Читать книгу Трагедии Тютчева в любви - Николай Шахмагонов, Николай Фёдорович Шахмагонов - Страница 2

Истоки необыкновенного «жизнелюбия» человека мы можем найти в его детстве. В данном случае под «жизнелюбием» я подразумеваю влюбчивость, даже в какой-то мере страсть к амурным приключениям. Ещё в советские времена в войсках, в среде офицерской, мы называли «жизнелюбами» больших любителей любовных отношений с представительницами прекрасного пола. Правда, к разряду жизнелюбов относились всё-таки офицеры в достаточно высоких званиях, младших же звали несколько иначе… Уточнять не буду. Но в любом случае определения таковые относились к обычным, нетворческим натурам. Ну а натуры творческие жили, живут, да и будут жить по своим правилам, которые продиктованы им необыкновенными качествами, заставляющими творить.

Но почему вдруг такое странное вступление я сделал к книге о Фёдоре Ивановиче Тютчеве? Да потому, что речь пойдёт о совершенно необычных его любовных трагедиях и драмах. Именно необычных, не свойственных, как правило, даже натурам творческим, а уж нетворческим и подавно, но тем не менее попадающим под этот шуточный разряд жизнелюбия. Ну и, конечно, попробую отыскать причину, почему увлечения Тютчева, да и не только увлечения, но особенно и то, что мы считаем сильнее и ярче увлечения, именуя высоким словом Любовь, к сожалению ныне весьма опошленным, но оттого не перестающим быть волшебным и таинственным, оказывались быстротечными и на первый взгляд мимолётными и непрочными.

Прежде всего это случалось потому, что Фёдор Иванович Тютчев, подобно Пушкину, Лермонтову, Тургеневу, Льву Толстому, Бунину и многим другим писателям и поэтам, художникам и композиторам испытал в детстве первые, ещё отроческие переживания, связанные с насильственным разлучением с предметом его первой любви.

Когда родители – или не родители, а просто обстоятельства – лишают влюблённых возможности быть вместе, часто происходит так, что ни один из разлучённых и нравственно оттого пострадавших, особенно если чувства были действительно сильными, уже не может построить в дальнейшем тот союз, который бы мог построить, сложись его первая любовь счастливо. Ныне вообще много пишут о том, что каждому из людей Создателем, Высшими Силами, Небесами или Высшим Разумом – кому как называть это нравится – даётся единственный раз в жизни подсказка в выборе своей второй половинки. И если проглядел такую подсказку или по каким-то обстоятельствам не смог реализовать сам или помешали реализовать её какие-то причины, то впоследствии бесплодный поиск семейного счастья будет продолжаться всю жизнь и в этом поиске зачастую будут за любовь приниматься увлечения, коих, может статься, будет и немало.

Это одинаково можно отнести ко многим российским писателям – это можно отнести к Тургеневу, Бунину – это целиком касается и Тютчева. Встреч у Тютчева было много, даже браки были, как, к примеру, у Бунина, женатого дважды, а была ли любовь? И не призрачным ли являлось счастье, если Тютчев сам признавался, что не в силах порой отвечать на чувства, испытываемые к нему, к примеру, даже Еленой Денисьевой, столь же всепобеждающими чувствами.

Тютчев нам известен с самой ранней поры, и известен прежде всего как непревзойдённый лирик. Кто ещё с такой любовью мог описать природу родного края?! Возьмём любое из множества замечательных стихотворений.

Осень. Художник Ю.Ю. Клевер

К примеру, «Осенний вечер»:

Но Тютчев известен и как величайший патриот, бесконечно преданный России. И не просто преданный, а всю свою жизнь посвятивший борьбе за Россию и на поприще дипломатическом, и на поприще поэтическом, и даже пророческом.

Александр Сергеевич Пушкин говорил о предназначении поэта:

И Тютчев словно развивал эту мысль. Вспомним хотя бы такие его строки…

Тут сразу нужно сделать уточнение. Часто в стихотворении, да, пожалуй, всегда приводится строка с ошибкой – «в Россию можно только верить», а между тем Тютчев написал именно «В России можно только верить».

Улавливаете разницу?

Приведу и короткое четверостишье, которое сам поэт назвал «Спиритическим предсказанием»:

Об этом стихотворении мы ещё поговорим подробнее в соответствующей главе.

Весьма характерно и стихотворение «Рассвет», тоже пророческое:

И это стихотворение станет далее предметом для серьёзного разбора и серьёзных размышлений, ведь Фёдора Ивановича Тютчева вполне заслуженно называли «поэтом-пророком»!

И вдруг выясняется, что этот ответственный работник Государственной коллегии иностранных дел, этот поэт, прославлявший доблесть, честь, мужество и славу, был женат дважды официально, да ещё один раз неофициально при живой-то жене и, мало того, не упускал случая завести любовные романы, когда встречал достойные, по его мнению, предметы для обожания. Причём от жён мог уходить просто, без каких-либо объяснений и пояснений, как обычно уходят, к примеру, на службу. Ещё не расставшись со второй женой и, представьте, продолжая её любить, он сделал стремительные движения навстречу новой любви, навстречу новой избранницы.

Москва. Вид на Кремль с Москворецкого моста.

Художник В.С. Садовников

Ну а о связях, которые не оканчивались браками, мы и говорить не станем. Так что же это? В советские времена за подобное поведение вызвали бы на партком и пропесочили по первое число, обвинив в распущенности. Но при Тютчеве парткомов не было. Однако в царской России было общество, зачастую, мягко говоря, неважное, существовало и определённое общественное мнение… Общество не простило Тютчеву его внебрачные отношения с Еленой Денисьевой, ну а то, что на такое пошёл величайший поэт России, вызывало лишь ещё больший гнев и ещё более дерзкие на него нападки.

Так действительно ли Тютчев был ловеласом, донжуаном, словом, мог соответствовать подобным эпитетам, которыми награждали общественные ревнители благочестия за такое поведение? И можно ли его назвать жизнелюбом, вкладывая в это наименование несколько шутливый смысл?

Давайте послушаем, что говорил о нём сын, Фёдор Фёдорович Тютчев, ставший, между прочим, великолепным русским военным писателем. Судьба его достойна того, чтобы стать предметом отдельного исследования. Фёдор Фёдорович Тютчев был сыном избранницы поэта Елены Александровны Денисьевой. Он всю жизнь свою посвятил Отечеству, служил в пограничной страже, воевал на фронтах Первой мировой войны, дослужился до чина полковника и умер от ран в госпитале в 1916 году.

Об отце, точнее, об амурных увлечениях отца он отозвался так:

«Фёдор Иванович, всю жизнь свою, до последних дней увлекавшийся женщинами, имевший среди них почти сказочный успех, никогда не был тем, что мы называем развратником, донжуаном, ловеласом. Ничего подобного. В его отношениях не было и тени какой-либо грязи, чего-нибудь низменного, недостойного.

В свои отношения к женщинам он вносил такую массу поэзии, такую тонкую деликатность чувств, такую мягкость, что походил больше на жреца, преклоняющегося перед своим кумиром, чем на счастливого обладателя».

А литературовед, критик и публицист Вадим Кожинов в книге «Тютчев», вышедшей в серии ЖЗЛ, писал:

«…Полюбив, Тютчев уже не умел, не мог разлюбить. Любимая женщина являла для него как бы полнозвучное воплощение целого мира – неповторимое, но всё же несущее в себе именно всё богатство мира, воплощение. Это ясно запечатлелось в его стихотворении о той, которую мы знаем как первую любовь Тютчева и которая, если исходить из свидетельства его поэзии, была вместе с тем и последней его любовью. Оговорка «мы знаем» нужна здесь потому, что Тютчев пережил свои первые увлечения ещё в России, до отъезда в Германию, но нам о них ничего не известно».

Вот на эту сторону отношений поэта с представительницами прекрасного пола и обратим внимание. Представьте, он мог написать жене, причём жене в разгар своей новой любви:

«Ты – самое лучшее из всего, что известно мне в мире»?

А как же новая любовь? Она существовала параллельно с той, что отмерла, но оставалась в сердце.

Любовь – Божественный дар, Любовь как образ вечный, Любовь и красота спасут мир. Мы привыкли к этим фразам и часто повторяем их, не вдумываясь в глубочайший смысл сказанного. Юношам и девушкам порой, родители дают «умные» советы: «Ты не люби эту, а люби ту» или: «Ты не люби этого, а люби того». Дают советы, совершенно забывая свою молодость, забывая то, что нельзя любить по заказу, невозможно назначить себе одну любовь и запретить – опять же самому себе – любовь другую.

Вот такую «невозможность» насилия над собой, над своим сердцем, над своей душой сполна испытал Фёдор Иванович Тютчев.

Один из биографов поэта написал:

«В двух случаях из трёх семейная жизнь Тютчева была трагедией и один раз – драмой».

Это заявление – уже загадка. Но ещё большая загадка – любовь Тютчева в зрелом возрасте одновременно к двум женщинам – к Эрнестине Фёдоровне Пфеффель, уже ставшей Тютчевой, уже сделавшейся законной женой, и к Елене Александровне Денисьевой… Да, именно Любовь – не увлечение, не влюблённость, а большая любовь до боли сердечной. Строки, приведённые выше, адресованы поэтом именно Эрнестине.

А может ли быть такое? И почему биографы называют то, что столь сильно вдохновило поэта, что, несомненно, дало неиссякаемые силы его творчеству, не иначе как трагедией или драмой?

Вот что говорит о цели брака священник протоиерей Андрей Ткачёв:

«Полноценные отношения мужа и жены, взаимная любовь навеки – это и есть цель брака. Муж и жена – не родственники. Это один человек. Нет никого в мире ближе, чем муж и жена. Дети, рождённые от мужа, дальше от женщины, чем муж к ней. Это на самом деле элементарнейшие вещи, которые никто не знает и знать не хочет. Есть у тебя дети или нет у тебя детей, ты должен любить жену больше всех на свете. Нет никого ближе мужу, чем жена. И нет никого ближе жене, чем муж. Никого!.. Ни дети, ни мама твоя. Муж и жена – это один человек. И любить партнера нужно больше, чем мать, и больше, чем детей. Какова же цель брака? Муж и жена в своем добровольном любовном союзе являются некоей тайной, указывающей на Христа и церковь. Это максимально близкое общение двух людей, которое превращает двух людей в одного человека. Это один человек».

Таково мнение священника. Мы можем соглашаться или не соглашаться, но сейчас очень много публикаций на эту тему, в которых говорится, что при слиянии любящих существ, мужа и жены, если там любовь, конечно, выделяется огромная положительная энергия в Космос, она вырывается наружу, в атмосферу, распространяя волны, очищающие окружающую среду от зла и всякой нечисти.

Впрочем, бывает и другое…

Конечно, нам непривычно то, что говорит священник. Нам представляется, что дети, и только дети должны стоять на первом месте. Но тут ведь всё объяснимо – слишком редки прочные браки, основанные на искренней и нелицемерной любви, на любви всепобеждающей. А священник говорит именно о такой любви, любви, когда два существа – разумеется, мужского и женского пола – сливаются воедино. И тут не требуется выбирать, кого необходимо любить больше – жену (мужа) или детей. Какой же может быть выбор между единым целым и детьми. Конечно, дети на первом месте у того единого существа, которое образуется при слиянии в браке мужчины и женщины. А если вдуматься? Не наши ли представления, которые смело и дерзко, на первый взгляд рушит священник, как раз и приводят ко многим семейным драмам, отражающимся на детях далеко не лучшим образом.

История нам даёт замечательный пример. Когда у Ивана Алексеевича Бунина спрашивали, любит ли он свою жену Веру Николаевну Муромцеву-Бунину, он отвечал:

– Любить Веру?! Это то же самое, что любить свою руку или ногу…

Брак был бездетным, но какой брак! Даже как-то само слово «брак» здесь не подходит.

В своё время Лев Николаевич Толстой написал, что русские писатели чувствовали бы себя гораздо лучше, если бы у них были такие жёны, как у Достоевского. Да, действительно, Анна Григорьевна Достоевская была уникальной женщиной, была необыкновенной женой. Вот пример того, какое слияние возможно в браке. Она и после ухода в мир иной Фёдора Михайловича осталась мысленно навсегда с ним, посвятив всю жизнь его творчеству, его наследию, а когда в 1918 году композитор Сергей Прокофьев попросил её сделать какую-то запись в его альбом, который он хотел посвятить солнцу, она написала: «Солнце моей жизни – Фёдор Достоевский. Анна Достоевская…»

А.Г. Достоевская

Льву Николаевичу Толстому не суждено было оценить Веру Николаевну Муромцеву-Бунину. Он ушёл из жизни в 1910 году, в то время как свой подвиг жены, ангела-хранителя замечательнейшего русского писателя и поэта Ивана Алексеевича Бунина, она свершила именно в последующие годы – в «окаянные дни» революции и Гражданской войны, в тяжелые годы эмиграции. Если бы Толстой знал о таком подвиге, думаю, он бы посвятил Вере Николаевне подобные же строки.

Ведь она – для многих, особенно, наверное, читательниц, покажется немыслимым сказанное – с пониманием относилась даже к постоянным увлечениям Ивана Алексеевича, видя в них движитель творчества. Когда ей сообщили о том, что Бунин увлечен Галиной Кузнецовой, молодой литераторшей – на звание писательницы она явно не тянула, – Вера Николаевна не скандалила, не пыталась схватить кинжал и вонзить его в себя, подобно Элеоноре Тютчевой, а, хоть и с горечью в голосе, хоть подавляя в себе обиду, сказала:

«Пусть любит Галину… только бы от этой любви ему было сладостно на душе».

Но что же у Тютчева? Мы рассмотрим в последующих главах его отношение и к жёнам, и к детям, да и вообще попробуем понять, отчего ему столь характерна любвеобильность. Насколько он любил женщин и насколько был чадолюбив? Поэт словно спешил, словно опасался, что у него отнимут предмет или даже предметы его страстной влюблённости, его любви. Часто такие истоки можно найти в юности, когда в пору самых искренних и незамутнённых чувств возникают преграды, зачастую созданные лишь обычаями, а на деле являющиеся виртуальными.

Считается, что первое поэтическое посвящение Тютчева адресовано Амалии Лерхенфельд (в замужестве Крюднер). Вот строки из этого стихотворения:

Но в заключительном четверостишии загадка:

Пролетала тень жизни? То есть не было счастья в этой любви? Мы попробуем разгадать и эту загадку, тем более удивительно, что и самое последнее в его жизни стихотворение, не просто посвящение, а посвящение, ставшее знаменитым, посвящение, положенное на музыку, адресовано всё той же Амалии:

Истории рождения этого прекрасного стихотворения, ставшего знаменитым романсом, мы коснёмся в конце книги.

А пока попробуем разобраться, не таится ли за первым посвящением то нежное, непорочное, незамутнённое чувство, которое мы называем первой любовью.

Но прежде поговорим об истоках поэтического творчества, того поэтического творчества, которое освещено высоким чувством любви к Отечеству, к родителям, всепобеждающей любви к Женщине, как, судя по словам священника, приведённым в начале главы, всё-таки являющейся высшей степенью, высшей формой Любви, ибо мир держится не просто на любви, а на любви, не дающей угаснуть этому миру и обеспечивающей его существование, обеспечивающей продолжение жизни на земле.