Читать книгу Заблужусь в реальности и сказке. Стихотворения, сказки и поэмы - Нина Федотовна Голованова - Страница 3

Одарило теплом убежавшее жаркое лето,

Бросив осени горсточку светлых, ласкающих дней.

Ночь рассыпала брызгами в небе лучистое млеко,

И луна засияла на бархате чёрном сильней.

Запах яблок сулит продолжение летнего Спаса

С пышным празднеством ярмарок мёда и разных затей,

Но становится как-то привычным для нашего глаза

Видеть в яблоках красных на дереве птиц, снегирей.

Приближенье зимы ощущаем в раскрашенных листьях,

В величавой красе георгинов и сдержанной радости астр.

Жаркой спелой калины горящие крупные кисти

Предвещают холодной и снежной зимы алебастр.

Пахнет рекой и гниющими листьями.

Утки поверхность углом бороздят.

Серое небо с асфальтами чистыми,

Слившись с водой, проглотили утят.

Зубы кривые высоток стеклянных

В воздух недвижный вонзились навек.

Среди московских церквей православных

Мог их влепить лишь больной человек.

Желтое, рыжее пламя на сером.

Осень контрастами сводит с ума.

Скоро, однако, в величии белом

Всё успокоит и свяжет зима.

Ах, какое солнце яркое,

По нему давно соскучились.

Балует зима подарками:

Небо не покрыто тучами.

Встану поскорей на лыжи я

И помчусь по лесу к горочкам.

Бросит белка серо-рыжая

В снег кусок сосновой корочки.

Наберу побольше скорости,

С горок понесусь без устали,

Позабуду свои хворости

Под святые звоны Суздаля.

Бабья осень ещё пышнотелая,

С разметавшейся пёстрой косой,

В платье, ягодным жаром отделанным,

И небес голубой полосой.

Не спалит сердце пламенем страсти,

Лишь согреет случайным теплом,

И сомкнутся туманы-запястья,

Оставляя сегодня в былом.

И тих, и странен этот вечер,

Московский вечер в сентябре.

Асфальт полосками размечен,

Свет в фешенебельной дыре.

Поток уставший по Петровке

Тягучей лентою раскис,

Кузнецкий в серой окантовке

Мостом невидимым повис.

На месте старой пирожковой

Торчит теперь российский зад,

А сверху со времён Лужкова

Открытая веранда-сад.

По тротуару бродят денди,

И оборванцы тоже тут,

Как в вырванном кинофрагменте,

Кого-то ищут или ждут.

Остаться хочется и с ними

Стоять или сидеть, но ждать.

Не важно, что не знаю имя,

Какой цвет глаз, какая стать.

В предвечернем лесу

Я на лыжах несусь,

Не несусь, а ползу, очень жаль,

Но в немой тишине

Улыбаюсь сосне,

Из снежинок накинувшей шаль.

Годы, годы бегут.

Нет, последний приют

Не маячит пока вдалеке,

И пока как всегда:

Страны и города,

И дороги-пути налегке.

Есть живой интерес:

Что предложит прогресс,

И возможно ль природу понять?

Будет так же мощна

И щедра, и вольна

Наша русская Родина-мать?

Золотит стволы деревьев солнце искоса,

Желтизной залили листья всюду земь.

Эта осень золотая – только присказка

К бриллиантам и алмазам

В зимний день.

Пусть фальшивы блеск снегов и листьев золото,

Но восторгом откликается душа.

Чувствам кажется просторно все и молодо,

А любовь в воспоминаниях свежа.

И живой источник счастья – мое творчество

не иссякнет, не замерзнет никогда.

Да свершится это светлое пророчество,

Не остудят ум и сердце холода!

Нежный воздух в аллее липовой,

Не волнуй меня и не всхлипывай

В моих лёгких Эоловой арфой,

Обласкай шею шёлковым шарфом.

Вкус медовый налей мне на губы,

Льнущий, трепетно-сладкий, не грубый.

И осой, мотыльком или пчёлкой

Полечу в моих мыслях-осколках

В тот любимый мной край мироздания,

Где устроило бал обоняние.

Жук золотой, любовник розы белой,

Дыханьем нежным, сладким опьянен.

Целует он любимую несмело,

Как повелось с начала всех времен.

Нектар с пыльцой жук страстно жаждет,

А роза – лишь любви священный плод.

Он шепчет тихо: «Дай же, дай же, дай же

Напиться и наесться от твоих щедрот».

Но розе хочется безумной страсти,

И ждёт она в любовники шмеля.

Жук майский уползает восвояси,

Свою любовницу и обстоятельства кляня.

Оттеняет сирень белизну

Плеч девичьих, лица и шеи,

Но уже не моих. Не засну

Ночью долго от дум-скарабеев.

Этой ночью под шёпот дождя

Буду вновь молодой и красивой,

Как когда-то в саду, проходя

Под цветущей, как кипень, сливой.

Будто снова на встречу с тобой

Я надела нарядное платье

С тонкой шёлковой красной каймой

И с цветком красным, вышитым гладью.

И от летней внезапной грозы,

Нас заставшей в любовной попытке,

Мы несёмся под ливнем косым,

Промочившим одежду до нитки.

И опять черёмухова снежность,

Яблони цветущей белый льдень

Разливают сладостную нежность,

И спешит к закату майский день.

Облака стремятся спрятать солнце.

Замирает гвалт веселых птиц.

Аисты над стареньким колодцем

Греть друг друга будут до зарниц.

Молодежь рассыплется по парам,

Старики, вздыхая, в дом зайдут,

Думая, прошла жизнь, будто даром,

И постель пустая – их приют.

Вдруг солнце в марте ослепило

И безудержно пило, пило

Сугробов снежных белизну.

Ещё подверженные сну,

Деревья и кусты в молчанье,

В обличье голом и печальном

Стоят и ждут приход весны

И суматошной новизны

Козявок, мошек, птиц, зверей,

Спешащих жить и поскорей

Потомство вырастить за лето,

И вновь зимой исчезнуть где-то.

При всей бессмысленности жизни

Мы не спешим к печальной тризне.

Прочь! Поскорее к соловьям,

Лесным обманщицам, кукушкам,

Орущим хором по ночам

У речек и болот, лягушкам!

Их жизнь понятна и проста:

Кричи в болоте, сколько можешь,

Или на веточках куста

Пой, брачное готовя ложе.

Им чужд тщеславия угар,

Забот привычных слишком много.

Их счастье в том, что Бог не дал

Владенья разумом и слогом,

Не дал страдания души,

Истерзанной непониманьем.

В любой неведомой глуши

Не тяготит их обитанье.

Спешу, спешу я к соловьям

И незадачливым лягушкам,

К не знающим меня друзьям,

Неразговорчивым подружкам.

Окутались клёны

Накидкой зелёной.

В зелёных наколках

Берёзоньки тонки.

А радостный ветер,

Всё сразу приметив,

Решил с них уборы сорвать.

То вдруг налетит, затрясёт резко ветки,

Но листики, словно послушные детки,

Цепляются крепко за мать.

Тут ветер упорный,

Коварный и вздорный

Задумал лихое.

Лишив их покоя,

Он дует со страстью

И гонит ненастье,

Не хочет никак отступать.

Но в битве неправедной этой победа

За летом, за солнца живительным светом,

Не даст тот красе умирать.

То солнцем ослепит, а то завьюжит

И холодом дохнёт апрель.

То ветер северный, а следом южный

Сорвут нежданно дверь с петель.

Томится чувством вечного разлада

Природа точно так же, как душа,

Но с расписаньем божьего уклада

Наступит лето, нежностью дыша.

Луна висит, и облака прозрачные плывут.

Прохладой лёгкой тянет из парадной.

Каштанов почка каждая – зеленый изумруд

Ночами теплится как язычок лампадный.

По утру первоцвет, приветствуя весну,

Раскроет синие цветочки-глазки.

Проснусь счастливая, потом опять засну

И заблужусь в реальности и сказке.

Ледяное поле

На Москва-реке.

Теплоходик, что ли,

Виден вдалеке?

Музыка играет,

Слышная чуть-чуть.

Чернотой зияет

В белых глыбах путь.

Под петлёй висящей

Нового моста

Жизнь плывёт слепяще

Ярка и проста.

Проходящей сказкой —

Мимо теплоход.

Время в гуще вязкой

Потеряло счёт.

Солнце пожаром в глаза

Через закрытые веки.

Весна пришла несказа-

Несказанной любовью навеки.

Так накатила волной

И согрела теплом продрогшее тело.

Всё кругом расцвело и зазвенело.

Лыжня ещё бежит по лесу

Между затопленных берёз.

Нет никакой тоски и стресса,

Что не вернётся вновь мороз.

Мы в ожиданье светлых сказок,

Весенних длинных тёплых дней,

Когда зазеленеют сразу

Деревья и простор полей.

И с деловитым криком птицы,

Всей стаей опустившись вдруг,

Из лужи захотят напиться,

Начав по жизни новый круг.

Купалась томно бирюза

В холодной белизне снегов

И замерза-, и замерза-,

И смёрзлись, словно кровь врагов,

В небрежной кучке лепестки

Тюльпанов, красных на снегу.

А ручки белы и легки,

И вот бегу… и вот бегут…

И вот торопятся к весне

На стройных ножках башмачки.

Чудесный сон приснился мне.

Разбросали клёны

Рыжие ладони.

Их позолотила

Осень-цыганка.

В шали расписной

Хохломой цветной,

Золотом играя,

Ходит, рассыпая

Жёлтое повсюду,

Знает, ветры будут,

Лист, кружа, плясать.

А они, пленённые

Красотой калёной,

Жадны, словно тать.

Золото на куполах,

Золото на листьях.

Я сегодня проспала

Час восхода мглистый.

Снились речка и песок,

Солнечное небо,

Земляничный красный сок

Тёк по пальцам в небыль.

Пел беззвучно соловей,

И душа запела.

Теплотой любви твоей

Наполнялось тело.

Раскричалось вороньё,

В быт вернув осенний,

В золотистое шитьё,

Пахнущее тленьем.

Берёзоньки весенние,

Как барышни кисейные,

В пустых полях стоят.

А ветерок ухватистый,

Весёлый и нахрапистый

Их теребит наряд.

Кудряво всё и зелено,

А молодость потеряна,

И больше не найти.

Не свито раньше гнёздышко,

Морщинки как бороздушки

На жизненном пути.

Всё тополь облетает, пух летит,

Как будто снег последний, редкий.

Серёжки тополиной сталактит

Повис полуистлевшей сигареткой.

То солнце распушит, то дождь прибьёт.

Июнь капризен, что девчонка.

Растопит в её сердце тонкий лёд

Случайный поцелуй мальчонки.

И, может быть, придёт Любовь Сама —

Испорченная злом особа.

И замелькают годы и дома

В пути по жизни автостопом.

Сыпет золотом осина

Тихо за окном.

Распалилось в небе синем

Солнышко огнём.

Распустились георгины

Яркой красоты,

В дар тебе на именины —

Пышные цветы.

Жёлтых листков немножко

Наберу домой

И на стол поставлю в плошке

С голубой каймой.

С вкусным тортиком «Услада»

Сядем пить чаёк.

Будет светел, как лампада,

Жёлтый огонёк.

Звоны, звоны, перезвоны

Птиц в лесу, колоколов.

Тают снежные погоны,

Шапки с каменных голов.

Город сер. Дома и парки

В зябкой сырости стоят.

Целый день орёт на арках

Наглых вороних отряд.

День весенний, день тоскливый

Расцветят вдруг неспроста

Жар тюльпанов горделивых,

Нежность жёлтого куста.

Я снова радостно приветствую весну,

Такую раннюю, ещё не смелую,

Что, кажется, вот если вдруг нечаянно засну,

То, пробудившись, за окном увижу вьюгу белую.

Синички тенькают, и солнышко слепит,

И сух асфальт: нет луж, не занесён порошею.

Смешные воробьи нашли бесплатный общепит

На кучках из зерна и хлеба крошева.

На самокатах стайкой детвора

Проносится с ликующими криками.

После томленья в школе с самого утра

Свобода кажется им благостью великою.

Промчатся школьные весёлые сезоны,

И им придётся изучать без букваря

Никем не писанные бытия законы,

И счастье, и судьбу свою творя.

Вытрясает зима остатки

Прошлогодних своих закромов.

И пустеют мешки и кадки,

Новый снег их наполнить готов.

Опрокинет зима новогодний,

Самый толстый из новых мешков.

Станет в мире светло и свободней

Без давящих с небес облаков.

Засверкают камнями снежинки,

Драгоценным сияньем слепя,

И распустятся крылья на спинке

У воробушка и снегиря.

Как печально красиво слиянье цветов

Голубого и огненно-рыжего.

Щемит сердце, когда с придорожных кустов

Рвет наряд натиск ветра бесстыжего.

Лишь забьётся отчаянно малый листок,

Не желая лететь еще с кустика,

И на время, когда все же жив сока ток,

Будет неотделимым от прутика.

Соловьи, мои соседи по весне,

Не дают совсем покоя мне во сне.

Так красиво и отчаянно поют,

Когда гнёзда для птенцов на ветках вьют.

Рассказать спешат подружкам о любви,

То щёлк, щёлк, потом фьюи, фьюи, фьюи.

Птички малые, а слышно за версту,

Наполняют трели страстью темноту.

В лунном свете и мерцанье ярких звёзд

Соловьи-певцы желания и грёз.

Дохнул теплом Гольфстрим, и солнце засияло.

Похоже, что зима задумала уйти,

В сугробах полустаявших и рыхлых вяло

Наметила весне в проталинах пути.

Природные качели надоели

Не только нам, но и рачительной зиме.

В субботу распушит снега, глядь – на неделе

Опять тепло и дождик с ветром в кутерьме.

Порфирный блеск снегов тускнеет час от часа,

Не серебро, а грязь тягучая лежит,

И скоро воскресение Христа и Спаса

Ночною службой телевизор возвестит.

Бродят грозы, точно козы.

Блещут молнии-рога,

И в истерике прогнозы:

Залит город и луга.

Утонули переулки

И дома, попорчен скарб,

У машин ржавеют втулки,

А поля освоил карп.

Вот такие небылицы

Подарил июль нам ты.

Скоро мокрой тряпкой птицы

Будут падать с высоты!

Я наслаждаюсь запахом земли

Проснувшейся, весенней.

Давно метели снегом отмели

И промелькнули тенью.

А солнце снова будто невзначай

Кувшин тепла пролило.

Пришёл давно желанный нежный май,

На сердце стало мило.

Тюльпанов факелы зажглись в саду,

Сигналы к наступленью

Весны в извечной битве быть в ладу

И смерти, и цветенью.

Дождь лил, и лил, и проявился

В лиловой смуте новый день.

Из веток чёрная плетень

В лиловом небе закачалась.

Не думалось и не кричалось,

И сна уже немая тень,

Не забываясь, удалялась

В свои фантомные края,

Блаженным отдыхом маня.

А время жизни ускорялось,

Скользя за шторами, шумя

Колёсами и криком птиц,

Явившимися из темниц,

Объятых холодом деревьев,