула:

– Это еще какую такую новую? Не ту ли, что в Покрове завелась? А знаешь ли ты, как мы в Пасху в церковь ходили да к этой самой власти в руки угодили? В храме Божьем какой-то клуб устроили. Уж дичая-то не придумаешь!

– Ты, мать, как контра рассуждаешь. – Ну резанул Степан – задел за живое.

– Чего это я по-твоему? Ты уж, буди, матькайся, так по-нашему!

– Бога-то нет, попы обманывали… – И все – не то, не свое, чужое, не Степаново.

И у Поли похолодело в душе.

А Анисья закипятилась – забыла, что сын с дороги:

– Еще один Нефедко объявился! Бога у них нет, власть покровскую им надо крепить! А знаешь, сколько она зерна выгребла? У Захара вон да у Котка спроси. У нас-то и взять нечего – а мешок увезли…

– Война была. Теперь все наладится…

И Поле хотелось, чтобы наладилось. Мужик вот вернулся. Наконец-то. Родной. Долгожданный. Но прислушивалась она к речам его и не верила, что это он и есть, Степка ее. А Степан, уставший от дороги и расспросов, за накрытый стол сел и опять руки к Феденьке протянул:

– Ну, дак чего? Пойдешь ко мне? Иди, не бойся… Но Феденька по-прежнему прижимался к материной груди, отворачивал от отца маленькую головку.