Читать книгу Сборник «3 бестселлера о безумной любви» - Нина Кавалли - Страница 2

Под подозрение попали все, кто присутствовал при съемках постельной сцены. Но таких – единицы. Режиссера, его помощника, оператора и осветиля пришлось отмести сразу. Молодой человек давно их знал, много раз с ними работал. Но если речь идет о сумасшедшем, кто сможет поручиться? Марина. Она знала своего фаната в лицо.

Самым ненадежным казался худенький паренек с длинным носом и наивными глазами. На съемочной площадке его прозвали «сцена первая – дубль два»: он с таким важным видом произносил эти слова перед тем, как хлопнуть своей колотушкой. В остальном его работа сводилась к подай-принеси. Руслан даже навел справки. Юнец оказался студентом театрального, которого дядя-режиссер привел работать на съемочную площадку, чтобы тот видел труд киношников изнутри. И снова партнерша Руслана подтвердила, что Сцена-Дубль – ложный след.

– Ты обратился в полицию? – решила узнать Марина.

– Да, – безразличным тоном ответил молодой мужчина. – Они меня послали подальше. Сказали, вызывать их только после реального нападения. А если псих-фанатик будет лишь угрожать ножом или другим оружием Марго или мне, то нужны два свидетеля, которые это подтвердят.

– Материально заинтересовать пробовал?

– Дал на лапу, – Руслан еще не знал, что совершил роковую ошибку и о сделанном горько пожалеет. – Приехали, поставили телефон на прослушку и уехали. Людей им, видите ли, не хватает, чтобы нас охранять. Гадство!

В перерыве между сценами молодой человек решил наведаться в комнату, где проходили вчерашние съемки, и как следует осмотреться. Стоя в дверях, он глядел на огромную кровать, реквизит, который работники не успели забрать. Ничего примечательного. Руслан подошел к окну и отдернул одну из штор. В здании напротив, в окне на четвертом этаже, что-то блеснуло. Вот, что нужно было выяснить: сумасшедший не на съемочной площадке. Он следит из соседнего здания. Скорее всего, в подзорную трубу. Иначе как узнаёт обо всем?

Руслан уже бежал со всех ног к дому напротив. Восемь лестничных пролетов – четыре этажа вверх. Здание оказалось заброшенным. И было слишком поздно: псих исчез. Лишь пыль с одного из подоконников полностью стерта. Руслан провел рукой по одной из потрескавшихся рам и ударил кулаком так, что дерево раскололось пополам, расцарапав руку.

В мучительном ожидании несчастья минули три дня. Съемки фильма продолжались, Рита сказалась больной, в школе не появлялась и каждый вечер ждала Руслана дома. Безумно за него боялась. Ближе к вечеру начинала бегать к окну каждые пять минут, надеясь увидеть, как он выходит из автомобиля и направляется к дверям подъезда, живой и невредимый.

И вот сегодня, сразу после того, как Руслан припарковал под окнами свой черный «Бентли-Континенталь» и нырнул в здание, к подъезду подошел подозрительный широкоплечий тип, натянувший капюшон на голову и спрятавший за воротом серого пуховика все лицо, кроме глаз.

Перед тем, как попасть внутрь, он поднял голову и посмотрел прямо на Ритино окно. Увидев девочку, выставил руку вперед, большой палец поднял вверх, указательный вытянул и сразу сжал, одновременно приподняв предплечье, будто нажав на воображаемый курок пистолета и получив отдачу.

Ненормальный скрылся в подъезде. Сердце Риты упало, в груди появился холодок, который, нарастая, перешел в колющую боль, руки задрожали. «Боже, что делать? Позвонить Русу на мобильный? Но если он отвлечется на входящий звонок, беда неминуема. Как предупредить? Поступить-то как?»

Девочка в отчаянии начала метаться по комнате, не понимая, что и зачем делает. Ее охватывала паника. Все, что Рита смогла – вспомнить: она ходит гулять в парк с шилом, потому как пару месяцев назад там нашли трупы двух женщин. Носит оружие скорее для уверенности, чем для самообороны. Но не стоять же и не ждать, пока Руса убьет какой-то сумасшедший там, внизу.

«Где? Где же шило?!» Рита отчаянно наматывала круги по комнате. Предмет с деревянной рукояткой и длинным тонким заостренным металлическим стержнем отыскался на стуле у окна под полиэтиленовым пакетом. Девочка схватила находку и выбежала из квартиры навстречу Руслану.

В это время молодой актер все еще стоял на первом этаже. Сколько ни жал на кнопку, ни один из лифтов не приезжал. «Не могут же сломаться сразу оба?» Руслан бросил бесполезное занятие и стал подниматься по белой витой лестнице с фигурными перилами пешком.

Рита запрятала шило в карман спортивной формы, придерживая его правой рукой. Левой столь же безуспешно пыталась вызвать лифт. Один стоял на пятом, второй – на двенадцатом. Приложила к дверям первого ухо. Ни намека на звук внутри шахты. Но и борьбы тоже не слышно, что хоть как-то обнадеживает. Сердце бешено колотилось, гоня по телу адреналин вместе с кровью, пульс отдавался в ушах и висках.

Рита кинулась к лестнице и смогла пробежать всего полтора этажа вниз. Когда спрыгнула на очередной пролет, ее встретил человек с ножом в руке. Девочка не успела даже вскрикнуть.

– Один звук – убью!

Крупный мужчина лет тридцати с жиденькой козлиной бородкой, широким одутловатым лицом, плохой кожей и безумными глазами зажал ее в углу между пролетами лестницы. В правой руке держал нож, и по взгляду Рита понимала, что псих готов им воспользоваться. «Попытаться дернуться, чтобы его ранить? Даже если не вынимать руки с шилом из кармана, а бить напрямую – не получится. Не успею ударить. Глупая была затея», – лихорадочно проносились мысли в мозгу перепуганной девочки. «Есть шанс, что соседи этажом выше или ниже посмотрят в глазок и вызовут полицию? Никакого. Через глазок не видно эту часть лестницы».

Тем временем психопат подошел совсем близко, из угла рта подтекала слюна, глаза расширись от возбуждения. Он занес нож, Рита зажмурила глаза и съежилась, надеясь, что все кончится мгновенно. Резкий удар. Крик. «Почему не больно?» – не понимала девочка. «Ну, когда?.. Когда все прекратится?» Она открыла глаза и закричала, что есть сил. Точнее, сделала для этого все возможное, но голосовые связки от страха не смогли выдать ни звука.

Рус завел руку психопата, в которой был нож, ему за спину, надавив на болевые точки пальцами, и холодное оружие зазвенело, падая вниз по ступенькам. Здоровяк каким-то чудом вывернулся, и его кулак полетел в челюсть Руса, но тот увернулся, резко наклонился и подсек ноги ненормального, дернув их на себя. Обидчик Риты с воплем полетел вниз по лестнице, считая ребрами ступени. Руслан был в такой ярости, какой Рите прежде видеть не доводилось. Перешагивая через две ступени, он спустился вслед за здоровяком. Крепко схватив ненормального и встряхнув, что есть сил, прорычал, скрепя зубами:

– Говоришь, зарежешь мою сестру, ублюдок?!

Развернул обмякшего сумасшедшего спиной к себе, обхватил рукой его голову, еще секунда – и раздастся предсмертный хруст: шея фанатика сломается.

– Русла-а-ан! Не на-а-адо! – наконец смогла закричать девочка, сбегая по ступенькам вслед за своим спасителем.

Молодой человек уже дернул руку, чтобы покончить с обидчиком Риты раз и навсегда, но успел остановиться. Отшвырнул здоровяка в сторону, присел на корточки, обхватив Риту за плечи и, с тревогой вглядываясь в лицо девочки, выпалил:

– Что он тебе сделал? Ты не пострадала? Где болит?

Рита тут же рассмеялась, а по ее щекам потекли слезы. Но то были слезы радости и облегчения. Теперь все хорошо. И с ней, и с Русланом. Какое счастье – он жив. Жив! Большего девочка сейчас и не желала.

– Все… все хорошо. Я нормально… – отвечала Рита дрожащим голосом, улыбаясь и вытирая слезы.

Лицо Руслана прояснилось. Молодой мужчина улыбнулся, и из его груди вырвался вздох облегчения. Казалось, гора упала с плеч. Но тут…

– Сзади!!! – не своим голосом завопила девочка.

Не успела. Здоровяк вонзил в спину Руслана нож прежде, чем тот смог развернуться.

Молодой человек медленно осел на одну из ступеней, не сводя взгляда с Риты. Глаза живые. Не стекленеют. Есть надежда.

– Не бросай меня! Не уходи! – закричала девочка, падая на колени рядом с мужчиной и беря его руки в свои. Лицо. Лицо Руса. Такое бледное, но улыбающееся.

И тут ее глаза налились бешенством. Она уже потеряла отца, бабушку, потом – маму. Тот, кто пытается отнять последнего дорогого человека, здесь, в двух шагах. Она не спеша повернула голову, переводя взгляд на психа. Теперь жили лишь глаза девочки, все ощущения разом покинули тело, уступив место неведомой доселе легкости. Если бы Риту сейчас ударили, ранили, начали избивать, девочка бы не ощутила боли. Состояние аффекта. Его Рита испытала впервые.

Сумасшедший не видел метаморфоз, произошедших со школьницей всего за несколько секунд. Он лежал на полу, и лицо кривилось от нестерпимой боли, на лбу выступил пот. Псих потратил на рывок последние силы, но сдаваться не собирался. На штанах защитного цвета чуть выше колена – карман. Ненормальный пытается до него дотянуться: оттуда торчит черная рукоятка. «Еще один нож», – поняла девочка. Здоровяк не может согнуться до конца, чтобы вытянуть свое «сокровище»: не дают сломанные ребра, но еще чуть-чуть, и ему удастся.

Рита встала, взяла шило, подошла к тому, кого ненавидела сейчас сильнее всех на свете, и заглянула в его глаза. Насмешка и безумие в них тотчас же поблекли, уступив место ужасу. Психопат понял: девочка способна на все.

Рита молча замахнулась и проткнула шилом кисть здоровяка. Он взвыл. Подошла к его ногам и проткнула каждую по разу выше щиколотки. Крика не было: псих-фанат потерял сознание от боли. «Теперь он точно дождется приезда полиции», – с облегчением подумала девочка. Рита сквозь пелену гнева вспомнила фразу «отпечатки пальцев», поэтому прежде, чем вытащить нож из кармана сумасшедшего, обхватила рукоятку краем спортивной кофты.

Стерев с шила кровь, спрятала его в своем кармане. Держа уголком кофты нож, девочка поднялась на несколько ступеней к потерявшему сознание Руслану, вытащила из его брюк мобильник, вызвала скорую и полицию и приготовилась ждать.

* * *

«Белый потолок. И Стены. И оконные рамы. И белье на кровати. Запах лекарств. В вену на правой руке поставлена капельница. Где я? В больнице?» – первые мысли Руслана, когда он очнулся.

Спустя несколько секунд понял, что не чувствует левой руки. Совсем. Резко повернув голову, актер увидел Риту, которая, вцепившись мертвой хваткой в его локоть и плечо, спала, примостившись на самом краешке кровати. Ее пышные волосы рассыпались по краю одеяла, плечики приподнимались в такт дыханию, густые черные ресницы беспокойно подрагивали. Такая трогательная, хрупкая и беззащитная. На губах Руса заиграла улыбка, полная нежности. Он осторожно провел рукой по кудрям девочки, стараясь не разбудить. Однако Рита тут же открыла глаза, сонно моргая.

– Здравствуй, спящая красавица, – ласково поприветствовал он.

– И тебе не хворать, – смущенно улыбнулась девочка, покраснев.

– Ты не пострадала?

– Нет. И все благодаря тебе.

Девочка привстала, сладко потянулась, выгнулась почти по-кошачьи и нехотя, не желая покидать Руса, переместилась в зеленое кресло – единственное, что было в палате не белым.

Молодой человек потерял много крови, но, как уверяли врачи, родился в рубашке. При достаточно глубоком ранении не задет ни один жизненно важный орган. Операция прошла успешно, и теперь все, что требовалось от актера и кумира миллионов, не делать резких движений, чтобы не разошлись швы, и набираться сил.

* * *

Минули сутки. На часах было пятнадцать ноль-три, когда мимо палаты, где лежал актер и постоянно дежурила Рита, прошел мужчина в штатском. Едва увидев его через стекло, вмонтированное в стену, смежную с больничным коридором, девочка вцепилась в свой пальчиковый плеер и выдернула из него наушники, тут же спрятав их в карман. Нажала пару кнопок на черном корпусе маленького прямоугольного прибора, превратив его из плеера в записывающее устройство, и бросила под кровать, сказав Русу:

– Разговор лучше записать.

Молодой человек одобрительно кивнул.

Высокий мужчина лет сорока с тонкими жестокими губами и алчными глазками вошел в палату и закрыл за собой дверь.

– Приветствую! Я капитан Смирнов.

– Нет нужды представляться, капитан: мы знакомы, – ответил Руслан холодным тоном. Перед ним стоял человек, отказавшийся помочь, когда Рите грозила опасность, и взявший деньги за прослушку телефона в квартире.

– Что ж, тогда приступим, – заявил служитель правопорядка, усаживаясь на стул. – Так как Маргарита несовершеннолетняя, я должен беседовать с ней в присутствии ее родителей или других законных представителей. Раз вы ее попечитель, наш разговор пройдет при вас.

Руслан кивнул. Тело Риты напряглось, она смотрела на полицейского исподлобья. Казалось, будь девочка кошкой, ее спина вот-вот выгнулась бы дугой, шерсть встала дыбом, и она бы угрожающе зашипела.

– Но я уже все рассказала вашим коллегам… – Рита попыталась изобразить на лице наивное недоумение, и ей удалось. Хотя девочка прекрасно знала, что нужно дать официальные показания, которые будут записаны на бумаге, подшиты в дело и станут фигурировать на судебном процессе.

– Сейчас вы расскажете мне все еще раз, я зафиксирую это на бумаге, – мужчина достал из синей папки белый лист и ручку, – и вы подпишите протокол. Хорошо?

Девочка кивнула. И повторила все еще раз. «На бис», – подумала она. «Странно, что ты берешь у меня показания, а не капитан Гаврилин».

– То есть вы, Маргарита, утверждаете, что, когда преступник пытался извлечь второй нож, вы проткнули его руку шилом, а потом и ноги?

– Да.

Руслан взял слегка подрагивающую от волнения кисть девочки в свою, как бы говоря: «Мы вместе, я с тобой».

– Мда-а, – протянул полицейский и цокнул языком.

– Это нехорошо? – насторожилась девочка.

– Попахивает превышением пределов необходимой обороны, статья…

– Тридцать седьмая уголовного кодекса, – закончила за него Рита.

Смирнов не мог скрыть своего изумления.

– Да, капитан, я уже наизусть эту статью знаю. Если бы преступник воспользовался ножом второй раз, он либо добил Руслана, либо убил меня. Прямая угроза жизни, не находите? Я, чтобы предотвратить это, нанесла ему незначительные телесные повреждения. Они не представляли угрозы его жизни, преступник полностью поправится. Вам не удастся приписать мне уголовную статью и посадить за решетку, – Рита поражалась, как в ее голове всплывают такие заумные слова и откуда берется уверенный спокойный тон, ведь внутри она натянута, как струна.

Глаза капитана от удивления начали вылезать из орбит. Сказать, что он поражен, – значит не сказать ничего. Впрочем, мужчина довольно быстро справился с эмоциями.

– Весь вопрос в том, действительно ли преступник смог бы применить оружие во второй раз, если принять во внимание его падение с лестницы? – произнес капитан, ехидно улыбаясь и явно провоцируя девочку на необдуманные слова.

Однако Рита не попалась на его удочку.

– Падение с лестницы не помешало ему применить оружие в первый раз, против Руслана.

– Хорошо, – капитан оскалился, протянув ей листок бумаги. – Подпишите показания. А уж применима ли в вашем случае статья уголовного кодекса или нет, пусть решает суд. Я имею право задержать вас…

– Стоп! – резко прервал его Руслан. И не сводя тяжелого взгляда со Смирнова, добавил: – Марго, будь добра, купи мне кофе. И не торопись назад.

Девочка послушно покинула палату, давая мужчинам возможность переговорить с глазу на глаз.

– Что вы пытаетесь доказать, капитан? Ее не могут осудить ни по тридцать седьмой, ни по какой другой статье, – заявил Руслан спокойным тоном.

– Да как сказать… – нагло улыбнулся человек, смеющий носить гордое звание служителя законности и правопорядка. – Это такая скользкая статья… – неопределенно добавил он. – По ней не одного человека упекли за решетку. Тут как дело повернуть. Ну, вы меня понимаете.

«Понимаю. Шантаж», – подумал Руслан. Он прекрасно знал, что у вымогателя на поводу идти никогда не стоит. Его аппетиты будут расти с каждой врученной суммой. А вот контрмеры лишними не будут.

– Так вы денег хотите?

– Я этого не говорил.

– Зато громко думали.

– Поаккуратней с заявлениями, господин Видич, я при исполнении…

– А знаете, что… – на губах Руслана заиграла дьявольская усмешка, отчего капитану показалось, что актер сейчас поднимется с постели и придушит его собственными руками. Служитель порядка нервно сглотнул, сам не понимая, что на него нашло и откуда взялся этот непонятный назойливый страх. – Я человек известный, но журналистов по моей же просьбе сюда не пускают.

– К чему вы клоните? – насторожился Смирнов.

– Как только за вами закроется дверь, я созову пресс-конференцию, где расскажу, как вы отказали в помощи, когда нам с Марго угрожала опасность; как вы установили на моем телефоне прослушивающее устройство – не бесплатно, заметьте. Хотя это входит в ваши служебные обязанности. Распишу в красках, чем обернулась для нас некомпетентность и наплевательское отношение правоохранительных органов в целом и ваше в частности. Поведаю, как вы третируете несчастную девочку, сироту, пережившую тяжелейшее душевное потрясение и шантажируете меня.

Глаза капитана наполнились неподдельным ужасом, лицо вытянулось, а Руслан продолжал:

– После такого вас быстро турнут из органов. Более того, вы даже охранником устроиться не сможете. Но и это еще не все. На улице ни журналисты, ни простые люди не дадут вам проходу. Будете вздрагивать днем и ночью от телефонных звонков с требованиями прокомментировать очередное мое заявление в прессе и просто от угроз тех, кто вас возненавидит. А таких будет немало.

– Ты ничего не докажешь, – от страха прохрипел Смирнов, переходя на «ты» и нервно посмеиваясь.

Руслан победно улыбнулся и продолжал уверенным голосом:

– И не придется. Вот вам маленький подарок – наш разговор записывается.

И вдоволь насладился смятением и нарастающей паникой на лице капитана. Капля пота, скользящая по лбу, означала полную капитуляцию.

Вернувшись в палату, Рита подписала слегка измененные собственные показания, где говорилось, что она проткнула руку преступника шилом, когда тот выхватил нож с целью напасть на нее. А после ранила мужчину в ноги, чтобы он не смог подняться и убить ее.

Классическая самооборона. Теперь все в порядке.

«Как в пятнадцать лет девочка может быть настолько предусмотрительной, умной и отважной?» – подивился про себя Руслан.

* * *

В первые дни после операции Руслана Рита ходила счастливая, просто радуясь тому, что он жив, что он поправится. Но эйфория быстро улетучилась, оставив место внутреннему самоедству. «Будет ли все, как прежде? Ведь в том, что его ранили, есть и моя вина». Если бы девочка не остановила Руса тогда, если бы дала свернуть сумасшедшему шею… Впрочем, из трагедии Рита вынесла урок: никогда не щадить врага. Добивать, что бы ни случилось. Иначе противник поднимется и всадит нож в спину.

Руслан быстро заметил перемену в настроении девочки, но поначалу решил, что это последствия стресса.

Однако прошла неделя с тех пор, как его выписали, а Рита все ходила понурая, погрузилась в себя, стала отстраненной и еще более молчаливой, чем обычно.

«Надо выяснить причину ее тревог», – решил Руслан.

Заглянул вечером в комнату Риты, когда она готовилась к урокам, занял кресло, стоящее недалеко от плазменного телевизора и начал расспрашивать о повседневных вещах: об уроках, учителях, друзьях. Узнавал, есть ли в новой школе враги или просто недоброжелатели. Рита отвечала с большой охотой. Ведь он интересуется ее жизнью: ее радостями и проблемами.

– Марго, а теперь расскажи, что тебя так беспокоит в последнее время? – попросил Руслан, когда девочка расслабилась и повеселела.

– Ничего, – голос и выражение лица Риты мгновенно изменились. На смену задорному звону колокольчиков пришел иной звук: капли дождя, барабанящие по крыше. Улыбка девочки пропала, губы поджались, прямая спина сгорбилась. Рита отвернулась к письменному столу.

Руслан поднялся с кресла, приблизился к ней и еще раз ласково попросил:

– Не замыкайся в себе. Поговори со мной. Пожалуйста.

– Руслан, ты иди. Мне к зачету готовиться надо, – едва слышно прошелестел голос девочки.

Молодой человек мастерски изобразил на лице обиду, покинул комнату и стал поджидать за дверью. Маленькая хитрость. Когда на твоих глазах близкий уходит, расстроенный неосторожным словом или поведением, появляется непреодолимое желание пойти следом. И Рита не смогла противостоять психологическому приему. Не успел Рус досчитать до десяти, как девочка выбежала из комнаты, и слова сами сорвались с ее губ:

– Почему не накричишь на меня? Не упрекнешь ни разу? Почему?!

– За что? – искренне изумился молодой человек.

– Если бы я не остановила тебя тогда, на лестнице… Нож в спину… – путалась Рита в словах. – Тебя ранили из-за меня! Я в этом виновата!

– Кто тебе внушил такую глупость?

– Никто, – глаза девочки заблестели от подступивших слез.

– Неужели ты правда хочешь, чтобы я на тебя сердился?

– Я… – Рита опустила голову и уставилась в пол, – не могу тебе в глаза смотреть. Если бы не я…

– Хватит! – молодой человек крикнул так, что девочка невольно вздрогнула. Прижал ее к стене и надавил руками на хрупкие плечи. – Посмотри мне в глаза, Марго. Слышишь? Посмотри, – потребовал Руслан.

Рита послушалась и увидела, что он действительно зол. Но злится на что-то другое. И самое удивительное – гнев совсем не пугает. Нисколько. Руслан не обидит ее. Никогда.

– Почему ты меня остановила? Боялась, я убью человека?

Девочка отрицательно покачала головой.

– Тогда в чем дело?

– Испугалась, если убьешь его, тебя могут посадить. По той самой статье.

– То есть ты боялась не за его жизнь, а за мою свободу?

– Да.

Руслан опустил голову, стараясь сдержать улыбку, но не получилось.

– Что смешного? – обиженно пробубнила Рита.

– Тогда я должен тебя благодарить. Рана быстро заживает. А если бы ты меня не остановила, казенный дом стал бы родным. Похоже, спасать меня от бед – твое истинное призвание.

– А на что разозлился, если не винишь ни в чем? – голос Риты стал совершенно спокойным, а в глазах вместо слез блеснуло любопытство.

– Пообещай запомнить кое-что на всю жизнь, – сказал молодой человек серьезным тоном.

– Обещаю. Но что?

– Вина – очень плохое чувство. Сжигает человека изнутри, лишая воли и объективного восприятия действительности. Не говоря уж о том, как легко манипулировать теми, кого она гложет.

Тебе не в чем передо мной оправдываться. Ты не сделала ничего дурного и даром предвидения не обладаешь. Виноват тот, кто воткнул нож. Больше никто. Запомни.

Если ты когда-нибудь совершишь поступок, за который тебя действительно начнет грызть совесть, оступишься – у тебя два пути. Первый – исправить это. Если такой возможности нет, принять произошедшее, как урок, и никогда подобного не повторять. Но не мучить себя виной всю жизнь. Ты поняла?

Девочка кивнула. Она была так счастлива, что ни в чем не виновата, что Рус не сердится.

– Руслан, я…

– Да?

Девочка едва удержалась, чтобы не выпалить: «Руслан, я люблю тебя!» Как только удалось остановить неразумный порыв? Но сейчас очевидно одно: пути назад нет. Она любит Руса и уже ничего не сможет с собой поделать.

Рита убрала его руки с плеч и тут же выпустила их, словно обожглась, едва коснувшись.

– Спасибо! – вырвалось у девочки. Не осталось никаких сил, чтобы сдержать волну эмоций, и Рита прижалась к его груди, сжимая ткань белой рубашки и жадно вдыхая запах терпкого сладковатого парфюма. Объятия стали для любви девочки единственной отдушиной, единственной возможностью быть к Руслану так близко, как хотелось.

Молодой человек нежно прижал ее к себе и… Ни одна песня не ласкала слух, как бархатный голос, шепчущий имя:

– Марго!