Читать книгу Чародей: Досье Петербурга. Досье 1–3 - Николай Волков, Волков Николай Владимирович - Страница 16

– Ну вот почему… Почему ты не взял на эту встречу меня? Братик, я тебя очень люблю, но в деловых вопросах – ты не просто лох, каких поискать, но и кое-кто похуже. Ты вытребовал с них труды по магии в качестве награды…

– И это намного ценнее, чем любые деньги.

– А вот и нет. Имей мы достаточно средств, мы бы не просто не думали о том, что мы будем есть завтра, но и купили бы тебе все те же самые труды.

Я только покачал головой.

Я тоже люблю свою сестру, но иногда ее меркантильность крайне мешает жить.

– Они бы даже слушать не стали о сумме с пятью и более нулями в евро. А вот с тем, что для них уже бесполезно, так как изучено, они явно были готовы расстаться. Да и в дальнейшем они будут прибегать к нашей помощи, за которую будут платить. Так что сделка – выгодная.

– Она могла бы быть еще более выгодной, если бы ты удосужился взять с собой меня.

Я с шумом втянул воздух.

– Возможно. А возможно и нет. Сестренка, ты извини, но это я, а не ты, как заяц носился по всему городу, попутно ломая себе голову о том, как докопаться до истины, не оставив кучи трупов. Это я выполнил работу, за которую мы теперь получим и квартиру, и подвал, и даже загородный дом, который, прошу заметить, подберет для нас чародей, вполне понимающий в том, что должно быть в доме чародея. Это я позаботился о том, чтобы мы оба смогли продолжить обучение магии. Знаешь ли, сейчас вряд ли возможно прийти в институт и записаться на факультет тауматургии или прикладной алхимии, не говоря уже о курсе создания магических атрибутов. Да и историю Благого и Неблагого Дворов там вряд ли преподают. И пусть ты частенько называешь меня идиотом, но даже ты признаешь, что я сработал чисто и аккуратно, не замешав все в большую свалку, которой все могло бы стать. Так что сделай милость, заткнись уже, и дай мне спокойно почитать то, что ты для меня нашла и распечатала.

Кровь у моей сестренки – итальянская, а значит темперамент – бешеный. Она ушла из квартиры, шарахнув напоследок дверью так, что я подумал, что ее должно было сорвать с петель, а на улице, скорее всего, со здания должна была слететь вся облицовка. Я знал, что когда она остынет, то сама придет и извинится, но пока – она была расстроена.

Честно говоря, мне самому была неприятна эта ситуация, но у каждого в нашем скромном агентстве была своя роль. Лёша должен был оказывать силовую поддержку, я – осуществлять всю тонкую работу с магией, а она взяла на себя бухгалтерию и административные функции. Вот только с учетом того, что Лёшу увели в Стражи, я уже мысленно расписал на себя его задачи, а поскольку Фая не могла быть в нескольких местах одновременно, периодически приходилось и решать те вопросы, которые должна была решать она.

Сделав себе мысленную пометку извиниться перед сестрой, я, так же мысленно, пообещал себе на будущее отправлять всех к ней по тем делам, которые были в ее ведении.

Продолжив чтение, я нахмурился.

Очень по многим моментам выходило, что Бальсамо был именно чародеем-целителем, причем не просто неплохим, а отменным.

Давайте попробую объяснить.

Во многих отношениях, магия способна облегчить (или усложнить) вашу жизнь. Вот только в отношении целительства – это практически не работает. Здесь чародеи идут ноздря в ноздрю с обычными медиками, регулярно проходя обучение у простых смертных, и перенимая опыт в отношении лечения, адаптируя его под магию.

Переводя на нормальный язык – в средние века, чародей сначала учился ставить сломанную кость на место и фиксировать ее, чтобы она потом срослась, а уже потом начинал изобретать заклинания, которые бы ускоряли процесс. То же было и в отношении ран, отравлений, ожогов и прочего.

Талант же Калиостро проявился, бесспорно, в истории с асессором Иваном Исленевым, которого граф смог вылечить от тяжелой формы рака, что даже сейчас медикам не всегда под силу.

Скорее всего, Джузеппе погорел, в глазах Совета, на том, что излечил от безумия Василия Желугина, поскольку это явно было вмешательство в разум человека, а значит – черной магией. Хотя, крайне сомнительным выглядело и исцеление от нервного расстройства и Строганова, если только там дело не свелось к хорошей попойке с последующей задушевной беседой.

Накуролесить «граф Феникс» в Санкт-Петербурге успел немало. Помимо того, что лечил он направо и налево, как крайне состоятельных людей, с которых, не стесняясь, брал огромные гонорары, так и обычный люд, притом совершенно бесплатно.

Еще одним делом «с душком» могло бы считаться явление камер-фрейлине Головиной тени ее покойного мужа, хотя в данном случае я был уверен, что дело сводилось скорее к эктомантии, чем к черной магии.

Если задуматься, то граф был чародеем многих талантов и огромной силы, и, потенциально, мог бы поспорить в Совете за место Мерлина, а значит – враги даже внутри нашей братии ему были гарантированы.

К его талантам можно было смело записать великолепное знание магии земли, которое позволяло ему выводить из камней пузырьки воздуха, ментальные дисциплины, от гипноза и до более серьезных вещей, ранее помянутую эктомантию, которая была ничем иным как умением общаться с духами и использовать их, и, даже, в определенной мере – ясновидение, которое позволило ему предсказать не только падение французской королевской династии, но и казнь короля, и разрушение Бастилии.

Так или иначе, но я смог выписать несколько адресов, где он точно останавливался и жил, а также адреса тех мест, которые были предельно связаны с его историей, и могли представлять для меня интерес.

Вот только увидев один из этих адресов – мне наотрез расхотелось туда идти, а значит, что, скорее всего, если и было что-то, что чародей оставил после себя в городе, то оно было запрятано именно там, в самом центре города, на улице Гороховой.

Этот дом, под номером пятьдесят семь, был известен всему магическому сообществу в мире, как место, куда даже заходить не стоит, если, конечно, ты не хочешь нарваться на неприятности. Всему же остальному миру он был больше известен как Ротонда.

Еще в самом начале нашего появления в Санкт-Петербурге, мы с Лёшей заглянули в этот прославленный дом. Ну, точнее – заглянул он, а я просто рассматривал снаружи необычное здание с семью колоннами, причем даже мне, непрофессионалу в строительстве, было очевидно, что когда-то в доме было три входа, но на текущий момент остался только один. В общем – Алексей вылетел оттуда как ошпаренный спустя минуту после того, как зашел, схватил меня за руку, потащил в ближайший магазин, и чуть ли не там же, на месте, выпил целую бутылку водки прямо из горлышка, хотя особой тяги к алкоголю за ним до того не водилось. О том, что же он там увидел – он отказывался рассказывать наотрез, и у меня было ощущение, что он там смотрел вовсе не глазами, а Зрением.

С этим домом было связано больше городских легенд, чем можно было придумать в отношении любого другого места в мире, и каждая из них была мрачнее другой.

Судя по всему, Калиостро был чуть ли не первым, кто заинтересовался этим зданием, поскольку во второй раз в Россию он прибыл именно в год завершения его постройки, и по всему Петербургу ходили упорные слухи, что он использовал его как свою лабораторию. Впрочем, я не был бы удивлен, если бы нашлась и информация о том, что он эту постройку спонсировал в свой первый визит.

Самое паршивое в отношении этого дома было то, что рассказываемые из уст в уста городские легенды обрастали все более мрачными подробностями, и вера людей в то, что они правдивы – заставляла этот дом и в самом деле быть куда хуже, чем ему было положено изначально.

Вера. Это та часть силы, которую ни один чародей не понимает, хотя, иногда, и использует. К примеру, мы не стесняемся использовать воду заряженную силой веры против вампиров Черной Коллегии, для которых она смертельна.

Вообще, вера людей в место или предмет – наделяет его определенным зарядом, притом обычно настолько сильным, что иногда это доходит до форменного абсурда. Я слышал историю о такой вере полицейского в свою работу и в свой значок, что когда он достал его перед тремя вампирами Черной Коллегии – то не просто смог уйти живым, а еще и надеть на них наручники, светившиеся в тот момент так, будто их добела раскалили. Чародей, который рассказал мне эту историю, упомянул, что, в конце концов, наручники пережгли руки вампирам, все время причиняя им нестерпимую боль, и у меня нет оснований ему не верить.

В конце концов, у нас с сестрой есть семейные медальоны, которые для нас – тоже сосредоточие того, во что мы верим.

В общем, чем больше я думал об этом месте, тем крепче росла моя уверенность и в том, что если я что-то и найду, то именно там, но тем больше не хотелось мне туда идти. Нет, разумеется, была вероятность и того, что он припрятал свои записи где-то еще, и проверить другие адреса стоило, но…

Но с неприкрытой спиной туда соваться не хотелось. Хотелось свистнуть всю тяжелую артиллерию, чтобы получить максимум поддержки. И основной проблемой было то, что вот именно артиллерия мне была и недоступна.

Помните, что я уже не один раз говорил о том, что дайте алхимику время на подготовку, и он способен будет потягаться с кем угодно? В отношении этого дома у меня такой уверенности не было.

Дверь квартиры открылась и вошла Фая.

– Прости, что я на тебя так накинулась, – тихо сказала она – просто я чувствую себя бесполезной. Ты прав, ты убегался, устал, а я…

– А ты – занимаешься тем, на что я не способен. От интернета и телефонов, и до заботы о нашем быте, на что у меня просто времени бы не хватало. И это ты меня прости, просто решение было спонтанным. Мне стоило бы с тобой посоветоваться, и подключить тебя к вопросу.

Я обнял сестру, и, видимо, она почувствовала мое настроение.

– Что-то нашел?

– Да.

– Что-то плохое?

Я вздохнул.

– Скорее всего – это Ротонда.

– Та самая, или одна из остальных?

Я недоуменно посмотрел на нее.

– Остальных?

– Говорят, что когда-то, в Питере было шесть ротонд. Сейчас осталась только одна, в центре.

Я замер.

– Этому есть какое-то подтверждение? И… Как они располагались?

– Насчет подтверждения – не уверена, это считается мифом, но если верить этому мифу, то располагались они так, что образовывали два равносторонних треугольника.

Схватив лист бумаги, я быстро начертил символ, после чего дополнил его рядом линий.

– Таким?

– Да.

– Соломонова печать. Если хоть какое-то подтверждение этому найдется, то… О звезды… Если на город и правда накладывали Соломонову печать, а потом ее разрушили, оставив только одну точку, то это имеет смысл. И объясняет намного больше, чем хотелось бы… И если это правда, то я, по меньшей мере, смог бы предположить о том, какую защиту мне делать.

– Вит… Я не слишком сильна в христианстве. А что делал Соломон с этой печатью?

– Помимо общения с животными и власти над джиннами? Всего-то ничего. Связал и заточил семьдесят два князя-демона, с их легионами, например… Оставался под практически неуязвимой защитой в войнах, до момента смерти, ну и, разумеется, допрашивал духов…

– Духов смертных?

– Нет, фэйри. Выведывал у них все, что только можно было. Они до сих пор его за это ненавидят.

– Мощная должна была быть штука…

– Не то слово. И сдерживала она всегда крайне мощные силы. И если она и вправду была на городе, а потом ее разрушили, то, скорее всего, последняя оставшаяся точка на карте – это чуть ли не открытая дверь для всего, что ей сдерживали.

Я не знаю, откуда в моей сестре взялось столько силы, но она толкнула меня так, что я пролетел через всю квартиру.

– Не пущу!!!!! Я не пущу тебя туда, идиот!!!!! Ты мне живым нужен!!!!!

После чего до нее дошло, что я приложился головой о батарею, и она кинулась ко мне.

– Прости… Вит, ты как? Ты цел? Бедная твоя голова, ведь еще и недели не прошло… Прости, я не хотела… Но все равно я тебя туда не пущу…

В ее глазах стояли слезы.

Я же издал какой-то звук между мычанием и стоном.

– Сестренка, если я туда и пойду, то уж точно позабочусь о том, чтобы защититься от всего.

– Но печать же сломана…

– Я найду способ ее поправить. Хотя бы временно.