Читать книгу ПУЛ. Фантастика - Николай Виноградов - Страница 4

В понедельник с утра начальник позвал Павла в свой кабинет.

– Здравствуйте, Виктор Сергеевич. Вот отчёт по «Старшине второй статьи», вот протоколы, изъятый передатчик я уже на наш стеллаж убрал, а по источнику на УКВ диапазоне, к сожалению, ничего. Очень большая мощность, а приборы слишком чувствительные, минимума сигнала не нащупать. Примерное место могу показать на карте. Это километрах в тридцати пяти от Сявы, километрах в восьми от трассы, у самого леса.

Начальник инспекции разложил на столе карту.

– Где-то вот здесь… Посередине огромной поляны находятся два холма, расположенные буквой «Г» друг к другу, – докладывал Павел. – Полагаю, работа велась на вершине того, что длиннее. В три часа дня сигнал прекратился. До 23.00 следили на диапазоне, но сигнала больше так и не было. В воскресенье, как проснулись, снова следили на УКВ до 16.00, передатчик больше не включался. Так что, извините…

– Ну что ж, молодец, Павел, больше и сказать нечего, асом становишься. А теперь давай рассказывай, почему ты так резко вдруг седым стал?

– Не знаю. Проснулся, в зеркало глянул – весь седой. Сам не пойму.

– Угу… «поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся – гипс!». Так не бывает, Паша. Давай, давай, рассказывай.

– Почему не бывает? Раз со мной случилось, значит бывает, – Паша упорно сопротивлялся, хотя и чувствовал, что это становится уже бесполезным.

– Кому ты хочешь мозги компостировать? Я всё знаю, мне уже Валерка рассказал. Не надо было мне тебя туда одного посылать, но кто ж знал?

– Да? И чего же, интересно, он мог такого рассказать? Он же ничего не видел.

– Ну, кое-что всё-таки видел. Давай, Паша, не тяни, рассказывай, – не отставал начальник инспекции, – Мне что, очную ставку тебе с Валеркой устроить? Мы что, чужие с тобой? Я тебя в это дело втянул, а ты даже ничего не хочешь мне рассказать.

– Извините, но я не могу сообщить это даже вам.

– Да? И почему же? А кому бы смог?

– Может, Михалычу бы и рассказал, только он в больнице.

– Вы что, так сильно с ним дружите? А я-то думал, что у Михалыча и друзей даже нет.

– Дело не в дружбе. У него документ один есть, я однажды нечаянно увидел. Обладателю такого документа я бы, может быть, и открылся.

– Ему можешь и рассказать, но больше никому. Понял? На-ка, мой посмотри. Ты такой документ имеешь в виду?..

– Виктор Сергеевич, и вы тоже? У нас что в инспекции, все, кроме меня, внештатные сотрудники?

– Нет, не все. Ну давай теперь всё по порядку рассказывай. Погоди!.. Валя, принеси нам с Пашей по чашечке кофе, пожалуйста!.. Закуривай, если хочешь…

***

– …Что, нас с Валеркой теперь в психушку запихают, да? – спросил он у босса после подробного рассказа, утаив только эпизод с возложением на него особой миссии. – Но я же своими глазами видел, Виктор Сергеевич. Может, это аномалия на меня так подействовала?

– Никто никуда вас не запихает, не бойся. Не вы первые, кто наблюдал подобные чудеса, – успокаивал Пашу босс. – Ты лучше объясни мне поточнее, как вы общались? Что-то до меня не дошло.

– Не знаю какие слова подобрать, чтобы это лучше объяснить, – ёрзая на стуле, пытался понятнее выразиться Паша. – Вот мы, люди, всегда свои мысли обличаем в слова. Я сужу по себе, по-другому, наверное, мыслить нельзя. Все мысли и чувства мы определяем в словесной форме. Не осмысливаем и не проговариваем словами только свои рефлексы. Я же не думаю, что мне пора вдыхать или выдыхать воздух. Мысль можно выразить и неправильно, подобрав не совсем точные слова. Чтобы подобрать верные слова для выражения своей мысли, как и собеседнику для её правильного приёма, потребуется время, чтобы обработать полученную информацию, переварить её, проанализировать, разложить логически по полочкам, сравнивая всё новое с похожим тем, что уже есть в памяти. Там же всё было иначе. Сначала я кричал, а потом стал задавать вопросы мысленно, не в словесной форме, а образно. Задавал не один вопрос, а сразу кучу, без какой-либо последовательности и очерёдности. Меня, как эгоиста, в первую очередь интересовало лично своё. Задавал им такие вопросы, как например: «Что со мной? Не сошёл ли я с ума? Что вообще происходит? Кто вы? Не причините ли вы мне вреда?». Понимаешь? И все эти мои вопросы как бы слились в один. Я передавал их как одну единую мысль, одним импульсом. И приём информации от них был в такой же сжатой форме, без какой-либо последовательности. Причём, объём информации был таким огромным, что кажется, мне и недели бы не хватило, чтобы её всю переварить. Если бы ты, например, у меня спросил, не помню ли я химическую формулу воды, а я бы мгновенно ответил информацией, объёмом с учебник по неорганической химии, да ещё плюс всей информацией, что накопило человечество на сегодняшний день по неорганике со всеми формулами, гипотезами и вероятными перспективами развития химии. Фу-у, ну ты хоть маленечко меня понимаешь?

– Кое-что улавливаю, только мне непонятно, как ты смог проанализировать такой большой объём полученной информации?

– А я и не пытался даже её анализировать. Просто выбирал из всего этого объёма только то, что интересовало лично меня, моё эго. Всё остальное откидывал или переносил в долгую память. Возможно, часть этой информации у меня уже исказилась, что-то я ещё вчера неправильно понял, а что-то совсем стёрлось. Вот вы – коммунист, я пока – только кандидат в члены, – увлечённо рассказывая, переходил Паша с «вы» на «ты» и обратно. – Нас учат, что Бога нет. Не знаю, как ты, а я, лично, всего лишь притворяюсь атеистом. Не могу вот так запросто отвергнуть многовековую веру людей. Если хочешь знать, я даже боюсь вступать в партию, Бога прогневать боюсь. Короче, я их прямо-напрямо спросил, без всяких обиняков, не являются ли они представителями Бога, раз участвуют в создании такой высшей материи.

– Ну, и?.. Каков был ответ? – с некоторым недоверием, удивлением и настороженностью одновременно, отведя глаза в сторону, спросил Виктор Сергеевич.

– Они как-то хитро уклонились от конкретного ответа. Сказали, что, мол, и мы, люди, и вся земная природа тоже являемся Его представителями.

– Не-не, так не пойдёт, давай конкретнее. Что они тебе сообщили, и как ты всё это понял? Можешь ты нормально высказывать словами свои мысли, в конце-то концов? Только воду в ступе толчёшь, и всё. Ничего же непонятно. Кстати, хоть ты и поседел ради такого дела, но больше премии в размере месячного оклада у меня для тебя награды нет. Сейчас я позвоню в одно место, сам понимаешь куда. Потом мы туда поедем, и ты должен будешь там рассказать всё, что и мне, только более подробно. И Валерку с собой захватим. Ты уж извини, я ведь тебя на понт взял. Валерка мне ничего не рассказывал, я его сегодня ещё даже не видел. Не беспокойся, всё будет сделано так, будто он первым проболтался. Спрашивать там вас будут поодиночке, поэтому врать или выдумывать что-либо не советую. Возможно, нам всем ещё сегодня придётся слетать на вертолете на тот холм. А сейчас давай рассказывай всё мне. И не вздумай ничего утаивать. С такой тайной в одиночку, без поддержки собратьев по разуму, долго не проживёшь – чокнешься.

– Не так-то просто такое словами выразить. Не знаю, что-то такое щёлкнуло, включилось в моем сознании, как телевизор, и я, не издавая звуков, мог говорить. Вернее, не говорить, а передавать свою информацию и принимать её от них. Понимаешь, это общение… как бы это объяснить-то получше? Его можно сравнить с телепатическим общением, только оно было больше похоже на электромагнитное излучение, будто мы настроились на одну несущую частоту, и модулировали её информацией своих мыслей. Может быть, на ультракоротких волнах, а может, частота была ещё выше.

– Так в каком же конкретно диапазоне вы общались? Это же не пустячок какой-то.

– Нет, не на УКВ, конечно. Не знаю. Я не спрашивал, а сами они сообщить не удосужились.

– Ну вот, о самом-то главном и не спросил. Если лично тебе было неинтересно с ними общаться, то мог бы подумать и о других людях. Ладно, дальше поехали.

– Извините, Виктор Сергеевич. Знаете, как-то не сообразил. Не до этого было, перепугался весь. Так вот… наши мысли, как речь, модулировались на этой частоте, и я мог передавать и принимать информацию одновременно. Но от очень высокого умственного, психического или какого-то ещё напряжения я почему-то быстро уставал, и до сих пор отойти не могу. В голове одна путаница, мешанина какая-то.

– Наплевать мне на твою мешанину. Вспомни хотя бы самое главное и вырази мысль понятными словами. Ты что, не человек уже, что ли?

– Да говорю же, нельзя это словами точно передать. Могу только пересказать, как я сам всё понял, – раскраснелся сразу Павел на нервной почве

– О-о, Господи! Ну давай, пересказывай, не тяни только.

– Короче… вот сожрал я, например, кусок мяса и приобрёл энергию, – утирая ладонью пот со лба, продолжал рассказывать Паша. – Заимел энергию и начинаю тратить силу для колки дров колуном или забивания гвоздей молотком в стену. Правильно? Человек, как всем известно, не может не мыслить, причём делает это постоянно. Неплохо бы ещё подсчитать, сколько энергии у меня уходит на мыслительную работу, на обуздание своих духовных чувств и эмоций, а сколько на ещё большее затупление этого колуна с обогревом окружающего воздуха своим разгорячённым телом от такой физической работы. Вот эта моя мысль и является частью преобразованной энергии съеденного мной мяса. А энергия, как мы знаем, никуда не исчезает бесследно и не появляется из ниоткуда, а лишь переходит из одного вида в другой. И она, эта мысль-энергия, в моей башке надолго не застряла. Чего бы это ей там вечно торчать? Преобразовалась и вся перешла в энерго-биологическое пространство. Они называли его как-то по-другому, но до меня не доходило. Переспрашивал несколько раз, что это за пространство такое. И тогда они назвали его энерго-биологическим. Только чисто для того, чтобы я мог хоть как-то себе его представить.

– И как же, интересно, ты его себе теперь представляешь?

– Честно говоря, плохо представляю, потому что мало чего понял. Как тебе вот такая гипотеза, что везде вокруг нас, в каждой молекуле, и даже где-то, может быть, во всём космосе, имеется ещё один вид материи – всемирный разум?! Давай попытаемся устроить мозговой штурм. Можно допускать, предлагать и выдвигать всякие предположения и гипотезы, порой даже кажущиеся безумными, и которые всё равно нельзя проверить. Их можно либо принять, либо отвергнуть. Кто-то из великих однажды сказал, что когда в какой-то области знаний заходишь в тупик, и начинаются сомнения, то границу этих сомнений может преступить лишь слепая вера. Многие люди, например, склонны верить, что после смерти душа остаётся жить на небесах. Но что такое душа? Чёткого определения этому понятию нет. Это не только чувства и эмоции, но ещё и накопленный жизненным опытом разум. Почему бы не предположить, что и мысли, и этот разум, причём не отдельного человека, а всех живших до сего дня людей, объединенных в одно целое, являются особым видом материи? Значит, мысль – это тоже какой-то вид энергии. И почему бы не назвать мысли всех людей всеобщим разумом или биоэнергетическим полем? Или энерго-биологическим пространством? Для более полного определения я бы назвал его биоэнергетическим информационным полем. Можешь считать меня сумасшедшим, но я теперь искренне верю в существование такого поля. Оно абсолютно материально, как гравитационное, электромагнитное и прочие поля, принятые наукой. Его, как и электромагнитное, можно также возбуждать на определённой частоте. В этом информационном поле есть все знания об устройстве Мира. Каждый человек может возбудить это поле и, настроившись на свою волну, получать нужную информацию.

Например, Архимед, в отличии, скажем, от Менделеева, пришёл к своим выводам путём наблюдения. Он наблюдал закономерности и приобретал информацию. Потом, как умный человек, выпрыгнув из своей ванны с криком «Эврика», он просто сделал правильный логический вывод. У Менделеева же возможности наблюдать не было. Он раскладывал свои пасьянсы и всё время думал и думал о своей таблице. Логика здесь бесполезна, нужен дар предчувствия или благодарное послание сверху. По моему мнению, он как раз настраивался на нужную частоту и возбуждал информационное поле, а ночью вдруг проснулся, принял, как сомнамбула, желаемую информацию, записал её на клочке бумаги и снова лёг спать. А потом даже в пустые клеточки своей таблицы вставил элементы, которые ещё не были открыты в то время, и дал им свойственные характеристики.

И у Эйнштейна тоже не было информации, чтобы утверждать, что пространство-время из-за гравитации искривляется. Что скорости, выше скорости света в вакууме не бывает, и что луч света тоже искривляется под действием гравитационных сил. Конечно, были и до него люди, которые бились над этой проблемой и оставили ему кое-какие наработки, но не было экспериментов, наблюдений, а только одни предположения и догадки. Как же можно было додуматься до всего этого, если не получить нужную информацию от информационного поля? В математическом виде он сам не мог понять свою Теорию относительности. Она же вся построена на теоретических измышлениях. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Все полезные для человечества мысли умерших давно зафиксированы в учебниках по физике, – ответил босс с некоторой иронией. – Ты ж говоришь об энергии. Поле полем, а энергия – это всё-таки энергия. Какая же энергия в этом поле заключается?

– Ты что, совсем тупой… Ой, извините, Виктор Сергеевич, само как-то с языка сорвалось. Не хотел, честное слово, увлёкся.

– Ладно, проехали, вещай дальше.

– Если это поле информационное, то его энергией, надо полагать, является разум…

Они ещё целый час разговаривали, спорили, чего-то доказывая друг другу, порой доходя до крика. ЭлектроВаля несколько раз заглядывала к ним в кабинет с беспокойным выражением лица, предлагая ещё по чашечке кофе.

– Ладно, Паша, времени у нас с тобой уже совсем не осталось. Давай тогда так сделаем – ты там про это поле ничего пока не рассказывай. И вообще, старайся отвечать на их вопросы только однозначно, типа «да, нет, не знаю и может быть», а то действительно они тебя там могут понять не совсем правильно. Потом мы с тобой вдвоём разберёмся с этой темой как следует. Хорошо?

– Согласен! Одного не понимаю, почему они делают вывод, что человечество рано или поздно погибнет от радиации? – пытался Паша узнать ответ на свой самый главный вопрос.

– Ну-у, это-то как раз понять несложно, главное – понять правильно. Прогресс остановить нельзя, сам знаешь. Мы, люди, сами уже яму себе выкопали, осталось только в неё лечь. А ты что, не согласен с их выводами? Они, к сожалению, правы, это дело времени. Пока всё ещё идёт гонка, наращивание ядерного потенциала, но всему есть предел – когда-нибудь нарастим по максимуму. Рано или поздно, но найдётся такой дурак или камикадзе – «божественный ветер», который всё-таки нажмёт на красную кнопочку и обозначит конец нашей цивилизации. Человеческий фактор, как говорится. Грустно, печально, но факт! Зато я очень рад, что они не проявляют никаких вражеских намерений по отношению к нам, счастья даже желают. Они ж, если б захотели, могли тебя в пар превратить, а ты им ещё взрывом угрожал. Ладно, Паша, иди пока к себе, я позову…

– … Привет, Паш. Слушай, я должен извиниться перед тобой. Меня Витёк раскрутил, как последнего лоха, – извинялся водитель. – Пришлось всё ему выложить про нас с тобой.

– Не бери близко к сердцу, Валера. Он меня первого как первоклашку вокруг пальца обвёл. Скоро нас с тобой в КГБ на Воробьёвку повезут, на допрос. Говори там только правду, чего уж теперь…