Читать книгу Егорка-пастух - Николай Успенский - Страница 3

Рано утром Ефим, так звали отца пастуха, зашел к сыну в лес, взял деньги и отправился в деревню Воробьевку, до которой считалось от Лебедкина не более двух верст. На пути в кабаке, стоявшем на большой дороге, он купил водки, белого хлеба и середку ветчины.

Ефим вошел в дом невесты, сложив провизию в сенцах.

– Что, хозяин дома? – спросил он, помолившись образам.

– Тебе что надо? – спросила хозяйка.

– Да я так пришел: мне повидаться надо.

– Тебе насчет чего же надо-то?

– Да так! поговорить насчет одного дела.

– Ты откудова?

– Чернолесский. Вскоре вошел хозяин.

– Доброго здоровья! – сказал он, – тебе что надо?

– Тут… насчет своего дела…

– Об чем же?

– Да насчет, примеру, девки…

– Какой девки?

– Силич, твоей.

– Моя пропита!

– Мало что есть! вот мы поглядим, как дело пойдет… Ефим отправился в сени, принес оттуда провизию

и, становя ее на стол, проговорил:

– Тут вот что!..

– Да это мы видали виду-то, – возразил хозяин, с пренебрежением глядя на закуску, – у нас не такие бывали: и яблок принесут и арбузов… что твоей душе угодно… Только нам теперь не до этого… я уж готовлюсь к свадьбе: вон и ржицы на солод приготовил; бражку затеваем…

– Эх, брат! – воскликнул Ефим, развязывая провизию, – люб-нелюб – повидался…

– Да что, брат ты мой, повидался… у нас уж два года дружелюбие идё с Краюхиными…

– Опоздал, батюшка, опоздал! – заговорила хозяйка, становя чугун в печку, – мы уж никак больше году с Краюхиными знаемся… и дары уж отдали.

– Мало что отдали! – сказал Ефим, – хлеб-соль во сне хорошо, а наяву еще лучше…

– Ну так что же, брат ты мой? – сказал хозяин, садясь за стол, – в чем же у нас будет дело? ты чей, откулева?

– Да я – чернолесский… Ефим… А у мня малый есть, Егорка, знаешь, в Лебедкине у барина лошадей стережет…

– Знаю, знаю… Так что ж, значит, куда же это вы мою Параньку хочете взять? ведь я дом-то ваш знаю: мой хорош, а ваш еще ловчей!..

– Э! братец ты мой любезный! – держа в руках штоф, заговорил Ефим, – и через золото слезы льются, я слыхал… Я ведь не в дом беру, а просто за Егорку: человек дорог!.. Парень тебе известный: вокруг вас другой год живет…

– Живет-то живет… ну-ко, садись за стол: там видно будет… что с тобой делать. Подноси… ну, пей сам.

– Дурья голова! – завопила хозяйка на мужа, – что у тебя горло-то как бёрда! что хошь пройдет… И рад, родимец те растяни, что вина принесли… а забыл, что девка давно пропита…

– Э! гость на гость, хозяину радость… во всем воля божия!.. вот Еремины опили, может быть, десятерых… а нам по бедности только другой пришелся…

– Я не к чему что, – держа перед хозяином стакан, говорил Ефим, – не знаю, как имя, отчество…

– Был Кузьма, – сказал хозяин и обратился к жене, – ты бы посмотрела на улице да хлудом дверь-то заперла… неравно сваты придут… Краюхин ноне Параньке говорил… То-то, стало быть, баба дура!

Хозяйка заперла дверь и возвратилась в избу.

– Садись, сват! – продолжал хозяин, обращаясь к Ефиму, – мы попросту… мы народ бедный… Аксинья! порежь ветчинки-то…

– Я сам, малый, бедный, не рассказывать тебе, – объяснил Ефим, присаживаясь на коник, – у вашего же барина камни копаю… Только вот что я тебе скажу… Нет! давай выпьем по другой… Просим покорно!

– Отрежь ребрышко, – сказал хозяин жене.

– Вся для вас! – указывая на ветчину, объявил Ефим, – дело, видишь, какое: лежу я на печке, Егорка приходит мой и пересказал мне, что твоя девка больно полюбилась ему…

В это время вошла Параша с коромыслом, увешанным рубахами.

– Здорово живете! – сказала она гостю, проходя к печке.

– Здравствуй, касатка! – проговорил Ефим, глядя на девушку, – стало быть, твоя дочка? – спросил он хозяина.

– Моя…

– Ну, я и говорю, – продолжал Ефим, – куда ж нам, говорю?.. не сыграть нам свадьбы… а он вон как: «У меня управляющий нипочем! Взял пару цалковых, ступай, говорит, запивай! Вот тебе вино, вот тебе и середка…» Удалой парень зародился…

– Знамо! что говорить? – сказал хозяин, – по душе на что лучше! Только как же, сват? где же мы свадьбу-то играть будем?

– Матушка! – шептала за перегородкой девушка своей матери, – это пастухов отец?

– Он…

– Я видала парня-то… он малый хороший… я за него с радостью пойду!

– Погоди ты, девка, дай послушать, что говорят.

– Да, вишь, он хитрый какой, – продолжал Ефим, – беру, говорит, не в дом, а себе…

– Значит, по людям? – спросил хозяин, – а мы-то где ж при старости будем?

Ефим замялся, взял в руки штоф и проговорил:

– Ведь это и так сказать, это дело его! лишь было б согласие!.. ведь не нам с тобой жить… Ну-ко, сватенек, давай еще по одной…

В это время на улице раздался стук в дверь… «Отпирай, сват!» – кричали несколько голосов…

– Я тебе говорил! – воскликнул хозяин, сердито смотря на жену, – это что? Беги посмотри!

– Ах, провал тебя возьми; они, и то они! – объявила хозяйка, входя из сеней в избу…

– Ну слухай, сват, – сказал хозяин Ефиму, – ты сядь поди к печке… кабысь насчет колес пришел… Аксинья! прибирай! поставь посуду-то на полку… возьми середку… поправь скатерть…

– Это кто же? – боязливо спросил Ефим, отправляясь к печке…

– Экой ты, братец ты мой! Сваты…

– Что ты врешь?

– А ты как думаешь об Параньке? За ней бяда что народу!

– Батюшка! – объявила девушка, подходя к столу, – ты меня лучше не отдавай за Ваньку… вот тебе Христос, не пойду за него! За Егора – пойду!..

– Ну, ну! знать, не учена давно?

– Ты забыла, – подхватила мать, – что у отца с матерью на гумне-то?.. кладушка одна…

Параша ушла за перегородку и села на кровать. Между тем Ефим, сидя у печки, рассуждал сам с собою:

«Вот оно, значит, молодо-зелено… Послухал Егорку – и наткнулся… Ну, да что ж?.. я ни в чем не повинен… плохого ничего не сделал…»