Читать книгу Совести нет - Князькова Нина, Нина Князькова - Страница 4

Марья

– Ты нормальная вообще? – В сотый раз спрашивал меня Хохриков, когда я отправила мальчонку спать в свою комнату, предварительно загнав в душ. – Ты хоть понимаешь, что наделала? – Он сокрушенно покачал головой и потер лысину.

– Нормально все я наделала. – Огрызнулась в который раз. – А надо было его там, на дороге бросить? Или тем подросткам дать добить? Ребенок и так жизнью не балованный, а вы все его пытаетесь куда-то слить! – Я старалась не орать, но получалось плохо.

– Да обратно его нужно было отвезти! – Не сдавался Яшка. – У него, наверное, родственники какие-то есть, которые претендовать на него будут. Опеку оформят. А так получается, что ты ребенка украла! – Припечатал он меня.

Я насупилась.

– Никого я не крала. Говорю же, в парикмахерской была…

– Я заметил. – Он снова шлифанул ладонью лысину, видимо, надеялся, что из нее джинн вылезет и возникшую проблему решит. – Только в интернат этот сообщить все равно надо. Я Веньке позвонил. Он скоро подойдет.

– Что? – Взвилась я тут же.

– Слушай, – Хохриков в примирительном жесте выставил руки вперед. – Ребенок – не домашняя зверушка. Его нельзя просто подобрать по дороге домой и оставить у себя. – Попытался образумить он меня.

Я почему-то резко успокоилась и усмехнулась.

– Почему? – Задала провокационный вопрос.

Он даже растерялся.

– Потому что он живой и думает. Что, если он не захочет тут жить? – Лысина была вновь протерта. Так скоро до черепа смозолит.

Я сделала вид, что задумалась.

– Тогда мы уйдем жить к Гарину? – Предположила.

Яков тут же помрачнел.

– Нет. – Проворчал. – Тут будете жить. – Согласился. – Завтра съезжу в интернат, узнаю все.

В дверь тихо постучали. Хохриков пошел открывать, а я задумалась. Мда, проблем с Николаем много, но… Но хотелось хоть на время попробовать, каково это, когда у тебя есть спиногрыз со всеми вытекающими. Правда, мальчуган уже большой, и пеленки вряд ли мне светят…

Вениамина привезла Поля, которая ни на шаг не отходила от мужа. Парень же с порога уставился на меня немигающим взглядом, заставляя нервничать, а потом кивнул своим мыслям и улыбнулся. Вот после этой улыбки стало реально страшно. Когда он так улыбается, вечно происходит что-то такое…

– Ну? – Потребовал отчета у расположившихся на кухне гостей Хохриков.

– У Коли никого нет. Они с мамой в город приехали, когда их отец бросил. Он тоже несколько лет назад скончался. Теперь мать. Оба были ВИЧ-положительными. Коля в этом плане здоров. В интернат я позвонил, о родственниках там ничего неизвестно. Ребенка порекомендовали вернуть им, так как надо его передать городскому приюту, – Кулаев покосился на раздраженно хмыкнувшую меня.

– Не отдам, – отрезала.

– Маш, – встряла Поля, – надо тогда опеку оформлять.

Я психанула, схватила свой телефон и набрала Корсарова. Он ответил на четвертом гудке, как и всегда.

– Чего опять натворила? – Послышалось в трубке.

– Чего, натворила-то сразу? – Насупилась я.

– А то я тебя не знаю, – фыркнул Гек. – Жалуйся быстрее, меня жена ждет.

– Подождет, – огрызнулась я, но затягивать перепалку не стала. Трубку еще бросит. – Мне срочно нужно опеку над ребенком оформить. Желательно сегодня.

В ответ раздалось сосредоточенное молчание, потом тихое:

– Кир, скоро вернусь, – и хлопок двери. – Так, Машка. Рассказывай, чего натворила! – Рявкнул он неожиданно. Я коротко обрисовала ситуацию. Гек фыркал и сопел в трубку, как маньяк-астматик. Потом неожиданно заявил. – Ты нормальная вообще?

Так как этот вопрос меня подзадолбал за вечер, я сорвалась.

– Нет. Ненормальная! – Проорала в трубку.

– Не ори! – Резко осадил меня Гек. – Видишь ли, деятельная ты наша, опеку на ребенка женщине, которая проходила лечение в психушке, никто не одобрит. – Добавил он.

Я глаза к потолку подняла.

– Вот я по своей воле там была, да? У меня посттравматический синдром был. У меня документы есть о полном выздоровлении и нормальной работе моей нервной системы. – Сказала.

– Да будь у тебя хоть сорок справок о полном выздоровлении…

– Ты поможешь, или нет? – Перебила нетерпеливо. – Или мне Виталика напрячь?

Корсаров не был бы собой, если бы спокойно не спросил.

– А ты уверена на сто процентов в своих действиях? Обратного пути не будет, – поведал он мне.

Я озверела.

– Гек, если бы не была уверена, то не звонила бы, – проорала в трубку, рискуя разбудить ребенка, спящего на втором этаже. Благо, ребенок глухой, да и Яшка додумался дверь на кухню закрыть. – Короче, лучше братцев напрягу, – проворчала.

– Я помогу, – согласился Корсаров. – Завтра документы подготовят, а послезавтра съездите в интернат и там все быстренько оформите. И еще в соцзащиту потом. Сразу говорю, там тетки страшные. Мне уже жаловались, когда Дарьку на себя оформлял.

– Разберемся, – выдохнула я. – Спасибо.

– Не за что еще. Якову трубку дай, – попросил он.

Послушно протянула телефон лысому мужику и обратила внимание на довольного Веньку. Хотя, он сейчас всегда довольный. Полина, кстати, тоже. Аж скулы сводит от них. Эх, ну почему я такая завистливая? Ведь люди же просто счастливы.

– Все. Завтра документы, послезавтра опека. Довольна? – Мрачно спросил Хохриков.

Я прислушалась к себе и поняла, что да.

– Вполне, – ответила.

Яшка хмыкнул и съязвил.

– Теперь хоть буду знать, как твое довольное лицо выглядит, – паразит лысый явно издевался.

Полина почему-то встрепенулась.

– Так, все, нам пора, – громко заявила она и, схватив Веньку, потащила его на выход.

Хохриков устало опустился на стул рядом со мной и тихо попросил.

– Сядь.

Я секунду поколебалась, но все же послушалась. У самой ноги гудели, и тело ломило от сегодняшних приключений. На сто процентов я еще не оклемалась, так что перегружать организм было лишним.

– Я сегодня посплю на полу во второй комнате на втором этаже, – сразу перешла к делу.

Яков мрачно на меня глянул. Вроде, с виду добродушная морда, а взгляд у него, как у снайпера в сезон охоты. Или он только на меня так смотрит? Надо бы понаблюдать.

– Нет! – Четко отрезал он. – Сегодня спишь на диване, – добавил.

Я насупилась.

– К Тольке уйду, – пригрозила.

Мужик гадко улыбнулся.

– Ребенка тут оставишь? – Спросил он.

Я нащупала на столе салфетку и швырнула в него. Жаль, тяжелее ничего не нашлось.

– Решил манипулировать ребенком? – Спросила, ничуть не злясь, так как сама такая же.

– Да. – Сознался он. – А теперь снимай одежду, посмотрю, как все заживает.

– Нормально все заживает. – Решила соврать я.

Хохриков задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Знаешь, Корсаров сказал, что для опеки было бы лучше, если бы я на тебе…

– Даже не говори этого слова, – предупредила. – Ладно, смотри. Извращенец! – Стянула с себя футболку.

Яшка хмыкнул, взял меня за плечи, поднял на ноги и подтолкнул в сторону гостиной. Послушно дошла до дивана, куда меня настойчиво положили. Лежу, изучаю потолок, пока он расстегивает на ребрах корсет, который прописал врач.

– Болит? – Спросил он, надавив на зеленоватое огромное пятно, которое было на животе. Гематома почти сошла, но травмы все еще чувствовались.

– Слушай, еще раз так спросишь, я тебя отделаю, а потом буду на синяки нажимать и ласковым голосом то же самое спрашивать, – огрызнулась.

Он вздохнул, отклеил пластырь от проколов, через которые мне селезенку ушивали, и осмотрел поджившие ранки. Достал из кармана крем и принялся намазывать поверхность.

– Обезболю, – пояснил он свои действия.

Я раздражённо фыркнула, но мешать не стала. Проходили уже, он меня наручниками (откуда только взял) к кровати пристегнул и все равно намазал. Упертый мужик.

Вот и сегодня, намазал, приклеил снова пластырь, застегнул корсет и накрыл меня пледом.

– Спи.

А я что-то так сегодня вымоталась, что даже спорить не хотелось. Да даже сил на душ не осталось. Закрыла глаза, слушая тихие шорохи и передвижения Хохрикова по дому. Нашла в себе силы и передвинулась немного, освобождая место под еще одного человека. Я достаточно худая, так что места должно хватить и на Якова. Я ж не зверь какой, под порог на коврик его из собственного дома не выгоню.

Он еще немного пошуршал по дому и, наконец, лег позади меня на диване. Я тут же провалилась в дрему. Никогда не смогу уснуть, если по дому кто-то ходит. На грани сознания почувствовала, как на мой живот, затянутый в корсет, легла большая теплая ладонь.

Утро мое началось с тихого разговора, который происходил на кухне. Открыла глаза, зевнула и потерла лицо. Вроде бы, вчера и уснула не поздно, а все равно суставы немного ломит и общее состояние оставляет желать лучшего. Подтянулась, одним движением встала с дивана, немного размяла мышцы и принялась отжиматься. Потом приседания, растяжка, стойка на руках. Все, программа минимум выполнена. Теперь можно в душ и позавтракать.

Вымылась минут за десять, натянула на себя привычные спортивные брюки и майку и отправилась на кухню. Потрепала по макушке Кольку, уплетавшего простую яичницу с колбасой, которую додумался сделать Хохриков, и налила себе свежеприготовленного кофе.

– Я на работу сейчас уеду. К обеду подвезут мебель, присмотри. – Распорядился Яшка.

Я чуть не подавилась.

– Чего это я? – Насупилась.

Он как-то плотоядно окинул мою тощую фигуру взглядом и спросил.

– Будем дальше делить диван?

– Мебель, так мебель. – Быстро согласилась я. Шантажист хренов.

Он разочарованно поморщился и молча вышел из кухни. Колька все так же давился завтраком, пытаясь набить рот посильнее.

– Не спеши. – Села напротив ребенка. – Вас что, в интернате не кормили? – Спросила.

Парень тут же скис и принялся ковыряться в тарелке, тщательно пережевывая то, что было у него во рту.

– Кормили. – Ответил он через минуту. – Но там все такое было… Невкусное и для здоровья полезное. – Вздохнул он.

Я хмыкнула, отпив кофе.

– Такое тебе у нас точно не светит. У тебя будет вредная и вкусная пища. И будешь ты толстый и прыщавый. – Предупредила его. Ни я, ни Хохриков что-то изысканное готовить не умели.

Парень радостно кивнул и снова набросился на еду.

– Теть Маш, а я у вас надолго? – Спросил он между кусками колбасы.

Я задумалась.

– Ну, если все нормально, то лет на восемь то точно. – Ответила. – Если захочешь, конечно. – Неволить я никого не собиралась.

Он радостно закивал. Видимо, в приют ему совсем не хотелось. А я начала думать, чем бы занять мальца до обеда. Потом-то понятно, приобщим ребенка к прекрасному, к сборке мебели. А с утра чего делать? Я все еще была на больничном, да и на работу везти его пока не хотела. Взяла телефон и набрала нужный номер.

– Теть Саш, утро доброе. – Додумалась поздороваться.

– Марья? – Удивилась тетя.

– Ага, я. – Созналась. – Теть Саш, слушай, а ты чем Дюху с Виталиком занимала, когда им лет по десять было? – Поинтересовалась я.

В трубке раздалось молчание и что-то сгрохотало на заднем фоне.

– Маш, я даже спросить боюсь, зачем ты задаешь такие вопросы. – Наконец, призналась она. – Но мальчики такого возраста любят стрелялки всякие, технику, подвижные игры. Это лет с тринадцати их из-за компьютера было не вытащить…

– Я поняла. – Перебила. – Спасибо.

Отложила телефон и задумчиво посмотрела на ребенка, быстро допивающего молоко. Стрелялки, подвижные игры… Нет, стрелять ему ее рано, отдачу не сдержит. А вот подвижно потренироваться… Где-то у меня был набор метательных ножей.

– Коль, а хочешь, я тебя поучу ножи метать? – Спросила. Вдруг, не захочет.

Глаза мальца тут же загорелись интересом.

– Настоящие метательные ножи? – Он радостно захлопал ресницами.

Я коварно улыбнулась.

– Идем, найдём инвентарь и на улицу.

Яков

Я задумчиво повернул руль к конторе. Прежде чем ехать к своей стройке, хотел поговорить с Геком об опеке. Все-таки опека и усыновление – разные вещи и хотелось бы знать, в чем различия.

Вот только вырулив на стоянку, я, дернув ручник, выскочил из машины и побежал разнимать двух дерущихся мужиков. Точнее оттаскивать Корсарова, избивающего несопротивляющегося Толика.

– Твою мать, Гек! – Рявкнул я, когда он меня с силой отпихнул и вновь бросился на плохо стоящего Гарина, сбив его с ног.

С крыльца уже сбегали Виталик с Артемом. Втроем нам удалось оттащить небольшого с виду Гека от избитого Толика.

– Пустите. – Дернул плечами Генка, мрачно сверлящий севшего на земле замдиректора неприязненным взглядом.

– Успокойся. – Виталик встряхнул Корсарова за плечи. – Быстро рассказал, почему взбесился. – Приказал он.

Гек сплюнул на землю и выдавил из себя.

– Олька.

Все почему-то посмотрели на крыльцо, где стояла хрупкая девочка подросток и с ужасом смотрела на бегущую по подбородку Гарина кровь. Толик тоже не сводил с нее глаз.