Читать книгу Тёмный путь - Николай Вагнер - Страница 79

Вдруг из ближней залы вошел старший Бархаев. Я почувствовал, как стены закачались и туман на одно мгновение застлал мои глаза.

– Ба! Кого я вижу? – вскричал он. – Ты уже вернулся? Ну! Что же ты сделал?

– Ничего! – прошептал я глухо.

– Он, душа моя, здесь ожидовился, – вскричал Брызгин. – Душой и сердцем предался божественной еврейке! – И он чмокнул кончики пальцев. – Мым-ы! Роза, роза Иерихона… Перл, достойнейший царя!

– Ха! ха! ха! – захохотала компания.

Но я ничего не слушал, не слыхал. Бархаев молча и строго смотрел на меня большими черными глазами. Мне казалось, что за ним стоит бледный-бледный призрак моей матери и тихо, плавно качает головой. Я потерял сознание.

Я опомнился через пять дней, опять в моем номере, опять в постели, с подвязанной рукой, из которой пускали кровь.

Подле меня был только мой человек, Степан, которого я взял с собой из деревни.

– Степан, – спросил я, – давно уже я лежу?

– Да уж около недели как изволите хворать. Привезли вас из клуба в бесчувственном положении. Вот только сегодня настояще очнулись.

– Степан, – спросил я чуть слышно, – никто у меня не был?

– Никого-с, окроме доктора и Константина Михалыча (Порхунова). Они все с вами и отваживались.

Как же, думал я, прежде для моего излечения нужна была Сара, а теперь? И отчего теперь так сердце слабо, покойно? Только там где-то, на самой глубине, какой-то осадок горечи…

Но эта слабость прошла через два-три дня. Я окреп, встал с постели, и вместе с силами поднялась, заговорила злоба непримиримая, ненасытимая.

Порой мне казалось, что я все бы простил, забыл, только бы она явилась с ее чарующими ласками. Порой я чувствовал, что задушил бы ее не задумываясь, как только бы она показалась. Дышать становилось тяжело. Кровь приливала к груди. И вслед за тем полный упадок сил, полное изнеможение.

«Что я скажу отцу? – спрашивал я себя в ужасе. – Откуда я добуду 25 тысяч, чтобы выкупить имение? И не взять с нее ни расписки, ни векселя! О! Подлая жидовская кровь!.. И как все это тонко, хитро!»

Мне тогда не хотелось признаться, что меня, напротив, весьма грубо, чисто по-детски надули.

Дня через два, когда я хотел уже выходить, ко мне явился Груздилкин.

– А я к тебе, душа моя, с весьма неприятным поручением, – сказал он, сбрасывая кивер и в него перчатки. – От князя Бархаева.

– Что такое?

– Он требует удовлетворения за удар шандалом в висок, который ты нанес ему в Уключине. Он теперь только оправился от него. Худ, желт, а только и жаждет, чтобы с тобой подраться. Уж мы ему и говорили, и доказывали, что все это пьяная история… Ничего и слышать не хочет… «Крови, крови, его жажду я…»

– Что же, я готов.

И опять страшный прилив злобы сдавил мне грудь.