Читать книгу Виллем Шоу: туда, где заходит солнце - Николай Викторович Остренко - Страница 2

Узник в лохмотьях сидел на кафельном полу в углу камеры. В самой темнице слышалось сопение, смех, иногда шутили невпопад или обсуждали кого лучше трахать: Виллема или того новенького насильника малолетних девочек, который был изолирован в одиночной камере в другом крыле тюрьмы. Узник №11 молчал и ничего не мог ответить. Он прислушивался с каждому шороху, в руках он потирал о штанину робы затертый до неузнаваемости кулон погибшей супруги, который Виллему удавалось умело прятать каждый раз перед очередной проверкой. Сквайр смотрел на кулон и боялся отрыть его створки, так как не мог более смотреть на её портрет, портрет той, любовь к которой загнала некому неизвестного лорда на уровень премьер-министра страны и смерть которой забрала у последнего вместе с честью и регалиями остаток фамильного имения. Он вспоминал её золотистые волосы развивающиеся на ветру, её нескромную походку походку и томный взгляд с пышной грудью наполненной похотью. Обо всём этом он вспоминал недолгими тихими ночами, когда всем надоедало занимать своё время издёвками над бывшим дворянином.

Лорд Шоу трясся от зимнего холода, в камерах не топили и укрыться ему было не чем, так как всё что было можно отобрали сокамерники во главе с Бэрри Диккенсом – смотрящим камеры, который в день прибытия Виллема озвучивал правила и которому была оказана честь первому изнасиловать бывшего сквайра для спасения кубрика. Шоу знал, что содеянное ними было в некотором роде актом гуманизма, ибо работать ему разрешили не на урановых, а на медных рудниках. Но, ему не хотелось до конца понять то, что он был лишен всего и утратил человеческий облик всего лишь за полгода.

В этот момент его схватили за руку и Шоу услышал скрипучий голос, который стал ему шептать на ухо.

– Всё ещё надеешься выжить, Шоу? А может и вернуться домой к ней?

Виллем ничего не ответил. Сквайр привык молчать в самых страшных случаях не обращая внимания на опасность любой степени.

– Я знаю, кто убил твою женушку. А ещё я знаю, кто трахал её тело до того, как перерезать ей горло. Помню, как она стонала и ей начинало это нравиться… Виллем-Виллем… Её убили по заказу. И тот, кто заказал её убить, заказал нам тебя прикончить. И я знаю, что тебе отсюда не уйти. Мы окружены сплошной глухой стеной в четыре метра. Это бордель, мальчик. А начальник здешней тюрьмы здесь главный сутенёр. И заказ был тебя опустить окончательно и сделать евнухом, если ты выживешь на протяжении года. Тик-так, мальчик… Твоё время истекает. Ты или умираешь добровольно, либо мы отрезаем твой вонючий член самой тупой и ржавой заточкой, которую мы здесь сможем найти. С другой стороны через полтора месяца начнутся бои без правил среди таких как ты. Если победишь – сохранишь единственное, что осталось у тебя от твоего достоинства.

***

Следующим утром в приёмную к Бэрри Дикенсу, пришло письмо из Лондона, на конверте был печать с изображением символв в виде фамильного герба Стюартов. При виде конверта с данным символом Диккенс тщательно осмотрел со всех сторон конверт прежде его не распечатывая. Видимо дело важное – подумалось начальнику тюрьмы, – в последний раз я получал похожий конверт год назад перед тем, как привезли этого… бывшего премьера… черт с ним, его наверное уже убили. Давно я не спускался в подземные корпуса. Не суть. – С этими словами Бэрри Диккенс достал канцелярский нож с кармана и вскрыв конверт достал сложенный вдвое рифленый лист бежевой бумаги с рукописным текстом: «Дорогой мистер Диккенс! Его Величество очень благодарен, что вверенное Вам учреждение принимает активное участие в защите Королевской семьи и всего Соединённого Королевства Англии и Ирландии, а также борьбе с врагами Англии, как внешними так и внутренними. Надеемся, что Вы в дальнейшем будете принимать столь активное участие и окажете ещё оду услугу Его Величеству, дав приют верному слуге короны доктору Гансу фон Борку. Заранее благодарю. Канцлер Его Величества Отто фон Клаузевиц»