Читать книгу Заговор - Николя Бёгле - Страница 6

– Приближаемся к Вардё. Посадка через пять минут, – прозвучал в наушниках голос пилота, и Сара медленно открыла глаза.

Из-за жары, созданной системой отопления, воздух в кабине стал тяжелым, а на стеклах иллюминаторов снаружи образовался иней.

Напротив нее майор Паулен надевал перчатки, а остальные три члена группы были уже готовы: автоматы в руках, нижняя часть лица закрыта шерстяной маской.

Сара взглянула на часы: 2.46 утра.

– Температура за бортом –5 градусов, – сообщил второй пилот. – Ветер сильный, но видимость в норме.

– Вы единственная из нас, кому удалось поспать, – прокомментировал майор, застегивая ремешок каски. – Наверное, это женский талант.

Сара решила не комментировать его замечание, которое посчитала неуместным, и наклонилась, чтобы посмотреть в иллюминатор.

Было еще темно, но небо уже потеряло чернильную черноту, сменившуюся перманентными сумерками, характерными для бесконечных северных ночей. Стоял тот обманчивый полумрак, который создает зрительную иллюзию, будто охватывает форму предмета, прежде чем поглотить его. То, что казалось деревом, становилось силуэтом скалы, а на самом деле оказывалось неровностью почвы, покрытой дикорастущей травой. Мозг все время колебался между уверенностью и сомнением.

Несмотря ни на что, из вертолета были различимы несколько надежных ориентиров: покинутая цивилизацией бесконечная земля, пустынные холмы которой, кое-где покрытые снежными языками, вели к подлинному владыке этих мест – Баренцевому морю. Слепой диск, чьи серебристые воды уходили вдаль, к архипелагу Свальбард[6] и дальше, к краю мира – к полярному кругу и Северному полюсу.

И в нескольких километрах от берега, омываемого этими смертельно опасными водами Сара наконец заметила два небольших островка, на которых расположился рыбацкий поселок Вардё. Булавочные головки огоньков света были единственными свидетелями того, что на этом краю света идет жизнь.

– Почему вы ушли из ФСК? – решился майор спросить Сару, когда вертолет уже заходил на последний вираж.

Она знала: он ждет, что она начнет объяснять, что поняла, какая это сложная работа, особенно для женщины.

– Одну мою подругу изнасиловали трое ее коллег, – начала Сара, разминая онемевшие пальцы. – Следствие пришло к выводу, что она добровольно пригласила этих людей к себе. Она попыталась покончить с собой. Ее заперли в психушку и признали до конца жизни негодной к военной службе по причине психологической неустойчивости. Трое ее коллег продолжают служить. Тогда я сказала себе, что принесу больше пользы, будучи вне армии, чтобы самой вести подобного рода расследования.

Сара выдержала взгляд собеседника, отстегивая пряжку ремня безопасности, и договорила:

– Конечно, Норвегии далеко до «милого» рекорда американской армии, где каждые три часа происходит одно изнасилование.

Майор с задумчивым видом покачал головой и отвел взгляд.

– Садимся! – прозвучал в наушниках голос пилота.

Сара почувствовала, как чья-то рука похлопала ее по плечу. Один из членов группы, тот, что сидел справа от нее, что-то ей протягивал. Насколько она могла рассмотреть, ему было лет двадцать восемь – тридцать. Он протягивал ей шерстяную трубу – спецназовский шарф-маску. По его виду она поняла, что он не хочет, чтобы Сара числила его в одной команде с его командиром и теми мерзавцами, о которых только что рассказывала. Она поблагодарила его кивком, сняла наушники, натянула шарф, подняв его до самого носа по примеру остальных троих военных. Надела капюшон парки, пока вертолет шел на снижение. Они пролетели над одним из необитаемых рукавов острова, и Сара заметила на нем странную длинную постройку, обращенную фасадом к морю. Ей даже показалось, что она заметила дрожащий огонек в центре ее. Как будто пламя. Но вертолет пролетел мимо, не позволив ей разобраться, что это такое. Он проследовал прямо к порту и сел на бетонную площадку.

Спецназовец, давший Саре шарф-маску, прошел вперед и открыл боковую дверь. В жаркую кабину ворвался ледяной воздух, подобный банде оживших мертвецов, ищущих малейшее тепло.

Рокот лопастей стал оглушающим, поток воздуха от их вращения образовал кратер вокруг места посадки.

Первый боец группы спрыгнул на землю, за ним остальные двое. Сара последовала за ними еще до того, как вертолет коснулся земли, и майор проводил ее взглядом, удивленный тем, что она спрыгнула с той же ловкостью, как и мужчины.

Пригнувшись, Сара направилась к ангару вертолетопорта, как вдруг заметила, что один из военных указывает ей на край площадки. Что он хотел сказать? Из-за рева двигателя и адского гула лопастей разобрать было невозможно.

Она пошла в указанном направлении и увидела, что все ее спутники сидят в шестиместной моторной лодке, качающейся на черных морских волнах.

Майор, следовавший за ней, крикнул ей в ухо:

– До места преступления можно добраться только морем. Садитесь!

Сара взялась за перила ржавой лестницы, раздраженная тем, что ее не предупредили заранее.

Она заняла место на носу лодки, под радиоантеннами, как раз рядом с рулевым.

– Пошел! – бросил майор, ступая на борт.

Один из спецназовцев отвязал швартовочные концы, и рулевой выжал газ наполную. Военная моторка выскочила из акватории порта и заложила вираж направо, выйдя в неспокойное море, молочные гребни волн которого с грохотом разбивались о корпус.

Лодка на максимальной скорости рассекала воды океана, брызги хлестали по одежде и покалывали кожу. Саре казалось, что в лицо дует песчаный ветер. Она повернулась к майору, и во взгляде ее было терпение человека, слишком долго ждущего объяснений.

– Мы направляемся туда! – бросил он, указывая на окутанную туманом точку впереди. – На остров Хорнойя.

– А почему не прямо на вертолете?

– Это орнитологический заповедник. На этой скале гнездится более ста шестидесяти тысяч птиц. Они не очень дружат с вертолетами. Мы будем там через шесть минут.

Им потребовалось меньше времени, чтобы различить странную форму этого островка всего девятьсот метров в длину и шестьсот пятьдесят в ширину. На востоке из тумана выплывал почти пологий склон, ведущий на вершину, где полумрак нарушал единственный здесь источник света – маяк. На западе, как бы в качестве реванша, высились отвесные скалы с острыми углами, скрадываемыми туманом. Сероватые бока острова, сложенные, вероятно, из сланца или песчаника, были усыпаны белыми пятнами, а на плато лежал более толстый слой снега. Дикие травы дергались под порывами ветра словно сломанные марионетки. Ни единое деревце не смогло вырасти на этой скале, размываемой морем и холодом.

Когда они были всего в паре сотен метров от острова, Сара удивилась, что снег лежит на уходящих в море вертикальных скалах, где должен был бы таять из-за попадающих на него капель воды от накатывающихся волн.

Только потом она осознала, что эти белые точки двигаются. Что это тысячи перьев птиц, шевелящихся в своих гнездах, устроенных даже в расщелинах скал. И тут она услышала их крики, смешивающиеся с шумом ветра, гулом мотора и более далеким ревом волн, разбивающихся о скалы.

Кого здесь могли убить? Смотрителя маяка? Но стали бы ее вызывать, да еще так срочно, ради смотрителя маяка? Это не имело никакого смысла.

Подходя к скрытому в тумане берегу, лодка сбросила ход. Из дымки материализовался причал, покрашенный коричнево-красной краской. Лодка ткнулась в него рядом с еще двумя. Быстро и организованно спецназовцы в несколько секунд пришвартовали их суденышко, и Сара ступила на старую лесенку. В этот самый момент вода намочила ее ботинки.

– Я провожу вас к начальнику полиции округа, который сейчас ведет расследование, – сказал майор, в свою очередь сходя на берег.

Грунтовая дорожка с лежащими на ней там и тут заплатками снега шла почти по прямой линии от деревянной хижины по берегу острова к верхней его точке. Туда, где стоял маяк, чью белую башню и красный колокол, над которым висел мигающий фонарь, Сара теперь различала совершенно четко.

Стоя спиной к берегу острова, Харальд Паулен отстегнул от пояса фонарь и бросил его Саре, стоявшей на тропинке, спиной к морю.

– Ловите! – крикнул майор.

Но он не учел силу ветра, из-за чего фонарь пролетел мимо Сары, которой пришлось проявить незаурядные быстроту и ловкость, чтобы перехватить его за мгновение до того, как он упадет в воду.

Не теряя времени на то, чтобы обращаться к офицеру с упреками, Сара включила фонарь и начала подъем, предварительно попрощавшись с тремя остальными членами группы, остававшимися в лодке.

– Майор Паулен, подхожу вместе с инспектором Герин-ген. Жду подтверждения.

Он громко кричал в переносную рацию, чтобы перекрыть рев ветра.

– Вас понял, допуск подтверждаю, – ответил мужской голос.

Края капюшона тряслись, словно листья в бурю, при каждой перемене направления ветра Сара чувствовала, как трещит на ветру ткань ее парки. Это дыхание открытого моря выметало землю, обвивалось вокруг валунов и поднимало вокруг снежинки, которые хлестали по малейшему участку открытой кожи.

На полпути Сара различила силуэты двух человек, закрывавших путь на плато. Они направили на нее мощные фонари.

Подойдя ближе, Сара увидела двух мужчин в зимней полицейской форме. Один из них стоял чуть в стороне, но у обоих указательные пальцы лежали на спусковых крючках автоматов.

Сара не стала дожидаться, пока Паулен ее представит, а сама предъявила удостоверение стоявшему ближе полицейскому. Это был упитанный мужчина лет сорока, с лицом, красный цвет которого явно был вызван не только морозом. Одетый в теплую куртку на меху, вряд ли сильно страдая от полярного холода, он неторопливо изучил удостоверение Сары.

– Офицер Марк Гренссен, – наконец представился он, и в его норвежском прозвучал русский выговор, которого Сара никогда прежде не слышала. – Для меня большая честь познакомиться с вами, инспектор Геринген. – Он наклонил голову и произнес в микрофон, закрепленный у него на груди: – Инспектор Геринген на месте.

– Где произошло убийство? – спросила Сара.

– Там, на краю скалы. Начальник полиции вас туда проводит, – ответил офицер. – Он сейчас придет.

Сара подошла ближе и различила движение позади этих двоих. Казалось, что плато острова занято многими людьми.

У нее не было ни малейшего желания торчать тут и ждать кого бы то ни было. Она обошла двоих офицеров, выставленных на посту.

Те хотели было преградить ей путь, но знак майора спецназа удержал их от проявления излишнего рвения.

Сара увидела перед собой маяк, устремившийся к вечному, темному сейчас небу, а в сотне метров дальше, ближе к обрыву, вырисовывался жилой дом, который она не разглядела с берега. Дом с белыми стенами, отстоявший на какие-то двадцать метров от обрыва скалы, круто уходящей в море. Два строения, затерянные на клочке земли, занятом природой и птицами.

Вокруг были только дрожавшие на ветру пучки порыжевшей от холода травы, покрывавшей вершину острова. Там и тут через их рыжий ковер вырывалась черная скала, а местами, словно карты сказочных стран, лежали пятна снега. Вдалеке, несмотря на сумерки, виднелось море, бросавшее волны на штурм скал.

Но то, что привлекло внимание Сары, находилось рядом с белым домиком, на краю скалы. Она увидела мощные установленные сотрудниками экспертно-криминалистического отдела прожекторы для освещения места происшествия. Они изливали ослепительный больничный свет на зону, где что-то делали шесть силуэтов в безукоризненно белых комбинезонах. Количество экспертов показалось ей слишком большим для всего одной жертвы. Как и количество вооруженных людей, патрулирующих окрестности.

Она прошла по ковру из травы и заметила большую квадратную палатку, белая навощенная ткань которой надувалась от порывов ветра. В нее входили и выходили похожие на призраков силуэты. Количество сотрудников экспертно-криминалистического отдела полиции было даже еще большим, чем ей показалось вначале.

Сара предъявила свое удостоверение одному из вооруженных людей и пригнулась, чтобы пролезть под черно-желтой лентой ограждения.

Трое экспертов сгрудились вокруг жертвы, из-за чего ее невозможно было увидеть. Один из них, стоя на коленях с фотоаппаратом в руках, снимал крупные планы, а остальные двое брали какие-то пробы с тела и с земли вокруг.

Сара подошла к тележке из нержавейки, на которую эксперты обычно кладут свои инструменты и разные приспособления, нашла там голубые резиновые перчатки и надела их, предварительно сунув собственные в карманы парки. Резкий запах каучука ударил в ноздри и вызвал тошноту. Возможно, свою роль сыграл недосып, но главным было резкое напоминание обо всех трупах, которые она осматривала, надев такие перчатки.

Она глубоко вдохнула свежего воздуха, затем, резко подавшись вперед, обозначила свое присутствие троим полицейским, которые поприветствовали ее и отошли.

Менее чем в метре от обрыва она обнаружила жирное голое тело, лежащее ничком. Тело женщины. Кожа была бледной, местами с синеватым оттенком.

На уровне правого плеча, где кровь скопилась в складках глубоких порезов, кожа была как будто разодрана когтями.

На задней стороне черепа короткие черные волосы образовывали липкую массу, на которую натекла кровь из раны, откуда торчали обломки костей.

Левая нога лежала прямо, правая была слегка согнута. Правая рука вытянута вперед. Левая, кисть которой была прижата к земле, лежала над головой.

Сара заметила в сжатом кулаке что-то белое. Какой-то предмет, возможно, камень.

Заинтригованная, она подробно осмотрела все тело, и ее внимание привлекло нечто на пояснице. На первый взгляд – обыкновенная геометрическая фигура, вытатуированная много лет назад, если судить по выцветшим чернилам. Прямоугольник, расположенный вертикально, длинная сторона сантиметров двадцать, а короткая – около десяти. Внутри размещался еще один прямоугольник, вдвое меньшего размера. В нем отсутствовала верхняя перегородка, а в нижней части многочисленные перпендикулярные линии образовывали странный лабиринт. Как будто на плане внутреннего устройства комнат в большом доме. Саре было трудно в это поверить, но все, казалось, указывало на то, что это какая-то схема или план.

Она хотела рассмотреть рисунок поближе, чтобы окончательно убедиться, но в нос ей ударил запах разлагающейся плоти, заставивший отступить. Как мог свежий труп, к тому же лежащий при температуре –10 °C так плохо пахнуть?

Она обошла тело, чтобы встать перед лицом, правая щека которого покоилась на ледяной земле. Все оно было покрыто кровью, которая запеклась, образуя страшную посмертную маску. Но черты были вполне различимы. Только угол наклона головы мешал хорошенько рассмотреть внешность жертвы. Кончиками одетых в перчатки пальцев Сара осторожно повернула лицо кверху и почувствовала, что у нее остановилось сердце. Теперь все стало ясно: спецназ, срочность, секретность.

Несмотря на шок, она осталась невозмутимой. Но не бесчувственной. Сара представляла себе масштаб кризиса, который через несколько часов потрясет страну. Но также она знала, как в критических ситуациях помогает хладнокровие.

Сара почувствовала присутствие за спиной экспертов, молча следивших за ее реакцией и ожидавших, когда она проявит свое смущение.

Но когда они увидели, что она вернула в прежнее положение голову жертвы, встала и спросила, где находится мед-эксперт, поняли, почему вызвали именно ее.

У ног Сары лежала убитая Катрина Хагебак, норвежский премьер-министр.

– И это лишь начало абсурда… – прозвучал за спиной Сары хриплый голос.