Читать книгу Смутные времена. Книга 4 - Николай Захаров - Страница 3

Не следующее утро выкарабкался из забытья Сергей, тут же потребовав сигарету и выкурил ее всю под одобрительное кряхтение Силиверстовича, присевшего рядом с его ложем.

– Как ты, внучек?– спросил он таким ласковым голосом, что у Сергея чуть сигарета не вывалилась изо рта от неожиданности.

– Это ты меня спрашиваешь?

– Тебя, Сергей Алексеевич?– Силиверстович положил руку внуку на грудь.– У меня только один внук-то всего. Запасных нет. Правнуки, правда, теперь еще есть, но вот внук-то один.

– Нормально, дедуль,– Серега попытался поднять руку, чтобы вынуть сигарету, но рука не послушалась и он удивленно скосил взгляд на нее, блестящую от мази и опутанную датчиками медприборов. Силиверстович осторожно вынул сигарету из губ внука, стряхнул пепел и вставил ее обратно.

– Дыми, внучек, и помни теперь, что когда народ говорит про кружку воды, которую подать некому бывает, то он именно вот такие ситуации имеет в виду. Как ты насчет выпить чего?

– Что-то не хочется пока. У меня внутри будто чешется все. Зудит. Я и проснулся только потому, что терпеть надоело. Эх, почесать бы чем,– подскочивший моментально "прапор" Кондратий, принялся возиться с аппаратурой жизнеобеспечения и включенные им мышечные, кожные и прочие стимуляторы, принялись "чесать" Сергея так качественно, что он даже заулыбался довольно.

– Всю жизнь мечтал вот так поваляться вволю. Чтобы не спешить ни куда. А Миха где?– вспомнил он о друге и попытался повернуть голову, но ему это так же не удалось и он скосил глаза на Силиверстовича.

– Да тут же, рядом. Все еще дрыхнет. У него, в отличие от тебя, скелет не пострадал, а вот по мозгам видать шандарахнуло будь здоров.

– Мишка-а-а,– позвал Сергей.– Жу-у-у-ук!– в ответ с соседнего ложа, раздался еле слышный голос Михаила.

– Чего орешь, придурок?

– Сам дурак,– обрадовался Сергей и выпустив дым, в сторону Михаила, прошипел, давясь никотиновой слюной: – Дедуль, убери чинарик, хватит, накурился.

– Как скажешь,– Силиверстович вертел головой, то оглядываясь на Михаила, то поворачиваясь радостно к внуку, то порываясь вскочить и куда-то срочно бежать. Выдернув сигарету из губ Сергея он швырнул ее в емкость для мусора и Кондратий его же голосом взвыл:

– Куды, куды? Пожару только тут нам и не хватат,– при этом запуская в емкость один из манипуляторов и гася им сигарету.

– Извини, брат Кондратий,– повинился Силиверстович и вскочив все же, ринулся к входным дверям.– Вы тут пообщайтесь пока, а я сейчас скоренько,– ворвавшись в диспетчерскую, он заорал, как школяр на переменке:

– Мишка голос подал. Обозвал Серегу придурком. Павлович, с тебя литр,– Петр Павлович вскочил с кресла и помчался в лазарет. Там он точно так же, как до него Силиверстович, присел рядом с Михаилом и глядя в его открытые и осмысленно глядящие глаза, произнес хрипло и взволнованно.

– Скажи-ка что-нибудь.

– Здорова, батя,– чуть слышно прошептал Михаил.– Это ты меня вытащил?

– Все тащили. Что чувствуешь?

– Будто на тысячу кусков разрезали и как попало сшили без наркоза,– прошептал Михаил. – Болит все.

– А пошевелить можешь руками?– Петр Павлович взял руку сына в свою и пожал ее.– Чувствуешь?

– Нет, не чувствую,– Михаил закрыл глаза, короткий разговор с отцом отнял у него столько сил, что он впал в забытье.

– Порядок, Павлович,– похлопал Силиверстович полковника по ссутулившейся спине.– Заговорил главное. Теперь будет сил набираться и на поправку пойдет. А то, что не чувствует ничего, так это дело обычное. Отлежится и все будет нормально. Вениамин там нашел что-то про древнюю магию и говорит, что это называется магический шок. Вроде, как болевой, только по тонким телам. Вот, значит, они сейчас, как бы в параличе, сил набираются. Нужно ему на руку браслетик одеть, а лучше пару. Глядишь и сам еще себе как-то поможет,– Петр Павлович кивнул и полез в карман за браслетом. Поспешно надев его на руку сына, он молча поднялся и вышел из лазарета.

– Переживает Павлович,– вздохнул Силиверстович, повернувшись к внуку.– Может и тебе браслет-то нацепить? Будешь сам себя лечить помаленьку, а внучек?

– Одень,– отозвался Сергей, глядя прямо перед собой и вдруг сказал с тоской в голосе: – Как там наши, извелись пади ждать?

– Дак им только до вечера потерпеть,– попытался успокоить его Силиверстович, постаравшись, чтобы голос прозвучал, как можно бодрее, но голос подвел, дрогнул.

– Не правильно это. Жить нужно одновременно. А мы уходим от них и они становятся, как бы мертвыми. Будто и нет их вовсе,– опять грустно прошептал Сергей.

– За собой что ли таскать их? Ты что? Эдак-то тоже нельзя.

– Я не про это. Пусть бы и там время шло, как положено. Я бы знал, что ждут, что не пять минут меня не было а долго, и что дождутся, и что любят.

– Вона как,– Силиверстович присел на стул и пригорюнился, нахохлившись. Сейчас он опять выглядел старым и разбитым жизнью человеком и Сергей, скосив в его сторону глаза, медленно поднял свою правую руку и положил ее на дедову кисть: – Соскучился я по семье. Будто сто лет не видел. А ты, неужто не скучаешь?

– Что я деревянный по-твоему? Эх, Сереня, сколь живу, все скучаю. День не увижу и уже не по себе. Будто зря живу. Только у нас ведь сопли распускать не принято. Жизнь всегда не сахар была, чего уж там,– Сергей погладил руку Силиверстовича и улыбнулся понимающе.

– О-о-о-о, да у тебя рука никак зашевелилась?– Силиверстович вскочил со стула.– Я за браслетами. И тебе и вон Михаилу по паре штук принесу сейчас.

– Пошли "прапора",– Сергею не хотелось отпускать деда.

– А и верно, что это я бегаю, как первогодок. Кондратий, друг милый, сбегай за браслетами.

– Есть,– "прапор", выкатился из лазарета.

А час спустя, здесь же в лазарете, собравшиеся "концессионеры-хрононавты" провели подведение итогов последней операции, закончившейся вничью – по мнению Петра Павловича и полным их провалом – по мнению Сергея.

Петр Павлович улыбался слегка загадочно. У него была в загашнике свежая информация достаточно оптимистичная, которую он пока не оглашал, очевидно, желая сделать сюрприз соратникам.

Начал Вениамин, доложив о состоянии дел в Европе на этот час. Реки начали возвращаться в свои берега и полиция, став мобильной, быстро загнала "быдло в стойло". Европейские городки убирались муниципальными служащими от последствий наводнений и погромов, а население прилипло к экранам телевизоров, слушая своих правителей, разъясняющих возникшую ситуацию и обещающих, что ими будут приняты все меры к тому, чтобы в будущем такое безобразие никогда не повторилось. Паника на биржах тоже прекратилась. Кто-то успел сделать себе на ней состояние, а кому-то пришлось пустить пулю в лоб. Финансовые потоки перераспределились, растекаясь в неорганизованные ручейки и снова сливаясь в полноценный единый поток. Электромагнитная буря, накрывшая Европу, прекратилась и изображения политиков на экранах выглядели, как всегда уверенно и сыто. БАК, на который пытались "наехать" СМИ, организовал по инициативе Совета директоров концерна.– Consiel Europeen pourla Recherche Nucleaire– CERN, пресс конференцию, длинную как туннель коллайдера. На ней выступили, как водится, светилы с академическими бородками и лысинами. Они клялись своими бородами, что коллайдер безопасен настолько, что население может вообще забыть о его существовании. Там – под землей, на глубине почти двухсот метров, по трубам носятся атомы со световой скоростью и что в этом опасного? Во Вселенной они тоже носятся с этими скоростями и ничего ведь не происходит. Да только в нашей атмосфере они сталкиваются ежедневно в таких количествах, что если все население Европы сядет рисовать нули, все остальные дела отложив, то ему /населению/ понадобиться на это несколько дней. Вот какое число огромное. А в коллайдере ученые могут просто с помощью детекторов наблюдать, так сказать за "отдельными столкновениями" и фиксировать их с помощью приборов, чтобы изучить это явление. И ничего более.

– Мы не создаем ничего, мы только пытаемся изучить созданное,– теребило бороду очередное светило и скребло лысину совершенно демократичным жестом.– А вот эти неполадки с электроникой, совершенно к нам не имеют никакого отношения. В этот день коллайдер не работал. Мы вообще остановили его для профилактических целей, – в доказательство были организованы экскурсии из стаек журналистов, которых водили по туннелям и пунктам контроля. Общественное мнение успокаивалось, склоняясь к доверию своим правителям и "яйцеголовым" их выкормышам. Полки супермаркетов заполнялись продуктами и обыватель, вздохнув с облегчением, постарался забыть ту кошмарную ночь, когда он визжал под кроватью в обнимку с охотничьим ружьем, ожидая что в его дом вломятся мародеры. Несколько человек показательно взяли под стражу и долго мусолили их мерзкие биографии, доказывая всему населению, что это выродки, паршивые овцы и будут примерно наказаны. Законопослушные граждане удовлетворенно улыбались и убирали ружья в сейфы.

Концерн XZX, как таковой перестал существовать, а на вилле Фердинанда наблюдалось уныние, насыщенность людьми ее территории и прилегающих окрестностей резко понизилась.

Появились и представители власти, которые совали нос во все щели и даже гараж осмотрели, как положено, с привлечением криминалистов и прочих специалистов с овчарками на поводках. Гроб с телом Адольфа срочно был перемещен в родовой склеп семейства, где и был установлен рядом с десятком похожих мраморных гробов. Фрау Эльза, как ей и положено, в черном траурном одеянии, несколько раз на прощанье кинулась на гроб сына, черной птицей, а потом ее увели. Гроб деревянный поместили в гроб мраморный и аккуратно прикрыли мраморной же крышкой, на которой пока ничего не было обозначено, даже креста. Камнерезам это еще предстояло проделать, а пока гроб стоял безымянным и только этим и отличался от десятка таких же. Вряд ли рабочие и полицейские, торчащие в это время на территории усадьбы Фердинанда обращали внимание на снующих у них над головами воробьев, а уж на пару мух ползающих по гробу Адольфа и тем более.

– У меня все,– закончил Вениамин и слово взял Федор Леонидович, который отчитался о действиях группы "Троянов" -тигров, последствия которых оказались столь плачевны для экономики Европы.

– Я их пока притормозил, но если нужно повторить атаку, они готовы.

– Всеобщий хаос нам не нужен. Достаточно того, что лихорадит те проекты, которые направлены против нас. Что там со счетами корпорации?

– Обнулены, как и было приказано. Средства выведены в офшорты, потом перенаправлены в различные мелкие структуры и рассеяны мелкими суммами в различные общественные организации. Порядка тридцати миллиардов евро.

– Приличная сумма. Вы отследили главных держателей контрольных пакетов?

– Да. Воротилы всему миру известные. Для них это, как слону дробина. Пулю никто пока себе в лоб не пустил. Залижут эту царапину в течение нескольких дней.

– Значит, у нас есть эти дни?

– Теоретически – да, Петр Павлович.

– Хочу обрадовать в таком случае…– Петр Павлович сделал паузу, обводя взглядом всех присутствующих и положив свою руку на кисть сына, пожал ее. Михаил, лежащий с открытыми глазами, улыбнулся уголками губ в ответ…– СТН обнаружен. Он сейчас в склепе. Адольф таскал его при себе. Если бы мы не побрезговали копаться в его обгоревшей тушке, то он уже был бы уничтожен. Мое упущение, каюсь. Было противно, рыться в его спецовке.

– Зачем он его взял с собой?– удивился Вениамин.

– Возможно, чтобы использовать энергию М.Э, которая в нем накопилась. Или он вообще не может без него существовать. Версий несколько у меня. После того, как тело носителя физически умерло, тот кто сидел в нем, вернулся в прибор и теперь они все опять в нем. Иначе СТН там бы не лежал. Очевидно, из шестерых внедрены были только двое. Тут нам просто повезло. Первого уничтожил Сергей, второго огнемет. А может они все шестеро там были и все загнулись, но тем не менее они совершили ту же ошибку что и мы – скучковались. Возомнили о себе сволочи невесть что.

– Так что же мы сидим тут и языками молотим?– вскочил со стула Вениамин.– Нужно срочно изымать эту дрянь из склепа.

– Не суетись, Вень. Все под контролем. На крышке стоят две "малютки" и там теперь точно мышь не проскочит. А самим туда бегать и вовсе нет нужды. Пошлем двух "прапоров". Справятся за минуту.

– Так посылайте, чего ждем?

– Я для этого и собрал вас сюда, чтобы это решение принять. Не захотел самовольно его принимать. А вдруг чего-то не учел. Ты, я вижу, за. Федор Леонидович, ваше мнение?

– Здесь мое мнение принимать в расчет не нужно, домыслы одни. Помните что было с тем СТН-ом, который Катюша уничтожила? Вдруг этот еще опаснее?

– Да чем же? Такой же он, как и тот. Говори уж свои домыслы, Леонидович,– Силиверстович заерзал на стуле.

– Тот пытался взять под контроль Михаила и тогда положение спасла Катюша. А вдруг этот вцепится в кого-то из нас? Что тогда?

– Мы его сразу после доставки уничтожим и все,– решительно рубанул рукой воздух Петр Павлович.

– Мы? Кто из нас? Михаилу удалось один так же ликвидировать, но сейчас он беспомощен. Вы сможете? Уверены? Может Катюшу все же сюда доставить?

– Ну вот, опять двадцать пять. Возвращаемся к тому же вопросу о женщинах и невозможности без них обойтись. Если Катюшу, то и всех остальных, значит. Ведь не удержать будет их там. Представляете, какой вой они здесь поднимут?

– Ну, повоют немножко, чуток. Без этого у них ни как, зато потом не нужно будет врать через раз всем и глазенки блудливые прятать. А потом, сколько всего от них спрятать придется материалов этих. Наткнуться ведь все одно. Вот тогда точно не они, а мы взвоем. Аль ты, Павлович, свою Нину Андреевну за дурочку держишь? Моя, вон старая и то по клавишам этим барабанить научилась пуще меня,– высказал свое мнение Силиверстович.– Придется идти сдаваться.

– Есть еще вариант,– упрямо наклонил голову Петр Павлович.

– Уходим на какое-то время, в другое время и ждем пока Михаил с Сергеем не поправятся. Сергей уже руками шевелит, а Михаил тоже прогрессирует.

– Нет, Петр Павлович, это вариант не приемлем,– перебил его Академик.– Вы ведь рассчитываете на то что век 21-ый замрет и мы вернемся сюда вот в эту же минуту?

– Да, именно так.

– Вынужден, братцы, ложку дегтя плеснуть в нашу бочку с нектаром. Помните, что сказал Михаил, когда с Сергеем они собирались в последний раз о времени, которое у "шестерки" накопилось в результате наших вылазок в 21-ый век? Шесть часов по его мнению они получили фору.

– И что?– прошептал Михаил.

– Это не так. Не шесть часов, а двенадцать. Я проверил от и до, все наши отлучки,– Академик кивнул в сторону Вениамина.– Закупку продуктов и прочие рекогносцировки. Действительно шесть часов с минутами. А в реальности прошло двенадцать часов. А это, значит, что стрелки часов абсолютно не останавливаются ни где. Они везде движутся. И чем мы интенсивнее разбегаемся в разные стороны по временам, тем это происходит непредсказуемо.

Такой вот парадокс.

– Но мы ведь сами выбираем время и выставляем его при перемещении, не пойму я что-то к чему вы клоните?– растерянным голосом произнес Вениамин.

– А вы часто на часы смотрите, когда попадаете туда, куда хотите? Никогда не смотрим. Настолько потому что доверяем этой технике допотопной. А я взглянул в последний раз, когда сюда из 19-го перескочил, но не придал этому значения. Я ведь выставил таймер на час после ухода отсюда, а вернулся через шесть, почти вокурат к ужину.

– Погоди, погоди. Мы подумали, что ты так и хотел. А зачем ты через час решил вернуться?– насторожился Петр Павлович.– И почему нам сразу ничего не сказал?

– Я подумал, тогда, что не учел при вводе часовые пояса и удивился, но не придал значения, только ведь и Вениамин тоже появился позже запланированного им времени. Он ведь тоже хотел сразу после обеда заявиться и тоже едва к ужину поспел.

– Я тоже пояса часовые не учел,– смутился Вениамин.

– Какие пояса? Нет там никаких поясов. В каждой точке время точное. Ну, что за невнимательность?– Петр Павлович осуждающе взглянул на Федора Леонидовича и Вениамина.– И молчат.

– Вот, говорю же. Ну, не сообразили сразу. Однако теперь-то что получается? Выходит мы потеряли преимущество.

Время тут будет хоть и медленно но накапливаться. В какой пропорции интересно?

– Это легко выяснить. Поставьте задачу Васькиной группе. А в Москву мы теперь, что тоже к ужину захотим вернуться, а вернемся к следующему завтраку?

– Поправку вносить нужно наверное с опережением возвратного времени на смещение по выявленному эффекту. Возможно, что он для каждого года разный. Анализ покажет.

Анализ показал, что анализировать нечего. Аппаратура работала, как обычно и готова была переместить в любую точку, в любом времени, кроме форс-мажорных. Говоря простым языком – она врала, выдавая не верные результаты.

Привязанные к ее информационным базам "Трояны", дружно подтверждали те же результаты, т. е. тоже врали.

А через час, после оптимистического, но лживого анализа, аппаратура преподнесла очередной сюрприз, отключив сибирскую пирамиду.