Читать книгу Мои четыре женщины из сна - Николай Владимирович Лакутин - Страница 2

Входная дверь с замком, над дверью смотан как попало, весь перепутан и переплетён тонкий провод от звонка.

Вешалка, кровать, полки заваленные хламом, тумбочка с вещами, стол с кучей газет, книгой и телефоном, телевизор. Бардак (в углах какие-то кучи вещей, на столе куча еле помещающейся на него посуды).

Полумрак.

В комнату заходит Ярослав. Вид у него измождённый.

Бросает тяжелую сумку на пол, снимает куртку. Садится на кровать, лениво стягивает ботинки. Один из них никак не хочет сниматься. Шнурок на узел завязался, не развязывается.

ЯРОСЛАВ (нервно): Да ну ёлки-то где палки. На узел что ли?

Смотрит на ботинок, пытается развязать. Не получается.

ЯРОСЛАВ (смиренно): Точно.

Встаёт с кровати, стягивает кофту, брюки, остаётся в подштанниках, майке «алкашке», носках и одном ботинке.

Уходит на кухню, почёсывая ногу. Возвращается с пакетом молока, который пьёт прямо с горла, берёт пульт от телевизора. Пытается включить – не получается.

ЯРОСЛАВ (нервно): Да ну ёлки-то где палки! Батарейки что ли сели?

Ставит пакет молока, открывает крышечку пульта, теребит там батарейки, пытается включить телевизор – не получается.

ЯРОСЛАВ (смиренно): Точно.

Откладывает пульт в сторону, выходит на авансцену, с молоком, пьёт, почёсывает брюхо, по пути роняет из рук пакет молока. Благо он не полный, но кое-что всё же по сцене разливается.

Ярослав умиротворённо с некой долей пофигизма и самоиронии смотрит на всё это добро.

ЯРОСЛАВ: Удачный у меня сегодня денёк. Вот прям, чувствую – мой день.

Уходит на кухню, возвращается с тряпкой. Протирает разлитое молоко, поднимает пакет из-под молока, пытается допить то, что в нём ещё осталось, а не осталось почти ничего.

Раздаётся громкий стук в дверь, который пугает Ярослава, и он остатки капель проливает на майку из пакета.

ЯРОСЛАВ (нервно): Да ну ёлки-то где палки!

Оттряхивает майку.

Громко играет музыка (только вступление Pa' mi casa – Bebe, или что-то в этом роде)

Идёт, открывает дверь. В комнату врывается Димон.

ДИМОН: Здорова, Ярослав батькович.

ЯРОСЛАВ: Привет, Димон.

Здоровается по ручке, гость скидывает куртку на ходу, разувается.

ДИМОН: Слушай, старина, ты, когда уже звонок починишь на двери? Это не дело, не дело, пальцами по двери колотить, я вон уже все казанки посбивал.

Показывает Ярославу казанки.

ЯРОСЛАВ: Да починю как-нибудь. Некогда. Ты чего без предупреждения? Заполошный какой-то…

ДИМОН: Да со своей поругался. А ты ведь один, у тебя всегда может подсушенное дружеское сердце найти приют.

ЯРОСЛАВ: Ну, да. По какому поводу страсти в семье?

ДИМОН: Представляешь, прихожу домой с работы сегодня пораньше, а там…

ЯРОСЛАВ: Любовник?

ДИМОН: Да если бы… Ужин не приготовлен! Ну что это такое? Мужик с работы пришёл, а дома пожрать нечего.

ЯРОСЛАВ: Наташа у тебя вообще-то молодцом всегда держалась. Может, была занята, не имела возможности?

ДИМОН: Чего ты её защищаешь? Должна была изыскать возможность. Я по дороге чебуреком перекусил, пока к тебе шёл, так отпустило немного…

ЯРОСЛАВ: Да я чувствую жир десятой пережарки (разгоняет воздух рукой у лица). А мне чего не взял?

ДИМОН (виновато): Чего-то я не подумал, извини. В думках своих брёл видать. Сейчас сгоняю, возьму и тебе.

Димон семенит к двери, но Ярослав его останавливает.

ЯРОСЛАВ: Да не надо, я уже перехватил дома так чуть-чуть.

Друг замечает, что Ярослав стоит в одном ботинке.

ДИМОН (затейливо): Слушай, а что это за прикид у тебя?

Указывает на ботинок.

ЯРОСЛАВ: Не развязывается, сволочь!

ДИМОН (затейливо): Аааа… Теперь так и будешь ходить?

ЯРОСЛАВ: Так и буду. Нет, развяжу, конечно, когда-нибудь или разрежу шнурок, но потом, сейчас не хочу этим заниматься. Пойдём, посидим, сил нет.

Проходят на диван, садятся.

ДИМОН (затейливо): Ну, так когда?

ЯРОСЛАВ: Что когда?

ДИМОН: Когда я смогу лицезреть в этом доме барышню?

ЯРОСЛАВ: Ой, не знаю, Димон. Вопрос конечно интересный, но ответа на него у меня пока что нет.

ДИМОН: Давай я тебя познакомлю с Наташкиной подругой? Она как раз в разводе уже давно, а значит, второго такого дурака не упустит. Будет любить тебя как самого-самого… По крайней мере, ты так будешь думать, как думаем мы все.

ЯРОСЛАВ: Да не… спасибо конечно, но как-то надо это… самому, в общем, решать такие вопросы.

ДИМОН: Оооой, ну и много ты нарешал? Бардак вон, какой развёл. Женская рука, дружище, требуется этому дому!

ЯРОСЛАВ: Не хочу об этом.

ДИМОН: Ладно.

Пауза.

ЯРОСЛАВ: Димон…?

ДИМОН: Ая?

ЯРОСЛАВ: По-моему ты кретин.

ДИМОН: Очень занимательное открытие.

ЯРОСЛАВ: Да нет, я, кажется, всё понял!

ДИМОН: Ты о чём вообще?

ЯРОСЛАВ: Ну почему жена твоя не успела приготовить ничего.

ДИМОН: Ну и?

ЯРОСЛАВ: У тебя день рождения завтра, балда! Вот Наташка и моталась в поисках подарка, а ты на неё всех собак спустил.

ДИМОН (чешет затылок): Чёрт, похоже, ты прав. Я и забыл совсем. Кстати приходи завтра, посидим, отметим.

ЯРОСЛАВ (неубедительно): Да не, у меня там дела, в общем, есть. Если смогу вырваться… Но вряд ли.

ДИМОН: Капец, неудобно получилось. (Виновато) Пойду сглаживать углы.

Димон собирается, одевается, обувается.

ДИМОН: Давай, это… завтра вечерком, если что (показывает жестом приглашение к принятию спиртного).

Ярослав жмёт плечами.

Димон уходит.

Ярослав начисто вытирает пол, уносит тряпку, пакет из-под молока. Снимает майку, развязывает всё-таки шнурок на ботинке, при этом источая рычание и непонятного содержания лексику. Разувает вторую ногу, берёт книгу со стола, читает какое-то время, откладывает книгу, ложится спать, прикрывшись одеялом.

ЗТМ.