Читать книгу Долбонавщики. Комедия. Пьеса на три человека - Николай Владимирович Лакутин - Страница 4

Возвращаются все втроём замёрзшие. Сильнее всех замёрз Матвей. Пытается согреться, трясётся.

Захар. Ты-то куда сорвался в своей пижаме? Неужто, думал, я Вольво от Камаза не отличу?

Матвей. Да в суматохе всякое бывает. Ещё этот болтун – подстрекатель. Что-нибудь подыграет, кинется умышленно на моё колесо с криками: «Не трожь»! А мне потом два часа запаску ставить.

Иван. Так, мужики! Как-то мы немножко ни с того начали. Предлагаю обнулить ситуацию и начать заново.

Захар. Согласен. Давай я тебе по-новой морду начищу, как будто до этого ничего не было. А то чувствую – недостаток компенсации. Всё-таки колёса-то я пожалел.

Иван. У меня другое предложение. Предлагаю компенсировать вот этим!

Иван достаёт из своей сумки небольшую бутылочку виски.

Иван. Всем по одной стопочке, грозному, как пострадавшей стороне две. Хотя вообще-то пострадавшая сторона здесь я.

Захар. Физические раны ничто, по сравнению с душевными. Предложение принимается. Заодно и погреемся, а то на улице всё-таки не май месяц. Морозно, да ещё такой ветрина. Этот-то хоть в шапочке.

Матвей. Да! Вот видите! Пригодилась. А пижамку можно было бы сыскать и потеплей, но кто же знал?

Иван. Эх, ребятки, жизнь такая штука… Она как дорога. Никогда не знаешь, что ждёт за поворотом.

Матвей. Ну почему? Я по одному маршруту езжу в основном. Всю дорогу наизусть знаю. Сегодня только нештатная ситуация, решил по объездной обратно махнуть. На этой трассе ещё не был, её же вот только открыли после реконструкции. Сколько лет латали. Действующей я её не застал, вот, решил исправить оплошность. А так всё наперёд знаю.

Захар. Да при чём тут твой маршрут? Он о жизни говорит. Ты жизнь свою уже проживал когда-то? Не какую-то другую. А именно эту?!

Матвей. Нет.

Захар. О том и речь. Для нас на этой дороге все повороты новые.

Иван. Или хорошо забытые старые. Давайте тары!

Находят ёмкости. Ни стаканы, ни рюмки. Всё из подручных средств. Один подставляет площадку из-под цветочного горшка, второй сворачивает конусом листок бумаги, Матвей берёт свой ботинок.

Матвей. Давай прям сюда, что делать? Отель – уровень минус пять звёзд. Вообще никаких условий.

Захар. Да брось, из ботинка, это только на свадьбах женихи пьют.

Иван. Да, причём не из ботинка, а из туфельки невесты.

Матвей. Я на своей свадьбе из обуви не пил. Мы как цивилизованные люди, из глиняных кружек.

Иван. А, ну тогда навёрстывай.

Захар. Так, ладно держи мой кубок. (Передаёт Матвею свой импровизированный стаканчик из бумаги). А я уж из бутылки. Что там остаётся-то? Ерунда. Как раз мои две порции.

Разливают. Ивану в подставку из-под цветка, Матвею в конусом свёрнутый лист бумаги, остальное из бутылки выпивает Захар.

Матвей. За знакомство, раз такое дело.

Выдыхают, откладывают в сторону пустые тары.

Иван. Ну тогда самое время познакомиться.

Захар. А что знакомиться? И так всё понятно. Этот Пижамный, я, стало быть – Грозный, ну и очевидно – Шутник.

Матвей. Нет, ну так-то оно так, но как-то, вроде как…

Иван. Давайте так. Я Иван.

Матвей. Я Матвей.

Захар. Ну а я Захар. Будем знакомы.

Жмут руки.

Захар. Иван, у тебя там ещё бутылочки нет в заначке?

Иван. Нет, одна только была. Но нам больше и нельзя. За руль ведь утром.

Захар. Это да, но до утра развеется. Что тут пить-то на троих? Ну а если что, у меня всегда есть звонок другу.

Матвей. У меня звонка другу нет, да и норму я свою знаю. И это было лишним, но коль уж такое дело. Но на этом всё.

Иван. Да всё-всё. У самого больше нет.

Захар. Что же ты Иван. Такое имя у тебя громкое. Такое наше, такое пропитанное опытом поколений. А взял с собой всего одну. Ну какой ты после этого Иван?

Пауза.

Иван. Как-то правда даже стыдновато стало за себя.

Захар. Вот-вот! Позоришь ты своё славное имя и весь род наш славянский, исконно праведный. Канонический!

Матвей. Да причём здесь каноны-то? Что, если славянин, так обязательно нажираться вусмерть? Вот я, к примеру, вообще почти не пью. Мне этого кулёчка – кубочка – свёрточка на полгода.

Захар. Не наш человек ты Матвейка, не наш. (Ивану). Кто его сюда пустил вообще?

Иван. Ладно, пусть остаётся. Над ним и так судьба поиздевалась. Вон, видишь какая пижама.

Матвей. Да что вам моя пижама покоя не даёт? Пижама как пижама. Что, кроме как о моей пижаме трём взрослым мужикам и поговорить не о чём?

Иван. Ну почему не о чем? Мужикам всегда есть о чём поговорить.

Захар. Ну, конечно. Выбирай любой из вариантов, какой тебе милей?

Матвей. Каких вариантов? Можно весь список огласить?

Иван. Э-э-э, Матвей, да ты и верно не наш человек. Ты, видно, засланный какой-то ганец. Лазутчик!

Матвей. Да никакой я не лазутчик. Я просто хотел конкретизировать.

Захар. Да что тут конкретизировать? Любой знает, что у мужиков две темы: Машины да бабы. И за то, и за другое я всегда готов поддержать разговор.

Иван. А у меня другая идея! Есть предложение объединить обе эти темы, и в контексте этого объединения рассказать чуть-чуть о себе. Ведь как не крути, но если бы не машины, то мы бы здесь сейчас не собрались. Верно?

Захар. Таков удел дальнобойщика. Машина, трасса, груз, ночлег.

Иван. Именно! Но ещё, конечно, бабы! Без них всё эти грузы, дороги и препятствия не имеют смысла. Нет, имеют, но яркости событий нет.

Захар. Вопрос спорный, я считаю.

Матвей. А мне вообще не нравится употребление женщины в формате бабы. Ну что это такое – бабы? Какое-то неуважение ко всему женскому роду. У меня есть жена и она не баба.

Захар. Он точно не наш.

Иван. Определённо.

Матвей. Ну раз я так сильно выбиваюсь из коллектива, то, пожалуй, я первый и начну.

Иван. Давай, Пижамный. Жги.

Захар. Внимательно!