Читать книгу Фашистский культ традиционализма и фашистская эстетика - Николай Сергеев - Страница 2

Фашисты утверждают, что современная цивилизация нуждается в срочном радикальном хирургическом лечении, без которого она рано или поздно обречена на гибель. По мнению фашистских идеологов, капиталистическая продажная мораль извратила всякий разумный порядок вещей, существовавший веками, а современное общество превратилось в царство денег, чего никогда не случалось ранее.

Фашисты призывают вернуться в прошлое, создать новое Средневековье, с его варварской моральной чистотой. Они считают, что нужно, наконец, народу встать с колен, разорвать оковы, в которые облекли весь мир торгаши и спекулянты, проснуться ради обновлённого, одухотворённого мира.

Красиво выглядит, не правда ли? А то, что за этой привлекательной обложкой мрачным напоминанием стоят Майданек, Освенцим и Бухенвальд, современными фашистами не упоминается.

Право на жизнь, по меркам фашистов, имеют лишь те, кто обладает достаточной силой для преодоления ничтожных жизней ничтожных людей, вместе с их аппетитами и сантиментами, вместе с их убогим чванством, вместе с их гнилыми буржуазными либеральными ценностями.

Высказывания, приведённые в двух первых абзацах, взяты мной из нацистской пропаганды ноября 1934 года. Слова эти прозвучали на следующий год после прихода Гитлера к власти. Как униженная версальским миром Германия встала с колен и чем это закончилось, мы всё хорошо помним.

Ещё одним родовым признаком фашизма, наряду с культом ненависти и культом исключительности, является традиционализм. Фашисты насаждают в обществе идею о том, что для сохранения порядка и целостности страны необходимо придерживаться веками существующих традиций, традиционной культуры и образа жизни.

По мнению фашистов, традиции составляют высшую практическую мудрость. Они считают, что национальный характер и дух народа заложен в его традиционную культуру и традиционный образ жизни, которые являются единственно приемлемыми и подлежат ограждению от иного образа жизни и любой чуждой культуры другого народа, тем более от влияния современной общечеловеческой наднациональной мировой культуры.

В здоровом обществе существует баланс между традицией и новациями. Сохранение накопленного поколениями знаний, укоренение традиционных для общества норм, правил, ценностей и одновременное создание нового знания, изменение норм и правил не противоречат, а дополняют друг друга.

Фашисты отрицают необходимость баланса между старым и новым, провозглашая традицию важнее любых новаций.

Интеллектуальная деятельность человечества, по большей части, состоит из воспроизводства новых идей в науке, культуре, технологиях и прочих видах человеческой деятельности, развитии социальных отношений. Эта деятельность включает в себя также процессы анализа и отбора старых идей и принципов, культурных проявлений, чтобы решить, что следует считать отжившим, противоречащим прогрессу, формированию новых идей и смыслов.

В развитом либеральном демократическом обществе главная функция традиции – обеспечить прогресс, возможность генерировать новые идеи, отталкиваясь от коллективного опыта прошлых поколений. Традиция, в этом случае, не противоречит новому, а становится его частью, фундаментом, на котором строится это новое.

В чём же причина приверженности фашистов к традиционализму, если именно прогресс обеспечивает процветание народу и государству, спокойное поступательное развитие экономики, политическую стабильность в стране?

На самом деле, это только кажется, что любое правительство должно быть заинтересовано в прогрессе. Кажущаяся странной и противоречащей логике позиция неприятия фашистами всего нового, вполне объяснима.

Рассмотрим, к примеру, влияние на состояние общества и государства такой вещи, как культура. Любой вменяемый политик воспринимает культуру как универсальную мотивирующую систему норм и ценностей, непосредственно влияющих на настроение и поведение как целых социальных групп, так и отдельных людей в социуме.

Культура влияет на социальный порядок в стране, на управляемость населения. Культура может способствовать социальному прогрессу общества, делать его более терпимей, создавать гуманистические моральные нормы, обычаи, устанавливать для людей высокие нравственные стандарты.

Но культура также способна из разумных и добрых людей сделать тупую агрессивную толпу. С помощью культуры легко манипулировать людскими массами, добиваясь от них предсказуемой реакции и предсказуемых действий.

В любой стране политики эксплуатируют естественную приверженность людей к традициям, используя это качество для манипуляции людьми. Это вполне обычное явление для любой политической системы.

В фашистском государстве не просто почитаются и сохраняются традиции, из них делают культ, им поклоняются, они составляют важную часть фашистской культуры.

Культ традиционализма, как и остальные фашистские культы основан на человеческой психологии и используется пропагандистами для манипуляций массовым сознанием. Человек воспринимает не только настоящее сквозь призму своих убеждений, но и прошлое. Наверное, прошлое в гораздо большей степени подвержено искажению в сознании людей.

При правильно поставленной фашисткой пропаганде всё, что делает тупая и агрессивная толпа, управляемая фашистами, должно выглядеть правильным.

Прошлое страны или народа, по мнению идеологов и пропагандистов, также должно всегда выглядеть надлежащим образом, в соответствии с желанием большинства. Это толпе приятно. Глупый, но крайне эффектный трюк для повышения результативности воздействия пропаганды на сознание.

Традиционная культура предполагает традиционные источники информации. Как правило, это устные предания, мифологические источники (народные сказки, былины, саги и прочие), изобразительное искусство и скульптура, мистические представления, народные обряды. Такую форму культуры фашисты называют «истинно народной традиционной культурой», особо акцентируя присутствие в ней традиционного мифологического мышления и фольклорных мотивов.

Фашисты, отметая неугодные и акцентируя внимание на выгодных им традициях, по-своему их трактуют. Они тщательно выбирают для граждан своей страны прошлое, иногда изменяя это прошлое, часто добавляя в него что-то своё, чего вообще никогда в истории народа не происходило. Поэтому «народные традиции», насаждаемые фашистами, имеют мало общего с действительно существовавшими в прошлом. Это скорее некий новый продукт, созданный усилиями пропаганды, выдаваемый за существовавшую когда-то давно реальность. Это то прошлое, каким его хотят видеть фашисты.

Созданная фашистами новая синтетическая «традиционная культура» содержит в себе вполне определённые жёсткие установки «свой – чужой», что создаёт благоприятную почву для манипуляций общественным сознанием. Фашистская культура становится важнейшей частью идеологии, наравне с фашистской исторической наукой, рассматривающей исключительно идеологически «правильные» версии исторических событий и их интерпретации.

В начале века возник немецкий национализм, и многие немецкие учёные заговорили о «германской античности», противопоставляя её греко-римской. Они утверждали, что в античные времена существовало несколько полюсов культуры, одним из которых была Северная Европа, населённая германскими племенами. На основе древних германских мифов эти учёные искусственно создавали «воспоминания» об утраченном «золотом веке», не только его прославляли, но и призывали вернуться к нему.

Понятия исключительного народного духа и особой духовности, якобы присущие немецкому народу, оказали в XIX веке серьёзное влияние на массовое сознание немцев, особенно сразу после создания единого государства в 1871 году – Германской империи. До объединения Германии, немцы считали себя, прежде всего пруссаками, баварцами, саксонцами, эльзасцами, а уже потом немцами. Истоки немецкого национал-социализма XX века следует искать именно в этом времени.

В XIX веке практически повсеместно в Европе происходили похожие процессы. К примеру, в России оказали существенное влияние на государственную идеологию того времени и на первых славянофилов, прежде всего труды российских историков, выполнявших заказы российских монархов времён империи, предназначенные для прославления роли русского народа во всемирной истории и династии Романовых в особенности.

Даже в наши дни ученые в отдельных странах время от времени делают сенсационные открытия о том, что все этносы на земле произошли от какого-то конкретного народа, носителя божественной истины.

Туркменские историки совсем недавно установили, что именно древние туркменские учёные (не смейтесь, именно так это и было озвучено – «древние туркменские учёные») на заре человечества изобрели колесо, письменность, выплавку металлов, научили всё человечество пасти скот и заниматься земледелием. Я полагаю, что президент Туркменбаши Сапармурат Ниязов оценит научный подвиг туркменских историков в ближайшее время. Когда отдельные учёные в Туркмении осмелились возразить и заявить о профанации науки, в ответ Туркменбаши просто изгнал их из страны, а чтобы не иметь проблем в будущем, президент (и академик по совместительству) Ниязов недавно просто взял и разогнал Академию наук Туркмении.

В настоящее время приоритет туркмен в изобретении колеса, письменности и земледелия, оспаривают северокорейцы, ливийцы, иракцы, китайцы и ещё многие другие народы.

Ещё каких-нибудь семьдесят лет назад, первенство в изобретении колеса и остальных главных научно-технических достижений Древнего Мира приписывали себе итальянцы, немцы, венгры, ирландцы и прочие народы.

Нет ни одного фашистского режима, который бы не лелеял мифы о превосходстве и исключительности своих древних предков. Большинству людей приятно сознавать этическую, эстетическую, религиозную или какую-либо ещё безусловную собственную исключительную ценность в этом мире.

Фашизм не только политическая теория и практика, это ещё стиль. Как правило, это синтез традиции и современности. Очень ярко это прослеживается в стиле Италии времён Муссолини, в Третьем Рейхе и в СССР, которые во многом копировали античный стиль Римской империи I века до н.э. – V века н.э.

В аутентичном смысле невозможно точное воссоздание античного имперского римского стиля, поэтому всё ограничивается прямым заимствованием отдельных элементов и приданием этим элементам нового смысла. Имперские орлы, знамёна и штандарты, напоминающие римские, военная и гражданская форма с имперской атрибутикой, скульптура, живопись и архитектура, прославляющие империю – вот любимые элементы имперского стиля у итальянских фашистов, немецких национал-социалистов.

Впечатляющая революционная эстетика фашизма, привлекающая молодёжь, как бы странно это не казалось, основана также на традиционализме.

Сложно поверить в то, что бунтарский дух может ужиться в сознании молодого человека с народными традициями и с традиционными верованиями. Но именно гремучая смесь традиции с революцией даёт сильный эффект величия и силы, который так притягивает молодёжь, особенно если речь идёт об имперском величии и об историческом преемстве с древними героями.

Фашистская революционная эстетика бунта, молодости, революции на самом деле направлена на контрреволюционное подавление всякой свободы и установления тоталитарного режима. Это ещё один парадокс фашизма, когда провозглашаемые лозунги и фашистская эстетика, не просто отличны от дословного смысла этих самых лозунгов и культурных посылов эстетики, а прямо противоположны им.

Агрессивное отрицание старого мира в фашистской идеологии часто сочетается с одновременным почитанием традиций в фашистской культуре. Амбивалентность в чистом виде, как определили бы это состояние психиатры, если бы речь шла не об идеологии, пропаганде, государстве и обществе, а об отдельном человеке.

Целью и смыслом этой фашистской эстетики является идеология и пропаганда методов государственного управления, взятых на вооружение фашистами. Эмоциональная реакция на объект или явление должна быть прогнозируема, т.е. обязательно соответствовать ожидаемым глубоким чувствам и переживаниям, которые можно использовать для манипулирования массовым сознанием.

Фашисты прекрасно понимают, что через историю, искусство, литературу и спорт легче всего формировать мировоззрение. При этом, гораздо проще и понятнее донести до большинства граждан свои идеи, используя наиболее простые для восприятия и понимания художественные формы и образы. Особенно это касается воздействия на сознание малообразованных слоёв населения, способных воспринимать лишь упрощённые до крайности формы и образы. Именно по этой причине фашистская эстетика базируется на лёгких для восприятия вещах, на простых (иногда даже примитивных) геометрических формах, чаще всего устремлённых вверх, на контрастных сочетаниях цвета и света, на легко запоминающихся мелодиях, стихах, и коротких лозунгах.

В архитектуре – это кубы, параллелепипеды и подобные простые геометрические фигуры. Явственно видна склонность фашистских архитекторов к гигантомании. Достаточно посмотреть на творения отца нацистской эстетики Шпеера или монументальные сооружения советских архитекторов Иофана и Чечулина, дворцы и статуи Туркменбаши в Туркменистане, гигантские нацистские партийные сооружения в Нюрнберге или Форум Муссолини в Риме, чтобы составить представление об имперском фашистском архитектурном стиле.

Гигантские сооружения, олицетворявшие фашистскую идею, должны сделать эту идею более весомой в глазах обывателя, великой и вечной. В качестве образцов для подражания берутся, как правило, гигантские исторические сооружения строгих и простых классических форм, некогда популярных в древних царствах и империях. От храмов Луксора и пирамид Долины Царей, до мавзолеев Августа и Адриана, императорских дворцов и цирков Римской Империи.

У обывателя должно создаваться ощущение происхождения фашистского государства от старой многовековой могучей империи и уверенность в незыблемости устоев фашистского государства.

Если Третий Рейх, то обязательно тысячелетний, если Советский Союз, то непременно вечное и общемировое (в перспективе – единственное на планете) государство рабочих и крестьян, которое будет существовать до скончания времён. Этим и объясняется склонность фашистов к гигантизму в архитектуре.

Примечательно, что идея возврата к народной архитектуре появилась в нацистской Германии через месяц после прихода NSDAP к власти, а в СССР через месяц после объявления зимой 1929 года И. В. Сталиным нового курса, отказа от НЭПа, создания новой экономики и внедрения новых методов управления, заложивших начало копирования, в последующие годы, советским государством европейской фашистской модели.

Самым грандиозным советским архитектурным имперским проектом, так и не воплотившимся в жизнь, был проект Дворца Советов в Москве – 416-метровое здание, увенчанное 86-метровой статуей Ленина. На месте ранее взорванного храма Христа Спасителя успели построить 60-ти метровую часть каркаса здания. Гигантское строительство прервала война и стройка была заморожена. После войны к стройке не вернулись, а на фундаменте дворца построили открытый бассейн «Москва».

В 1924 году заговорили о необходимости возрождения «русских традиций» в архитектуре. Так известный русский и советский архитектор Владислав Станиславович Карпович в то время писал: «Мы должны найти новые пути, создать новое зодчество и для этого нужно вернуться к эпохе, когда создавался сам народ». В качестве стандартного образца нового советского строительства Карпович предлагал взять северное деревянное шатровое зодчество XVI века. Если бы не имперские идеи захвата всего мира, посредством разжигания глобального пожара мировой революции, нашедшие своё отражение в советском искусстве, если бы не сталинский ампир, возможно, мы бы увидели совершенно другую советскую архитектуру. Но в любом случае она бы основывалась на традиции, как и сталинский стиль.

Почему фашисты уделяют такое большое значение архитектуре? Они прекрасно осознают силу воздействия архитектурных геометрических форм на психику человека. В любой архитектуре всегда имеется скрытый смысл.

Гигантомания говорит нам о масштабности, строгие линии – о воле, античные имперские формы сообщают нам о преемственности и величии. При создании архитектурных объектов важно донести до наблюдателя, без искажений основной смысл архитектурного воздействия на сознание, с помощью пространственных форм, особым образом построенных на математике пропорций, геометрии проекций и перспектив. Задуманный автором и внушаемый архитектурной формой человеку образ эмоционально переживается им адекватно первоначальному замыслу архитектора.

Фашистский стиль музыке – преобладание над гармонией примитивных возбуждающих ритмов и внедрение хорошо знакомых национальных мелодий. Под такую музыку сложно размышлять и заниматься творчеством, она предназначена для активного действия, эмоционального взрыва, агрессии.

Музыка должна отражать одновременно единство граждан под руководством фашистов и освобождающуюся народную энергию, силу духа и массовую готовность пожертвовать жизнью за фашистскую идею. Именно поэтому популярны военные марши с побудительными воинственными текстами и грустные «народные» песни о несчастной родине, которую обязательно нужно спасать от врагов.

В фашистской эстетике важное значение придаётся символическому собирательному образу фашистов и их сторонников. Уничтожается всякая индивидуализация, люди изображаются не как отдельные личности, а как некая однородная масса. Для достижения этого эффекта используются массовая хореография, хоровое пение, уличные демонстрации и шествия сторонников фашистов, представления физкультурников и тому подобные массовые зрелищные мероприятия. Обязательно подчёркивается огромная сила этой массы и атлетизм отдельных, составляющих массу безликих человеческих единиц. Отсюда происходят шествия с хоругвями черносотенцев, факельные шествия нацистов и первомайские демонстрации советских граждан. Это дань фашистской эстетике.

Незамысловатая графика, содержащая чёткие линии и контрастные цвета, используется пропагандистами в газетах, в плакатах. Фашисты в графических образах изображаются яркими жизнерадостными красками, а если в одном изображении вместе с фашистами присутствуют их враги, то последние выполнены в тёмных мрачных тонах.