Читать книгу Годная паранойя - Николай Секерин - Страница 1

Леонид Вениаминович нервничал и потел. Прокурор что-то автоматически тараторил по бумажке и периодически вытирал платком вспотевший лоб. За окном каркали вороны, а градус термометра поднялся уже до сорока. Сраная сплит система работала на полную, но прохлады не чувствовалось совсем.

Лёня работал судьей уже четырнадцать лет. За это время он насмотрелся такого, что не положено знать даже в теории, подавляющему большинству выпускников юрфака.

Лёня помнил, как он занял эту должность. Одному богу известно, сколько пришлось вытерпеть унижений и потратить денег.

Лёня был простым деревенским парнем, приехавшим в город и закончившим ВУЗ ещё в авторитарные времена.

Он грезил романтическими трудами западных мастеров детектива и городской жизнью. Кому охота жить в нищем колхозе? Если тебе к тому же 17 лет…

В общем, Лёня выучился, и отработал как положено, терпеливой шестёркой в разных инстанциях в течение 10 лет. Завел знакомства, накопил денег и с божьей помощью сдал экзамен на судью.

Лёня впервые ощутил себя Леонидом Вениаминовичем. Иногда к нему даже обращались «ваша честь», хотя он по большей части вёл гражданский процесс, где такое обращение не принято, но ежели кто ошибался, Лёня никогда не поправлял. Ему нравилась эта «в-а-ш-а ч-е-с-т-ь».

Как звучит!

Словно лизнули кончиком языка, в самую задницу.

Несмотря на то, что Лёня состоялся по жизни и был важным человеком в глазах черни, в глазах бога, которому он регулярно молился и в глазах Людей, он так и остался шестёркой.

Да. И Лёня это знал.

Впервые он понял, что так и не перестал быть рабом, получив должность судьи, когда после вынесения решения, принятого им самостоятельно и в соответствии с законом, его вызвал к себе председатель суда.

Лёня робко постучался и спросил «Разрешите? Вызывали?».

Его вопросы молча подтвердило свиноподобное существо. Сдвинув брови, председатель вчитывался в какой-то документ.

Лёня не решался подойти, так как ему не ответили, и продолжал стоять в дверях.

– Ну и долго ты будешь стоять там? – тихо спросил председатель, не отрывая глаз от документа, – особое приглашение ждёшь?

Лёня пугливо подошёл к столу.

– Ты чего, твою мать, такие решения выносишь, идиот? Ты знаешь с кого ты деньги взыскал? – заревел председатель.

– Я … – начал оправдываться Лёня.

– Я-я, – передразнил председатель, – что ты мямлишь, скотина, слушай внимательно! Это был первый и последний раз, теперь любые решения, ты принимаешь, предварительно консультируясь со мной. Пока не научишься работать, как следует! Иначе пойдешь отсюда на х…, и я позабочусь о том, чтобы ты больше не работал. Вопросы есть?

Вопросов не было.

С того памятного дня прошло уже 14 лет, Лёня усвоил урок и больше таких ошибок не совершал. Он научился понимать, какие иски удовлетворять можно, а какие нельзя. Он запомнил по именам всех, кто имел какое-то отношение к Людям, или тех, у кого есть большие деньги. Запомнил названия фирм и их партнёров, у которых необходимо было консультироваться в случае возникновения какой-либо тяжбы, затрагивающей прямо, или косвенно их интересы.

В особо сложных ситуациях, он по-прежнему обращался к председателю за советом.

В общем, стал образцово-показательным судьёй.

Лёне часто приходилось терпеть негодование разной черни, которой хочется справедливости. Иногда, он штрафовал, когда непонятливые истцы пытались отстаивать свои права, и тыкать его в статьи закона слишком уж грубо и настойчиво.

Он научился писать решения без обоснований, просто мол «доводы истца не нашли своего подтверждения в судебном заседании» и всё, можете быть свободны, ничего я не обязан вам опровергать, подотритесь своим законом.

Главное, я чист перед председателем, а значит, продолжаю работать.

В общем, всё было как у любого нормального судьи. Семья, жена, сын и молодые шлюшки периодически, когда позволяла обстановка. Жена у Лёни была строгая, да и должностью, он во многом был обязан её отцу.

Да, всё было нормально, но вот однажды возникла проблема.

Один адвокатишка, решил вдруг, что он защитник народа, и стал регулярно долбить наглыми исками, которые удовлетворять было не положено. К участию в делах всегда привлекался прокурор, так как везде имело место грубое нарушение прав черни. То сократили с работы незаконно, то на коммуналке нагрелись, то еще чёрт знает что…

Только вот все эти ответчики были неприкасаемые. И взыскивать с них ничего было нельзя.

А этот индюк, будто не понимает, возомнил себя, хрен знает кем. Вопросы перед судом ставит ребром, ходатайства заявляет, которые нельзя не удовлетворить по закону, но и удовлетворить их, тем более нельзя.

А ведь он, тварь, это понимает прекрасно. Рожу сделает такую наглую и давай опять за своё. Ни дать ни взять, канцелярский Робин Гуд. И не боится сука. Ни судью, никого.

Нее, сынок, с таким подходом ты карьеры в нашем мире не сделаешь.

Лёня всё же очень нервничал из-за всего этого. Всегда ведь, так просто обманывать себя, когда все вокруг такие же, как ты, всё идет привычным чередом, все живут, как положено, никто не рыпается.

А тут, вдруг, берут тебе и выстреливают, прям в твою прогнившую душу, а там внезапно просыпается маленький, обиженный ребёнок, по имени Совесть. Очень давно его избили, унизили и заперли в старом чулане, где он впал в кому. Маленький ребёнок по имени Совесть и умер бы совсем, да только это было возможно только со смертью Лёни.

И вот так, десятилетиями, Совесть спокойно спал в коме. А Лёня, знай себе, заливался обманом и самоутешениями. Я такой же, как все. Так и надо жить. Есть бог и есть Правила.

И вот появляется этот адвокат. Лёня видел в нём себя, которым мог бы быть. Себя, не прогнувшегося, не продавшегося. Себя, которым он не стал, и уже не станет.

А даже если бы и стал, думал Лёня, что бы было? Дайте подумать… Хм… Во времена, когда Лёня был возраста пресловутого адвокатишки, говняного защитника народа, было всё по-другому… За такую наглость могли и вовсе прикопать в лесополосе, да и дело с концом. Это сейчас, распустились все.

Ну, допустим, не прикопали бы, допустим включил бы Лёня шевалье дАртаньяна и продолжил бы быть человеком чести, продолжил работать честным, законопослушным юристом, что было бы, а?

Смели бы на хрен, помыкался бы за копейки, да и стал бы как все.

Или… Быть может кто-то ещё из их братии взял бы пример с Лёни и их бы стало уже двое честных? А потом ещё кто-нибудь, повторил, и их стало бы трое? А ну как тебе, если к нынешнему времени их бы уже было несколько сотен? Ну почему же именно он, Лёня, должен был брать на себя роль первопроходца в мир справедливости и правды? Почему?

А почему взял этот адвокатишка? – тут же тихо спросил Совесть.

А зачем всё это вообще было нужно, это право, эта судебная гниль? Эта волокита? Разве об этом мечтал Лёня в детстве по-настоящему? Разве это ему было надо?

Лёня начал пить больше, чем обычно… Он стал пить почти каждый день после работы.

Взрослый сын был где-то там… хрен знает где… опостылевшая жена на даче, с молодым любовником, а Лёня, сидел дома и пил водку.

По телеку показывали передачу о путешествиях.

Вот забавный ведущий рассказывает об обычаях австралийского племени, которое он посетил, и тут же виды, пейзажи, красота.

Забавный ведущий обещает, что в следующей передаче они вместе с телезрителями отправятся в Новую Зеландию, где нам покажут девственную природу и великолепных диких животных. Восхитительно.

Лёня выпил водки.

На его счету, в банке, уже давно было больше денег, чем он смог бы потратить. Он мог бы взять сейчас их все, и уехать далеко-далеко, в Новую Зеландию.

Когда Лёне было двенадцать, он обожал географию. Он мечтал путешествовать. Но потом, появилось авторитетное мнение и ложные ценности.

Что стало с твоей мечтой, Лёня?

Он неподвижно смотрел в экран, рука сжимала пустой стакан, а из глаз ручьём текли слезы.

Утром, жена нашла его в той же позе, только стакан выпал из руки и разбился. Воняло водкой и экскрементами. Остывший Лёня смотрел стеклянным взором в экран.

Вот и всё… Лёня.