Читать книгу Фея из провинции - Нина Харрингтон - Страница 3

Несколько секунд ушло у Себастьяна на то, чтобы восстановить дыхание и разжать пальцы, стиснувшие руль.

Костяшки пальцев были все еще белыми, когда он распахнул дверцу и выскочил из машины. Полуденное солнце обрушило свой жар на его затылок.

На середине дороги, всего в нескольких дюймах от капота, лежала собака – серая в коричневых подпалинах.

Собака лежала, положив голову на передние лапы, и явно не собиралась никуда двигаться.

И не просто собака, а охотничий грифон – такой когда-то жил на соседней ферме. Те же длинные усы и те же нависшие брови на бородатой физиономии. Себастьян уже давно не видел грифонов, и взгляд этих больших добрых глаз заставил его подойти ближе.

Он присел на корточки. Странное создание ткнулось черным носом в его руку, втягивая в себя воздух через расширенные ноздри, и зевнуло, продемонстрировав при этом замечательный набор зубов.

– Не самое лучшее место ты выбрал для отдыха, приятель, – пробормотал Себ. Грифон завилял хвостом и повернулся на бок, чтобы ему почесали живот. Судя по всему, его нисколько не беспокоило, что он чуть не довел водителя до инфаркта.

Пес несколько раз лизнул руку Себа, прежде чем снова поднять на него свои прозрачные янтарные глаза, и навострил уши.

– Что такое, мой мальчик? Что ты там услышал? – начал Себ, и в ту же секунду четырехлапый сгусток энергии вылетел из кустов и с громким лаем прыгнул ему на грудь. С силой вполне достаточной, чтобы мужчина упал на спину. Прямо в густую траву, колючий кустарник и крапиву. А заодно во все, что оставили здесь после себя лесные обитатели.

Себ поднял руки, чтобы защититься от мокрого языка и такой же мокрой шерсти. Но было слишком поздно – грязные лапы танцевали от восторга на его белой рубашке. О брюках не хотелось и думать. Напавший на него монстр выглядел более молодой версией той собаки, что лежала на дороге. Что-то вроде годовалого малыша, которого кормят сахаром и всякими добавками. Об этом говорили энергичное виляние хвостом и широкий оскал зубов. На собачьем языке это означало: «Смотри-ка, что я нашел! Думаю, с этим можно поиграть!»

Его старшему приятелю, должно быть, наскучило охранять дорожку, и он решил поохотиться в зарослях. Себ приподнялся, опершись на локоть, но тут же снова был атакован молодым псом, который нашел где-то палку и, бросив ее перед Себом, радостно прыгал взад и вперед, привлекая к себе внимание.

Себастьян расхохотался.

Да, похоже, ему предстоит тот еще денек. Хотя то, что игривый щенок опрокинул его на спину, конечно, не могло сравниться с длительным воздушным перелетом, двухдневными переговорами и поездкой в нелепой машине по дорогам, которых он не видел восемнадцать лет.

С усталым вздохом Себастьян отмахнулся от щенка:

– Никаких шансов, приятель. Дай мне сначала встать на ноги.

Шансов не оказалось бы в любом случае. Выпустив палку, щенок бросился по дороге, оставив Себа со старшим псом, который выбрался из зарослей и теперь тыкался носом в его руку, требуя, чтобы ему почесали за ухом.

– Значит, мы остались с тобой вдвоем, дружок? И где же ты живешь, а?

– Мило не говорит по-английски. А живет он со мной, мистер Кастеллано.

Незнакомка произнесла это с тем же акцентом, с каким говорили его британские коллеги. Обладательница голоса находилась на другой стороне дороги и была скрыта от него машиной.

Отлично! Первый человек, которого он встретил на родине и как – лежа на спине в крапиве! Неплохое начало.

Себ тряхнул головой, представив, как нелепо он сейчас выглядит. У него было два варианта – начать возмущаться, что охотничьи собаки бегают без поводка, а это вряд ли было справедливо, поскольку он находился в частных владениях, или улыбнуться и махнуть рукой.

Оттолкнувшись от земли, он принял сидячее положение, чтобы не выглядеть совсем уж идиотом.

– Это ваши собаки? Должно быть, с ними немало хлопот, – заметил он по-английски.

Загорелые ноги в легких парусиновых туфлях возникли в пространстве между дорогой и днищем машины, медленно обошли автомобиль и остановились перед ним.

На щиколотке был надет браслет с маленькими керамическими цветочками. На одной туфле шнурок был зеленый, на другой – голубой.

Ему стало любопытно, как может выглядеть остальной наряд. Себастьян поднял глаза и уставился на светло-желтый топ на тонких бретельках, спускающийся с узких ключиц на зеленые обрезанные брючки-капри.

Последний раз он видел нечто подобное на благотворительном вечере в начальной школе в Сиднее, который спонсировала его компания.

Питер Пэн? Или… его подружка, фея Динь-Динь?

Приподняв солнцезащитные очки, он рискнул посмотреть на лицо с парой насмешливых светлых глаз над маленьким вздернутым носиком и губами бантиком.

Прямые каштановые волосы были убраны с гладкого лба с помощью ленты того же цвета, что и брючки.

Себ принял окончательное решение. Питер Пэн никогда не был таким хорошеньким и таким изящным. Динь-Динь!

Какое-то мгновение он не мог справиться со своим голосом, когда молодая женщина, бросив на него еще один насмешливый взгляд, повернулась к собакам.

– Привет, разбойники! – сказала она по-французски. – Скучали по мне?

Незнакомка по очереди почесала каждого пса за ухом, а потом взяла палку и, размахнувшись, бросила подальше от машины.

– Вперед, ребята! Встретимся дома! – Она посмотрела, как обе собаки наперегонки рванули по дороге.

И только тогда это милое видение снова повернулось к Себу и, улыбнувшись, перешло на английский:

– Не переживайте. Вы с ними потом наиграетесь.

Наиграетесь?! У него не было никакого желания играть с ними. Себ вздохнул – восторженный тон женщины не позволял даже разозлиться на нее.

– Они всех так… встречают? – поинтересовался он.

– О нет. Только мужчин. Особенно мужчин в костюмах. Они их просто обожают. – Ее взгляд скользнул по его брюкам. Она покачала головой. – Однако вам теперь вряд ли удастся избавиться от пятен. Наверное, эта одежда все же не самый лучший выбор для игр с собаками.

Выбор?! А у него вообще был выбор?

– Вам нужна помощь с машиной, мистер Кастеллано? Здесь нет гаража, но я освободила место в сарае, которым вы можете воспользоваться. Метеорологи обещают мистраль.

Все-то она знает!

– Почему вы решили, что я – Кастеллано? Мисс…

– Миссис Мартинез. Элла Мартинез. – Она наклонила голову и улыбнулась ему так, словно читала его мысли, как книгу. – Расслабьтесь. Я не журналист и не телепат. Я экономка. А это значит, что последние три года я каждую неделю стирала пыль с вашей фотографии, которая стоит на рояле. – Она замолчала, бросив взгляд на красный автомобиль, перегородивший дорогу. – Мой маленький мальчик просто без ума от таких машин, а вот Николь предпочитает гонки на яхтах. Жаль, что у нее нет ни одной фотографии, демонстрирующей, как вы сидите… в своих лучших брюках в крапиве. Я могла бы сбегать за камерой, – предложила она.

– Рад с вами познакомиться, миссис Мартинез. Можете называть меня Себ. Что же касается камеры… спасибо, но – нет. Если честно, я даже рад, что у вас нет с собой фотоаппарата. Я и без того оказался в достаточно неловком положении.

Элла усмехнулась:

– И напрасно. Мне кажется, вы здесь очень удобно устроились. – Она сделала маленький шутливый реверанс. – Итак, если я буду вам нужна, найдете меня в доме. Ваша комната готова. И помните, меня зовут Элла.

Шутливо погрозив ему пальцем, она зашла за его машину, чтобы через секунду появиться оттуда с очень большим и очень старым велосипедом с детским сиденьем. Грациозно поставив ногу на педаль, молодая женщина оттолкнулась и поехала к дому. А Себастьян остался среди трелей птиц, жужжания насекомых, собачьего лая и капели, падающей из кондиционера на горячий металл.

Желтая бабочка опустилась на его руку, почистила усики и, расправив крылышки, улетела.

Нелепость ситуации развеселила Себа.

Слава богу, никто из «ПСН-Медиа» его сейчас не видит. Они бы не раз подумали, прежде чем покупать компанию у мальчика с фермы.

Да, денек его ожидает еще тот!

Жаль, что он тут ненадолго. Неплохо бы разузнать все об этой экономке…

Снаружи дом почти не изменился. Он был построен из песчаника, который в лучах заходящего солнца приобретал золотисто-розоватый оттенок. Высокие деревянные ставни на окнах и двери веранды всегда красили в лавандово-голубой цвет, которого он нигде больше не встречал, кроме как в этой части Лангедока. Теперь они были темно-синими с бледно-желтым кантиком, который показался Себастьяну слишком контрастным по сравнению со старой терракотовой крышей, покрытой зелеными пятнами мха.

Страх, что дом его детства пребывает в запустении, исчез. Вместо него появилось странное чувство беспокойства и ощущение пустоты в животе, отмеченное холодным потом, несмотря на плотную рубашку и пиджак.

Себастьян не ожидал, что будет так себя чувствовать.

Он создал собственное дело, превратив его в многомиллионный бизнес. Ему ничего не стоило выступать с речью перед незнакомой аудиторией. И вот теперь он стоял здесь, на теплом солнышке, и нервничал из-за того, что ему предстояло сделать несколько шагов к знакомой двери, которая вела в дом, где он вырос.

Налетевший бриз, шелестя серебристой листвой тополей и платанов, принес с собой аромат лаванды, роз, медоносов и сладкого белого жасмина. Это вызвало у Себастьяна столько воспоминаний, что ему пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Он вернулся домой.

И это после того, как почти вся его жизнь прошла вне этой страны, этой деревни и этого дома!

Эта мысль поразила Себастьяна.

Он считал своим домом квартиру в Сиднее, с захватывающим видом на гавань, где время от времени он спал и где хранились его вещи. В Сиднее его дом, а не здесь… Теперь уже не здесь.

Восемнадцать лет назад он решил, что никогда никому не доверит свое счастье. Та агония, которую ему пришлось пережить, когда его заставили покинуть этот дом, навсегда лишила Себастьяна детской сентиментальности.

Себ настолько погрузился в воспоминания, что не сразу заметил подошедшую к нему Эллу.

– Он сильно изменился с тех пор? – нарушил тишину ее мягкий голос.

Мужчина растерянно улыбнулся, пытаясь обрести дар речи. Неужели она действительно читает его мысли?

– Николь говорила, что вы выросли здесь, и мне интересно, остался ли он таким же, каким вы его помните. Вот и все. – Элла принялась обрывать увядшие бутоны роз, которые росли в двух каменных вазах у дверей, давая Себу возможность взять себя в руки.

– Нет. Не очень… Я заметил, что ворота сняты, – вздохнул он. – Но сам дом выглядит почти так же. – Он показал рукой на ставни. – Только вот цвет другой. Не уверен, что он подходит.

Теперь вздохнула Элла.

– Николь пригласила дизайнера, – она со значением подняла палец, – чтобы вернуть к жизни этот старый дом. Очаровательный молодой человек. Прекрасно работает с тканями. Но не имеет никакого понятия о местных стилях. Я подчеркиваю – никакого. – Она доверительно наклонилась к Себу: – Может, я и из Лондона, но я прожила здесь достаточно долго, чтобы знать: этому дому не нужны синие ставни.

Отступив назад, к розам, Элла сорвала наполовину открывшийся бутон с несколькими блестящими свежими листочками и, прежде чем Себ успел возразить, поднялась на цыпочки и вставила бутон в петлицу его пиджака, заодно расправив мягкий кашемировый воротник:

– Никаких шипов, как видите. Я выращиваю розы без шипов. Ну как, нравится?

Элла подняла брови и вопросительно посмотрела на Себа. Ее губы дрогнули, словно она только сейчас сообразила, что, опустив глаза, чтобы оценить новое добавление к костюму, Себастьян невольно увидел глубокий вырез на ее груди.

На несколько секунд он забыл обо всех своих тревогах, восхищаясь гладкой загорелой кожей и мягкими округлостями под тонким светло-желтым хлопком. Белый кружевной бюстгальтер выглядывал из-под топа, соскользнувшего с одного плеча. Неожиданно Себастьян ощутил желание поправить бретельку. И прикоснуться к ее коже, чтобы выяснить, действительно ли она такая мягкая и гладкая, как это кажется с виду.

Но это было запрещенное удовольствие.

О, черт! Зачем он только приехал сюда?! Дурацкая идея. И вообще, ему всегда нравились городские женщины, а не лесные эльфы в зеленых капри. Особенно когда он заметил обручальное кольцо на руке Эллы.

Миссис Мартинез. Замужняя экономка. Да, верно, она говорила о маленьком мальчике. Замужняя женщина с семьей. Превосходный набор: экономка, садовник плюс мастер на все руки. Мистер Мартинез просто счастливчик!

Себ перевел взгляд на шпалеры роз над ее головой, прежде чем ответить:

– Мне нравится. Хорошее дополнение. Спасибо, миссис Мартинез.

– Всегда пожалуйста. Большой розовый сад по-прежнему за домом. – Она показала на его автомобиль и улыбнулась. – Даже на вашем передвижном диване, который вы именуете машиной, можно устать после долгого путешествия. Так вы готовы посмотреть, что этот дизайнер сделал с вашей комнатой?

Несомненно, это была его старая комната. Стена, отделявшая находившуюся рядом ванную, была снесена, чтобы расширить пространство, и все же комната не очень изменилась. Даже доски скрипели там же, где раньше.

Поток воспоминаний снова угрожал затопить его, когда Себастьян выглянул в квадратное окно и увидел огороженный стенами сад позади дома, где он играл и учился любить жизнь.

И еще кое-что поразило его.

Элла Мартинез приготовила для него именно эту комнату. Не комнату для гостей, в которой жила бабушка, когда маме стало совсем плохо, а именно его старую комнату. Откуда она узнала, что это его комната?

Себ повернулся к двери. Элла стояла возле лестницы. Ее улыбка – словно солнечный свет в прохладной темноте коридора.

Взглянув на его лицо, она объяснила:

– Я догадалась. Из-за обоев. Не бойтесь, я не ясновидящая. Когда декораторы снимали обои, то нашли кое-что под ними. – Элла нагнулась и посмотрела на лестницу, словно хотела проверить, не подслушивает ли их кто. – Многие подростки оклеивают стены своих комнат постерами любимых поп-групп. Готова поспорить, что вы пели вместе с вашим кумиром, держа перед собой щетку для волос и представляя, что это микрофон. Я права?

Себ почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Элла рассмеялась.

Уже давно никто не осмеливался смеяться над Себастьяном Кастеллано. Но он понимал, что она не стремилась ни оскорбить, ни смутить его. Это была просто шутка.

И он тоже начал смеяться. Действительно смеяться. Звуки собственного смеха показались ему незнакомыми, и он сообразил, что давным-давно не смеялся по-настоящему.

– А вот и ошибаетесь, – удалось наконец выговорить ему. – Это была не щетка, а флакон из-под лака для волос моей бабушки. А в платяном шкафу было зеркало до самого пола, так что одновременно я мог восхищаться и своим новым джинсовым прикидом.

– Вам еще повезло. Мои родители – джазовые музыканты, и я, можно сказать, выросла в их клубе. Можете представить, какой там был шум каждый вечер? – Элла закатила глаза и вздохнула. – Но, честно говоря, это было здорово… Ну да ладно. Шоу продолжается. Вы здесь устраивайтесь, а я пойду. Если что-то понадобится, я – внизу, вместе с кофе и печеньем.

Себ кивнул:

– Звучит неплохо. Но у меня один вопрос – когда сегодня приедет Николь? Мне нужно с ней увидеться… ну и ехать обратно.

Ее брови удивленно поднялись.

– Николь? Ее здесь нет. Она вам разве не говорила?

Он нахмурился:

– Нет? Не понимаю… Несколько дней назад она связалась со мной, чтобы удостовериться, что мои планы не изменились. Что-нибудь случилось? С ней все в порядке?

Элла пожала плечами:

– По крайней мере сегодня утром она была в порядке. Может, только немного промокла. Сезон дождей начался в этом году раньше, чем обычно. Теперь им придется очень долго спускаться с их базы на Эвересте. Свой рейс они уже пропустили. Так что здесь Николь появится не раньше чем через несколько дней. – Она улыбнулась. – Ну а пока вы будете со мной.