Читать книгу Москвич из Алатыря - Николай Шмагин - Страница 2

Проснувшись однажды утром на своей кровати, в комнате общежития, где кроме Николая проживали ещё три человека, он почувствовал себя вполне москвичом, пусть пока и по лимиту. Зазвенел будильник.

Пора было собираться и бежать на работу, благо завод был неподалёку, минутах в двадцати от общаги, а сам Николай работал в одном из его цехов, в качестве слесаря по оборудованию. Впрочем, многие жильцы общаги работали на этом заводе ЖБК Метростроя.

Смена начиналась в семь утра, а надо ещё было переодеться, и Колька, забыв про завтрак и соседей по комнате, поспешал вприпрыжку по улице Марии Поливановой, прямо от общаги и до проходной завода…

Он уже вполне освоился в Очаково. После работы забегал в гастроном за хлебом, колбасой, кефиром, как и его соседи по комнате. За холостяцким ужином говорили о проблемах насущных, пили чай, слушали радио. Газеты он не читал, в карты играть не хотелось, спать ещё рано. Скукота.

Делать было нечего, и он как-то сбегал на Очаковский пруд, прогуляться. Посидел на лавочке, где громогласные общительные мужики играли в домино, они-то и просветили любознательного Кольку, что пруд находится в низине между Мичуринским проспектом и Озёрной улицей.

Летом здесь, на пляже всё местное население собирается. Не протолкнуться. Раньше это был посёлок к западу от Москвы, а в 1960 году Очаково вошло в состав города.

– Вон иди на станцию Очаково – Москва, садись на электричку и дуй прямо до Киевского вокзала, а там куда хочешь, – словоохотливо объяснял ему приличного вида мужчина, дожидающийся своей очереди забивать козла. – На Арбат, улицу Горького, или на Красную площадь. Будьте любезны. Сам-то откуда прибыл, если не секрет?

– Я из Чувашии, город Алатырь, слыхали про такой?

– Впервые слышу. Страна большая. Ничего, поработаешь по лимиту с годик, а там комнату получишь, женишься.

– Будет тебе пареньку голову забивать глупостями. Молод он ещё жениться, пущай погуляет. В армии-то служил? – спросил его молодой ещё мужик, удачно отдуплившись.

– В ПВО, между городами Климовск и Подольск. Есть там такая станция, Белые Столбы называется. От неё недалеко до части.

Мужики заржали, переглядываясь.

– Знаем такую. Говорят, там дом для психов находится. Не слыхал?

Колька отрицательно покачал головой.

– Рыба! – громко стукнул по столу костяшкой домино молодой мужик и встал с лавки. Его место тут же занял приличного вида мужчина, энергично смешивая костяшки и радуясь возможности отыграться.

Кольке нравилось сидеть рядом с игроками, с удовольствием посматривая на зазеленевшие деревья, молодую травку на газонах. Грело солнце. Весна, одним словом.

Он уже не раз и не два ездил на электричке в Москву, как говорили местные аборигены. На Киевской садился в 119-й автобус, и ехал дальше в Черёмушки, к другу Мишке.

Хорошо иметь такого армейского дружбана, да ещё и москвича.

… Колька улыбнулся и прибавил ходу, а вот и проходная, всё, теперь он не опоздает, до начала смены ещё пять минут.

В раздевалке он переоделся, и уже в рабочей одежде пробежал весь арматурный цех, вдоль рельс с вагонетками, прямо в свой механический цех. Там уже собрались слесаря его смены, целых шесть членов ремонтной бригады. Шла так называемая пятиминутка перед работой.

Мужики были разномастные, молодые и пожилые, но их объединяла общая любовь к своей работе и общению между собой. С утра они были ещё бодры и трезвы, но сивухой от них тянуло.

– Вчерась после смены мы с Митяем ещё по стакану врезали, тут он и говорит: дядя Петь, давай повторим, на посошок, – рассказывал пожилой, невысокого роста мужик с красным улыбчивым лицом, одобрительно хлопая по плечу белобрысого парня лет под тридцать, или чуть больше.

Тот покивал головой в знак согласия, и добавил:

– А чо, мужики, вчера до обеда стакан, да после обеда стакан, всего-то. От недопития аж башка заболела, вот я и уговорил бригадира, штоб норма была. Сами понимаете.

Мужики одобрительно посмеялись, с любопытством поглядывая на подбегавшего к ним новичка.

– Не спеши, ещё две минуты, – глянул на часы дядя Петя, бригадир. – Молодчага, дисциплину понимаешь.

– Чать, он после армии, недавно дембельнулся, не отвык поди, – ухмылялся Митяй, – по себе знаю. С бодуна иногда такое приснится, вскочишь, и давай маршировать, – снова развеселил он бригаду.

Бригадир первым пожал новичку руку, затем Колька поздоровался со слесарями по очереди. Это был ритуал, и его обязательно соблюдали как при встрече, так и прощаясь.

– Ну, всё, мужики, за работу, – посерьёзнел дядя Петя, и говор смолк. Бригада вся внимание. – Мы сейчас пройдёмся по цехам, простучим стыки рельс, проверим ход вагонеток, а ты, Николай, как бывший слесарь-инструментальщик, нарежь резьбу на крепёжные болты. До обеда управишься, я думаю.

– Лады, дядя Петь, – и Колька поспешил к себе в слесарный отсек, под одобрительные отзывы слесарей в свой адрес.

«Хороший паренёк, этот Николай. В зенитно-ракетных войсках отслужил, сержант. Это вам не хухры-мухры».

«Небо над нами охранял, пока ты тут стаканы опрокидывал», – донёсся до Колькиных ушей ворчливый голос бригадира, и он улыбнулся, вспомнив, как в первый свой рабочий день он так опростоволосился, до сих пор стыдно.

Расхвастался, что он слесарь-инструментальщик 3-го разряда, по штампам. Но, когда ему вручили инструменты для работы, и он попробовал было подтянуть болты на стыках, то понял, что рано хвастать.

– Ничего, привыкнешь, Москва не сразу строилась, – подбодрил тогда его бригадир, слесаря сделали вид, что всё в порядке.

Когда же он разобрался, в чём заключаются его обязанности, то приуныл, но делать было нечего, кроме как работать. Слесаря по оборудованию обслуживали механизмы, благодаря которым бетонные блоки продвигаются по рельсам до склада. Ещё ремонт, и работа на станках разного профиля, но сверлить, шлифовать он научился на релейном заводе в Алатыре, тут он был уверен в своих силах. Справится.

Вот только с инструментами загвоздка. Основными инструментами у Кольки, как у слесаря 2-го разряда, были лом и кувалда, да гаечные ключи больших размеров.

В конце его первого трудового дня полагалось отметить начало работы новичка. В перерыв он сбегал в магазин, купил две бутылки водки, на большее не было денег. Мужики учли и это обстоятельство, докупили ещё.

Бригада собралась в укромном углу за станками, выпили по стакану, затем ещё по одному, и Колька захмелел, поплыл.

– Ты закусывай, парень, не сепетись, – остудил его пыл хмурый мужик в кепке, протягивая бутерброд с колбасой. Он закусил, ещё выпили, дальше он ничего не помнил, прикорнув возле токарного станка.

– Молодой ещё, живёт в общаге, на сухомятке, откуда силам-то взяться, – пожалел его хмурый мужик, покуривая в рукав, как и другие. Не бегать же каждый раз в курилку.

– Ничего, привыкнет. Все мы так прописывались когда-то, – согласился бригадир, дядя Петя. – Пошли работать, смена ещё не кончилась.

Когда Колька очнулся и вскочил на ноги, пошатываясь, мужики уже собирались по домам.

– Всё, парень, пошли на выход, смена кончилась.

– Давай, соберись. Отдохни на своей койке в общаге, сходи в столовку, а завтра снова на работу, как штык.

– Прописку твою оформили путём, честь по чести. Привыкнешь.

И мужики, посмеиваясь и поругиваясь хмельными голосами, направились к проходной…

Постепенно Колька освоился на заводе, разобрался в том, как работают цеха. Например, в арматурном собираются каркасы блоков. После установки каркаса в форму, она поступает в камеру, где в неё заливают в бетон, затем отправка в пропарочную камеру. Потом распалубка блока, ОТК, и на склад. Вроде бы несложно, но это только так кажется.

Трудоёмкий процесс создания блоков ещё не всё. Надо доставить блоки на склад, и непрерывность движения помогают обеспечивать слесаря по оборудованию, в том числе и он, Колька.

Обедал он в заводской столовой, там было чисто, уютно, очередь к кассе продвигалась быстро: он брал суп и отварную колбасу с картошкой, компот, хлеба побольше. Колбаса была конская, сочная, и с горчичкой шла на ура. Колька был доволен обедами, но вскоре понял, почему мужики из его бригады носят торбочки с обедами из дома.

– Так дешевле, да и полезнее. В столовке всё на комбижире жарят, да на маргарине, через пару лет гастрит обеспечен, – разъяснил ему как-то Митяй по-дружески. – Хотя у вас, лимиты, семьи далеко. Тут и столовка божий дар. Жениться тебе надо. Найди себе москвичку, тогда и заживёшь по-человечески. Вот как я, например.

Колька запомнил его совет, хотя и сам понимал, что к чему и почём в этой жизни. Но для начала надо приодеться по приличнее, как посоветовал его армейский дружбан Мишка Савин, при воскресной встрече у него дома, за рюмкой коньяка и под магнитофонные записи Тома Джонса.

– Ты всё равно до Киевской на электричке ездишь, а там недалече есть шикарный мужской магазин, «Руслан» называется. Пару остановок на автобусе, или пешком минут двадцать, через мост и прямо до МИДа.

Давай вместе подъедем, вдвоём веселее, а то ходишь, как вахлак. Так ни одна москвичка на тебя не взглянет. Не любят они лимитчиков.

Колька критическим взглядом оглядел себя в зеркале шкафа, да, видок не ахти каков. На нём морщился старый пиджачок, брючки пообтрепались, ботинки стоптанные. Всё это купила ему мать ещё в Алатыре. Тогда он перешёл в восьмой класс, вырос из подростковой одежды, и мать приодела его. Но это было уже давно, до армии.

– Кончай горевать. Давай рванём в ЦПКиО, ещё не поздно. Пивка попьём в Пльзени, на танцульки в «Шестигранник» заглянем. Как, Колян?

– А где это? – не понял Колька. – Что за ЦПКиО, расшифруй.

– В парке Горького находится чешский пивной ресторан «Пльзенский», там пиво, шпикачки такие, попробуешь раз, и навсегда. А на танцах – буги-вуги, твист, чарльстон, шейк. Девахи, отпад.

– Долго добираться-то?

– На метро везде быстро. Доедем до «Парка Культуры», или «Октябрьской», и мы на месте. Надо тебе метро изучить, как отче наш. Чтобы не блуждал. Как, бывает?

– А то. Иногда заеду, сам не знаю, где нахожусь. Приходится спрашивать, никто ничего не знает.

– Не надо спрашивать у приезжих, как ты. Спроси у прилично одетых, культурного вида москвичей. Не ошибёшься. Мама! Мы пойдём прошвырнёмся, – крикнул Мишка в сторону кухни, оттуда донеслось:

«К утру-то вернётесь, шалопаи?»

– До свидания, тётя Маша, раньше будем, – ответил Колька, и они побежали вниз по лестнице, ахнув на прощанье входной дверью…

На работе он подробно рассказывал мужикам об их приключениях в ЦПКиО. Как они выпили по семь кружек чешского пива в «Пльзенском», потом на танцах в «Шестиграннике» познакомились с девушками, как пришлось подраться из-за них с целой кодлой.

– Ежли ты будешь так выходные проводить, ноги перестанешь передвигать. Глянь на себя, худоба одна, лицо в синяках, – увещевал его по-отечески дядя Петя, мужики посмеивались:

– Ничего, синяки украшают мужчину. Так держать.

– Молодость быстро проходит, надо успеть, всё перепробовать.

– Вон, бери пример с Митяя. Десять лет в Москве живёт, женой-москвичкой обзавёлся, детьми. А такой же, как ты, балбес был, из армии да в общагу, к нам на завод. Теперь полюбуйтесь на него, ряшку какую наел на домашних харчах, ему и три стакана водяры нипочём.

Митяй громче всех хохотал, довольный отзывами о себе.

– Так ты тоже в нашей общаге обретался? – удивился Колька, вспомнив, как пренебрежительно отзывался Митяй о лимитчиках. – Сам лимита, а туда же, москвича из себя корчит. Откуда родом?

– Из города Горького, где ясные зорьки, – пояснил ему Митяй, нисколько не обидевшись на критику товарища по работе.

– Так мы с тобой земляки, это ж недалеко от нас.

– Далеко ли, близко, ты проживи в столице с моё, женись, обживись, да детьми обзаведись. А потом и покалякаем, – остудил его пыл Митяй.

– Ладно, бузотёры, не ссорьтесь. Перерыв окончен, – встал с лавки бригадир, за ним из курилки потянулись остальные.

Мужики в бригаде все подобрались стоящие: они и работать могли, сколько надо, и выпить были тоже не дураки. Всё, как и положено русскому рабочему человеку.

Неделя пробежала быстро. И вот настали очередные выходные.

Колька встал рано и начал снаряжаться, разбудив своих соседей.

– Куда это мы с самого сранья наряжаемся? – сосед напротив, пожилой лысый мужчина с хитрым прищуром глаз, снисходительно оглядел Кольку и скривил губы: – Нет, не тянешь ты на жениха.

При этих его словах зашевелились остальные двое ребят деревенского вида и захмыкали, тряся кудлатыми головами:

– Не тянет, Сергей Иваныч, как пить дать, не тянет.

Колька наконец-то оделся, нисколько не смущаясь критических выпадов в свой адрес соседей по комнате, пояснив:

– Вот я и еду по этому поводу. С другом Мишкой в «Руслан» собрались. Пора мне приодеться, как следует, тогда и поглядим, кто есть кто.

– «Руслан» фирменный магазин, дорогой. Денег-то хватит фасон сменить? – заулыбался Сергей Иваныч, встав с кровати. Подтянув семейные сатиновые трусы синего цвета, он включил радио, и начал делать зарядку, энергично размахивая руками и приседая со скрипом.

– Накопил немного. Не всё сразу.

– И то верно. Удачи тебе. Ждём с нетерпением.

Радиоприёмник будто по заказу разразился бодрой песней:

Под смех развеселившихся жильцов комнаты, Колька нарочито важно вышел в коридор, и помчался вниз по лестнице, с третьего этажа на первый, мимо дежурной вахтёрши, услышав от неё вдогонку:

«Куда с утра пораньше несёшься, ненормальный?»