Читать книгу Саки. Книга вторая исторического романа «Скифы» - Николай Соколов, Николай Васильевич Соколов - Страница 10

Домой Таксакис так и не доехал. Оказавшись в долине Арага, он услышал о смерти царицы и повернул в Саркан. Хотя алхонский алдар был уже внутренне готов к этому печальному известию, все равно оно подействовало на него угнетающе. Ведь когда-то, после смерти первого мужа, Томирис могла стать его женой.

«С одних похорон на другие, – удрученно подумалось старому алдару. – Кто следующий?!»

Необычно суетливый и взволнованный Скун встретил слезавшего с коня Таксакиса с чувством явного облегчения. После смерти тетки он старался держать обстановку под контролем, но это у него плохо получалось. Больше всего тревог доставляли происки сторонников двоюродного брата Баграма, да и поведение других дваров настораживало главного претендента на царскую власть.

– До меня дошли слухи, что лихонские37 двары что-то затевают, – сразу пожаловался он Таксакису. – Ты бы съездил к своему родичу Самару, выяснил.

– Хорошо, съезжу! – неохотно пообещал тот. – Только вначале немного передохну. В моем возрасте уже не так легко переносятся эти переезды.

Тем более что Таксакис очень сомневался в серьезности опасений Скуна по поводу лихонов. Еще с тех времен, когда их предки сюда переселились, хоны всегда действовали сообща, помня о своем кровном родстве. Даже нынешние племенные разделения не смогли стереть память о былом единстве. Именно умение сосредоточивать силы в нужном направлении и помогло им когда-то не только закрепиться в горах Краукасиса, но и вскоре подчинить соседей – племена инапиев и танаитов38, а чуть позже и массагетов, составлявших тогда основу Киммерийского союза.

Приходясь внуком царю массагетов, алдар хонов Спарг39 возвысил соплеменников над всеми племенами. Ему присылали дары цари Колхаты и Урарту, а древняя Мана признала зависимость от скифов, лишь бы те помогли ей отбиться от ассирийцев. К сожалению, в одном из сражений царь Спарг погиб, но его смерть не стала причиной распада созданного им царства. Вскоре его сын Бор40 даже женился на дочери царя41 Ассирии, став союзником этой великой державы.

Потом на протяжении почти пятидесяти лет скифы являлись надежными помощниками ассирийцев, наводя своими набегами ужас на их врагов42. Но нет ничего вечного в мире, и после разгрома мидийцев43, угрожавших Ассирии, скифы стали представлять реальную угрозу для нее самой. Союзники рассорились, и через несколько лет Ассирийское государство перестало существовать, но и для скифов настали тяжелые времена. Мидийский царь Киаксар, исправно плативший им дань, как-то пригласил скифских вождей к себе на пир и всех их там перебил.

Что последовало затем, Таксакис знал уже не понаслышке. Среди оставшихся в живых наследников Мадия, сына Бора, разгорелась борьба за власть, и еще совсем недавно могучее царство развалилось. Алхонский алдар не хотел повторения подобного несчастья, поэтому на следующий день отправился к сыну двоюродного брата.

Самар встретил дядю радушно, сразу усадив за стол, где подвыпившие лихонские двары шумно приветствовали появление нового гостя. Выпив за здоровье Таксакиса, они затянули протяжную как степная дорога песню, и тот понял, что о серьезном разговоре на сегодня можно забыть.

Только поздним вечером, когда гости наконец угомонились и разошлись спать, Таксакис не удержался и напрямую спросил хозяина, о слухах, сообщенных Скуном. И сразу на востроносом лице Самара промелькнуло выражение смущения и растерянности.

– Ничего такого не затеваем, – неохотно признался он. – Просто все меняется вокруг нас, и мы тоже не должны стоять на месте. Ты же знаешь, стоячая вода протухает.

– Это ты о чем?

– О том, что Колхатское царство почти развалилась, и пришло время заняться его землями, пока ими не завладел кто-то другой. Также нам давно пора как следует проучить дрилов44, которые недавно опять разорили несколько наших селений.

– Задирать их сейчас не в наших интересах, – поспешил возразить ему Таксакис. – По всей вероятности, в ближайшее время нам опять предстоит тяжелая война с персами.

– А ты думаешь, дрилы не захотят воспользоваться случаем и ударить нам в спину, когда мы будем отбиваться от персов?

– И что ты предлагаешь?

– Заранее себя обезопасить! Мы понимаем, Скуну сейчас не до войны с дрилами и колхатами, поэтому мы хотим иметь своего алдара.

Его заявление, скорее похожее на требование, сильно озадачило Таксакиса. С другой стороны, было ясно, что, пообещав Самару помочь стать лихонским алдаром, они со Скуном приобретут надежного союзника. Смущало только, что отделение лихонов уменьшит количество хонских дваров среди массагетов. А это могло оказаться чревато большими неприятностями в будущем.

Уже более двухсот лет хоны жили среди массагетов. Но, даже несмотря на такой значительный срок, противоречия с бунами, как называли местных дваров, все еще оставались. Особенно там, где бунские роды оказались в зависимом от хонов положении. Хотя бунской знати делить с хонами было нечего, не учитывать подобных обстоятельств Таксакис не мог.

Понимая, что лихонские двары и без их согласия могут избрать алдара, он пообещал Самару уговорить Скуна. Сразу предупредив родственника, что его избрание алдаром последует лишь за утверждением племянника Томирис царем. Старый алдар решил, что перед персидской угрозой разногласия среди хонов совсем ни к чему. А что будет дальше – лет, скажем, через двадцать, – знают одни боги.

Естественно, Скуну требование лихонских дваров очень не понравилось. Но, понимая, что такая уступка сделает их надежными союзниками, он согласился. К тому же после смерти Томирис алдаром массагетов должен был стать не он, а внучка Таксакиса. Правда, она была его нареченной невестой, но ведь еще не женой. Так что вмешиваться во внутренние дела массагетов он не хотел, да и не имел права.

– Если ты как опекун внучки одобряешь желание лихонов, я тоже не стану возражать, – заявил он Таксакису.

Сразу перейдя к обсуждению предстоящих похорон Томирис. Царица завещала похоронить себя на берегу Хоны на родовом кладбище массагетских царей, рядом с могилой ее первого мужа Спарга. Скун исполнил последнюю волю тетки, приготовив для нее отдельную могилу, хотя та хотела лежать вместе с сыном, что являлось нарушением древних обычаев.

– Думаю, Томирис нас простит, если будет покоиться лишь рядом со Спаргапитом, – успокоил его алхонский алдар. – Если бы она пожелала лежать в одной могиле с мужем – тогда другое дело.

Погода в день похорон выдалась на удивление тихой и солнечной. Все вокруг дышало осенним умиротворением и покоем. Создавалось впечатление, что сама природа скорбела по умершей царице вместе с собравшимися проститься с ней тысячами людей.

– Ты не погорячился, положив в могилу все ее драгоценности? – спросил Таксакис у стоящего рядом опечаленного Скуна. – Там Томирис могла бы обойтись и частью своих украшений, а на остальные лучше бы снарядил несколько сотен воинов.

– Но я ведь ей обещал! – пояснил тот, внимательно следя за слугами, расставлявшими в могильной яме домашнюю утварь, чтобы те чего-нибудь не стащили. – Хотя теперь, наверное, придется охранять могилу от грабителей…

Рассказывая Таксакису, как они обнаружили неподалеку несколько разграбленных могил, Скун ни на минуту не забывал о предстоящем послезавтра собрании. Многие его участники присутствовали на похоронах, желая проститься с царицей, справедливо пользовавшейся общей любовью и уважением. Их хмурые, огорченные лица говорили об этом лучше всяких торжественных речей.

«Добьюсь ли я когда-нибудь такого же уважения?» – промелькнула беспокойная мысль у племянника Томирис.

То, что его послезавтра изберут царем, он уже не сомневался. Сегодня утром Скуну доложили, что Баграм окончательно отказался от приезда в Саркан. А без его личного присутствия на собрании претензии гартманского алдара на власть вряд ли будут всерьез обсуждаться.

Однако собрание началось не так гладко, как предполагал Скун. Далийский алдар Шимас сразу стал настойчиво требовать, чтобы кандидатура Баграма тоже рассматривалось, причем его шумно поддержала часть бунских дваров массагетов.

– …Избрав царем гартманского алдара, мы можем избежать войны с персами, – горячо и напористо доказывал Шимас. – Лишь Баграм сможет с ними договориться.

– Вот только захотят ли они его слушать?! – возразил Таксакис, возглавлявший собрание, как старший по возрасту. – Я лично сомневаюсь. Персам нужен не мир, а наша покорность и наши земли.

К счастью, большинство собравшихся дваров и алдаров придерживались того же мнения. А бывший спаспат45 Армис, поселившийся с сагартиями и беглецами из других мидийских племен на землях Каспианы, даже обвинил далийского алдара в предательстве.

– Кому-кому, а тебе бы лучше помолчать! – заявил возмущенный его обвинением Шимас. – Именно из-за тебя у нас такие плохие отношения с персами.

Армис не оставил оскорбления без ответа, и оба вскочили готовые наброситься друг на друга. Земли, занятые беглецами из Мидии, граничили с владениями далийцев46, поэтому у них и без того были натянутые отношения. Только решительный и гневный окрик Таксакиса охладил пыл зарвавшихся алдаров.

– Хватит!.. Или я прикажу вас обоих вывести отсюда! – пригрозил он сурово. – Мы собрались не для того, чтобы выслушивать вашу ругань. Давайте вначале изберем царя, и пусть он решает ваши споры согласно нашим законам и обычаям.

После его угрозы страсти в зале утихли и собравшиеся почти единодушно договорились, что только Скуну они могут доверить царскую корону. Причем несогласные с таким решением двары и алдары просто-напросто промолчали. По обычаю, признание царя у саков должно быть обязательно единогласным.

Выдержав небольшую паузу и не услышав возражений против избрания Скуна, Таксакис передал ему украшенную драгоценными камнями золотую корону. Этот символ власти появился у саков недавно, начиная с коронации Амирга, который не захотел ни в чем уступать мидийским царям. А исконным знаком власти у саков считалась булава – у алдаров и вождей отдельных племен серебряная, а у царя золотая.

Таксакис передал царскую булаву Скуну вслед за короной. После чего новоизбранный царь поклялся собравшимся в зале алдарам и дварам защищать их интересы от любых посягательств и вершить суд по справедливости согласно обычаям и законам. Под конец речи он объявил о признании им права алгетов и лихонов иметь своих алдаров, кратко пояснив, чем вызвано такое решение.

Когда новоизбранный царь закончил говорить, к нему подошел Таксакис и, поклонившись, первым из алдаров присягнул на верность. За ним клятву верности Скуну поспешили принести все остальные алдары и двары массагетов. К тому месту в зале, где стоял царь, сразу выстроилась очередь.

– Если так пойдет дальше, то у нас скоро алдаров будет как звезд на небе, – пошутил Шимас, стоя за своим тестем будухским алдаром Гиваром.

– Меня больше беспокоит затея лихонов по поводу дрилов и колхатов, – признался тот озабоченно. – Как не слабы дрилы и колхаты, война с ними дело рискованное. И мне совсем не хочется быть в нее втянутым.