Читать книгу Бессмертный - Николай Слимпер - Страница 3

– …и тут как рванет! Меня аж через стену в другое здание выкинуло! А знаешь, что потом? Знаешь?

– Опоры начали падать одна за другой, – безучастным голосом сказал бармен, протирая и без того чистую стойку.

– Опоры начали падать одна за другой! Не, ну ты прикинь!

– Да слышали мы уже эту байку десять раз, – громко сказал бородач, сидящий от меня через два стула, отмахнувшись.

– Слышали? Ну, тогда я вам другую расскажу! Бреду… Или брожу? Как правильно? А, не важно. Шагаю я, значит, по пустыне. На многие мили вокруг никого и ничего! Правильно пустыню пустыней назвали, а не каким-нибудь… ну, не знаю, как-нибудь по-другому, в общем. Иду, никого не трогаю, если не считать перекати-поле, на которые я очень люблю падать. Вот в кайф мне и все! Так вот, иду, башкой мотаю в поискать пресловутого куста, а тут смотрю – дымок на горизонте…

– И эту мы тоже слышали! – вскипел бородач. – Хватит трындеть, достал уже всех.

– Да это ты достал меня прерывать постоянно! Только ты и возмущаешься, а другим, может, нравится!

Несогласный гул пробежался по залу.

– Да ну вас всех! Пойду отолью, – и я встал, и пошел отливать. Ведь я держу слово. И не успел я в кабинке спустить штаны до колен (ниже не рекомендуется, ибо запачкаешь брюки так, что только выбрасывать), как в соседней кабинке раздался гундосый голос:

– Это ты Болванчик? – спросил он.

– Мало кто меня так называет, – заговорщически ответил я в такт вопрошающему.

– Что у тебя с голосом? – тут же оживился туалетный собеседник.

– А у тебя что?

– Я такой от природы.

– А я такой от погоды.

Помолчали.

– Ты что хотел-то? – наконец подал я голос. – Автограф взять, что ли? Так у меня из холста только туалетная бумага – мало, кстати, – а про писчие принадлежности я и не говорю.

– Да кому нужен твой автограф? – возмутился он. Теперь его голос не напоминал заговорщический.

– Ну не скажи… – поднял я указательный палец, хоть он этого и не видел, после чего о чем-то задумался.

– Эмм… а продолжение будет?

– Какое продолжение? А что тебе еще нужно, кроме автографа? – удивился я. – Я, если что, только по существам женского пола!

– При чем здесь автограф? Что ты несешь?!

– Я? А что я? Ты первый начал.

Туалетный собеседник буквально зарычал, словно дикий зверь. Хотя в туалете подобные звуки не редки.

– Боже мой! Мне, конечно, рассказывали, что ты больной на голову, но чтобы настолько!

– Кто больной? Я больной?! – наиграно возмутился я. – А кто устраивает допросы в туалете? Я сюда, конечно, пришел дела делать, но немного другого характера!

– Ладно, ладно, успокойся! Я все понял, – быстро заговорил не имеющий понятия о сарказме Человек в соседней кабинке. – Я и правда не подумал, просто мне было необходимо переговорить с тобой без лишних свидетелей, и я посчитал, что туалет – лучший вариант.

– Апчхи! – раздался чих в кабинке уже слева от меня.

– Мужик, блин, ты сколько там уже сидишь?! – воскликнул я. – Ты что такой тихий?

– Я люблю тишину, – ответил тихий и меланхоличный голос.

– Боже, куда я попал? Клуб анонимных туалетных собеседников? Эй, ты, который поболтливей, ты еще тут?

– Да, да!

– Жди меня на выходе (или входе?) у бара. Я тут… решу дела и сразу же выйду.

– Ладно, – ответил мужик и вышел из туалета.

– А ты, любитель тишины, больше так не делай.

– Хорошо, – послышался такой же тихий и меланхоличный голос.

Не первый раз мне предлагают работу в необычных местах, обычно удаленных от большого скопления людей, было и в туалете, только тогда мы заранее планировали подобную встречу и все оставались в штанах, да и проверяли, нет ли лишних ушей.

Это был молодой парень (я даже усмехнулся – для меня все молодые, дети, можно сказать) в темно-синем пальто ниже колен, низко натянутой шляпе с большими полями, черных перчатках и в черных же туфлях. Конспиратор хренов, еще бы газету перед собой развернул. Я тут же рассмеялся в голос, когда представил, что он так и сидел на унитазе: в пальто и шляпе. Отсмеявшись, спросил:

– Ты так и сидел в кабинке?

– Ну, да, – ответил тот без тени улыбки. Я заржал еще сильнее, даже схватился за столб, чтобы не упасть. Проходящие мимо подозрительно косились на наш странный дуэт, а «шпион» чуть ли не утонул в своей одежде, оставив торчать наружу один свой странный нос из ворота под тенью широкой шляпы.

Наконец, как только я отсмеялся во второй раз, мы с ним прошли по улице пару кварталов, свернули в переулок, прошли еще немного и уткнулись в небольшой деревянный домик с распашными дверьми в стиле «мы, типа, в вестерне», только большими, полноценными, и вошли в питейное заведение.

Не даром я назвал его нос странным. Он оказался не человеком, как я думал, а виросусом. Эта раса полностью покрыта волосами с ног до головы, не исключая и лица. Их не очень любят, в основном из-за блох и других мелких тварей, часто обитающих в их шевелюре, хотя это стереотип, поэтому он и нарядился так, ибо его могли даже и не пустить в тот бар.

– Не боись, здесь можешь не скрываться, – сказал я.

Этот бар был более злачный, чем предыдущий, и обслуживали здесь любую шантрапу, если те при деньгах.

– Да, я знаю, – сказал виросус, снимая пальто и шляпу и вешая их на напольную вешалку. – Я здесь уже бывал как-то раз.

Бар назывался «Ураганный Вэш». Баром он считался лишь из-за присутствия здесь грязной стойки, которую не протирали, наверно, лет десять. Под ногами хрустело битое стекло и обглоданные кости. Под некоторыми столами валялись упитые вусмерть граждане, громко похрапывая, словно играя одним лишь им знакомый мотив. Это место славилось заключением всевозможных сделок, от банального убийства любовника жены до слияния мультимиллиардных компаний. И было здесь столько темных личностей, что меня даже удивило, как небрежно волосатый оставил пальто на вешалке. Видимо, попросту нечего красть, подумал я.

Мы уселись в дальнем темном углу кабака. Несмотря на то, что все вокруг всегда утопало в грязи, столы, кресла, стулья, а где даже и диваны, всегда были удивительно чисты, отполированные задницами, локтями и кружками с пивом. Я начал разговор первым:

– Чо-как? – кивнул я собеседнику.

– В смысле?

– Да ты задрал уже! Нельзя же быть таким тормозом. Что ты от меня хотел-то так рьяно, что даже в туалет за мной поперся?

– Я не поперся, – сказал волосатый, – я там был с самого начала.

– Еще лучше – вздохнул я.

– То есть теперь я виноват?

– Нет-нет, что вы, я же уже признал свою ошибку, – примирительно поднял руки собеседник, при этом почему-то перейдя на «вы». – Не подумал.

Я привык иметь дело с самыми различными отморозками, начиная от тех, у кого высшее образование по астрофизике, и заканчивая самыми низами общества, которые левую руку от правой ноги не всегда отличают. Над последними я всегда издевательски подшучивал. Те, кто все же это в конце концов осознавал, пытались отстоять свою позицию кулаками, что, само собой, у них никогда не выходило.

– Ладно, черт с ним. Тебя как зовут-то? – спросил я.

– Лайонел, – ответил виросус и протянул мне руку. Или лапу. У всех было свое мнение на этот счет.

– Очень приятно, конечно, но руку я тебе жать не буду. Неприятные воспоминания, знаешь ли.

– Понимаю, – ответил тот и убрал руку обратно под стол.

«Что значит „понимаю“? Он знает о той моей „неудачной“ встречи с другим виросусом? Не должен».

– Так что тебе надо?

– Меня… меня послал мой босс. Я… то есть он предлагает вам работу…

– Какая неожиданность, – съязвил я. Было в этом виросусе что-то настораживающее. Он казался куда умнее, чем пытается казаться. Не первую сотню лет на свете живу. Будь он таким идиотом, каким себя выставляет, он бы сразу подошел ко мне в том баре, а не стал бы сидеть в туалете, зная, что после пива я обязательно туда загляну. Да и не видел я, как он вообще в бар заходил. Даже если представить, что я увлекся рассказами и выпивкой, потому и не заметил его, все же есть у меня сомнения, что поспрашивай я посетителей, кто-то сможет сказать, что видел его. Хотя, возможно, я просто паранойю за зря. И все же есть в нем что-то отталкивающее, помимо моей нелюбви к его расе.

– У меня есть все необходимые бумаги. В них подробно описано задание и сумма за выполнение.

«Только идиот станет переносить подобную информацию на бумагу», – подумал я.

Лайонел встал, залез во внутренний карман своего пальто и достал оттуда небольшую папку. «Все же он идиот, да, потому что профи достаточно и пары секунд, чтобы забраться в карман и незаметно спереть все, что там лежит. Или он просто хочет, чтобы я считал его таковым».

– Вот, – протянул он мне папку.

Я первым делом внимательно осмотрел бар, не наблюдает ли кто за нами, но все были заняты своими делами. После чего я вынул из папки бумаги – контракт. Быстро пробежав по основным пунктам, я даже улыбнулся. Дело было стоящее, да и оплата неплохая. Подозрительно неплохая.

– Мне нравится. Пожалуй, я возьмусь.

– Это очень хорошо, – обрадовался Лайонел и протянул мне ручку.

– Это еще что?

– Ручка. – «А то я не догадался». – Чтобы подписать контракт.

– Запомни мальчик, – снова усмехнулся я, – я никогда ничего не подписываю.

– Но… босс сказал, чтобы вы подписали. Я первый раз на таком серьезном деле, он мне доверил…

Из-за волосатого лица было трудно разглядеть его эмоции, но интонация говорила о том, что он и правда волнуется, хотя сильнее, чем нужно. Либо его босс и правда так страшен, либо этот Лайонел переигрывает.

– Я все понимаю, но подписывать ничего не буду. Тут уж извини.

– А как же контракт? Нам нужны… э-э, гарантии…

Не удержавшись, я рассмеялся.

– Ты такой забавный и странный. Вам нужны гарантии чего? Что я выполню задание? Так это в моих интересах. Это мне нужны гарантии, что написанное в контракте будет исполнено, если я выполню все условия. А вам-то что надо? Если у меня не выйдет, вы просто мне не заплатите и все.

– Но мы все же даем вам аванс…

– Парень, ты же новичок в этом деле? Так такого хрена ты приперся, заранее не узнав обо мне все? Я тебе не хухры-мухры, мелочь пузатая, – я почему-то начал заводиться, – а один из лучших наемников во всех известных галактиках. Ко мне такие личности обращаются, что одно их упоминание грозит немедленной расправой, а тут приходит какая-то сопля, не давая мне нормально сходить по большому, да еще и какие-то предъявы кидает. Мне не нужно ничего подписывать, чтобы начать выполнять заказ, а выполнив его, забрать свою награду, ибо обмануть меня у вас все равно не получится, спроси у взрослых, малявка.

У меня такое бывает, когда речь идет о делах. Просто начинаю беситься и все. Я, наконец, замолчал. Лайонел смотрел на меня, вытаращив глаза, потом сказал:

– Я… я все понял… Простите. Вот. – Он достал конверт из кармана штанов. Все же не так он глуп, подумал я, раз додумался положить деньги не в пальто, хотя, возможно, это подсказал ему сделать босс.

– Что это? – зачем-то спросил я, зная ответ.

– Аванс. На расходы и все такое. Бумаги я тоже оставляю. Там… там есть способы связи с нами, так что, если… то есть когда выполните работу, свяжитесь с нами. Вот… Ладно, я пойду, – договорил он, оделся и быстро вышел из бара, даже не оглянувшись.

У меня остались смешанные чувства от этой встречи. Что-то темнит этого волосатик. Ой, как темнит. Но я не я, если не стану выполнять данную мне работу. Она выглядит опасной и, наверняка, является еще опасней, чем кажется. Ну и что? В худшем случае я умру. Хах. Все-таки надо было спросить, кто его босс.

Вернувшись домой, то есть в номер, который я снимал в не самой лучшей гостинице, я еще раз оглядел бумаги. Сказать, что дело стоило свеч, значит, ничего не сказать. Весь план был расписан чуть ли не поминутно. Все, что мне оставалось, это добыть недостающие детали, а с остальным мог бы справиться и ребенок, если, конечно, у него в комнате, помимо мягких игрушек, хранится целый арсенал оружия, приборов слежки и другой различной дребедени на все случаи преступной жизни. У меня хранится.

Город, в котором я нынче находился, славился своей преступностью. Если ты гуляешь по улице ночью, то либо ты бесстрашный и/или влиятельный преступник, либо глупый коп, либо будущая жертва, что не отрицает нахождение в первой или второй группе. Город настолько плохо контролировался властями, что тут были даже специальные гостиницы для лиц, занимающихся не самыми честными делами. Говоря о том, что мой номер не в самой лучшей гостинице, я имел ввиду вообще, в городе, а так, среди преступных синдикатов, этот постоялый двор считался одним из самых высококлассных. Решетки на окнах с бронированными стеклами, крепкие металлические двери с биометрическими замками, для открытия которых необходимы отпечаток пальца и аутентификация по радужной оболочке глаза постояльца. Даже танк не сможет пробиться в такое здание, что было проверено много лет назад, когда преступность только начала захлестывать город. Здание не раз было укреплено снаружи, на крыше были установлены крупнокалиберные пулеметы, а куча камер глядела во все стороны даже за сотни метров от строения, дабы враг не подкрался незамеченным. Преступные шишки просто обожали это место.

В моем распоряжении находилось очень много оружия и снаряжения, но кое-что мне все же надо было добыть. Для начала мне необходима легенда, чтобы проникнуть на место моего задания. Есть у меня один знакомый, способный достать любые документы, так что это не проблема. Вообще, по плану я должен стать официантом, но я решил, что это слишком скучно, поэтому я стану пассажиром. Богатым и самоуверенным пассажиром. У меня будет бизнес по… ну не знаю, пусть я буду строить и оснащать всем необходимым такие гостиницы, как эта. А что, бизнес, на самом деле, не плохой. Владельцы тратят целое состояние, чтобы оснастить свои форпосты последними новшествами по защите от вторжения нежелательных лиц. В общем, самым сложным было пронести на судно оборудование, чтобы его не обнаружили.

Первый этап задания заключается в проникновении на борт космического корабля под названием «Infortissimo». Эта махина была более двух километров в длину и около двух сотен метров в ширину, а вмещает семьдесят тысяч пассажиров, не считая работников. Целый город на… не на колесах, конечно, но на реакторах антимассы. Корабль бороздит просторы вселенной уже более ста пятидесяти лет, я даже одно время присутствовал на строительстве лет этак сто шестьдесят пять назад, он тогда был сконструирован где-то наполовину. Каждую часть корабля строили отдельно и на специальных грузовых космолетах доставляли в открытый космос, где уже собирали полноценное пассажирское судно.

Корабль окружен прозрачным барьером, не позволяющим космическому холоду и радиации проникнуть внутрь, а также создающим искусственную атмосферу, из-за чего палуба была, можно так сказать, под открытым небом. Даже мелкий космический мусор попросту отлетает от невидимой сферы, а вот если к кораблю направится по-настоящему крупный объект, его сбивают еще на подлете к барьеру пучками уплотненного света. За космический мусор принимается абсолютно все, что летит в сторону круизного судна и не имеет допуска, поэтому единственный способ попасть на борт – купить билет (место бронируется на десятилетия вперед), после чего прибыть на место старта небольшого шаттла, который доставляет туристов на «Infortissimo». А еще можно стать нанятым служащим, вроде уборщика или официанта, но, как я уже говорил, для меня это слишком скучно.

Корабль был поистине огромен. Чем ближе транспортный модуль подлетал к нему, тем больше нарастало давящее чувство, что он вот-вот упадет и подомнет под собой любого, кому не посчастливится находиться у него на пути. Но тьма вокруг напоминала, что это открытый космос, и что тут ничего не может взять и упасть, и все же… Только пристыковавшись к этому великану и пройдя вглубь, гнетущее чувство ушло, сменившись восхищением, восторгом, экзальтацией, в конце концов. Если бы мне завязали глаза, привезли на этот корабль (если его так можно назвать) и сняли повязку, я мог и за недели не догадаться, что нахожусь в космосе.

Выйдя из небольшого, но облагороженного коридора, туристы попадали в рай. Прямо посреди огромного зала, выстой точно более сотни метров, размещался, а лучше даже сказать – возвышался абсолютно ненормальный фонтан: на высоте метров двадцати буквально плавала огромная круглая«капля» воды, из которой вниз лился самый настоящий дождь. При этом точки излияния воды постоянно менялись, плавно перетекая с места на место, а иногда и вовсе на долю секунды исчезали, тут же появляясь вновь, создавая в воздухе различные картины. Все это обильно подсвечивалось не яркой, но разномастной цветомузыкой, наполняя эти картины краской. Высоко под потолком висела громадная длинная люстра, словно сотканная из бриллиантов пауком-художником, которая не доставала до фонтана метров пятнадцать, словно между ними был заключен договор о территории и личном пространстве. На люстре было множество подсвечников, причем они тянулись на всем ее протяжении, увеличиваясь в количестве пропорционально к низу, из-за чего вся конструкция напоминала огромную блестящую украшенную елку. Светила люстра (если вообще светила), крайне тускло, будто задействовано было не более пяти процентов от полной мощности светильников, но это практически не было заметно, так как белизна и прозрачность конструкции отражали от себя всякий окружающий ее свет, заставляя люстру блестеть, словно она вся и есть свет.

Сам зал уходил далеко вперед, как и балконы-этажи, с которых, вероятно, открывался еще более потрясающий вид. Но… что-то было не так. Чего-то не хватало.

– Позволите вашу накидку? – Ко мне подошел елейного вида молодой служка в черном смокинге. А ведь я мог быть на его месте, ну или где-то рядом.

На корабль все летели в различных накидках: то ли владельцы лайнера не хотели, чтобы гости запачкали свои костюмы, то ли боялись, что те замерзнут, а потому, по прилету, все могли скинуть накидки и наконец похвастаться видом своего дорогого костюмчика и выставить на показ свои миллиарды. Я не был исключением.

И вот я гордо скинул накидку в руки челяди и тут же уловил на себе недоумевающие взгляды. Мне хватило буквально секунды, чтобы понять свою глупость. Я, наконец, понял, что было не так. Белые. Все вокруг были белые. То есть в белых костюмах, а я, разрази меня гром, был в черном как смоль костюме-тройке. Как и швейцары, окружающие меня, хотя у них и не было жилета, как у меня, а только рубашка, но кто будет вглядываться, во что одета прислуга? Я был на чертовом Sensation White для буржуев, которых должен был незаметно, тайно и не привлекая внимание грабануть. И что же я сделал в первую очередь? А в первую очередь я стал центром внимания для тысяч глаз и камер. «Молодец, – похлопал я себе в душе. – Мо-ло-ДЕЦ». Дело слегка осложнилось.

Спустя примерно час и пары десятков обращений ко мне, как к прислуге, я, так и не успев рассмотреть все великолепие лайнера, наконец-то нашел бар. В брошюрке, выданной мне по прибытию, было написано, что всего на корабле двадцать три бара различной направленности (и это не считая ресторанов, которых еще больше), и даже несмотря на преимущество белого цвета, были бары в стиле стимпанк, готика и средневековье, в которых я в своем черном облачении был бы как дома, вот только в брошюре не хватило места для точных координат, а по информативным картам просто невозможно было ориентироваться. Но мне срочно надо было выпить, и я таки нашел один бар на третьем этаже, возвышающемся как раз на уровне большой «капли» фонтана, из-за чего так называемое питейное заведение было стилизовано под нее. И черный ворон вошел в белый курятник, собрав на себе все взгляды посетителей. Хоть я и мало чем отличался от прислуги, на которую практически не обращали внимания, пока они не были нужны, я почему-то сразу приковывал к себе недовольные взгляды «светлой элиты».

– Пива, – заказал я бармену.

– Темного? – спросил тот, сдерживая улыбку. Он сразу понял, что я не из прислуги, глаз наметан, но все равно не смог сдержаться от порыва усмехнуться надо мной. Я почувствовал себя новичком в модной частной школе, который из всех попал туда не по блату, а благодаря собственному уму.

– Да, шутник, темного. – Я решил не поднимать бузу, потому что богачи если и устраивают скандалы, то лишь с двумя-тремя телохранителями за спиной, я же решил ограничиться аристократическим высокомерием, мол, я выше того, чтобы скандалить с какой-то прислугой, при условии, что так оно и есть.

Холодное и вкусное пиво тут же появилось передо мной. Сервис на уровне, подумал я, даже если меня и приняли на низший слой высшего сословия. Большими глотками я выдул кружку и, заказав еще пару плюс орешки, сел за небольшой столик у стены. Пусть я и походил на шалманщика, но хотя бы в этом я был самим собой. Запах пива перебивал смрад туалетной воды и одеколона, витавший в воздухе приторной сладостью.

Я был уверен, что такое же пиво в баре, в котором я сидел вчера, было в разы дешевле, но на цены не смотрел. Во-первых, было бы странным, что богача, коим я должен представляться, вообще заботила бы цена, а внимание сегодня я уже успел привлечь, поэтому надо было «залечь на дно». А во-вторых, – я был богат. Не то, чтобы прям очень, но теневые сделки приносили неплохой доход, а я был не последним наемником в городе, да и во Вселенной вообще, так что без работы не оставался. Иногда работал на себя, но чаще на других. И эти другие построили мне отличную репутацию, что в свою очередь поднимало цену на мои услуги в разы, но никто не жаловался, ведь в большинстве случаях я выполнял работу до конца и получал свои барыши. В остальные случам входило предательство нанимателя. Но это ерунда, вначале эта цифра была куда больше, но со временем предатели платили по счетам, хотели они того или нет, а молва об этом разносилась эхом. А я получал компенсацию, иногда превышающую сумму основной оплаты.

Я лакал уже третью кружку пива, темного, как мои штаны, почитывая очередной буклетик, кои были в центре всех столиков в баре. Теперь стало понятно, как работает этот летающий фонтан. «Капля», которая официально называлось «Водяное облако», не просто так была на высоте третьего этажа. Сбоку, в перекрытиях и в столпах между вторым и третьим этажами, находились телекинеры, – устройства, создающие невидимое устойчивое поле, поддерживающие воду в воздухе, и настроенные так, чтобы вода просачивалась в маленькие прорехи, создавая эффект дождя. А чтобы вода не кончалась, телекинеры на дне небольшого бассейна под фонтаном также направляли струи вверх в «каплю», а цветомузыка же как раз не позволяла невооруженным взглядом увидеть все тонкости этого процесса. А я как быдло сидел в баре и пил пиво, которое за сотни и сотни лет, как и любой другой алкоголь, уже приелось моему организму, поэтому эффект опьянения от него действовал совсем недолго. А вот эффект на мочевой пузырь никто не отменял.

Вернувшись из туалета – где со мной, слава богу, на этот раз никто не заговорил, хотя в одной из кабинок слышались странные звуки, звучавшие совсем неуместно в такой белой и чистой комнате, – я обнаружил, что за моим столиком кто-то сидит. Не то чтобы это было прям моим местом, но на мягком кресле я оставил приличный такой след своей пятой точки. Но я не гордый (хотя нет – гордый, но умею сдерживаться, когда это необходимо), так что решил сесть за соседний столик, и уже проходя мимо моего бывшего…

– Принесите мне еще мартини, – услышал я женский голос и увидел протянутую в мою сторону руку с пустым бокалом, но реагировать не стал. – Эй, вы оглохли? – Она явно обращалась ко мне. Сдержаться я уже не мог.

– Сама принесешь, не сломаешься.

– Да как вы смеете? Я буду жаловаться начальству! – возмутилась она.

– Чьему? – поинтересовался я. Одно дело, когда усмехается бармен моей оплошности, но другое, когда тупые богатенькие мадмуазели в упор не видят во мне равного. Так-то я и не был им равным, даже наоборот, но я умею притворяться, и не моя вина, что кто-то замечает лишь одежду, а не личность в ней.

– Как чьему? – выкатила барышня глаза. – Вашему.

– Ха, – усмехнулся я, – я сам себе начальство.

– Не поняла.

– Что тут непонятного? – Я, наконец, взглянул на базанившую девушку. А ничего так, подумал я, вроде не выглядит такой уж стервой. Я даже немного присмирел. – Нет у меня начальства и все.

– Но вы же официант, – промямлила она уже не таким уверенным сопрано.

– Кто вам сказал такую глупость?

– Но вы же в черном костюме.

– А может, я гот?

– Да готы так не одеваются. – Девушка тоже явно стала спокойнее, и народу, вначале с интересом наблюдавшему за затевавшимся скандалом, это наскучило и они отвернулись обратно к своим собеседникам.

– А может, я интеллигентный гот в дорогом костюме? Почем вам знать, может, у меня под одеждой все в татуировках и пирсингах? – Татуировок у меня не было, они как-то не приживались на моем теле. Я был девственно чист, это если говорить о теле: ни рисунков, ни шрамов, ни даже мозолей на ладонях. Иногда из-за этого у меня возникают неловкие ситуации.

– Вот еще – фыркнула девушка. – Мне только не хватало знать, что у вас под одеждой. Мне достаточно и того, что снаружи. – Она демонстративно отвернулась и поморщилась, но меня не проведешь…

– А может как раз этого вам и не хватает? – Я немного подвинул кресло в ее сторону. – Для полного, так сказать, мироощущения.

– Вы так ко всем девушкам клеитесь или только к тем, кому безразличны? – спросила она, хотя в голосе не было ни нотки возмущения.

– Ха-ха-ха… Если я так уж вам не нравлюсь, что же вы продолжаете со мной разговаривать?

– А я и не разговариваю, я спорю. Это две большие разницы, знаете ли!

– Хм, и о чем же вы со мной спорите? – Я слегка наклонил голову и ухмыльнулся.

– Как о чем? – изумилась она, повернувшись ко мне. В глазах у нее горел огонек.

– Ну вот так. О чем? О моей принадлежности к прислуге? Или о внешнем виде го́тов? А может о том, что у меня под одеждой?

Она вновь отвернулась, но даже за свисавшими с головы длинными черными волосами, прикрывающими лицо, я заметил тень улыбки.

– Так о чем? – снова спросил я.

Она не успела ответить, к ней подошел молодой человечек (так-то для мне все молодые, но по виду ему было лет сорок, что лет на пятнадцать больше, чем ей). Я даже сначала не понял, откуда выполз этот пузан, что для меня не свойственно – я всегда замечаю, что происходит вокруг меня, а тут… отвлекся. Но увидев его, я снова взял себя в руки. Судя по всему, он появился из туалета, хотя, насколько я помню, туда никто после меня не заходил и не выходил. Так вот кто издавал те зловещие звуки рождения Ктулху! Он как-то покровительственно положил свою руку с колбасными пальцами на плечо девушки («А помыл ли он руки?», – промелькнуло у меня.) и противным голоском протянул, обращаясь к даме, но смотря на меня:

– Он к тебе пристает?

– Нет…

– Да, – перебил я девушку. – Пристаю! – Народ вновь навострил уши. – И что?

Толстячок аж оторопел. Он явно не привык к такому к себе отношению. Я это, естественно, понимал.

– Что? Как что? Не понял. Да ты вообще знаешь, кто я? – начал «включать быка» хомячок.

Возле него выросли две глыбы, коих я еще заприметил при входе. Два красномордых (в прямом смысле слова) йофира – раса здоровых быдланов с красной как у вареного рака кожей. Но заметил я их не из-за цвета кожи – на борту было много различных рас всех цветов радуги, – а из-за серой одежды. Только сейчас понял, что серый носили телохранители и им подобные, то есть та же прислуга, только чья-то личная. Я демонстративно их не заметил.

– Знаю! – Я не знал. – А ты знаешь, кто я? – ответил я в такт ему.

– Нет… – отозвался он чуть рассеянно.

– Ну так и не связывайся со мной.

– Да это ты со мной связываешься, шнырь! Парни, покажите лоху, где раки свистят.

Последняя фраза показалась мне нелогичной, но его цепные псы все поняли и двинулись на меня.

Они были профи с годами, а то и десятилетиями упорных тренировок за плечами. А я был бессмертным, и за плечами у меня были сотни лет получения тумаков, и чуть больше их раздачи.

Правый от меня красномордый попытался ударить меня с разгона правой же рукой, довольно быстро для его габаритов, но очень медленно для меня. Уклониться не составило проблем и он, не ожидая отсутствия преграды, начал падать, не сумев вовремя затормозить, но вот левый бугай, который пытался нанести по мне удар, тоже, естественно промахнулся. Промахнулся по мне, но как следует, с того же разгона, как и его брат/друг/коллега, врезал прямо по затылку летящему на землю брату/другу/коллеге, отчего того развернуло прямо в воздухе и он, еще и перевернув стол вместе с зазевавшимися посетителями, отлетел метра на четыре и вырубился. Так-то вырубился он еще в воздухе, но не суть важно. Второго тоже немного занесло, но он удержался на ногах. Ненадолго. Не давая ему времени опомниться, я резко подался к нему, схватил за правую вытянутую руку, потянул за собой, развернулся и резким рывком выкинул двухсоткилограммовую тушуза пределы бара. Она, то есть туша, пролетела метров пять и, проломив хрупкую ограду балкона, влетала в «каплю». Как я и планировал, естественно. Телохранитель, попав под воздействие телекинеров, завис в «Водяном облаке», неуклюже барахтаясь. Йофиры могут задерживать дыхание примерно на час, так что не утонет, а служба безопасности все равно скоро отключит телекинеры и мордоворот будет спасен. Все произошло так быстро, что бармен даже не успел выказать свое недовольство по поводу драки в его заведении и попросить выйти наружу. Для него, наверняка, подобный инцидент первый на его памяти.

Я повернулся к боссу этих вояк, ожидая увидеть на его лице страх, удивление или любую другую отрицательную эмоцию, а на лице девушки радость, благодарность, восхищение, в общем, эмоцию положительную. Но все было наоборот. Толстячок широко улыбался, явно в восторге от представления, а вот девушка, все еще сидя на своем (бывшем моем) месте, опустила голову, и даже за вновь упавшими на лицо волосами я разглядел какую-то раздосадованность и недовольство. Непонятно.

– Потрясающе, потрясающе! – захлопал в ладоши босс только что избитых телохранителей, чуть ли не прыгая от свинячьего восторга, что с его внешностью было вдвойне забавно. – Это просто потрясающе! Никогда не видел ничего подобного! Никогда бы не подумал, что один человек может раскидать моих богатырей, словно слепых щенят.

– Не совсем такая реакция, на какую я рассчитывал, – честно признался я. – Разве тебя не волнует судьба твоих шестерок и особенно твоя собственная?

– Шестерки, они на то и шестерки, чтобы их разменивали – отмахнулся он. – А меня ты не тронешь.

– Это еще почему? – удивился я самоуверенности толстячка.

– Ну, как? Во-первых, я важная рыба. Красномордых ты еще побить можешь, но меня тронуть не посмеешь! – Его уверенность/глупость (нужное подчеркнуть) выходила за все рамки разумного. Я таких встречал не раз, долго они не жили.

– А во-вторых?

– А все. А больше и не надо, – снова усмехнулся он.

– Эй, а кто за это платить будет? – наконец пришел в себя бармен. – Весь бар мне разгромили!

– Запиши на счет Костуна Де Вито Рейнольдса, – ответил толстяк, не оборачиваясь, и обратился ко мне: – Слушай, у меня есть для тебя предложение: становись моим телохранителем! Деньгами не обделю.

Я подошел поближе к толстяку и тихо спросил: – Неужели я похож на того, кому нужны деньги? – После чего резким ударом в нос отправил его в нокаут.

Девушка, до этого просто сидевшая, склонив голову, и не повернувшаяся даже после того, как я вырубил ее… папика?, вдруг резко встала и быстрым шагом направилась мимо меня к выходу. Да, совсем не такая реакция…

Решив, что инцидент исчерпан, я тоже направился к выходу, в надежде догнать девушку. Ну и заодно смыться от медлительных секьюрити корабля. Могли быть и порасторопней, подумал я, хотя, вероятно, они просто не могли и предположить, что среди их «элитных» клиентов может возникнуть крупный дебош.

Выходя быстрым шагом из бара – йофир все еще барахтался в «капле», а завидев меня, попытался даже ко мне подплыть, и явно не с дружескими намерениями, – я обнаружил девушку, быстро отдаляющуюся от бара. Я направился за ней, но ее ноги оказались довольно длинными, и мне даже пришлось немного пробежаться, но когда между нами оставалось метров десять, она резко свернула вправо – там был узкий проход на правый край корабля. Добежав до поворота, я остановился. Пусто. Дойдя примерно до середины, я почувствовал резкий рывок за руку и меня тут же затолкали в небольшую складскую комнатку.

– Ты какого хрена там устроил? – Девушка уверено держала меня за грудки и прижимала к стене.

– А что я? – поднял я брови. – Я защищал честь…

– Тебя кто-то просил? – перебила она меня. – Меня не надо было защищать! Я и так прекрасно справлялась!

– С чем справлялась? – не понял я.

– Ты вообще кто такой? Откуда ты взялся? – ответила она вопросом на вопрос, но пиджак отпустила.

– Как кто? Гений, миллиардер, плейбой, филантроп… – ответил я, разглаживая помятую одежду.

– Не надо дурацких шуточек, – сверкнула она глазами. – Никакой ты не миллиардер, миллиардеры так себя не ведут, а судя по тем избитым, на филантропа ты тоже не походишь, ну а если вообще все это устроил, плюс твой костюм…

– Нормальный у меня костюм!

– … то и гений из тебя никудышный.

– А вот про плейбоя ты ничего не сказала, – улыбнулся я.

– Ты всегда такой?

– А ты? Сначала заигрываешь с парнями, имея папика за плечами, а потом затаскиваешь их в какую-то подсобку (что само по себе не так уж и плохо) и начинаешь предъявлять претензии.

Подсобка. Так много теплых воспоминаний. Таких воспоминаний у меня полно для любого тесного помещения, где можно уединиться. Однако маловероятно, что этот случай можно будет приобщить к тем.

– Этого, как ты выразился, папика я обхаживала больше трех месяцев, пытаясь стать лучшей его… женщиной, чтобы он взял меня в этот круиз. А ты все испортил! – последнюю фразу она чуть ли не выкрикнула.

– Что значит – обхаживала?

– А то ты не понял. Ты хоть и не гений, но на это мозгов должно хватить.

Конечно, я и так все отлично понимал, но иногда приятно вот так поиграть, притворяясь дурачком, отчего затем умные мысли производят большее впечатление.

– И зачем ты мне все это рассказываешь? Я же могу пойти, например, к охране и настучать на тебя.

– Не настучишь, – уверенно заявила она, скрестив руки.

– Почему это?

– А потому что ты такой же, как я. Ты не один из этих зажравшихся толстосумов, стремящихся еще больше нажраться и еще больше утолстить свои суммы. Ты ведь тоже не очень законопослушный гражданин? – Вопрос прозвучал как утверждение. – Я это сразу поняла. Богачи вроде Костуна никогда не подкатывают к девушкам, – они просто берут и пользуют. Без вопросов. Они никогда никого не защищают, кроме себя любимых, и это не говоря о том, что из них драчуны, как из меня светская львица. А еще они не портачат с костюмами.

– А вот сейчас обидно было. Достали меня с этим костюмом уже.

– Ты мне испортил три месяца работы.

– Почему испортил? – спросил я немного удивленно. – Могла бы с ним остаться и дальше играть. Ты ведь сама ушла.

– Ты его просто не знаешь, – покачала она головой. – Его лишь однажды в жизни били. В детстве. Его младший брат, который еще тупее, чем он сам. И с тех пор он решил, что его никогда никто больше и пальцем не тронет, потому и завел себе больших и страшных дяденек за плечами, этих сеньоров Помидоров. Он сейчас очнется и обозлится на целый мир, а потом просто улетит с лайнера. Скорее всего, в какую-нибудь дорогую больницу, лечить свой нос и все остальное, что отбил.

– Да я ж слегка ударил. Там даже перелома нет.

– Я ведь тебе говорю: его не били с пяти лет. Для него это просто катастрофа. И для тебя тоже, кстати. Он будет тебя искать. Так что жди гостей. И это будут не красномордые йофиры, а кто-нибудь посерьезней.

– Я не боюсь. А ты? Не боишься, что просто сбежала от него? Она лишь усмехнулась:

– Он когда кровь из носа увидит, обо мне даже и не вспомнит. У него таких, как я, – вагон и маленькая тележка.

Помолчали.

– Теперь твоя очередь, – сказала она наконец.

– В смысле?

– Давай, говори, какого черта ты тут забыл? И не надо ля-ля, что ты простой богатей и пришел поразвлечься. Говори-говори, ты мне должен.

И я все же поведал ей о том, что я наемник и что прибыл на этот корабль для ограбления. А точнее, меня наняли, чтобы украсть одну вещь – шкатулку. В инструкции не было написано, как она выглядит, но зато сказали, где ее можно найти: в номере 1408. А еще строго-настрого запретили в нее заглядывать. Что я с этого имел? Несколько десятков тысяч толстосумов, богачей и плутократов, набитых как килька в банку на этом вылизанном сверху донизу судне. И тут всплывает резонные вопрос: а почему я раньше не обчистил это потрясающее судно, бороздящее просторы Вселенной? Все просто – мне было лень. Даже не то чтобы лень, просто не было особого желания и резона. Как я уже говорил, деньги для меня не были проблемой. А тут контракт. Почему бы и не взяться за столь грандиозное дело? Про последнее я все же умолчал, пока незачем ей знать, что у меня кругленькая сумма в банке. Мало ли что. И все я этой ей поведал, сам не зная почему. Наверно, как-то понял, что она не выдаст, ведь мы чем-то похожи. А если и выдаст – кто ей поверит? Без Костуна она была здесь никем.

– Я хочу в долю, – сказала она, как только я замолчал.

– В долю? – удивился я. С нашей судьбоносной встречи не прошло и получаса, а она уже столько раз успела меня удивить.

– А что? Ты мое дело загубил, так что должен мне как минимум альтернативу. Да и не унесешь ты все равно все богатства. Ты сам говоришь, что тут десятки тысяч гостей. Ты всех и за целый год не оберешь. Так что не жадничай.

– Что ж, – сказал я после короткой паузы, – вполне резонно. Так уж и быть, я согласен на совместную работу. Можешь брать все, что захочешь, кроме шкатулки, конечно.

– Согласна, – кивнула она и протянула мне руку, которую я тут же пожал, хотя и не любил этого.

– И еще одно условие, – заявил я ей, – если мне что-то понравится из украденных тобой вещей, я это забираю.

– Хм, а что тебе может понравиться? Может, я тогда и не буду это брать, чтобы зря не тащить.

– Тащи все. Там разберемся, – сказал я. А вдруг она и правда найдет что-нибудь интересное? Даже если и нет, она должна уяснить, что среди нас главный я, а она лишь прилипала, и основная добыча принадлежит мне.

– Ну, хорошо, – согласилась она, даже не попытавшись затеять спор.

– А, кстати, ты так и не сказала, как тебя зовут.

– Ты тоже.

– Я первый спросил.

– Ну, тогда жди моего ответа.