Читать книгу Персы. Книга первая исторического романа «Скифы» - Николай Соколов - Страница 6

Своих спутников Дарий догнал уже в Ниссайе.

Эта область, широко раскинувшаяся севернее Акбатан, славилась обильными травой степями, на которых паслись бесчисленные табуны лошадей, раньше принадлежавшие мидийским, а теперь персидским царям. В то время ниссайские скакуны ценились по всему миру за свою выносливость и необыкновенную быстроту.

Однако, по-видимому, не только близость к столице Мидии и благоприятный климат явились причинами выбора ее для проживания царя. Именно через Ниссайю проходила дорога на север, где стояли самые надежные и закаленные в боях с саками мидийские войска. К тому же с запада к ней примыкали земли сагартиев32, на дочери сайдара33 которых был женат Бардия.

Персы в этих местах были редкими гостями, и, проезжая через немногочисленные селения, Дарий постоянно ощущал на себе любопытные и настороженные взгляды. Вероятно, беспокойство местных жителей заметил и Гидарн, предложив остановиться на ночь в стороне от дороги.

– Так будет безопаснее, – пояснил он сыну Гистаспа, отдавая необходимые распоряжения слугам и дружинникам.

– Ты думаешь, нам что-то угрожает? – спросил тот удивленно.

– Пока нет. Но я не знаю, как поведет себя Спитак, узнав, что к царской крепости приближается большой отряд персов. У страха, как известно, глаза велики.

За всю дорогу Дарий так и не решил, стоит ли ему посвящать кого-нибудь из спутников в планы заговорщиков. Больше всего его беспокоило, что это была не его тайна.

– Если дойдет до драки, азаты Кармании и так будут с нами, – убеждал друга Тотнай, непонятно как узнавший, о чем говорилось в доме Гобрия.

Но сейчас, испугавшись сделать какую-нибудь ошибку, Дарий принял решение рассказать обо всем Гидарну, потому что, скрыв все от приятеля, он мог серьезно обидить его таким проявлением недоверия.

– Да, рискованное дело нам предстоит, – выслушав сбивчивый рассказ сына Гистаспа, подытожил тот. – Только зря они считают врагом одного Спитака. Во всем, что происходит, вины Бардии не меньше, а может даже больше, чем мидийского азатпата. Да и не станет он спокойно смотреть, как мы будем убивать его единоутробного брата. Опять Отан надеется обойтись полумерами.

– Так ты считаешь, нам придется убить и царя?..

– Если он не захочет прислушаться к нашим требованиям, то да. И по-моему, надежда на его согласие очень невелика. Поэтому нужно заранее быть готовыми ко всему.

– Но он мой родич! Пролив его кровь, я себя обесчещу, – по-юношески запальчиво заявил Дарий.

– А я так не считаю! – решительно возразил Гидарн. – Нам всем пора понять, что, потакая Спитаку, Бардия предал нас – персов. И пусть он хоть трижды сын Кира, он – враг. А как поступают с врагом – ты знаешь.

– Может, это по недомыслию?

– Скоро узнаем. Только пойми меня правильно, я совсем не жажду его крови. Но мне кажется, он уже сделал выбор между нами и своей мидийской родней. К тому же ходили слухи, что он вовсе не сын Кира.

Почувствовав, что Дарий еще не готов разделить его точку зрения, Гидарн решил вначале заставить того усомниться в происхождении Бардии. Ему было хорошо известно родовое высокомерие младших Ахеменидов.

– А что ты об этом знаешь? – сразу заинтересовался Дарий.

– Немного… Только то, что он родился через семь месяцев после женитьбы Кира на вдове Спитама. И то, что слухи о его незаконном происхождении царь быстро пресек, назначив младенца сатрапом Мидии.

– Но ведь рожают и семимесячных…

– Случается, – неохотно согласился Гидарн. – Но бывает и так, что сама женщина не знает, от кого у нее ребенок.

– Значит, это всего лишь догадки, – огорчился Дарий.

– Конечно, но если их сопоставить с его поведением и с тем, как он относится к нам, персам, можно уже делать выводы.

Произнеся последнюю фразу, Гидарн неожиданно предложил оставить большую часть воинов здесь, пояснив, что появление рядом с царской крепостью четырех сотен персов обязательно насторожит Спитака.

– …А нам сейчас это совсем не нужно.

Согласившись, Дарий все пытался уяснить для себя, прав ли приятель в своем отношении к Бардии. Завтра предстоял тяжелый день, а он еще долго не мог заснуть, стараясь разрешить одолевавшие его сомнения.

Утром Дарий проснулся в дурном настроении и сразу подумал, что Гидарн, по-видимому, прав. Младший сын Кира, если тот даже им был, уже сделал свой выбор, и он – Дарий – тоже должен его сделать, после чего пусть боги решают, кто из них прав. И тут же сын Гистаспа пообещал себе постараться сделать все, чтобы убедить царя не следовать пагубным советам Спитака.

К тому времени Гидарн уже отобрал несколько десятков воинов из азатов Кармании и Персии, которые поедут вместе с ними в Сакайватиш34, где находился царь. Все остальные должны были укрыться неподалеку в поросшей кустарником балке и дожидаться там их возвращения. Отсюда до царской ставки оставалось не более четырех-пяти фарсахов.

Крепость Сакайватиш, построенная Киаксаром35, должна была оберегать мидийскую столицу от набегов саков. Но граница вскоре передвинулась далеко на север, и, утратив военное значение, крепость еще при Астиаге пришла в полное запустение. Восстановили ее только при Камбисе, когда она стала одним из мест летнего проживания мидийского сатрапа. Тогда же внутри крепости построили довольно скромный дворец, ставший теперь царским.

Дарий еще никогда не бывал в этих местах и присматривался ко всему с неподдельным интересом. Первое, что бросилось в глаза, – дома здесь стояли отдельными группами и только у самой крепости шла сплошная застройка. Сама же крепость не произвела на него впечатления, в отличие от царской цитадели Акбатан она не поражала мощью.

«…И все же, – отметил он про себя, – взять эти стены, возвышающиеся на полтора десятка локтей36, будет нелегко».

Заметив подъезжающих всадников, стража у ворот явно забеспокоилась. Дарий оглянулся, но кроме четырех десятков своих спутников, никого больше не увидел.

«Неужели нас испугались? – мелькнуло у него в голове. – Похоже, так и есть…» – решил он, потому что внутри крепостных ворот начала медленно опускаться решетка из деревянных брусьев.

– Тотнай, скачи вперед, а то они со страху еще стрелять начнут, – приказал сын Гистаспа.

Когда Дарий и Гидарн подъехали к воротам, Тотнай уже ругался со стражниками, которые все же опустили решетку.

– Позовите начальника! – приказал стражникам Гидарн.

И вскоре тот появился у крепостных ворот.

– Кто такие?! Что надо? – с напускной суровостью, заносчиво спросил одетый в серебряно-чешуйчатый хитон совсем юный начальник стражи.

Его нахальная самоуверенность и вызывающее поведение сильно задели Гидарна. И все же, помня о важности встречи с царем, племянник Эобаза постарался сдержаться, но этот сосунок с только начинавшими пробиваться усами, продолжая свой допрос в том же духе, в конце концов вывел его из себя.

– Тебя, видно, мало драли в детстве, если ты так разговариваешь со старшими, – заметил Гидарн наглецу. – Но это еще не поздно исправить.

– Тоже мне учитель выискался, – только и нашелся что ответить растерявшийся от неожиданной дерзости юноша. – Сейчас я тебя самого, помет коровий…

– А ты знаешь, кого оскорбляешь?

– А ты?

– Козленка, у которого ни рогов, ни ума еще нет.

– Сам ты шакал персидский, проваливай, пока цел…

– Мы, конечно, можем уехать, – вмешался в перебранку Дарий. – Но что скажет царь, когда узнает, как ты встретил его родственников, приехавших по важному делу. Так что лучше сообщи своему начальнику о приезде сына Гистаспа – Дария и представителей знати карманиев.

Но юнец уже явно не владел собой из-за охватившей его ярости и злобы. Трудно сказать, чем могло закончиться их столкновение, если бы в тот момент к воротам крепости не подошел багапат царя Артасир.

– Что здесь происходит? – строго спросил он у начальника стражи.

– Мы приехали к царю по важному делу, – поспешил объяснить ему Дарий. – А этот юноша, еще не выслушав, начал грубить моему спутнику Гидарну. Разве так должны себя вести слуги царя?

– Кто это начал… – возмутился юный стражник.

– Прекрати, Армис! – сразу осадил молодого человека багапат. – В твои обязанности не входит затевать ссоры с приезжими, ты обязан их выслушать и доложить обо всем Спитаку или мне. Пока я замещаю хазарпата и являюсь твоим непосредственным начальником. А вас прошу извинить его, если он был недостаточно вежлив.

Нравоучения Артасира явно не понравились юноше, но он промолчал из уважения к сединам багапата, продолжая бросать злобно-гневные взгляды на приезжих.

– Если не ошибаюсь, ты сын Гистаспа, – обратился Артасир к Дарию, на что тот утвердительно кивнул. – Боюсь, что царь сейчас не сможет тебя принять, но если, как ты говоришь, дело важное, то я немедленно доложу ему о вашем приезде. Откройте ворота!

Так Дарий и его спутники оказались внутри крепости. Первое, на что они обратили внимание, – были неубранные кучи строительного мусора. По-видимому, восстановительные работы в крепости все еще продолжались. Данное обстоятельство не могло не заинтересовать персов в связи с планами заговорщиков.

– Зря вы с ним связались, – упрекнул Дария Артасир, когда они отошли от ворот. – Теперь попасть к царю будет еще труднее. Если, конечно, он не примет вас сейчас, в чем я глубоко сомневаюсь.

– Почему труднее? – удивился Дарий.

– Этот юнец, недавно занявший должность царского спаспата37, двоюродный брат царицы Пармиды, и если ей пожалуется…

– Но я тоже родич царя.

– Может, ты не слышал, но персы у нас сейчас не в чести, особенно в последнее время, – пояснил подчеркнуто сокрушенно багапат.

– Но ведь я могу рассчитывать на друга моего отца.

– К сожалению, я не всесилен.

– А Отан мне говорил…

– Когда ты с ним виделся? – спросил, явно заволновавшись, Артасир.

– Вчера, и он дал мне вот этот перстень, сказав, что я могу рассчитывать на твою помощь.

Бросив быстрый взгляд на перстень, багапат еще больше забеспокоился.

– Чего ты хочешь?

– Нам нужно срочно переговорить. Здесь, кажется, это сделать будет сложно…

– И не только тут. Боюсь, что после гибели Прексаспа за мной тоже станут следить. Спитак сейчас никому не доверяет.

– Разве Прексасп погиб? – переспросил крайне удивленный Дарий.

– Сегодня утром со всей округи собрали народ, для того чтобы патисах лично опроверг слухи, что он якобы по приказу Камбиса убил Бардию, еще во время похода в Египет. Но Спитак просчитался, Прексасп не только не опроверг их, но и призвал собравшихся выступить против самозванца, захватившего власть. После чего бросился с башни и разбился насмерть. А теперь мне надо идти, а то этот паршивец Армис уже стал на нас подозрительно посматривать.

«Смерть Прексаспа могла многое изменить», – думал Дарий, дожидаясь ушедшего доложить об их приезде Артасира.

Так считал и Гидарн который, узнав о гибели патисаха, сильно расстроился. Прексасп не только приходился ему дальним родственником, но и был другом отца.

– Не забудь, что нам надо как можно быстрее встретиться, – напомнил Дарий, когда вернувшийся багапат сообщил, что Спитак и Бардия готовы его принять.

– Только одного, – добавил Артасир, увидев, что Гидарн собирается идти вместе с сыном Гистаспа.

– Это все же лучше, чем ничего, – поддержал растерявшегося Дария приятель. – Тебе нужно идти, только постарайся настоять на нашей встрече с царем. Это очень важно.

Но увидеться с царем Дарию так и не удалось. Его принял азатпат Спитак, который сразу же пояснил, причем с показным сожалением, что сегодня Бардия не сможет принять своего родственника. При этом он картинно развел руками, сославшись на важные государственные дела, которыми сейчас занят царь.

– Артасир сказал, что у тебя очень срочное и важное дело. Поэтому я готов тебя выслушать.

– Дело действительно спешное, – подтвердил Дарий, с интересом разглядывая Спитака, которого видел всего лишь раз перед египетским походом, да и то мельком.

Тогда сводный брат Бардии поразил его скромностью одежды, единственным украшением которой был плетеный золотистый пояс, трижды обмотанный вокруг талии, как делали все последователи Заратуштры; да еще пронзительным неприятно колким взглядом. Правда, сейчас карие глаза Спитака выражали всего лишь беспокойство и настороженность.

– Но я могу изложить его только царю, – заявил Дарий. – Пойми меня, пожалуйста, правильно.

– Понимаю, но тогда, к моему глубокому огорчению, я ничем не смогу тебе помочь. Как я уже говорил, сегодня царь очень занят.

– А когда я смогу его увидеть?

– Завтра, как ты знаешь, у нас праздник Багаядиш. Боюсь, государь тоже будет целый день занят. Так что, вероятнее всего, ты увидишься с ним послезавтра. Можно было бы, конечно, попытаться убедить его встретиться с тобой раньше. Но для этого я должен знать, о чем пойдет речь.

– О желании быть ему полезным, пусть вечно сияет над ним солнце!

– Похвальное желание, – улыбнулся уголками губ азатпат, бросив любопытный взгляд на сосредоточенное угрюмое лицо Дария. – Особенно когда отличительной чертой персидской знати стали исключительно высокомерие и неучтивость. Но не спеши обижаться, я всегда стараюсь относиться к людям так, как они того заслуживают, – по справедливости.

И все же Дарий обиделся. Сводный брат Бардии был старше его всего на несколько лет. Хотя, в отличие от сына Гистаспа, Спитак уже прославился как полководец в войне с саками, но это не давало ему никакого права разговаривать так со своим сверстником и равным себе по положению.

– Хорошо, я не хочу стать даже косвенным виновником кровопролития, которое вот-вот начнется, – уже раздраженно продолжил Дарий. – Я привез жалобу азатов Кармании, и теперь от тебя зависит, прольется ли там в ближайшее время кровь.

– Тогда я, конечно, постараюсь ускорить твою встречу с царем, – пообещал азатпат, всем своим видом давая понять, что их разговор на этом закончен.

Данное обещание ни к чему его не обязывало, но позволило выяснить причину приезда персов. Если в первую минуту он на самом деле встревожился, то, хорошенько поразмыслив, решил, что, пока у азатов Кармании есть надежда на вмешательство царя, серьезной опасности они не представляют.

– Может, все же умерить пыл Вахьяздаты? – предложил встревоженный Бардия, когда Спитак доложил ему о причине приезда сына Гистаспа.

– Зачем? Ведь ясно уже, что выступить открыто азаты пока не решатся. А через полгода у сатрапа Кармании будет достаточно сил, чтобы подавить любой мятеж. Меня сейчас больше беспокоит история с Прексаспом. Я распорядился перекрыть все дороги, но боюсь, слухи это не остановит.

– А что с приездом хазарпата? – поинтересовался царь, явно не воспринимая всерьез тревогу сводного брата.

– Завтра он должен вернуться. Но даже присутствие здесь Маздака ничего не изменит. Нам нужно что-то придумать, чтобы как-то предотвратить расползание слухов.

– Да что ты так испугался этой чепухи?!

– При определенных обстоятельствах данная чепуха может серьезно осложнить наше положение. Хотя надеюсь, до этого не дойдет.

Спитак старался не обременять сводного брата лишними волнениями и заботами. Поэтому только он знал, в каком сложном положении они оказались, отменив на три года все подати. Данное обещание, безусловно, помогло Бардии утвердиться на троне, но и сильно ослабило их возможности влияния на происходящее в стране. И что с этим делать, азатпат пока не знал.