Читать книгу Электрику слово! - Николай Васильевич Филиппов - Страница 5

Сидит в приемной больницы. Скучает. Люди вокруг тоже скучают. Веером лежат на столе гламурные журналы.

Все ждут. Опять ждут. И снова ждут. У кого-то не выдерживают нервы.

Один начал беспокойно крутить костяшками в ладони с упорностью, достойной применения при бурении сверхглубокой.

Оставалось удивляться, почему покрасневшая кожа у крутуна до сих пор не воспламенилась. Даже дымка, кроме как от сигаретного перегара, не появлялось на протяжении сеанса трения.

Другой тревожный человек начал аккуратно так, мелкими шажками подрывать обложку. В расход пошли сначала стройные ноги, потом гордо-романтическая осанка, вконец и фальш-улыбка.

Рядовые терпят от садиста то же, что и генерал: рвутся, тянутся бесчисленные рекламные страницы с косметикой, одеждой, обувью и прочими женскими важностями.

Уже на многие тысячи, если не на миллионы деревянных, испортил товару извращенец. Но уничтожение чужого добра никого, кажется, тут не трогает.

Раздается приглушенный, а с открытием створки, полнозвучный смех. Серый провал красных губ раскрыт – поставщик продовольствия для веселого пира среди понурости голов.

Колокольчиком прозвенел голос прощания. Взгляд хозяйки голоса равнодушно скользнул по запятым людей.

Поближе к материнскому сердцу рука прижала початый пакет с печеньем. Так сладость и ушла, отстукивая твердой каблучной походкой.

В этом заведении, надо отметить, что ни врачи, то обязательно модели. И обязательно в себе уверенные модели. И все на подбор, как для подиума.

Исходят, вероятно, из того, что пациентов эффективнее лечить не только лишь внутренними, инвазивными методами, но с обязательным добавлением процедур и для зрения. Словом, приятность и лекарственность должны быть во всем.

В коридор вслед за уходом первой модели выглядывает еще более равнодушное лицо второй модели. Модель №2 называет фамилию с именем.

Тут же трогаются все. Один трогается совершенно: дрогнул, подскочил, и откатил от дивана с маленьким беленьким с розою пакетом.

Поклажа, похожая своей округлостью на ядро для битья стен или арбуз для битья голов, скрылась покачивающейся манерой за дверью с многослойной макулатурой на ней, что копится, видимо, от самого основания этого почтенного, но всё еще бодрого здания поликлиники.

Может, это для делопроизводства, для показа того, что «вот сколько труда переделано за этими стенами»? Точный ответ не знает никто.

Даже главный врач, которого Михаилу уже неделю никак не удавалось найти. И это притом, что везде только и говорили, что он или она «где-то рядом».

Но найти ее или его рядом, к сожалению, так и не удалось. Оказалось, неправильно понял выражение «где-то рядом». Здесь оно означает, что врач «вышел в отпуск», или «ушел по важным» и непременно «срочным делам».

Простояв скромных, – по местным меркам, – полчаса в очереди, любопытство Михаила наконец было удовлетворено. Правда, не в полной мере. Но как у нас говорят в подобных случаях, и на том спасибо.

Выяснилось, что «в отпуск» обычный или в отпуск «больничный» (что у медицинской братии и сестрии вроде как одно и то же, и употребляется как одно и то же, и с одинаковой притом периодичностью как «полезное мероприятие для всеобщего блага и здоровья») «главврач пока не вышел, но обязательно скоро выйдет».

Поскольку квест не обещал быть особо удачным, решено было ретироваться, покинуть ставшие почти родными пенаты.

Михаил вышел вместе с больными, и только начинающими болеть после посещения оздоровительных кабинетов, на улицу.

Вот идет он под чистым и ровным небом по грязному и разбитому асфальту (что нисколько его не расстраивает, как могло бы показаться иному читателю, ибо такой неописуемый антураж создает ощущение чего-то родного, того, что почти любовно ощипывает сердце обывателя).

Скоро видит шикарное, с малахитовыми колоннами, здание стоматологии. Почти по соседству замечает еще более шикарное здание банка.

Несущая конструкция – сталь, стекло и серебро. Чуть ли не сусальным золотом покрыта эмблема под фронтоном, заботливо скопированным у древних греков.

Кто-то выпархивает из финансового учреждения. И засверкал тут в глаза Михаилу наишикарнейший деловой костюм по талии.

Глаза прилипли и облепили своей влажностью следующие предметы: крокодиловые сапожки до колен, сумочку с бриллиантовой цепочкой до лодыжек, и прочее, что подобает одевать лишь приличной и благовоспитанной даме бальзаковского возраста.

Через макияжный грим угадывается что-то знакомое. «Не родственница ли? Кажется, нет. Но кто эта царица, и куда идет?», – думает Михаил.

Оказалось, идет туда, откуда идет он сам. «Чего интересного она там нашла? Уж не мираж ли, не галлюцинация ли это?», – продолжает думать Михаил.

Кто-то позвал царевну. Послышались знакомые имя и отчество. «Кажется, припом…», – подумал Михаил.

Обозначил себя, и не только себя, известными словами. Уже хотел повернуть назад, но как-то не смог.

Объясняется данный феномен логически просто. Как известно из уроков физики, сила инерции при возвращении домой гораздо непреодолимей таковой при хождении на работу, или в места, которые не сильно возбуждают интерес.

Поэтому ноги по закону физики инерционно шагали и дальше домой. Одновременно, и они же, по закону мышления ментально шагали в обратном направлении – в больницу.