Читать книгу Екатерина Великая в любви и супружестве - Николай Шахмагонов - Страница 6

Между тем на пути к заветной цели было и еще одно испытание. Принцесса София, о чем есть немало свидетельств, была искренне привержена к своей лютеранской вере, в которой строго и сурово наставлял ее отец, мнение коего для нее значило немало. А тут, с первых дней пребывания в России, ее стали готовить к перемене вероисповедания. Это не могло бы пройти безболезненно, когда б не мудрые наставления определенного к ней в наставники Симона Тодорского, который впоследствии стал архиепископом Псковским и умер в 1754 году, не дожив до восшествия на престол своей подопечной.

Это был глубоко верующий и образованный священнослужитель. Уже за несколько первых уроков он сумел добиться значительных результатов, о чем мы можем судить по воспоминаниям самой обучаемой.

В «Лекциях по истории Русской Церкви» Е. Сумароков писал: «Трудность задачи увеличивалась тем, что приходилось иметь дело с сильным и стойким характером, неспособным поддаваться чужим мнениям и смотреть на что бы то ни было чужими глазами. Однако для Тодорского трудность подобной задачи не казалась непреодолимой. С одной стороны, обладая в совершенстве высшею ученостью и немецким языком, прекрасно зная дух лютеранства, отчетливо представляя себе хорошие и слабые стороны его над другими вероисповеданиями, будучи, наконец, знаком с неосновательными нареканиями, возводимыми на Православие врагами его, Симон с первых же шагов преподавания принцессе является, так сказать, во всеоружии. Заметив сильную приверженность принцессы к родному ей лютеранскому исповеданию, Симон сначала не только не высказывался о нем категорически, напротив, поспешил заявить свое уважение и одобрение всему, что в нем заслуживает такового. Этим он приобрел доверие ученицы и расположенность выслушивать его дальнейшие наставления… Сопоставляя дальше Православие с лютеранством, Симон особенно отмечал существенные пункты сходства между тем и другим, разъясняя при этом несущественность обрядовых разностей. Благодаря такому ведению дела, принцесса в скором времени если не отрешилась еще от привязанности к лютеранству, то, во всяком случае, изменила свой предубежденный взгляд на Православие. Выучивая, наконец, преимущество Православия, он касался церковной истории и доказывал на основании ее, что только Православная Церковь осталась верною подлинным началам древней истинной Христовой и Апостольской Церкви.

После точного разбора главных членов двух вероисповеданий и сличения православного катехизиса с лютеранским, Тодорский представил Софии торжественное исповедание Православной веры».

Принцесса София, полностью ознакомленная с православием, приняла крещение 28 июня 1744 года и стала Екатериной Алексеевной.

Забегая вперед, обратимся к некоторым фактам, которые характеризуют отношение Екатерины Алексеевны к православному вероисповеданию.

По словам секретаря императрицы Грибовского, она была «очень любима духовенством…».

Редактор «Русского архива» Петр Иванович Бартенев, историк и литературовед, дополнил данное утверждение. Он указал, что об этом свидетельствовал ее современник, будущий митрополит Киевский Евгений (Болховитинов) в своих письмах, напечатанных в «Русском архиве».

Нельзя не обратить внимания и на некоторые «совпадения» и «случайности», связанные с жизнью императрицы Екатерины II. Во-первых, переворот, в результате которого она пришла к власти в 1762 году, совершился именно 28 июня, то есть в день ее православного крещения, состоявшегося за 18 лет до того. И было ей при восшествии на престол 33 года. Во-вторых, почему будущая Императрица Российская от рождения носила христианское имя София, что в переводе с греческого означает – премудрость? День имени (именин) приходится на первый из дней памяти святых, совершаемый после дня рождения, то дохристианское имя уже было в честь христианской святой Софии Римской, священномученицы, благочестивой вдовы-христианки, матери святых священномучениц Веры, Надежды и Любови, память которых – 30 сентября. В-третьих, случайно ли имя Екатерина? Екатерина (с греческого – всегда чистая). Имя Екатерина принадлежало святой великомученице Александрийской, жившей в Александрии в IV веке и пострадавшей за Христа. Святая была княжеского рода, говорит православный источник, отличалась необыкновенной красотой, ученостью и мудростью. Обладая такими редкими качествами, святая объявила родителям, что согласится выйти замуж лишь за того, кто превзойдет ее знатностью, богатством, красотой и мудростью…

Мать св. Екатерины, тайная христианка, повела девушку за советом к своему духовнику. Старец сказал, что знает Юношу, который превосходит ее во всем, и Екатерина загорелась желанием увидеть Небесного Жениха. Сам Иисус Христос нарек святую Екатерину своей невестой… (См. Букварь: начало познания вещей Божественных и человеческих. «Е-К», с. 166.)

Мы знаем, чьей супругой стала перед Богом Русская Императрица, земная Екатерина. «Гений Потемкина царил над всеми частями русской политики» – таков отзыв современников о законном, венчанном супруге государыни светлейшем князе Григории Александровиче Потемкине-Таврическом, славных деяний которого во имя России мы еще коснемся в последующих главах.

Я ничего не хочу сказать более того, что говорят факты, но слова «совпадение» и «случайность» взял в кавычки намеренно, ибо в мире не бывает случайностей, а по словам преподобного Серафима Вырицкого:

«Всемогущий Господь управляет миром, и все, совершающееся в нем, совершается или по милости Божией, или по попущению Божию. Судьбы же Божии непостижимы для человека».

Но вернемся к книге Н. Д. Тальберга «Екатерина II». Автор приводит такой факт:

«22 апреля 1769 года Императрица писала Осипу Емельяновичу Сатину из местечка Калюс, близ Хотина: „Господин полковник Сатин (тамбовский помещик, впоследствии генерал-майор). Крест монастыря Волахского Радовозы, о котором объявило тамошнее духовенство, что оный весь из Животворящего Креста, который Вы ко мне прислали через генерал-майора Потемкина, он в целости довез, за что благодарна. Я сей крест для должного почитания поставила в придворной церкви и письмо Ваше отдала в ризницу для сохранения, и чтоб память осталась, откуда сия святыня прислана…“».

Или еще пример: «Императрица с большим уважением относилась к иеромонаху Платону, будущему Московскому митрополиту, служившему в придворной церкви и бывшему законоучителем Цесаревича Павла Петровича. В воскресенье 10 октября 1764 года, выйдя из храма, она признала:

„Отец Платон сердит сегодня был, однако ж очень хорошо сказывал. Удивительный дар имеет“».

20 сентября 1765 года после литургии императрица говорила:

«Отец Платон делает из нас, что хочет: хочет он, чтоб мы плакали, – мы плачем; хочет, чтоб мы смеялись, – мы смеемся».

В 1793 году возник вопрос о женитьбе великого князя Константина Павловича на одной из дочерей короля обеих Сицилий Фердинанда IV. Но принцесса, будучи католичкой, не соглашалась переменить религию. На это последовал ответ императрицы Екатерины:

«Их Величества, вероятно, не знают, что Россия столь же привержена к вере Православной, как они к латинской. Греческая вера должна быть исповедуема искренно и без затаенных мыслей, а потому латинское или греко-латинское наследие, покуда я жива, никогда не будет допущено в мою семью».

В. С. Иконников отмечал:

«Греческую церковь она сравнивала с дубом, имеющим глубокие корни».

Во время французской революции императрица писала Гримму, что «протестантские правительства хорошо бы сделали, решившись принять Православие, так что это исповедание должно считать оплотом против всякой неприязненной религии, против безнравственной и преступной заразы».

В. С. Иконников указал:

«Вскоре по вступлении на престол она делает распоряжение о непристойности представлений на придворной сцене с языческим характером (1762); о недопущении в Россию книг, которые направлены „против закона“ (т. е. веры и „доброго нрава“); [„Эмиль“ Руссо, „Письма жидовские“ д, Аржанса]. Она не согласилась на допущение переводов известного сочинения Арндта („О истинном Христианстве“), так как он был воспрещен до нее. О себе же говорила: „Я принадлежу к числу тех, которые считают баловством не подчиняться этому церковному закону, к которому большинство из нас очень привязано“». Убежденность в отстаивании православия при браках членов Российского Царственного Дома проявила императрица, когда должно было состояться в Санкт-Петербурге в 1796 году обручение великой княжны Александры Павловны (1783–1810) с лютеранином, шведским королем Густавом-Адольфом IV. Государыня решительно не дала согласия на перемену любимой внучкой религии. Брак из-за этого расстроился…

30 августа 1774 года императрица сообщила Гримму:

«Нынче знаменательный день, во-первых, потому что я прошла пешком три версты с половиной крестным ходом из Казанского собора в Александровскую Лавру…»

Секретарь императрицы А. В. Храповицкий отмечал в дневнике за 1787 год, что государыня, пребывая в Киеве, говела, требовала этого от свиты и «считала тех, кто не приобщался». По средам и пятницам Екатерина II кушала постное, и в эти дни обедали в маленьких апартаментах с очень немногими.

Итак, 28 июня 1744 года София Фредерика Августа приняла православную веру и стала Екатериной Алексеевной. Началась подготовка к бракосочетанию великого князя Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны.