Читать книгу Проклятие Моцарта - Нина Дитинич - Страница 8

Аделаида Семеновна запыхалась, но старалась не отставать от Суржикова и Дианы. Они отправились в квартиру убитой Виолетты Генриховны Вебер. Диана уговорила следователя разрешить сопровождать его, а билетерша жила в том же подъезде.

– Мы с ней не очень-то общались в последнее время, Виолетта такая подозрительная стала, все жаловалась, что к ней кто-то все время наведывается… – пожаловалась Аделаида Семеновна.

– Может, у нее мания преследования имелась? – хмыкнул Суржиков.

– Я тоже думала, что у нее не все дома, – с готовностью поддакнула билетерша. – Как она начала мне сказки рассказывать про то, что у нее дома то одно пропало, то другое, я перестала с ней общаться, а живем мы на одной лестничной клетке, сталкивались часто…

Они подошли к монолитному светло-серому дому, возвышавшемуся на противоположной стороне от Новодевичьего монастыря.

В просторном холле на первом этаже сидела и клевала носом консьержка, пухлая пожилая дама. Аделаида Семеновна поздоровалась и засеменила к лифту. Суржиков и Диана последовали за ней под равнодушным взглядом консьержки.

Поднялись на четвертый этаж, и Аделаида Семеновна указала на дверь, обитую вишневым дерматином:

– Вот квартира Виолетты Генриховны.

Оглядев дверь, Суржиков присвистнул.

– Как все основательно: крепкие двери, три замка. Придется слесаря из ЖЭКа вызывать, участкового. Столько времени потеряем.

Аделаида Семеновна предложила:

– Я могу сходить в ЖЭК, объясню, они дверь откроют, а документы вы потом занесете.

Суржиков благодарно кивнул.

Вскоре Аделаида Семеновна вернулась вместе с хмурым мужчиной в темно-синей спецовке с чемоданчиком в руках. Слесарь сурово потребовал у Суржикова удостоверение. Въедливо изучил его и молча принялся за работу. Открыв дверь, он так же молча вытащил замок и заменил на другой.

Суржиков тем временем пригласил двух соседей в понятые и начал осматривать квартиру.

Распахнутые дверцы шкафа и серванта, а также выдвинутые ящики комода красноречиво говорили, что после смерти хозяйки здесь кто-то уже побывал. И тем не менее Суржиков тщательно осмотрел все вещи в шкафу, в серванте, в комоде и принялся за кровать.

Отсутствие денег и каких-либо ценностей наводило на мысль, что хозяйка могла иметь тайник или что преступник успел все забрать. Но кто проник в квартиру, оставалось загадкой.

Большинство соседей вернулись домой только вечером, а те, кто был дома, ничего подозрительного не заметили.

Удрученный следователь оглянулся вокруг и тяжело вздыхал. Ничего указывающего на мотив преступления, помимо ограбления, Суржиков не нашел. Единственным трофеем оказалась телефонная книжка покойной, которую он и прихватил с целью изучения.

А наблюдательная Диана заметила, что в квартире Виолетты Генриховны повсюду стопками лежали всевозможные нотные сборники. И в серванте обнаружилась целая коллекция пожелтевших нотных листов. Диана удивилась такому необычному хобби – собирать ноты.

В квартирке Виолетты Генриховны было уютно и царил идеальный порядок, несмотря на то что неизвестный злоумышленник его нарушил, пытаясь что-то отыскать или ограбить старушку. А может, и то и другое.

Составив протокол, который все подписали, Суржиков закрыл квартиру на ключ и, опечатав дверь, вновь отправился в кинотеатр.

Диана вернулась вместе с ним, как и любопытная Аделаида Семеновна.

– Кто-нибудь из ваших сотрудников мог оказаться в фойе во время убийства? – задумчиво поинтересовался Суржиков.

– Никто, – живо ответила Диана. – Я уже думала об этом. Художники сидели во втором ряду и не могли выйти незаметно. Киномеханики были заняты, они демонстрировали кадры из разных фильмов Вербицкого и при всем желании аппаратную покинуть не могли, им бы все равно пришлось пройти через зал.

– Да, – поморщился Суржиков. – Со многими я уже беседовал.

Несмотря на солнечный, сияющий яркими красками сентябрьский день, настроение следователя было скверным. Его синие глаза смотрели грустно, Диане стало его жаль и очень захотелось помочь.

– А может быть, то, что Виолетту Генриховну задушили струной от музыкального инструмента, говорит о том, что ее смерть имеет отношение к консерватории, в которой она проработала почти всю свою жизнь? – осторожно предположила Диана. – И то, что двери служебного выхода оказались открытыми, говорит о том, что кто-то покинул кинотеатр и это наверняка был убийца, так что к нашим сотрудникам это не относится…

– Допустим, – не глядя на нее, буркнул Суржиков. – Но ведь преступник как-то попал в кинотеатр, значит, его должны были видеть.

– Купил билет и прошел, как все зрители.

– Задушил старушку и спокойно ушел?

– Выхватил старый ридикюль у Виолетты Генриховны, в котором наверняка лежали ключи от ее квартиры, – подхватила Диана, – и сразу бросился туда рыться в ее вещах, наверняка что-то ценное искал.

– Скорее всего, да, – согласился Егор Суржиков. – А сумочку он мог выкинуть в ближайшую помойку…

– Тогда нужно опросить дворников в ближайших дворах, – хмыкнула Диана.

Суржикова это разозлило.

«Нахальная девица лезет не в свои дела», – раздраженно подумал он и сердито сказал:

– Мы решим этот вопрос сами.

Но Диана продолжала:

– Я одно не могу понять, как Виолетта Генриховна дала себя спокойно задушить, не крикнула, не позвала на помощь…

– Удавку из струны ей накинули сзади, скорее всего, к ней подошли незаметно со спины и мгновенно задушили, поэтому она даже пикнуть не успела.

– А может, она и кричала, но шум из фойе в зале не слышен, потому что оно отгорожено туалетами и буфетом, – добавила Диана.

– Может, и так, – согласился Суржиков.

– Мне кажется, убийство произошло сразу же после третьего звонка, как только началось выступление Вербицкого.

Следователь мрачно кивнул.

Они подошли к кинотеатру и вошли внутрь. В вестибюле около рояля было уже пусто, тело забрали и увезли в морг, а эксперты, завершив свою работу, уехали.

Суржиков поднялся к киномеханикам. В аппаратной остался только один сотрудник, Степан Максимович Золотников. Он поморщился, поглаживая седые усы, и недовольно спросил:

– Что, еще вопросы появились?

– Появились, – нахмурился Суржиков. – Оказывается, вы проживаете в одном доме с убитой.

– Да, в соседнем подъезде. – Золотников снял с бобины перемотанную кинопленку и стал укладывать в металлическую коробку.

– Что можете сказать о Вебер?

Золотников пожал плечами.

– Я с ней знаком не был, здоровался при встрече, не более.

И этот допрос ничего не дал, Суржиков в еще более мрачном настроении покинул аппаратную и внизу вновь столкнулся с Дианой.

– Ой, вы уже уходите, – с сожалением протянула она. – А я у вас хотела спросить…

– Спрашивайте, – вздохнул он.

– У Виолетты Генриховны нет родственников, значит, мы ее хоронить будем? Ведь она работала у нас в кинотеатре…

– Если никого нет, видимо, придется вам, – опять вздохнул Суржиков.

– Может быть, тогда вы дадите телефоны, которые записаны у Виолетты Генриховны в записной книжке, чтобы мы смогли пригласить ее знакомых на похороны?

Суржиков задумался и наконец ответил:

– Сейчас это невозможно, я должен сначала изучить записную книжку, тогда поговорим на эту тему.

Диана кротко улыбнулась.

– Спасибо.

Проводив следователя до дверей, она поспешила в свой кабинет и взялась за телефонный справочник.

Пролистав его, Диана набрала нужный номер и, услышав женский голос, любезно заворковала:

– Мне нужен директор консерватории, не подскажете имя, отчество и контакты?

На другом конце провода раздалось сопение, и недовольный голос отчеканил:

– Валентина Александровна Лурье. – Затем голос произнес номер телефона секретаря и строго добавил: – Звонить лучше после трех.

Диана взглянула на часы. Было без четверти пять. Она набрала телефон директрисы консерватории. Ей повезло, секретарша соединила с Лурье сразу, и Диана услышала настороженный низкий голос:

– Лурье слушает.

Представившись, Диана сообщила о смерти Вебер Виолетты Генриховны и тут же услышала возглас:

– Не может быть! Я только на прошлой неделе разговаривала с ней, она приходила на конкурс юных пианистов. Выглядела прекрасно, веселая была. Рассказала, что работает в кинотеатре, очень довольна, приглашала на творческую встречу с известным режиссером… Боже мой, как же его?..

– Иван Вербицкий, – услужливо подсказала Диана.

– Ну да, – согласилась Лурье. – С Иваном Вербицким. Так что произошло с Виолеттой Генриховной? От чего она умерла?

Диана замялась, не зная, что сказать, но решилась:

– Ее убили.

– Убили? – ахнула директриса. – Кто? Почему? Она же никому зла ни на йоту не сделала! Как это произошло?

– К сожалению, я сама толком ничего не знаю, – проговорила Диана. – Я, собственно говоря, хотела решить вопрос о похоронах.

– Да, да, – холодно и сухо произнесла Лурье. – Мы, конечно, разделим с вами расходы.

– Я могу к вам подъехать по этому поводу?

– Хорошо, подъезжайте завтра с утра, если меня не будет, зайдете к моему заместителю Игорю Алексеевичу Фарятьеву, записывайте адрес…