Читать книгу Новая жизнь российской сборной, или Приключения итальянца в России - Николай Яременко - Страница 5

Вопрос о капитане важен был не только для Аршавина, но и для самого Фабио. И об этом все собравшиеся помнили прекрасно. Ведь именно история с лишением капитанской повязки Джона Терри, которую приняла Английская федерация футбола, стала, как известно, последней каплей для Капелло: именно тогда он и принял решение расстаться со сборной Англии, хотя до чемпионата Европы оставалось менее полугода.

– Я мог бы много чего рассказать, но по договоренности с Английской федерацией я не имею права что-либо говорить о своем бывшем работодателе, – говорил Капелло. – Потому что в противном случае мне придется платить штраф, а штраф я платить не хочу. Я вообще не люблю расставаться с деньгами, – криво улыбнулся тренер. – В любом случае в нашем договоре было прописано, что вопрос о капитане решаю я сам. А это правило было нарушено.

Когда в сборной России началась голландская эпоха, Гус Хиддинк пообещал, что капитана он будет назначать сам, при этом отдельно на каждую игру. Несколько раз был выбран Аршавин, а потом он стал таковым как-то уже по умолчанию.

Случалось, пробегала между тренером и капитаном черная кошка… Во время перерыва матча в Кардиффе Уэльс – Россия (в сентябре 2009-го) Хиддинк задержался где-то по пути со скамейки запасных в раздевалку, где его ждала сборная. Аршавин, воспользовавшись паузой, взял мелки (или магнитики – чем там сегодня изображают на доске тактические схемы?) и стал давать установку на второй тайм. Хиддинк так и застыл в дверях. Говорят, в ту пору произошел между тренером и капитаном довольно жесткий разговор. Но мы довели в той не слишком выразительной игре счет до победного 3:1, и история та как-то замялась.

Пришедший полгода спустя Дик Адвокат уже иначе относился к «Андрей Сергеичу». Он, может, и рад был бы вспомнить времена, когда за дисциплинарные и прочие провинности ссылал обнаглевшего паренька в «зенитовский» дубль, но с тех пор изменился контекст. Аршавин был обласкан индивидуальными рекламными контрактами, добытыми при помощи РФС, он был лицом сборной, он капитализировал свой статус в возможность получать деньги. Помните, как это было, когда он в 2010-м в ЮАР представлял нашу Заявочную книгу в борьбе за Чемпионат мира-2018? Он, в конце концов, превратился в профсоюзного лидера всего коллектива сборной. Да, к нему не лучшим образом относились остальные игроки, но он помог большинству из них получить индивидуальные контракты – случай, неведомый для прочих национальных сборных, где играют за идею, за премиальные, за что угодно, но не за зарплату!

Уж не знаю, указывал кто-то сверху Адвокату на особый статус Андрея Аршавина или сам все понимал, да не хотел обострять тренер с психологией временщика… В любом случае Аршавина Адвокат вообще не трогал: с поля не уводил, даже если тот не играл, а ползал. Критике не подвергал, даже если тот за 10 игр отборочного цикла к Евро-2012 не забил вообще ни одного (!) гола. Даже не сказал ни слова тогда, когда разомлевший на швейцарском солнышке Аршавин лежал всю тренировку на газоне и принимал по телефону поздравления с днем рождения. Лишь за полчаса до окончания занятий Адвокат позволил себе обратить внимание зарвавшегося капитана, что надо бы хоть немного размяться.

В этом вам никто никогда не признается, но сейчас я скажу то, в чем уверен на сто процентов. Это то, что не для прессы рассказывают люди, не привыкшие молоть языком, придумывая на ходу любые небылицы. Фабио вместе с назначением тут же стал получать множество советов, кого бы взять в сборную, кого – не брать. Это вообще уникальная чиновничья технология, особый склад бюрократического мозга: призвать на работу элитного тренера, который известен своей независимостью, всем об этой независимости дополнительно рассказать, а потом тут же кулуарно ставить ему дополнительные условия и удивляться, почему эти условия тот не выполняет.

О каких условиях идет речь? О чем просят люди, приходящие к Капелло «от Мутко»? Первое, что было сказано, – не вызывайте в сборную Аршавина. Он, дескать, не нравится болельщикам, с ним связано много негатива. Капелло ответил лаконично: я поговорю с Андреем – тогда и буду решать.

Но Капелло был последователен: сказал, что персональные вопросы решает сам (и по врачам, и по пресс-атташе сборной, и много по кому еще) – значит, решает сам, без советчиков. В итоге к Аршавину Капелло слетал. И состоялся у него совершенно неожиданный разговор. Андрей Аршавин стоял на коленях и умолял тренера не выгонять его из сборной сразу. Потому что отчисление из сборной фактически поставит крест на карьере, на многочисленных контрактах, вообще на привычном стиле жизни. Фабио был лаконичен:

– У тебя есть один шанс. И этот шанс у тебя – матч со сборной Кот-д’Ивуара. Используешь его – остаешься. Нет – извини…

Правда, и здесь выторговал себе Аршавин одно послабление. В день первого сбора – в понедельник, 13 августа, за два дня до первой игры под руководством Капелло – случилась довольно неожиданная история: Фабио попросил всех игроков в 9.45 прибыть в Дом футбола на Таганке, чтобы в 10.00 уже вместе на клубном автобусе отправиться на базу в Кратове. Зачем понадобилась такая командировка «через Пензу в Париж», не очень понятно. Каждый добрался бы в указанное место к указанному времени. Но, видимо, тренер решил показать свой нрав, начать приучать подопечных хоть к какой-то дисциплине.

И кто прибыл не в Дом футбола, а на базу в Кратове, аж к 17 часам, к началу тренировки? Один человек. Аршавин. Говорят, в последний раз попросил сделать исключение – не успевал с перелетами.

Не хочу в который раз посвящать Андрею Сергеевичу целую главу. Он не занимает уже прежних мест в наших сердцах. Скажу лишь, что Аршавин – сам организатор всех своих проблем. По-человечески я перестал к нему относиться, когда узнал обстоятельства его расставания с сожительницей Юлией (термин «гражданский брак» у нас употребляют сегодня неграмотно – изначально это брак, закрепленный в органах ЗАГС, без венчания в церкви; все же остальное – как бы грубовато ни звучало, но в полном соответствии с языковыми нормами – сожительство). Он бросил свою беременную третьим (их общим третьим!) ребенком Юлию где-то за месяц-другой до родов, переметнувшись к жене кого-то из высокопоставленных топ-менеджеров «Газпрома». История эта в прессе не мусолилась (по крайней мере, в тот момент, когда автор писал эту книгу), но именно этим романом, кстати, объясняется фраза того самого высокопоставленного мужа, брошенная в сердцах журналистам: «Таких, как Аршавин, надо высылать из страны!» В ту пору не все поняли причин такой горячности…