Читать книгу Мы – легенды - Николай Сизиков - Страница 3

Пол лежал на диване и щелкал кнопками пульта телевизора. Ничего конкретного он не искал, скорее был просто занят процессом. Беззвучно меняющиеся картинки помогали ему расслабиться и погружали в медитативное состояние.

251, 252, 253…

Начиная с трёхсотого, шёл блок новостных каналов, на котором он по привычке замедлился, но звук по-прежнему не включал.

Всю свою взрослую жизнь Пол проработал журналистом; начиная с газет, и заканчивая ведущим новостей на центральном канале страны. Как только он достиг возраста выхода на пенсию, он тут же освободил место молодым и ушёл, с чувством гордости и хорошо выполненного долга; за свою карьеру он сделал много отличных репортажей, журналистских расследований и просто опубликовал много статей, многие из которых получили широкий общественный резонанс. Имя Пола Варнета было известно по всей стране и за рубежом, он был удостоен многих премий и наград, и при этом всегда придерживался журналистской этики и принципам открытости и честности. За это его уважала аудитория и коллеги, и это была одна из причин, по которой он не стал задерживаться на работе, хотя директор телеканала просил его остаться.

В последнее время становилось всё сложнее оставаться принципиальным; давление сверху и требования «поддерживать формат» увеличивались, и не будь он Полом Варнетом, а мальчишкой после университета – его бы попросту задавили. Он понимал, что его имя не может бесконечно давать ему иммунитет, и однажды ему будет выставлен ультиматум. Доводить до этого никакого желания у него не было, и он решил уйти красиво.

Следует отметить, что за эти шесть лет он об этом ни разу не пожалел, и проводил время с удовольствием и пользой; вел блог в интернете, который охотно публиковали многие СМИ, путешествовал по миру, ну и наконец просто наслаждался уединением и покоем. Его дом на окраине города был достаточно скромным, и внешне не выделялся из общего архитектурного стиля района. Единственной его слабостью был рабочий кабинет, который он оборудовал так, как рисовало его воображение – тут он не скупился. Деревянная резная мебель ручной работы, персидский ковёр, тяжелые темные портьеры и дорогой компьютер. Сам кабинет был достаточно просторный для того, чтоб там поставить диван и отдыхать в перерывах в работе. Он любил уют, комфорт и тишину, которые нарушать и так было особо некому – его сыновья давно выросли, обзавелись семьями и уехали в столицу, навещая Пола не чаще трёх раз в году; Новый год, день рождения и годовщина смерти Минны, их матери и его супруги. Её нет с ними вот уже десять лет – внезапный инфаркт настиг её в саду, когда она поливала свои цветы. Розы – у нее было много роз. Разных сортов и видов, в которых Пол совершенно не разбирался, но понимал их уникальность, ведь Минна некоторые заказывала из очень экзотических мест, а несколько раз летала за ними сама. Она была готова провести в дороге 46 часов, только для того, чтоб приехать, купить и тут же отправиться обратно.

Она ушла тихо, в своём любимом месте на земле, занимаясь любимым делом. Когда Пол её нашёл, на её лице была улыбка. У него даже сперва пронеслась мысль, что она просто устала и решила там просто прилечь, но неестественная поза всё же твердила о том, что дело намного хуже. Ноги согнуты в коленях и вывернуты в сторону, а кисть, до сих пор сжимающая лейку, была сжата добела, словно ее окунули в ведро с известью.

И почему она всё время пользовалась лейкой, вместо шланга?

К её могиле он всегда носил эти же цветы, за которыми только ухаживал теперь наёмный садовник.

Солнце клонилось к закату, и Пол вспомнил, что обед сегодня он благополучно пропустил.

– Не берегу я свое здоровье. Надо все-таки питаться регулярнее, – пожурил он себя и, поднявшись с дивана, прошел на кухню. Аппетита не было совершенно, и он решил ограничиться бутербродами с черным хлебом, сыром и карбонадом. Соорудив себе парочку и налив в стакан яблочный сок, он вернулся в кабинет и сел в кресло.

Мебель была продумана до мелочей и подлокотники были настолько широкими, что прекрасно могли выполнять роль стола, приняв на себя и тарелку с импровизированным обедом и стакан. Медленно, без особого аппетита пережевывая пищу, Пол продолжил щелкать каналы на телевизоре. Остановился на «ЕН» и немного добавил звук. Шли местные новости, и его старый знакомый Майк Брин вещал о каком – то небывалом урожае кукурузы в соседнем округе. Пол особо не вникал в его болтовню, и больше был сконцентрирован на том, чтобы пропихнуть в желудок остатки бутерброда, который стремился туда попасть не сильнее, чем бомж на каменоломню. Пока Пол одерживал свои победы над упрямым куском хлеба, Майк закончил повествовать о сельскохозяйственных успехах и решил закругляться, ввернув под занавес самую незначительную на сегодня информацию.

– …участились случаи пропажи домашних кошек, полиция рассматривает версию…

Пол прекратил жевать. Еще никогда журналистское чутье его не подводило, а наоборот, с годами только усиливалось. А сейчас оно просто стонало и выло так, что остатки пищи прошмыгнули по пищеводу, не встречая былых препятствий.

Как всегда, это было где – то на границе сознания и бессознательного, некая бесформенная субстанция, которая еще не являлась мыслью, но упрямо существовала и росла как дрожжевое тесто в теплой духовке. Пол хорошо знал это явление и поэтому старался сейчас не форсировать, а позволить ему просто быть, зная что вскоре всё обретет материальную форму, и он получит чистую, без примесей, сенсацию.

Он взял в руку телефон и набрал номер. После трех гудков ему ответил твердый мужской голос, в интонациях которого чувствовалась сталь, и сразу приходило понимание, что его обладатель привык отдавать приказы.

– Слушаю тебя, Пол. Чем могу?

– Здравствуй Хар. Как жив, здоров?

Хар, или Харальд Хендриксон, в не таком уж далеком прошлом был начальником местного отделения полиции, а сейчас, как и Пол, пребывал на заслуженном отдыхе. С Полом они были знакомы миллион лет по долгу службы. Полиция отчитывалась о своей работе и доносила до общественности необходимую информацию через телевидение, которое обычно представлял Пол. А Пол, в свою очередь, часто прибегал к помощи Хара для поиска необходимой ему информации. В последствии они сдружились, но не особо это афишировали, поскольку излишняя близость известного журналиста и главного полицейского в городе, могла отбросить некоторую тень на Хара и вызвать подозрения в «сливе информации». Но сейчас, будучи не скованными службой, они могли спокойно проводить свои пенсионерские посиделки прямо на крыльце дома, никого не стесняясь. О чем Пол и попросил Хара: «Давно не виделись, дружище. Приходи, выпьем пивка».

– Что задумал, Пол?

Проницательности Хару было не занимать, да и своего друга он знал не первый день, чтобы не уловить намёк на что-то большее, чем просто распитие напитков.

– Да есть разговор. Не хочу по телефону. Да и пока даже оформить не могу мысль. Вот как раз думаю, пообщаемся, может что – то и сформулирую.

Хар знал Пола как самого себя и когда тот начинал говорить загадками, то это означало что он НАТКНУЛСЯ.

Мужчины сидели во дворе, потягивая пиво прямо из бутылок. Уже совсем стемнело и они были окутаны лишь светом садовых ламп и полной луны. Приятно пахло зеленью, и на смену жаре подтянулась ночная прохлада. Хар, смотря на насекомых, вьющихся вокруг плафонов, отхлебнул из бутылки.

– Какой романтический вечер, Пол.

– Ага. Только давай ты не будешь делать мне предложение.

Мужчины посмотрели друг на друга и расхохотались.

Почесывая указательным пальцем место укуса комара на левой кисти, Хар, не отрывая от нее взгляда, спросил: – «Ну так чего задумал, Пол»?

Пол, который оттягивал начало этой беседы, улыбнулся уголком рта. Просто ему было как всегда неловко перед товарищем за то, что порой толком не мог объяснить сути своих догадок, и ему казалось, что Хар вот-вот назовет его паникером, или истеричкой. Хотя знал, что он так никогда не делал и всегда относился к его мыслям серьезно.

– Я вчера увидел сюжет по местному, там говорилось о пропажах кошек.

Он резко поднял взгляд на Хара, ожидая увидеть скептический взгляд или улыбку. Но Хар был серьезен и, судя по виду, ждал продолжения.

– Там сказали, что уже полиция вмешалась. Знаешь, меня как током ударило. Пару дней назад мне звонила старая приятельница из Дэйвон-сити. Так, поболтали ни о чем. Так вот она упомянула, что у нее пропала кошка. А вчера звонил сын. И то же самое – у них кот пропал. И тут эти новости… А знаешь, что я сделал после?

Хар не знал, но догадывался. Но, чтобы не сбивать Пола с мысли, вслух высказывать свои догадки не стал, а просто отрицательно покачал головой.

– Я припомнил десяток знакомых, живущих в разных городах и у которых есть кошки. И обзвонил их.

Пол выдержал небольшую паузу, задумчиво смотря на бутылку пива в руке.

– В 9 случаях из 10 кошки пропали. В одном случае – умерла от старости. И все случаи произошли в последние три дня. Ну я могу допустить, что какой-нибудь псих решил перебить всех кошек в городе, а трупы спрятать. Но в организованную преступную группу психов, действующих синхронно и по всей стране? В это не особо верится. Точнее совсем не верится. Вот я, собственно, и хотел тебя попросить – можешь узнать, какие версии рассматривает полиция?

Для Хара это труда не составляло – всех сотрудников отделения полиции он знал лично, кого-то в большей, кого-то в меньшей степени. Да и пропажи кошек вряд ли представлялись на сегодняшний день кому-то серьёзным происшествием, чтобы опасаться утечек. И если быть честным, то Хар сам чувствовал, что тут нечто большее, чем психи – похитители. Всё же он был полицейским, и очень хорошим полицейским, хоть и на пенсии. Этот фактор скорее даже усиливал его потенциал, поскольку он не был загружен кучей отчетов, нормативов и регламентов. К черту рутину!

Посмотрев на часы, он достал из нагрудного кармана своей клетчатой рубашки телефон. Повидавшая виды «Нокиа» была его спутником вот уже лет как восемь, и от всех уговоров со стороны друзей, сменить уже наконец этого динозавра на что – то более современное – он только отмахивался. Она пережила огромное количество падений на жесткую поверхность, а один раз даже тонула; и теперь он чувствовал себя перед ней в долгу, и даже какую – то близость, как к старому фронтовому товарищу. И он очень сомневался, что современное изделие пройдет в ее ботинках хоть пятую часть пути.

– Привет Джонси! Не спишь еще? – Хар включил громкую связь и раздвинув батарею бутылок, положил телефон на столик между собой Полом.

Рональд Джонс – для друзей Джонси, нынче занимал должность старшего следователя, в обязанности которого входило больше бюрократии, чем оперативной деятельности; но он был в курсе абсолютно всех текущих дел.

– Да какое там. Недавно пришел только, – судя по непринужденному характеру беседы, Пол понял, что Хар и без его просьбы позванивал бывшим коллегам частенько. – «Наверное скучно ему на пенсии. Разговаривают так, будто виделись час назад» – проскользнула мысль.

– Что, опять завал на работе?

– Да как обычно – не хуже меня знаешь.

– Ой, да ладно тебе преувеличивать то. Я же смотрю телек – что-то там не особо то вещают про вас в последнее время. Вы не в топе новостей – Хар хихикнул – А! Только про кошек и сказали. Уж не хочешь ли ты сказать, что все отделение брошено на поиски?

Хар нарочно вел беседу так, чтоб не показывать явной заинтересованности в каком – то отдельном вопросе. Может чтоб не насторожить Джонси, может по старой полицейской привычке. А может и по обеим причинам сразу.

– Ну, если не мы не в топе, это еще на значит, что работы у нас нет, и мы все от скуки палим по банкам в поле. Текучка никуда не делась, Хар. А кошки – это так – используем как тренировку для новобранцев. Прошлись, опросили хозяев, составили рапорт. Нет там криминала.

– Хм. Ну так что, дело раскрыто, Шерлок?

– Ну не то, чтобы… – Джонси замялся. – Сам знаешь, мы не можем вот так просто взять и закрыть. Оно должно отлежаться.

Дальше разговор перетек в бытовое русло и Пол перестал слушать и погрузился в мысли. Хар выдернул его оттуда через минуты три, символически чокнувшись своей бутылкой пива об его.

– Ну что, старина? Все понял?

– Да что тут непонятного? Это было предсказуемо – они просто спускают на тормозах.

– Естественно. Криминала нет, сам слышал. Взлома, признаков проникновения не обнаружено. А то, что некоторые животные, по словам хозяев, никогда не покидали дом – для них не основание для подозрений. Составлять психологические портреты кошек уставы не велят. Сам то, что думаешь?

Пол пока ничего не думал, а просто пил пиво смотря на розовый куст, который в обрывках света луны и флуоресцентных ламп, казался пришельцем из других миров, осматривающимся по сторонам багровыми глазами – бутонами, покачивающимися от тихого ветерка.

И почему она не пользовалась шлангом?

– Хар – не отрывая взгляда от куста, произнес Пол.

– Да

– А ты помнишь Бэтси?

Хар на какое – то время задумался, но Пол его не торопил – все так – же не мигая глядя перед собой.

Хар вспомнил Бэтси. Рыжая кошка Минны – но он давно ее не видел. После ее смерти она еще несколько раз встречалась ему в доме Пола, но потом перестала. И Хар даже не задавался вопросом, куда она делась.

– Кстати, а где она? – решил наверстать упущенное Хар.

– Давно умерла. Наверное через год, после смерти Минны. Не знаю от чего – просто во сне. Я даже полдня думал, что она просто спит. Только когда она не пришла просить еду ни утром ни в обед, я решил ее разбудить. И знаешь что, Хар? Я заплакал, когда она не проснулась. Как же поздно я это сделал.

Хар захотел было уточнить, что же именно, но перевел взгляд на лицо Пола – и остановил себя. Сейчас он разговаривал не с ним, а скорее с самим собой, может с Минной или даже Бэтси.

– Эта кошка появилась у нас в доме, года за три до ее смерти. Минна шла по улице и просто увидела грязного котенка, сидевшего на тротуаре. Она сочла это добрым знаком и взяла его. Да, она так и сказала мне тогда – добрым знаком. Я помню тот вечер – я вернулся поздно, усталый и не в духе. А тут эта кошка. Я не очень-то любил кошек, Хар. Но больше всего меня задело то, что она не спросила меня, перед тем как принести ее в дом. Мой дом. Наш дом. Всем видом я тогда выказал свое недовольство, но она погладила меня по щеке и сказала про добрый знак. Я не воспринял её слова серьезно, и потом всегда относился к этой кошке с таким показным пренебрежением – но она любила Бэтси и иногда, в шутку, укоряла меня за мою нелюбовь к животным. Я, наверное, таким образом пытался наказать Минну. Заставить её чувствовать себя виноватой. А может просто из-за глупой гордости не желал идти на попятную. Вроде, как если бы я проявил к ней любовь, то давал тем самым Минне повод для того, чтобы она сказала – Ну вот видишь? Я была права. Но суть не в этом.

– Где-то через год, после появления Бэтси – её сбила машина – прямо напротив нашего дома. Дальше она всё равно никогда не уходила. Водитель ехал не быстро, но она выскочила прямо перед ним. Он её увидел и нажал на тормоза, но всё равно она получила удар. Врачи её выходили, но она ослепла. Иногда натыкалась на предметы, особенно если они меняли расположение. Видимо она как-то могла запоминать, где стоит стол, стул… И взгляд, или как это назвать? – выражение глаз, у неё стало такое странное. Она как будто смотрела внутрь тебя. Видела твою душу, мысли, желания и страхи. Но она была слепая, Хар.

– Помню, Минна рыдала, когда везли её к ветеринару, а я не проронил ни слезинки и только старался её успокоить. Говорил, что это всего лишь кошка. Минна тогда подняла заплаканные глаза на меня и спросила – Пол, неужели тебе её совсем не жалко? Я молчал, и Минна, не дождавшись ответа сказала – Какой ты жестокий.

– Черт побери, Хар – мне было жалко Бэтси. Очень. И я с трудом тогда сдерживал слёзы – но из-за упрямства не признался в этом.

Пол замолчал. Выдержав паузу, Хар решил, что пришло время диалога.

– Ты думаешь, что Минна действительно считала тебя жестоким? Она знала, что это не так.

– Нет, не думаю. И более того, она скорее всего забыла об этих словах через минуту. Тогда она была очень расстроена и могла сказать что угодно. Но я-то помню это до сих пор.

– И ты считаешь, что найдя пропавших кошек, ты сможешь облегчить душу? Показать Минне, что ты не жестокий? Что ты любил Бэтси?

– Нет, дружище. Не считаю. К тому же Минна давно умерла, и мне ей уже никогда ничего не показать, как бы я не пытался. Я на самом деле, чувствую, что тут кроется что – то большее, чем просто банальное похищение. А Бэтси… считай она моя связующая нить – мой посредник между мной, и этим делом.

Хар кивнул и опустил взгляд на бутылку пива в руке. Он чувствовал, что Пол что – то недоговаривал, но пока не мог понять что. Ведь все же Хар был полицейским. И очень хорошим полицейским.