Читать книгу Вечное - Николай Секерин - Страница 2

Я помню всё. Помню, что испытывает человеческое существо, когда выходит из утробы матери. Помню, что чувствует он, когда умирает. Вижу его переход из умершего тела в новое, новорождённое.

Но, к сожалению, я не помню, что было до того, как Владельцы создали меня и остальных моих семерых братьев и сестёр.

Всё произошло так, как будто мы всегда были и всегда знали друг друга. Просто, мгновенье назад ничего не было, сейчас есть. Словно лампочку включили нажатием клавиши.

Включили и вот, мы уже в своей наблюдательной комнате, все восемь. Первый, Вторая, Третий, Четвёртая, Пятый (Я), Шестая, Седьмой и Восьмая.

Мы не здороваемся и не знакомимся друг с другом. Мы знаем друг друга, знаем кто из нас кто и зачем здесь. Нас просто включили.

Каждый из нас сразу начинает работать. От каждого отделяется его половина, или если хотите, его двойник, который молниеносно отправляется в уже готовое родиться тело. Туда, на Землю. Каждый из нас уходит в свою 1/8 часть света. Мы равномерно распределяемся по миру и наша вахта началась.

***

Я почувствовал неприятное скольжение, словно меня с силой выталкивают из липкого, растягивающегося тоннеля. Я чувствую отвратительный запах экскрементов и крови. Потом я вижу тусклый свет, и чувствую на себе прикосновение мохнатых грубых лап. Я кричу, издаю какие-то обезьяньи звуки. Меня поворачивают, и я вижу свою мать.

Это безобразная дикарка, с волосами по всему телу, она смотрит на меня со звериным умилением и показывает меня человеку, стоящему рядом. По всей вероятности это мой отец. Такой же безобразный дикарь, весь заросший шерстью. В его руках, здоровенная дубина. Он равнодушно смотрит на меня и отворачивается. Мать прижимает меня к груди.

Всё немного странно, я чувствую, что грудной ребёнок это я, в то же время, я знаю, что часть этого ребёнка, не принадлежит ему, а принадлежит другому мне, Пятому.

Вскоре я привыкаю к своему положению и начинаю наблюдать.

Мать кормит меня грудью, отца я больше не вижу. Не знаю, что тут происходит, толком не ясно. Почти всё время темно, похоже, мы находимся в пещере.

Днём, я вижу всё в сером свете, ночью кромешная тьма.

Мать переговаривается с другими женщинами, используя какие-то гортанные звуки. Я ничего не понимаю, есть ли смысл в этих разговорах, или это нечто вроде звериного рыка?

Я стараюсь делать то, к чему меня призвали. Наблюдаю и фиксирую происходящее. Похоже, что они едят сырое мясо.

Проходит несколько дней, и младенец, в тело которого я вошёл, умирает. Его тельце охватила зараза, не хватает витаминов и полезных веществ.

Его глаза закрываются, моя половина выходит из его Сознания и возвращается ко второй половине в комнату.

Я тут же отправляюсь обратно в жизнь, уже в новое тело.

Снова скользящий липкий коридор, я снова на руках у матери. Снова пещера, только другая.

Всё здесь происходит также, как и в моём первом месте появления. Даже мой предполагаемый отец, такой же угрюмый, заросший шерстью полузверь. Все здесь переговариваются между собой звуками и телодвижениями. Сознание пока ещё только на самой ранней стадии своего развития.

В это «дежурство» мне посчастливилось пережить младенчество, однако эта моя жизнь всё равно кончилась быстро. По моим подсчётам прошло всего четыре земных года, когда у людей из пещеры начался голод. Моего отца и большинство других самцов погрызли хищники, и чтобы выжить, моя мать решила меня съёсть.

После этого, я снова сменил тело, но оно опять протянуло мало. До момента полного физического взросления, то есть до тринадцати лет, я смог дожить лишь с восемнадцатой попытки. На тот момент, общий срок наблюдения за жизнью на Земле, для меня превысил семьдесят лет. Я ещё даже не отслужил первую сотню лет, а позади уже было семнадцать смертей маленьких мальчиков!

Впрочем, и этому юноше не суждено было дожить даже до двадцати. Выйдя однажды с охотниками в лес, он не смог бежать вместе со всеми, и его загрыз тигр.

Я снова переместился в новое тело, снова и снова. Понятия долго, скучно, надоедливо, нам чужды. Конечно, я, и остальные семь, понимаем смысл этих слов, понимаем, какое состояние человека они обозначают, но сами не испытываем.

Мы просто выполняем свои функции. Ведём наблюдение из штаба и одновременно из разных живых тел. В теле мы находимся столько, сколько оно живёт, потом на мгновение в штаб, выбираем новое, готовое вот-вот родиться тельце, и входим в него.

Если округлить первые восемь тысяч лет нашей работы, могу сказать, что кроме изобретения примитивных орудий труда и оружия, древнее Сознание, практически ничего не создало. Ну, за исключением мелочей, вроде одежды, представляющей собой обрывки шкур животных.

Люди Древнего Сознания просто выживали, размножались, спали и гадили. Наблюдать за их охотой было не особо интересно, гораздо ловчее это получалось у хищных животных.

За восемь тысяч лет, Владельцы приходили в штаб лишь дважды. Наскоро ознакомившись с информацией, они уходили. Было ясно, что пока Сознание не оправдывает их надежд. Хотя, может, они и понимали заранее, что первые шаги развития самые медленные.

В начале девятого тысячелетия, люди стали изобретать более существенные вещи.

Всё меньше народа жило в пещерах, появились хижины. Пищу теперь ели не только сырую, но и приготавливали на костре. Огонь добывать пока не научились, но если вдруг, где-то возникал природный пожар, люди выхватывали из него головёшки и поддерживали костёр годами. Посменно, при этом, меняясь.

Разум становился всё более развитым и наконец, появилась первая более-менее осмысленная речь. А вместе с ней и первая письменность.

В этот период Владельцы стали наведываться чаще. Они считывали с нас информацию и время от времени совещались между собой.

Похоже, их ожидания, начали оправдываться. Сознание наконец-то стало показывать более интересные результаты своего развития.

Как-то раз, я зафиксировал наскальное изображение, которое делал острым камнем мой тогдашний человек. То был незамысловатый рисунок, изображающий мамонта. Я тут же просигнализировал об интересной находке в штаб, где моя вторая половина отправила сигнал Владельцам. Они явились, и пристально изучили рисунок, а также всю мыслительную деятельность человека, который сделал изображение.

После этого, Владельцы ещё долго оставались в штабе, пока о похожих событиях не стали докладывать и другие дежурные. За какие-то двести человеческих лет, в штаб поочерёдно пришла информация от Первого, Шестой, Второй и Третьего.

Ещё через триста лет, мы докладывали владельцам о первых надписях, содержащий в себе смысл речевых оборотов. Люди разработали первую примитивную письменность. Мы наблюдали за наступлением новой эры Сознания.

***

Я обозначаю в своих записях периоды, привычными для людей названиями. Так, как вы знаете, в официальной истории человечества, Древний мир это первый и самый длительный период. За ним следуют Средние Века, Новое и Новейшее время.

Для удобства, я назвал части своего фолианта этими именами. Для вашего, безусловно, удобства. Поскольку, для меня, как я говорил ранее, ваше понимание времени, жизни и смерти, не имеет какого-либо практического смысла. Я просто часть оборудования, созданного Владельцами. Одна восьмая часть, если быть точным.

Как вы, наверное, знаете, история человечества, а для нас история рождения и развития Сознания длится пятнадцать тысяч лет.

Рассказывая вам о периоде Древнего мира, я максимально быстро отразил то, что видел первые восемь тысяч лет. Собственно, даже не максимально, а единственно возможно. На ранней стадии своего развития, Сознание очень глупо, от одного примитивного открытия до второго, могут проходить две и три тысячи лет, поэтому рассказывать до девятого тысячелетия особо и нечего.

Первые носители Сознания мало чем отличались от обычных животных, поэтому я не представляю, кому будет интересно наблюдать тот мир из головы первобытного самца. Это выглядит примерно так: поел, поймал еду, отдохнул, оплодотворил самку, погадил, уснул, убил соседа, умер.

В таком цикле протекали те жизни, которые достигали хотя бы пятнадцатилетнего возраста. Огромное множество первых людей, в которых я присутствовал, умирали в ранней юности и младенчестве, о чём я уже упоминал. Так пролетели тысячи жизней.

В девятом тысячелетии, Сознание вышло на новую ступень. Этому сильно способствовала систематизация устной речи и изобретение письменной.

Теперь, люди могли передавать новые, полученные знания своим детям. Когда изобрели топор, то его не просто показали всем вокруг, но и изобразили чертёж на скальной стене в пещере. Теперь, было исключено забвение, новые изобретения, фиксировались, как бы, сохранялись в памяти Сознания.

Этого нельзя было сказать о временах до изобретения письменности, и это зачастую приводило к тому, что изобретения забывались, и человечество откатывалось в развитии на пятьсот-шестьсот лет назад, пока кто-нибудь снова не учился делать забытую вещь.

С девятого тысячелетия, в наших наблюдениях стало появляться гораздо больше интересного. Люди научились создавать общины. Это уже было не просто зверообразное стадо, инстинктивно приученное вместе охотиться, и драться за самок. Стали заметны первые зачатки будущего протогосударства.

Сознание сначала подарило людям искусственно построенное жилище. Потом, люди научились планировать своё питание и откладывать добытую пищу на потом. Первые творческие люди помимо наскальных рисунков, делали первые робкие попытки в танцах и пении.

Так продолжалось всё девятое тысячелетие, по завершении которого, стало по-настоящему интересно.

В десятом тысячелетии, Сознание создало власть.

***

Вновь, уже привычный выход из узкого скользкого коридора. Младенчество, мать, отец, два брата. Я живу в хижине, учусь разговаривать.

У меня впервые появилось имя – Тхшп. Сложное, но для того времени простое. Будто такой шипящий кашель. Такие имена были тогда у всех. Мы совсем недавно научились говорить и наши слова, ещё пока, не сильно отличались от звериного рыка.

Тхшп быстро повзрослел, отец научил его, то есть меня, охотиться и драться. Отец сказал, что надо уметь постоять за себя и набить рожу наглецу. Ещё отец сказал, что драться надо для того, чтобы добыть себе лучшую жену.

Я научился драться и хорошо охотился. Советы отца пошли мне на пользу. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, отца растоптал мамонт. Я особенно не горевал по этому поводу, так как отец был уже довольно стар, недавно ему исполнился тридцать один год.

Младшие братья полностью признавали мой авторитет. Сестёр у нас не было, поэтому защищать было некого. Мать тоже была стара и её жизнь никакой ценности уже не имела. В полную луну ей будет уже двадцать семь.

В нашей деревне, главным был Сгнул. Когда-то давно, мой отец сражался с ним за право быть главным, но Сгнул побил моего отца, но оставил жить. Сгнул решал, каких женщин кому дать, он назначал драки за женщин, еду и хижины. Сгнул пользовался всеми привилегиями вождя и занимал самую большую хижину.

По правилам, тот, кто сможет одолеть Сгнула, займёт его место.

Однажды, я бросил ему вызов. У нас это делалось так. Надо было подойти к вождю и при всех плюнуть ему в лицо.

Я вызвал Сгнула и немедленно начался поединок.

Сгнул двигался на меня, угрожающе подняв палку. Он заорал и замахнулся, я увернулся и резко выбросил вперёд свою палку, угодив Сгнулу в колено. Он взвыл и повалился на землю.

Мне не хотелось убивать Сгнула, ведь он был стар. Он валялся на земле и корчился от боли, тогда я подошёл и предложил ему сдаться.

Я думал, что он уже не представляет опасности, но оказалось, что Сгнул дурачил меня. Он притворялся, и в тот момент, когда я над ним склонился, резко вскочил и двумя руками впился мне в шею.

В глазах у меня потемнело, я услышал хруст и… всё.

Тут же, я очутился в штабе. Всё произошло как обычно, для меня в этой ситуации не было ничего страшного, но Тхшп, мой первый, более-менее заметный персонаж, из которого я вёл наблюдение, был уже мёртв. Через штаб, я навёл наблюдение на место его смерти и увидел, как его тело привязывают к большому вертелу. Теперь его зажарят и сожрут.

Ну да ладно, ничего страшного. Моя половина для наблюдения из людей уже готовилась выйти из следующей утробы.

Время бежало быстро, снова понеслась череда кратковременных жизней в слабых телах. Мои люди умирали, и никто из них не был такого уровня как приснопамятный Тхшп. Никто не пытался выдвинутся во власть. Все они были каким-то подсобным материалом для вождей, чьи старания занять главенствующую позицию, всё же увенчались успехом.

Я продолжал вести запись. Люди уже научились добывать огонь, самым первым примитивным способом, часами натирая палку в сухом хворосте. Появились мелкие битвы с соседними племенами. Пролетело ещё одно тысячелетие и началось следующее.

Заканчивалось одиннадцатое тысячелетие моей службы, когда я снова попал в тело интересного человека. То было, в одном из первых древних государств, под названием Вавилон.

***

В первых древних государствах, развитие Сознания скакнуло далеко вперёд. Люди научились торговать, обмениваться между собой результатами своего труда. Селения стали напоминать города, деятельность становилась всё более разнообразной.

Конечно, то была заря человеческого развития. Для большинства из вас, осмысленная история начинается именно в те времена. Тогда же появились летописи, первые выдумки и продуманное насаждение страхов среди низших слоёв общества.

Вы, как создания, животного происхождения, разумеется, боитесь боли. Если кому-то из вас, захотелось властвовать, он с уверенностью может положиться на этот верный способ. Просто бей и убивай, а остальные будут бояться и слушаться. Однако, таким способом крепкое государство не построить. Кто-то всегда будет таить злобу, и желать избавиться от тирана, а при первом удобном случае вас самих убьют.

Тем более, мудрому правителю, надо как-то обосновывать свои действия, иначе, его власть очень быстро подвергнут сомнению.

Когда это стало более-менее ясно, была изобретена концепция религии. Царь был назначен наместником божьим на Земле, он имел прямой доступ к общению с «всевышним», поэтому его решения должны выполняться безропотно.

Слово царя – закон, невыполнение закона – смерть. Почему? Потому что царь имеет связь с богами.

В той, или иной степени, любая религия трактует именно это. Просто вместо царя, можно поставить другое наименование – патриарх, папа, жрец, священник и тому подобное.

Если народ верит в концепцию религии, значит, он поверит в непогрешимость и безупречность, религиозного представителя.

А тогда, в те далёкие времена, религиозные представители и главы государств чаще всего были одним лицом.

В Вавилоне изготавливались каменные строения, здесь было много рынков, и появились деньги.

Я родился в человеке по имени Джараб. У него была примечательная жизнь, и дальнейшее повествование до момента его смерти, я буду вести от его имени.