Читать книгу Лярва, или Демоны хотят крови? - Николай Ставрогин - Страница 6

”Летом, в середине июня, в отделение полиции Красногвардейского района, где работал Иван, поступило сообщение, что в квартире обнаружен труп. Когда группа Ивана приехала на квартиру, оказалось, что это тело молодой девушки, восемнадцати лет. Она жила в трёхкомнатной квартире одна, уже второй год, снимала там комнату. Две другие комнаты пустовали уже почти полгода – не было съёмщиков. Неважно откуда девушка была родом и чем занималась, важно, что после того, как её родители не смогли выйти с ней на связь в течение недели, её мать сама приехала к ней и обнаружила дочь мёртвой. Кратко, насколько это было возможно, чтобы не бередить рану, Иван допросил рыдающую мать девушки, что да как. Та ничего особого не рассказала, кроме того, что обнаружила тело дочери лежащим на диване.

Врачи скорой помощи, которые первыми приехали на квартиру, констатировали остановку сердца. На теле не было никаких следов насилия. В квартире всё было чисто и аккуратно – порядок. Первая версия Ивана была таковой, что девушка, а такое бывает, умерла естественным образом, хоть и была ещё совсем молодой. Необычным в этом деле было одно. Мать девушки утверждала, что она не могла связаться с дочерью в течение недели, а если быть более точным – в течение десяти дней. Таким образом можно было предположить, что тело пролежало в помещении не один день, но кроме отсутствия пульса, реакции зрачков и дыхания, других сопровождающих наступление смерти признаков не было. Суставы и мышцы тела были подвижны, никакого запаха, трупных пятен и прочих свидетельств разложения. Казалось, что смерть наступила пару часов назад. Однако тело уже успело совершенно остыть. Получалось, что времени прошло гораздо больше. Кроме всего прочего, лицо девушки выражало абсолютное умиротворение, если не сказать – блаженство. Из одежды на ней был только лёгкий халатик, нижнее бельё отсутствовало.

Дальнейшее исследование тела ничего не показало. Просто остановка сердца и.…, непонятный отказ проявлять остальные классические признаки трупа.

В квартире ничего подозрительного не обнаружили, ничего не пропало, по крайней мере из того, о чём знала мать девушки.

Так бы дело и закрыли, если бы Иван не выяснил, что полгода назад, в этой же квартире, так же от остановки сердца, умерла женщина возрастом около сорока – сорока с небольшим лет, она тоже снимала здесь комнату. Третья комната, в тот период, тоже была сдана. Её снимала молоденькая девушка, по имени Валерия. Хозяйка квартиры не помнила её точный возраст, но сказала, что по документам девушке было лет двадцать пять, однако (и это хозяйка подчеркнула особенно), внешне она выглядела совсем молоденькой. После смерти женщины, Валерия надолго не осталась в этой квартире и через месяц съехала оттуда.

Дело о смерти женщины вёл другой следователь, он допрашивал и Валерию, и Анну – так звали девушку, тело которой обнаружили. Ничего подозрительного, никаких улик против квартиросъёмщиц и, вообще, в пользу насильственной смерти выявлено не было, потому дело было закрыто.

Иван же почуял неладное. Хоть улик в пользу убийства и не было, но странное ”поведение” трупа и две смерти подряд в одной квартире… Конечно, можно было просто сдать дело в архив и гори всё синим пламенем, но Иван – пытливая натура, решил вне рабочего времени немного ”развлечься”. Он выудил старое дело из архива.

Предыдущая ”жертва”, звали её Людмила, судя по фотоснимкам, была весьма недурна собой – красивая блондинка, стройная, явно за собой следила. На фотографиях, приложенных к делу, было запечатлено обнажённое женское тело, полулежащее в кресле, на спине. Правая рука трупа покоилась на правой груди, а левая на левом бедре, ближе к промежности. Левая нога была согнута и лежала бедром на левом подлокотнике кресла, так, что стопа трупа, висела в воздухе и вся гладко выбритая промежность трупа получалась выставлена на показ. Правая нога тоже была отведена в сторону, но не так сильно, как левая и покоилась на полу.

Ивану было даже как-то неловко изучать эти фото. Не отпускало впечатление, что он рассматривает порнографические снимки, тем более что женщина не выглядела мёртвой и, Иван сделал на этом акцент, лицо трупа, так же как в случае с Анной, выражало удовольствие. ”Словно она умерла во время занятия сексом” – подумал Иван. И он был уверен, что так и было. Однако никаких следов спермы или посторонних ДНК, согласно материалам дела, обнаружено не было. Напрашивался единственный логический вывод: ”Она умерла в процессе занятия мастурбацией”. Это не только усиливало состояние неловкости, но и ещё больше заставляло сомневаться в естественной причине смерти. Иван знал, что смертельных случаев от остановки сердца среди женщин во время полового акта, по сравнению с мужчинами, в 20 раз меньше. Это редкость! А тут даже партнёра не было!

Ознакомившись с заключением патологоанатома, Иван выяснил, что с трупом Людмилы произошло то же ”чудо” – он не захотел окоченеть. За признаками разложения никто следить не стал, не было повода, а вот то, что окоченения не случилось – было странно. Про умершую блондинку хозяйка квартиры тоже особо ничего не знала. По её словам, ей было всё равно, кто и чем занимается. Было важно только, чтобы это были лица женского пола, славянской наружности, исправно платили, ничего в квартире не ломали и соблюдали порядок. Так и было.

Иван решил побеседовать с патологоанатомом, который осматривал трупы умерших. Что тот, вне протокола, мог бы сказать об этих смертях? Затем разыскать знакомых Людмилы и Анны, побеседовать с ними, может девушки делились с ними какими-нибудь необычными сведениями, которые смогли бы пролить хоть какой-то луч света на эти, как бы обычные, но одновременно странные смерти. И, наконец, обязательно отыскать некую Валерию, которая тоже раньше жила в одной из комнат.

Иван пробовал до неё дозвониться по номеру, который был приложен к первому делу, но автоответчик сказал, что ”этот абонент не обслуживается”, так что задачка была не из простых. ”Попробуем начать со знакомых Анны” – подумал Иван, благо в его распоряжении оказался мобильный телефон девушки. Кстати, что Ивану тоже показалось подозрительным, все текстовые сообщения, в телефоне Анны, были удалены. Конечно, их могла удалить и сама девушка, но зачем? Если сама, то это значило, что вероятнее всего она опасалась, что их кто-нибудь прочтёт. В таком случае – почему опасалась? А если не сама, то тут уже можно и дело переквалифицировать в разряд ”убийство”.

Тут же в списке абонентов он обнаружил некую Леру, контакт которой был обозначен картинкой с сердечком. Кого ещё могла девушка обозначить такой картинкой? Только очень близкую подругу. Даже родственников, обычно, сердечками не помечают. Иван не был уверен, что это может оказаться именно та Лера – Валерия, что снимала комнату в той же квартире, что и Анна, однако, если это близкая подруга, то наверняка могла рассказать что-нибудь интересное о личной жизни девушки. Также особым знаком – картинкой в виде улыбающейся какашки – был отмечен некий Гена. ”Ты, брат, неспроста тут с какашкой, – мысленно съёрничал Иван, – наверняка тоже был в близких отношениях с Аней. Кого попало такими титулами не отмечают”. Контакт ”Надя” тоже был отмечен сердечком. Остальные знакомые (кстати, у девушки их было не так много) никак не отмечались, и Иван оставил их на потом.

К слову сказать, и последние звонки были сделаны с номеров Леры и Нади, потому сам Бог велел побеседовать с ними в первую очередь.

Первым номером, с кем Иван решил побеседовать, конечно, была Лера. Иван набрал её номер, но через несколько гудков включился автоответчик, и очень приятный и вежливый девичий голос попросил оставить сообщение. Иван представился и попросил при первой же возможности перезвонить ему.

Затем Иван позвонил Наде. Девушка сказала, что да, она подруга Ани и что они вместе учатся в университете. На вопрос: ”Когда она в последний раз встречалась с Аней?”, Надя сказала, что в понедельник, на прошлой неделе. С тех пор Аня не отвечает ни на телефонные звонки, ни на сообщения. Что она даже ездила к ней на адрес, но не застала подругу дома. В голосе подруги слышались нотки беспокойства:

– Что-нибудь случилось?! – беспокоилась девушка.

Иван решил пока ничего ей не рассказывать. Наскоро придумав историю, что Аня, якобы, написала в полицию заявление на соседей по дому, что они вторгаются в её личную жизнь и угрожают ей физической расправой. А соседи, в ответ написали заявление на Аню, что она у себя в квартире, якобы, ”бордель” устроила. За что Аня, якобы, была задержана и, временно, находится под арестом. Иван ждал, что Надя не поверит в такую чушь, но девушка поверила. Она долго причитала и говорила, что Аня чистейший человек и, конечно, на такие вещи, как организацию борделей, никогда бы не пошла, да и не смогла бы, и она готова ручаться за подругу. Он предложил Наде встретиться там, где ей было бы удобно и, в неофициальной обстановке, побеседовать, рассказать ему об Ане. Якобы узнать поподробнее, что она за человек? Девушка согласилась. Надя предложила встретиться завтра, в три часа дня, возле метро Ломоносовская. Ивану это вполне подходило.

Потом Иван набрал номер Гены. Гена, судя по голосу, был не очень разговорчивым субъектом. Однако после того, как Иван повторил Гене ту же легенду, что придумал для Нади, молодой человек как-то сразу оживился. Таким образом Иван смог выяснить, что Гена раньше встречался с Аней – был её парнем, но потом, приблизительно пять месяцев назад, они расстались. Для получения более подробной информации об Ане, Иван предложил Гене подъехать к нему в отделение. Обстановка полицейского отделения, по соображениям Ивана, сделает парня более словоохотливым. Ивану повезло, Гена согласился подъехать в отделение в тот же день, в который Иван назначил встречу с Надей, но двумя часами ранее.

Затем был звонок Дмитрию Андреевичу, местному патологоанатому. Иван поинтересовался, что Дмитрий Андреевич может лично сказать о смерти Ани и помнит ли о трупе женщины, без признаков разложения, который обследовал полгода назад? Тот, судя по тону, считал свою работу с телом девушки уже законченной и ничего нового, к уже известной Ивану информации, не прибавил. Про Людмилу Дмитрий Андреевич не помнил. Он пригласил Ивана подойти к нему, если тот хочет, и захватить дело полугодовой давности, чтобы освежить в памяти предмет разговора.

Дмитрий Андреевич уже собирался домой, когда Иван встретился с ним. Было видно, что врач не очень расположен к долгой беседе:

– А что тут говорить? – спросил Дмитрий Андреевич, бегло просматривая дело Людмилы с заключением экспертизы. – Дело закрыто!

Он вернул папку с делом Людмилы Ивану и извлёк из одёжного, сделанного ещё во времена СССР, с полированными дверцами шкафа, стоящего в лаборатории, лёгкую спортивную куртку.

– А вас не насторожило, что трупы странно себя ”ведут”? – спросил Иван. – Этой женщины, Людмилы, и девушки, что позавчера привезли? Оба тела из одной квартиры и оба – как тряпичные куклы, разлагаться не хотят, окоченения нет. Не странное ли совпадение?

– Иван! – ответил эксперт. – Ну что ты как маленький?! У нас же тут не научно – исследовательский институт! Ну не разлагаются, дальше-то что?! Признаков насильственной смерти нет? Нет! Признаков отравления нет? Нет! Что я ещё могу сделать?! Ты ведь понимаешь, что входит в мои обязанности!

– Ну,7 а сами-то Вы, навскидку, что можете сказать по этим делам?

– А что я могу сказать?!

Дмитрий Андреевич уже надел куртку.

– Вероятнее всего они вампиры.

Он пожал плечами и засмеялся, но увидев, что Иван не разделяет его юмор, похлопал его по плечу и, одновременно подталкивая в сторону выхода из кабинета, продолжил:

– Друг мой, мы не знаем, насколько не разлагалось тело Людмилы. Мы же не наблюдали его после экспертизы! Да, обычно в трупе, через двадцать часов наступает окоченение и через несколько дней оно исчезает. Я понимаю, что если тело ”свежее”, оно должно окоченеть и должны проявиться трупные пятна, и я понимаю, что если окоченение уже прошло, то в трупе, по любому, должны наступить признаки разложения! Ну не было этого, что же теперь? Наблюдать за ним? Не отдавать родственникам? С чего вдруг?!

– У неё нет родственников.

– Да, не важно.

– Я Вас прекрасно понимаю, – как можно вежливее, учитывая возраст врача, ответил Иван. – Вы сделали свою работу, причину смерти определили. Но может быть у Вас есть какая-то разумная версия? Дело-то весьма подозрительное получается.

Врач выключил свет, и они покинули кабинет. Дмитрий Андреевич, звеня связкой ключей принялся запирать дверь:

– Я не знаю, как у вас, а у меня ничего подозрительного нет. Не разлагается тело и что? Сейчас полно случаев, что тела и в могилах не разлагаются. Что мы сейчас едим? В продуктах сплошные консерванты и антибиотики! Считай, мы сами себя заживо консервируем! А то, что просто остановилось сердце – такое бывает! Устал человек! От психологического состояния продолжительность жизни тоже сильно зависит.

– Но последней девушке всего восемнадцать лет было и, судя по экспертизе, она была совершенно здоровой! – не унимался Иван.

– Ну и что? – спокойно ответил Дмитрий Андреевич, убирая ключи в карман. – Даже с детишками такое бывает.

Беседой с патологоанатомом Иван был, с одной стороны разочарован, а с другой, он прекрасно понимал, что Дмитрий Андреевич действительно выполнил свою работу, какие ещё могли быть вопросы? Оставалось надеяться, что Гена и Надя дадут какую-то полезную информацию.

На следующий день в двенадцать часов дня, вернее, в десять минут первого, на пороге кабинета Ивана появился Гена. Это был высокий худощавый парень. Рыжий, с выдающимся, как у Жана Рено, с горбинкой, носом на узком лице и бегающими светло карими глазами. Он постоянно дёргался, словно у него в задницу было воткнуто шило, которое не давало ему покоя. Гена, как и большинство молодых людей, тех кому до двадцати пяти, был одет в броскую, жёлтую с красной надписью ”Fuck yourself”, футболку. На нём были надеты узкие, с заниженной талией, джинсы и довершали ”стильный наряд” высокие не зашнурованные яркие кроссовки. Внешностью Гены Иван остался ”доволен”. Именно так он его себе и представлял.

Парень вошёл и, топчась у входа в кабинет, бегая глазами то по полу, то по обстановке кабинета, неловко поприветствовал Ивана громким низким голосом:

– Здрасьте!

”Однако, сам ты более робкий, чем твой наряд, – подумал Иван, глядя на нерешительность юноши. – С тобой, похоже, проблем не будет”. Не вставая из – за рабочего стола, следователь поздоровался и жестом пригласил молодого человека садиться на обитый кожзаменителем диванчик, который стоял у стены кабинета, как раз напротив стола Ивана. Он специально выбрал такую тактику, заметив, что парень уж слишком нервничает, чтобы тот немного расслабился и успокоился.

– Ты не нервничай, – успокоил Гену Иван. – Я, пока, с тобой хочу неофициально побеседовать. Так сказать: ”не для протокола”. Так что, расслабься!

Казалось, слова Ивана подействовали, Гена тут же как-то, словно обмяк и даже его лицо перестало выглядеть таким узким, а нос, будто бы немного отступил назад.

– А я и не нервничаю, – попытался с достоинством ответить юноша, что у него не очень получилось.

– Вот и отлично! – сказал Иван. – Расскажи, как давно ты знаешь Аню?

Гена задумался и стал ещё серьёзнее чем был. Он посмотрел прямо на Ивана, потом на свои руки:

– Не знаю, а знал, – ответил он. – Я с ней больше не общаюсь.

– Почему?

– Просто! Не общаюсь и всё! – эмоционально ответил юноша.

– Хорошо, – стараясь как можно мягче, сказал Иван.-тогда расскажи мне, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились?

– В прошлом году, осенью, в кафе ”Теремок”.

– Так вы недолго были знакомы? – уточнил Иван.

– С прошлого сентября и по январь, считайте, – ответил Гена и начал прикидывать в уме загибая тонкие длинные пальцы. – Примерно пять месяцев.

–то есть, в январе ты её видел последний раз?

– Ага. На Рождественские праздники.

– Так почему вы расстались-то? Поделись! – по-приятельски попросил Иван.

Было расслабившийся Гена, снова напрягся и стал серьёзным. Он сидел и разглядывал свои руки. Иван понимал, что парень готовится что-то сказать.

– А Вы можете пообещать, что в случае чего, моё имя не ”всплывёт” ни в интернете, ни в средствах массовой информации?

– Обещаю, – с улыбкой ответил Иван. – Я же говорю, что у нас сейчас неофициальная беседа.

Юноша молча покачал головой.

– Мы бы, может, и не расстались, – начал Гена. – Во всём виновата та деваха.

– Это какая? Уж не Надежда ли? – поинтересовался Иван, делая вид будто он знаком с Надей.

Гена с удивлением посмотрел на Ивана. Потом догадка обозначилась в его взгляде:

– А Вы и Надю знаете?

Иван ничего не ответил.

– Так, что за ”деваха”?

Гена вздохнул:

– Эта Лера!

– Лера?! – Иван сделал вид, что он знаком и с Лерой. – Разве она способна на что-то плохое?

Парень с грустной усмешкой поглядел на Ивана:

– Вы тоже на её внешность повелись?

Иван в ответ пожал плечами.

– Да она… – Гена понизил голос. – Возможно и Васька из – за неё умер!

Ивана словно током ударило: ”Ещё одна смерть?!”.

– Какой Васька?!

– Друг мой. Я тогда, в январе, порвал с их компанией, а он остался.

Иван почувствовал, что он на верном пути.

– Гена! – как можно спокойнее сказал Иван. – Давай так. Ты мне сейчас всё подробно рассказываешь, с момента твоего знакомства с Аней, я тебя отпускаю и больше не побеспокою! Согласен?

Гена согласно кивнул, снова ”изучая” свои руки, точнее – ногти на руках.

– Чем быстрее ты мне всё расскажешь, тем быстрее ты освободишься! – сказал Иван.

Тут, видимо чувство юношеского протеста проснулось в душе молодого человека, и он пристально посмотрел на Ивана:

– Но я ведь не обязан ничего рассказывать?! – внезапно спросил парень.

– Сейчас не обязан, – спокойно подтвердил Иван, – но тогда, потом, тебя уже официально вызовут как свидетеля и тогда уже не отвертишься! И я тебе не смогу гарантировать твоё инкогнито.

Гена снова опустил взгляд и кивнул в знак согласия.