Читать книгу От судьбы не уйдёшь… - Николай Углов - Страница 4

Алексей Камышов жил в небольшом южном городке. Любимая жена Нина, приёмная дочь Оля, двое взрослых сыновей, живущих уже отдельно, и имеющих свои семьи. Скоро на пенсию! Размеренная жизнь нарушилась свадьбой Оли. В семье появился «зятёк», как называл теперь Камышов Женю. Зять – высокий, чернявый, довольно энергичный, наглый и напористый. Камышов работал директором солидного предприятия и скоро, с его помощью, Оля с Женей получили сначала однокомнатную квартиру, затем двухкомнатную, а когда в семье после первенца родилась дочь, то и трёхкомнатную квартиру. Появилась у них машина легковая, затем грузовая; Камышов взял для них в аренду магазин, сделал там ремонт и начинил оборудованием. Работайте! «Зятёк» занялся бизнесом. Но бизнесменом он оказался никудышным, как и его Оля – нанял много сотрудников, которым надо было платить зарплату, сам больше бездельничал и бражничал и, не скрываясь, гулял с молоденькими продавщицами. Олю он явно не любил. Камышов и сам стал понимать, что «зятёк» женился на его дочери только из-за него – должность и богатство были для Жени приоритетами. Ну, что же? Камышов решил: всё равно надо жить, терпеть такого «помощника», тем более дочь явно закрывала глаза на происходящее – она была слабохарактерной.

Вскоре случились события в соседнем Будённовске, когда бандиты захватили целый город, и долго «мытарили» простой народ – погибло много людей. Власть явно не справлялась со своими обязанностями по защите мирного населения…

Евгений после этих событий предложил Камышову:

– Алексей Владимирович! Где гарантия, что бандиты не нападут на наш город? До Чечни 150—200 километров! Кто защитит наши семьи? Давайте купим оружие. И, притом, не только гладкоствольное оружие для охоты, но и карабины – для защиты. Нападут на наш город эти подонки – будем без разбора стрелять по всем чёрным головам! Говорят, в Будённовске, когда вся милиция струсила и попряталась, один бойкий старичок-охотник убил несколько головорезов.

– Согласен, Евгений! Дельное предложение!

Сказано – сделано! Камышов с «зятьком» быстро вступили в общество охотников, накупили «гору оружия» – по карабину СКС, по двустволке – «вертикалке» ИЖ и одностволке МЦ – 20.

События на Юге России постепенно «устаканивались», и скоро стало ясно, что никакого нападения на курорт не будет. Женька всё время звал Камышова на охоту, но тому всё время было некогда: работа, работа и работа для него, прежде всего! Да, и по правде сказать, Алексей был не любитель охотиться на птиц и зверей с помощью оружия. Его детство прошло в глухой сибирской деревеньке, где он любил рыбачить на таёжной речке и охотиться зимой на зайцев и куропаток с помощью… силок. А теперь, к старости, он вообще стал боготворить зверушек и птичек: дома в саду у него было с десяток скворечников и кормушек для птиц.

Вот, наконец, Женька уговорил тестя, и ранним воскресным утром они вышли из дома на охоту. Был конец ноября – в горах уже выпал снег. Тянул довольно неприятный холодный ветер. Евгений предложил начать охоту с Берёзовой балки. Камышов возразил:

– Это не наши охотничьи владения! Во-вторых, по-моему, там даже заказник! Поймают – не оберёшься неприятностями! Зачем мне это нужно?

Женя начал горячо возражать:

– Алексей Владимирович! Сейчас раннее утро – город ещё спит. Никого там нет. Да и будем стараться меньше стрелять! Боже мой – даже если попадётся какой-нибудь шальной инспектор – не откупимся что ли? Пару, тройку сотен рубликов дадим – делов-то? Мы пройдем всю балку, выберемся наверх, и через Аликоновское ущелье попадём в свои охотничьи владения.

– Вот это ты даёшь! Это же километров двадцать пять-тридцать! Да по горам. Ноги протянем!

– Глаза боятся – руки, а в нашем случае, ноги делают!

– Ладно, уговорил!

Охотники пошли вдоль Берёзовой балки. На берегах говорливой речки местами образовались наледи, а из запруд (летом там купается городская детвора) то и дело взлетали утки. «Зятёк» подстрелил уже двух уток, но те упали где-то наверху ущелья в горах. Он с ухмылкой рассуждал: «не будем же карабкаться за ними по опасным склонам?». Тесть злился на него:

– Женька! Прекрати калечить уток! Давай выбираться отсюда.

Уже в конце балки в небольшом озерце «зятёк» на взлёте убил утку, а затем крупного селезня. Рассматривая красивых птиц, тесть предложил:

– Давай завтракать!

Только расположились на сухом травянистом пятачке – вытащили из рюкзаков колбасу, сало, хлеб, бутылку водки, термос с чаем, как из кустов вышел человек:

– Это кто здесь стреляет? Ваши документы!

Евгений струхнул, а Камышов задиристо ответил:

– Сначала предъявите свои!

Тот миролюбиво засмеялся:

– Ложная тревога! Я сам такой же!

Все расхохотались. Охотник снял увесистый рюкзак, лёг рядом. Его угостили. Вскоре распили всю бутылку. Охотник потянулся к своему рюкзаку:

– Смотрите, ребятки, какого красавца сегодня убил!

Вытащил огромного белоснежного лебедя. Камышов поразился:

– В наших горах? Лебедя? Как? Да и несъедобные они, говорят. Зачем? Они же под охраной государства!

– Несъедобные? Кто вам сказал? Да лебедь вкуснее гуся и утки! Я каждый год добываю одного-двух. Ухожу в ночь. Выбираюсь на Бермамытское плато. Лебеди ежегодно при перелётах через Кавказский хребет там ночуют. Очень осторожная птица! Обычно там туман. Сидят посреди снежной равнины и по очереди дежурные охраняют стаю, чтобы не подобрался шакал или лисица. Я с полкилометра полз по-пластунски в белом маскхалате. Вы не представляете, какой азарт! Но игра стоит свеч!

Камышову сразу стал неинтересен этот человек. По себя решил:

– «Убить лебедя! Да он преступник!»

Не попрощавшись с охотником, собрался и пошёл выбираться наверх балки. Женька же остался, договариваясь с охотником, и убеждая его пойти с ним на следующее воскресение туда ещё раз.

Догнал тестя:

– Алексей Владимирович! Зря вы так! Он удивился вашему поведению! Говорит, завидуете!

– Чему завидовать? Дурак! Такую птицу убить! Это подло!

Молча, пошли дальше. Серый зимний день давно вступил в свои права. Они уже подходили к Аликоновскому ущелью, когда прямо на травянистой дорожке наткнулись на стайку серых куропаток. Оба выстрелили. Женька убил сразу двух, а тесть промахнулся.

Перед длинной и глубокой ложбиной, поросшей высоким камышом, которая спускалась в ущелье, охотники остановились. Женька заговорил:

– Алексей Владимирович! Я знаю это место! Маленький ручеёк спускается в Аликоновку с большого уступа. Там водопад. Зайцы, лисы любят такие камыши. И если есть там зверь – ему некуда деться! Он побежит навстречу, т.к. там пропасть метров десять. Будем идти по краям камыша с ружьями наизготове.

Так и сделали! Треща камышом, двинулись вниз. Снежный колючий ветер сбивал дыхание. Ох, и тяжело было идти, ломая высокий камыш! Здесь, на дне ложбины, снег уже был почти до колен, и это ещё более затрудняло ходьбу. Камышов задыхался, и громко матерился – бранил ужасную погоду, «зятька», да и себя, что пошёл на эту охоту.

Уже почти дошли до края пропасти, как яркой молнией, чуть не сбив с ног Камышова, блеснула лиса. Женька резво развернулся и почти в упор застрелил плутовку. Оба расхохотались, повалились на камыш, рассматривая красавицу-лису. «Зятёк» достал вторую бутылку водки:

– Владимирович! Это событие надо обмыть! Такая удача бывает не каждый день!

Только сели кушать, как на небольшую копёшку сена невдалеке приземлился большой орёл. «Зятёк» мгновенно схватил ружьё и выстрелил с двух стволов. Орёл взлетел, затем упал, опять поднялся, низко полетел, опять упал, подпрыгивая, быстро поскакал в ущелье. Женька было помчался за ним, но орёл исчез в кустах. Запыхавшись, Евгений прибежал назад. Камышов начал ругать зятя:

– Ну, и зачем ты это сделал? Ведь пропадёт теперь орёл! Дурак ты, Женька!

Тот виновато молчал. Выпили по одной, затем по другой и третьей. Блестя глазами и закусывая салом, Евгений тараторил:

– Да не беспокойтесь, Алексей Владимирович! Их много – этих тварей! Зайцев-лис ловят! Кстати, это уже наши охотничьи угодья. Вы видели: всё поле изрыто пятачками диких свиней. Их здесь уйма! Но уже день – они все ушли в глухие ущелья, залегли там. На кабанов надо охотиться с карабинами и большой группой людей. Это в следующий раз! Вот в прошлое воскресение у меня была удача! Поехали с другом ночью на Кабан-гору на «Ниве». Включили все фары, и давай гонять зайцев. Убили пять штук!

– Браконьер ты, Женька! Летом электроудочкой убиваешь форель в Подкумке, Аликоновке, Берёзовке. Оля рассказывала – по ведру приносил, притом даже мальков форели. Разве можно творить такое безобразие? Тюрьма по тебе плачет, зять!

– А вы вспомните себя молодым? Рассказывали сами!

Да, «зятёк» был прав! Камышов замолчал, и погрузился в размышления.

Он вспомнил, как лет десять назад его ДСК по программе помощи селу строило в Турксаде 50 домиков. Как-то весной он три дня провёл в Турксаде. Ему всячески угождали – повезли на рыбалку и охоту. Какая там рыбалка? В небольших тёплых озёрцах-лужах гоняли громадных сазанов, пришедших на нерест. Набили мешка два. На следующий день повезли на охоту. Били, ради забавы, сусликов и тушканчиков. Гоняли по степи на грузовых машинах сайгаков. Убили семь штук! Развесили туши в чахлой лесополосе, жарили шашлыки, пили водку. Назад вёз полный багажник мяса и рыбы. Зачем? Раздали друзьям, знакомым, часть протухла.

А взять охоту в Теберде и Домбае! В тех краях Камышов тоже строил десять общежитий для цементного завода в Черкесске, несколько домов в Карачаевске, и один 105-квартирный для учёных в Архызе. Так там встречали его с ещё большей щедростью! Рестораны, шашлык, коньяк, свежая речная форель. А какую охоту устроили! Высоко в горах, под самым Эльбрусом, для него убили яка. И Камышов участвовал в этом! И ещё одно вспомнил! Великолепные рога тура висят у него в прихожей! Тоже добыли для него! А ведь эти звери находятся в Красной книге!

«Ну, и подлец же ты, Камышов!» – думал про себя Алексей. «Чем ты лучше Женьки и того охотника, убившего красавца-лебедя! Такой же браконьер! Зверя, птицы, рыбы становится всё меньше и меньше, а вы всё уничтожаете их! Нет, надо запретить охоту вообще! Наши люди жадные и неуёмные! Вот у нас в городе раньше, сколько было певчих птиц! Утром все курортники и местные жители просыпались под трели певчих дроздов, скворцов, малиновок, щеглов, зябликов. А сейчас город будит карканье ворон, стрекотня сорок, хриплые крики соек, т.е. осталась одна сорная птица. Нет больше певчих птиц! Скоро одна пустыня будет!

Всё! Больше никогда не буду охотиться!»

Как бы смеясь над его словами, на берёзке – невдалеке, весело и озорно стрекотали две шустрые сороки. Алексей явственно услышал, как они просто издевались над ним:

– «Свежо придание, да верится с трудом! Врёшь ты всё, Камышов! Ты такой же браконьер и жадина, как твой „зятёк“! И мы не верим тебе!»

Он взорвался, неожиданно громко вслух выругался, испугав «зятька»:

– Не верите! Это будет мой последний выстрел в жизни!

Не целясь, ахнул из двух стволов в воздух! Сороки испуганно кинулись в разные стороны.

Через неделю Камышов сдал всё оружие в милицию.